a bouquet of my pain

      Гэвин Рид ненавидел больницы не просто так.       Такие чертовски чистые и слепяще-яркие, больницы вызывали в памяти слишком много неприятных воспоминаний. Профессия копа и оперативная работа шли рука об руку с хуевой тучей травм: от вывихнутых лодыжек и сбитых костяшек до огнестрельных и ножевых ранений.       Гэвин получал всё перечисленное и даже больше. Он клянётся, что и по сей день, как только Рид заходит в эти пропахшие антисептиком стены, все его шрамы начинают снова ныть.       Поэтому можно было только представить, каково было Гэвину сидеть в напряженной тишине, пока доктор перед ним (имя которого было настолько абсурдно труднопроизносимое, что Рид даже не пытался) медленно читал его медкарту уже больше пятнадцати минут. После довольно короткого осмотра, Гэвина усадили на блядский пуфик, что было настолько глупо и непрофессионально, насколько вообще могло бы быть. Гэвин машинально заламывал пальцы, сердито смотря на врача, пытаясь заставить его что-нибудь сказать.       Доктор медленно взглянул на Гэвина поверх тонких линз очков.       — Вы уже переносили операцию такого рода, — боже, ну и странный у него голос, — не так ли, мистер Рид?       Ты, блядь, мою медкарту читал вообще, хотелось Риду ответить, но детектив проглотил грубость и ответил более цензурно:       — Ага, — доктор посмотрел на планшет, затем снова на Гэвина.       — Скажите, вы курите?       — Это так важно? — Гэвин посмотрел на доктора, затем вздохнул. — Иногда. Я пытаюсь бросить.       — Полагаю, это хорошая идея, — доктор кивнул, скользя пальцем по экрану. — Учитывая это, к сожалению, я не могу поместить вас в список ожидания.       — Вы что? — желудок Гэвина наполнился ледяным страхом. — Почему, блядь, нет?       — Послушайте, у этой операции высокие риски, особенно в ваших обстоятельствах. Не многие нуждаются в ней в вашем возрасте, особенно во второй раз…       — Господи блядский Боже, — Гэвин практически рассмеялся. Практически. — Вы же врач! Я болен! Вы должны мне помочь!       Доктор снял очки и потёр переносицу. Он выглядел раздраженным, что разозлило Гэвина еще сильнее. Этот докторишка должен делать свою чертову работу!       — Послушайте, мистер Рид, не надо паниковать. У вас первая стадия заболевания ханахаки. Даже если бы я решил провести операцию, я был бы не в праве этого делать, пока болезнь не достигла третьей ступени. До этого момента операция приведет только к более сильным повреждениям ваших лёгких. Для вашего же блага вам стоит воспользоваться традиционными методами лечения. Я могу дать вам номер хорошего психолога, которого я знаю лично, чтобы преодолеть вашу влюбленность. Или выписать пару новых лекарств гербицидного действия…       — Вы не понимаете. — Второй раз за сутки Гэвину показалось, что его сейчас вырвет. Плохо, все это было чертовски плохо. Он не мог позволить себе увязнуть в этом, не мог позволить себе умереть за кого-то, кто не мог полюбить его в ответ.       — Конечно, — заявил доктор горько. — Я ведь не работал в этой области на протяжении двадцати лет. Как я могу понять?       Гэвин, сжав руки в кулаки, резко поднялся, взбешенный, практически опрокидывая пуфик. Ебучий пуф. Пуф — это как звук, с которым ты мог бы с него навернуться. Не сказав ни слова, он бросился к выходу.       — Закройте за собой дверь, — сказал ему вслед доктор. Рид не обеспокоил себя этой просьбой. ***       Хлопнув дверью машины, Гэвин заперся внутри. Он стукнул головой по рулю и несколько раз ударил ладонями по панели, пытаясь выбить всю злость и разочарование, которые кипели внутри. Всё, чего он добился это саднящей головы и рук. Он выпрямился, мягко коснувшись затылком подголовника.       Этот врач так легко говорил обо всём этом. Так, как будто люди не задыхались из-за цветов ежедневно, так, как будто Гэвин не мог умереть, если ничего не предпринять. А он срочно должен что-то придумать. Он не хотел погрязнуть в этом еще глубже.       В кармане завибрировал телефон. Вытащив со стоном устройство, Гэвин прищурился. Резкий, холодный свет озарил тусклое пространство, когда сообщение появилось на экране: From R2Dick2 at 2:24 pm: Надеюсь, вы хорошо отдыхаете, детектив Рид. Не забывайте употреблять жидкость, у вас есть склонность забывать об этом, когда вы устаёте. From R2Dick2 at 2:25 pm: И ради всего святого, пожалуйста воздержитесь от употребления кофеина. И от курения. From R2Dick2 at 2:25 pm: Кроме того, откажитесь от сильной физической активности. Вам лишь недавно удалили швы, а мы не хотим вашего возвращения в больницу так скоро.       Гэвин упёрся локтем в окно, придерживая лоб рукой. Ему было больно это читать, и даже не в переносном смысле — чтение буквально заставило его задыхаться, пока он не прочистил горло. Вся эта ситуация жалкая, и он, Гэвин, был жалким.       Риду не нравилось всё это — начиная от постоянного кашля соцветиями, заканчивая этой нелепой влюбленностью в его коллегу и напарника. Этого не должно было случиться.       И всё же, каким-то образом это произошло.       Гэвин выругался, завел машину и, приехав домой, не выходил целые выходные. ***       Вставать утром, и идти на работу в понедельник было нелегко. Чувствовал он себя не сказать, чтобы великолепно, но, по крайней мере, не совсем уж отвратительно — постельный режим на все выходные, вдали от телефона, принес пользу в виде ослабления яростного кашля до обычного першения в горле. Сейчас это ощущалось, как если бы он подхватил сильную простуду, но простое знание того, что это не так, делало все хуже.       Когда он приехал, парковка была почти заполнена, но некоторые из его коллег были здесь. Большинство пили утренний кофе, разговаривая между собой, делясь домашними историями или подробностями дел над которыми работали. Они или не замечали, или не хотели замечать Гэвина. Ему было всё равно. И, если быть честным, он вёл себя как мудак с большинством из них.       Засунув руки в карманы, он направился в отдел по борьбе с убийствами. Он обнаружил Ричарда уже за столом, уставившимся в монитор и предположительно скачивающим что-то, если судить по быстро мигающему желтому светодиоду. Заметив Гэвина, андроид слегка улыбнулся ему, так мягко, что мужчина не мог быть уверен, не придумал ли он это. Гэвин плюхнулся в кресло, прочистив горло.       — Че как, — прохрипел он. Взглянув на Гэвина, Ричарду потребовалось немного времени, чтобы ответить. Улыбка постепенно превратилась в легкую сумрачность.       — Доброе утро, детектив. Вам лучше?       — Ага, — солгал Гэвин и отвел взгляд. — У нас есть дело?       — Да. Капитан Фаулер настоял на захвате двух других крупных наркокартелей к концу месяца.       Гэвин застонал. Ричард продолжил:       — Мэр оказывает большое давление на нас, или, если говорить более конкретно, на капитана, так что я понимаю его желание ускорить процесс. Хотя, — Гэвин чувствовал, как андроид уставился на него, — вам следует быть более осторожным. Вы не можете провернуть тот же трюк, что и в прошлый раз.       — Да, да, — отмахнулся Гэвин и открыл дело, которое переслал ему Ричард. Вдруг пальцы андроида обхватили его за запястье, твердо удерживая его. Гэвин, сам того не желая, пристально посмотрел в холодные глаза андроида.       — Вы должны пообещать мне.       Гэвин почувствовал, как сдавило в груди, и в который раз пересохло во рту. Если хорошо прислушаться, можно было расслышать беспокойство в словах Ричарда — эта мысль заставила его сердце неприятно колотиться о грудную клетку.       — Я обещаю, — произнес он медленно. Ричард сразу же отпустил его, но продолжил следить за ним взглядом с нечитаемым выражением лица. Гэвин фыркнул, пытаясь игнорировать жар, поднимающийся по шее.