Под манговым деревом

      Питер завершил сборы за пять минут до того, как Петтигрю должны были отправиться на Кингc-Кросс, еще не до конца веря в то, что это правда, что ему действительно предстоит покинуть свою семью и поступить в школу, где его научат колдовать. Он не был этому рад – Питер не помнил учебного года без издевательств, и ему было неясно, отчего грядущий должен быть другим – но его это не пугало. Каждый раз, как он думал об использовании своей волшебной палочки, его желудок сжимался в ком от предвкушения. Семья без происшествий прибыла на Кингс-Кросс, и Айседора провела их через барьер, после чего остановилась, чтобы похлопать по плечу мужа, ошарашенное выражение лица которого ее слегка позабавило.       А Питер больше не обращал на родителей ни малейшего внимания. Он глядел на алый паровоз так, словно это было самое прекрасное, что он видел в жизни, и он вздрогнул, услышав свисток, привлекающий внимание учеников, оставшихся на платформе. Он поспешил в вагон, а о родителях подумал, лишь когда очутился в коридоре, озираясь в поисках пустого купе. Он бросился обратно и обнял обоих на прощание, прежде чем вернуться с чемоданом в руках. Оставшись в одиночестве, Питер прижал ладони к окну, почти коснувшись носом стекла. И хотя он был приятно взволнован, нервное беспокойство его тоже не миновало.       Когда поезд тронулся и поехал среди холмов, Питер заставил себя оторваться от окна и пошел искать купе, куда его пустят. Дойдя до хвоста поезда, он столкнулся с дилеммой: либо развернуться, либо выбрать одно из купе по обе стороны от него. Слева была компания устрашающе выглядевших студентов, от их взглядов становилось не по себе, а смех был зловещим. У девушки невысокого роста ухо было проколото в нескольких местах – почти все черные гвоздики, отчего Питер еще сильнее испугался. А в купе справа расположились пятеро студентов, выглядевших вполне прилично, и у них, кажется, было место для еще одного. Он осторожно постучал по дверному косяку, распахнул дверь и заглянул в купе, чем привлек их внимание. − Извините, − Питер переводил взгляд с одного на другого, − я только хотел спросить: можно к вам присоединиться? − Конечно, − пожал плечами один из мальчиков, обменявшись взглядами с девочкой, которая, как решил Питер, приходилась ему сестрой. – Я Эмрис Хафт, а это моя сестра Эмрин. Напротив неё Гэвин, рядом с ним Каллиопа, а в углу Мильтон. Мы все первокурсники. − Я тоже, − откликнулся Питер, изо всех пытаясь запихнуть чемодан на багажную полку, которая была куда выше его роста. Один из мальчиков встал и помог ему. – Я Питер. − Есть предположения, на какой факультет попадешь, Питер? – поинтересовался мальчик, сидевший напротив, когда Питер устроился рядом с Эмрисом. У него были каштановые волосы и серо-голубые глаза, взгляд которых становился настороженным, когда заговаривал Питер. − Н-не совсем, − пробормотал он, глядя на свою обувь и стараясь не смотреть на остальных. – Моя мама волшебница, но отец маггл, так что мы это мало обсуждали. – Он не стал уточнять, что о Хогвартсе в его семье не говорили потому, что не думали, что это ему понадобится. – По-моему, она училась в Хаффлпаффе. − Ничего не имею против Хаффлпаффа, − произнес мальчик, которого звали Мильтоном. – Хотя я думаю, что попаду в Рейвенкло. Мне нравится учиться. − Ты знаешь, как происходит Распределение? – тихо спросил другой мальчик, Гэвин, его глаза расширились, а взгляд стал тревожным, как у самого Питера. − Наш старший брат рассказывал, что это очень трудно и больно, − вмешалась сестра Эмриса, и Питер с Гэвином взглянули на неё с ужасом. − Ох, нет, это неправда, − заявила Каллиопа, перебросив через плечо длинные волосы. – Все предельно просто. С помощью некоего заклинания заглядывают нам в голову, чтобы увидеть, к чему мы предрасположены. − И все знают, что происходит потом, − улыбнулся ей Эмрис, но он заметил, как Гэвин покачал головой и вздохнул. – Храбрые попадают в Гриффиндор, умные – в Рейвенкло, верные – в Хаффлпафф, а честолюбцы – в Слизерин. − А что, если у нас есть два качества? – спросил Гэвин. − А если ни одного? – голос Питера звучал так тихо, что он надеялся, что его никто не услышал. − Ну, думаю, они выбирают из того, чего у вас больше всего, − объяснил Эмрис, подумав немного. – А может, предоставляют вам шанс выбрать самим. − Если бы я мог выбрать, я бы выбрал Гриффиндор, − пробормотал Питер, чувствуя себя неловко. – Я очень хотел бы быть храбрым. − Выбрать храбрость легче, чем ум, − ответил Эмрис, а Каллиопа серьезно кивнула. − Можно выучиться… Но нельзя сделать так, чтобы у тебя появились храбрость, верность или честолюбие, − возразил Мильтон, а Эмрин согласно кивнула. − Думаю, все согласятся, что никто не хочет очутиться в Слизерине, − добавила она, и остальные с ней согласились. − Почему нет? – Гэвин слегка смутился под любопытными взглядами остальных. – Простите, я магглорожденный, − пожал он плечами. − Слизерин всегда учит плохому, − прошипел Эмрис, бросив осторожный взгляд на купе в коридоре. – Хулиганы и драчуны почти все оттуда. К тому же большинство из них ненавидят не чистокровных. − Практически все из них – свиньи, помешанные на собственной элитарности, к тому же женоненавистники, − в голосе его сестры звучало отвращение.       Питер сглотнул и с сомнением взглянул на студентов, щебечущих в другом купе, особенно на девочку с пирсингом. Что-то в ней пробуждало в нем чувство неловкости. Будто чувствуя его взгляд, она повернулась, и её губы искривились в зловещей улыбке. Она привлекла внимание крупного светловолосого мальчика, сидевшего напротив, и он наградил Питера злобным взглядом и кивнул девочке, прежде чем вернуться к разговору. − Что-то не так, Питер? – спросила Эмрин, заметив, что краска схлынула у него с лица. − Нет, все в порядке, − соврал он, обернувшись и увидев, как пять будущих первокурсников с любопытством смотрят на него.       Они продолжили болтать о всяких пустяках: каким окажется Хогвартс и на какой факультет они попадут. Выглянув в окно, Питер с удивлением обнаружил, что уже темнеет. В животе у него немного урчало, и он пожалел, что не купил ничего, когда к ним заглянула женщина с тележкой. Решив, что ждать не стоит, Питер встал, извинился перед компанией и вышел в коридор. Едва спустившись, он услышал, как распахивается еще одна дверь. Ему не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это. − Эй, ты! – раздался низкий голос.       Питер тут же узнал этого типа – такие голоса обычно принадлежат мускулистым громилам из тех, что жаждут лишь делать отбивные из остальных. Он обернулся и увидел, как крупный светловолосый мальчик смотрит на него, расставив ноги и скрестив руки на груди. – Куда это ты собрался?       Питер раскрыл было рот, чтобы ответить, но не смог, а из-за спины мальчика выскользнула та самая девочка с пирсингом и соблазнительно, но властно погладила его по руке. − Ну, ну, Хейно, − мурлыкнула она, и Питер узнал и её голос – из тех умных негодяев, что словами способны ранить куда болезненнее, чем другие кулаками. – Мы ведь даже не познакомились как следует, − она улыбнулась, а Питер не мог не ощутить, что это угроза, особенно, когда она закружила рядом с ним. – Я Салация Крэбб, а он – Селвин Хейно. Мы оба будем учиться на Слизерине и, думаю, превратим твою жизнь в настоящий ад. Немного повеселимся, да, Хейно?       Мальчик хмыкнул, когда Питер сделал несколько шагов назад, желудок скрутился в ком от страха. − Нечего сказать, приятель? – продолжала издеваться девчонка, и Питер вновь отступил. – Это скучно. Хейно, я оставляю его в твоих умелых руках.       С этими словами она развернулась и направилась в свое купе, на её губах сияла зловещая улыбка, и Питер вновь перевел взгляд на мальчика, который принялся наступать, угрожающе щелкая костяшками пальцев. − Что ж… посмотрим, что тут у нас, − рыкнул Хейно, и Питер стукнулся спиной о дверь купе. – Думаю… деньги по-любому и, может, еще поклон. Деньги и поклон сойдут. − Н-не надо, − дрожащим голосом проговорил Питер, вывалившись в следующий вагон. − Вот возьму и нос тебе заколдую, − угрожающе произнес мальчик, следуя за Питером. − Не думаю, что ты сможешь, − произнес незнакомый голос, и мальчик с растрепанными черными волосами встал между Питером и Хейно. – Выглядишь ты не умнее задницы бабуина. − Я всегда могу просто расквасить тебе нос, − ухмыльнулся Хейно, наградив новичка злобным взглядом, и Питер удивился, почему он не бьет сразу. − Нет, если не хочешь ощутить на своей шкуре одно из семейных проклятий Блэков, − прервал их еще один мальчик, с более аккуратными черными волосами.       Питер понятия не имел, о чем он говорит, но это, кажется, не имело значения, поскольку Хейно понял, о чем речь. − Блэк? – переспросил он, оценивающе глядя на мальчика. − Приятель, ты ошибся купе. Все слизеринские семьи в соседнем вагоне. − Я думаю, я там, где надо… приятель, − откликнулся кудрявый мальчик, разве что не плюясь ядом от негодования. – Думаю, ты побежишь за подмогой к своим маленьким слизеринским дружкам. − Блэк, ты либо с нами, либо против нас, − предупредил Хейно, смерив всех троих ядовитым взглядом прежде, чем убраться. − Старая песня, − фыркнул мальчик ему вслед, и Питер перевел взгляд на него.       «Кто такой этот мальчик, что позволяет себе таким образом провоцировать хулигана?». − Можешь присоединиться к нам, если хочешь, − сказал Питеру мальчик с неопрятными волосами, в то время как другой вернулся в купе, не удостоив его даже взглядом.       С минуту Питер постоял в дверях, думая, как поступить. Вообще-то ему хотелось вернуться к остальным, но это означало пройти мимо купе Хейно и Салации, а в том, что они будут его ждать, он не сомневался. Он не был уверен в том, что эта компания лучше. Мальчик с беспорядочной прической казался приятным, а вот от того, который кудрявый, исходило чувство опасности. − Ну ты либо сюда, либо туда, – рыкнул на Питера кудрявый мальчик, тасуя карты. – Дверь, короче, закрой.       Питер принял спонтанное решение остаться с ними. Они представляли меньшую угрозу, чем другие. В конце концов, вне зависимости от того, насколько опасен кудрявый мальчик, они решили его защитить и вряд ли это сделали для того, чтобы обижать его самим. Он поспешно вошел и закрыл за собой дверь, сев как можно дальше от кудрявого мальчика, но поглядывая на него с любопытством. − Как тебя зовут? – дружелюбно спросил третий мальчик, которого Питер поначалу и не заметил вовсе. − Питер, − тихо ответил он. − А я Ремус, - представился мальчик и пожал ему руку. – Это Сириус, − он кивнул на кудрявого мальчика, − и Джеймс. Мы тоже первокурсники. − Как вы…? – начал было Питер, но мальчик с беспорядком на голове, Джеймс, рассмеялся. − Без обид, чувак, но ты очень уж мелкий, понимаешь? – хихикнул он, и щеки Питера вспыхнули алым. − Тебе даже одиннадцать не дашь.       Вскоре голос объявил об их скором прибытии в Хогсмид, и Питеру пришлось бежать в свое предыдущее купе, чтобы переодеться. Пробегая мимо, он увидел, как на него пялятся Салация и Хейно, но очутился в своем купе слишком быстро, чтобы они могли что-то предпринять. Другие не одобрили его продолжительного отсутствия, и он подумал, что они решили, будто бы он предпочел им других людей, а как было дело на самом деле, Питеру не хотелось рассказывать. Всё, что он знал – все они сегодня вечером очутятся на разных факультетах, и он не горел желанием, чтобы каждый первокурсник знал о его неловкой встрече с хулиганами. Он рассчитывал, что все расскажет тем, кто станет его сокурсниками, они поймут и простят его. Поезд остановился, и Питер почувствовал, как его беспокойство усилилось, хотя желудок перестал сжиматься в ком. Даже сквозь нервозность, он чувствовал уверенность теперь, когда у него был план.