Под манговым деревом

      Сириус смотрел, как Джеймс соскочил с поезда, приземлившись, правда, не столь грациозно, чем ему бы, наверное, хотелось, и вдруг почувствовал себя парализованным страхом. Несмотря на то, что это был лишь небольшой прыжок вниз – вероятно, меньше метра – он казался решающим, и Сириус был совершенно не уверен в том, что сможет заставить себя это сделать. Все, что ему было нужно, это шагнуть вниз, и начнется будущее, в котором не будет ни родителей, ни глупого, раздражающего маленького братца, а еще всех надежд Блэков, которые у него уже комом в глотке стояли. Один шаг, и все исчезнет, один шаг – и он будет свободен. И вдруг это испугало его. Кем он станет, когда исчезнет нужда бросать вызов родителям и восставать против их мании чистокровности? − Ты идешь? – шепнул Ремус за его спиной, и Сириус, вздрогнув, резко обернулся, чтобы внимательно взглянуть на приятеля. − Да, извини, − ответил он.       Глубоко вздохнув, он спрыгнул на платформу и сделал шаг вперед, чтобы встать рядом с Джеймсом, выглядевшим одновременно нервным и приятно взволнованным. Два черноволосых мальчика ухмыльнулись и одновременно повернулись к Ремусу, больше похожие на близнецов, чем на новых друзей.       Ремус осторожно спустился с поезда, не прыгая так резко, как два других мальчика, и, когда он очутился на платформе, его пальцы нервно потянулись к галстуку, несколько раз то ослабляя его, то затягивая потуже. − Первачки! – раздался грубый голос, и все три мальчика подняли глаза, чтобы рассмотреть на фоне ночи силуэт огромного человека. – Первачки, сюда!       Сириус взял Ремуса и Джеймса под руки, образовав цепочку. − Идем, − сказал он, практически волоча за собой друзей.       Приблизившись к человеку, они обнаружили, что несколько первокурсников опередили их, столпившись вокруг ног незнакомца, но Сириус расталкивал их локтями, пока они с приятелями не приблизились вплотную, запрокинув головы и заглядывая в черные блестящие глаза, сверкавшие посреди лохматых волос и такой же бороды. − Ну и ладно, − произнес мужчина, убедившись, что все первокурсники стоят возле него. – Меня зовут Рубеус Хагрид, я смотритель здесь, в Хогвартсе, и я отвезу вас в замок, если вы последуете за мной.       Не дожидаясь ответа, он развернулся и принялся спускаться по скрытой тропке позади себя, и Сириус немедленно последовал за ним: его беспокойство уступило место любопытству и волнению. Он не мог сдержать улыбку на лице, пока бежал трусцой, чтобы подстроиться под гигантские шаги Хагрида, Джеймс держался рядом, а Ремус немного отстал. Через несколько минут они достигли кромки большого озера, вода в котором была темно-черной, как зеркало. У берега стояла куча маленьких деревянных лодочек, ожидающих, чтобы перевезти их через озеро, но Сириус не мог оторвать взгляд от воды, которая мягко плескалась внизу, облизывая носки его ботинок. − Отлично, идемте! – окликнул Хагрид, но его слова лишь смутно отразились в сознании Сириуса.       Мальчик шагнул вперед, ледяной холод пополз по его ногам, вода просочилась сквозь штаны, поднимая края его мантии, пока вокруг него не начали клубиться волночки. Он продолжал идти вперед, пока не очутился по колено в воде, протянув к ней руки и позволив каждой маленькой волночке близость с кожей. Он любил воду, всегда любил, но не сказать, чтобы у него была возможность в ней побывать. Когда он был маленьким, родители брали их с Регулусом на побережье, однако в последнее время мать стала жаловаться на то, что пляжи засоряют грязнокровки и магглы, и они перестали туда ходить. Но когда они еще ходили на пляж, Сириус сломя голову бежал в воду и нырял, едва она становилась достаточно глубокой для этого. Тогда он позволял себе раствориться в подводном мире, порой притворяясь, что может видеть там русалок и других волшебных существ. − Эй! Что ты творишь? – рев смотрителя прервал задумчивость Сириуса. − Ты сказал идти, − не раздумывая, с усмешкой ответил Сириус, повернувшись лицом к остальным.       Черная вода плескалась вокруг его талии. Он обратил внимание на то, что остальные уселись в маленькие деревянные лодочки, и на мгновение почувствовал себя чертовски глупо, пока не увидел Джеймса, покатывающегося от смеха, и уверенность вернулась к нему. Возможно, он был все тем же человеком в новой обстановке, все тем же остряком и нарушителем спокойствия, который живет, чтобы смешить других. − В лодки! – раздраженно взревел Хагрид.       Его лицо приобрело великолепный пурпурный оттенок, такой цвет Сириус любил наблюдать у своих родителей. − Ну, надо было уточнить, − ухмыльнулся он, медленно продвигаясь к лодке, в которой уже сидели Джеймс и Ремус.       Положив руки на бортик, он подтянулся, залез внутрь и уселся рядом со светловолосой девочкой, на которую не обратил особого внимания. − С какой стати ты так себя ведешь? – поинтересовалась девочка, в её голосе сквозили нотки неодобрения. − А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил он, пожав плечами, и она вытаращилась на него. − Наш Сириус слегка бунтарь, − добавил Джеймс, перемигиваясь с Сириусом, словно уже прикидывая сценарии всевозможных розыгрышей.       Когда Ремус обратил внимание на девочку, Сириус откинулся на спинку сиденья, глядя на воду и чувствуя нечто похожее на предательство. Он скрестил руки на груди и сердито посмотрел на лес, недовольный тем, что Ремус испортил ему хорошее настроение, хотя на самом деле он злился на себя за то, что его так легко было вывести из равновесия. Джеймс сильно пнул Сириуса в голень, и он собрался было бросить на приятеля испепеляющий взгляд (который многократно репетировал на родителях и брате), но потом глаза его расширились от увиденного. Из ниоткуда возник замок, башни его поднимались в небо, маленькие точечки света из окон сливались, создавая эффектное свечение. Сириус был в таком восторге от этого зрелища, что потерял дар речи и в наступившем молчании тут же почувствовал, что вновь начинает нервничать.       Их маленькая деревянная лодчонка замедлилась, идя по мягкому илу на краю озера, пока, наконец, не остановилась. Джеймс первым выбрался из лодки, прыгнул в воду и помчался вверх по холму так быстро, как только мог, Сириус немного медленнее последовал за ним. Чем ближе они приближались к замку, тем ближе была церемония Распределения, и Сириус не мог не чувствовать, что это будет один из самых важных моментов в его жизни. Он боялся, что его зачислят на Слизерин, заставят стать таким же, как его родители, но боялся он и того, что его туда не зачислят и ему придется прокладывать собственный путь самому, оставив позади все, что он знал. − Вот это зааааамок, − присвистнул Сириус, когда догнал Джеймса, который стоял на лужайке, уставившись на замок с отвисшей челюстью. − Пошли, − усмехнулся Джеймс, толкнув его плечом, и Сириус отбросил все сомнения и тревоги, решив просто насладиться моментом.       Он догнал Джеймса, они опередили смотрителя и других первокурсников, не обращая внимания на протестующие крики, эхом раздающиеся за их спинами. Когда они вышли к свету, льющемуся из открытых дверей, Сириус обратил внимание на высокую фигуру в мантии, стоящую в дверях. Он замедлил шаги, опасаясь этого человека. При ближайшем рассмотрении женщина оказалась не старой, может, ей было под сорок или около того, но лицо наглядно показывало: ей рано довелось столкнуться с бедами, и Сириус мгновенно осознал: она не из тех, кого можно водить за нос. − Активисты, да? – резко поинтересовалась она с сильным шотландским акцентом. − Сегодня особенный день, − с усмешкой ответил Джеймс, явно ощущая себя смелее, чем Сириус.       Она молчала, глядя на лужайку, пока остальные первокурсники не сбились в кучку возле неё. − Спасибо, Хагрид, − произнесла она, прежде чем обратиться к ним. − Я профессор МакГонагалл, заместитель директора Хогвартса, декан Гриффиндора и преподаватель Трансфигурации. Сейчас вы проследуете за мной в Большой Зал, где вас распределят по факультетам. Распределение очень важно, поскольку вы будете есть, спать и заниматься вместе со своими однокурсниками, поэтому я надеюсь, вы не отнесетесь к нему легкомысленно. А теперь, пожалуйста, станьте по двое в ряд.       Дети с трудом выстроились в ряд, как было велено, позади Джеймса и Сириуса, которые, естественно, были первыми. − Следуйте за мной.       Профессор МакГонагалл резко развернулась и зашагала через открытые двойные двери, вверх по большой мраморной лестнице и сквозь другие двойные двери, которые распахнулись, когда она подошла. Сириус шагал за ней, отчасти воспринимая происходящее вокруг, а отчасти пытаясь не споткнуться и не вывести из равновесия всю колонну, ведь в противном случае он не только опозорился бы, но и не заработал бы себе дополнительных очков в глазах МакГонагалл. Очутившись в Большом зале, они увидели два длинных стола, забитых студентами в одинаковых черных мантиях, но Сириус смотрел прямо перед собой, не желая смотреть на стол Слизерина – он знал, что увидит ледяные глаза своей кузины Нарциссы. Когда они добрались до передней части зала, первокурсники разошлись, и Сириус, к своему большому неудовольствию, оказался оторван от Джеймса. Было бы неплохо побыть рядом с другом, пока его не вызовут, хотя он знал, что ждать осталось недолго. На табурете перед ними сидела морщинистая залатанная Шляпа, и, когда все ученики, наконец, успокоились, она открылась по шву, как будто была живой: Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Хаффлпафф ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.       Завершив свою маленькую песню, Шляпа вновь затихла, и зал разразился аплодисментами, и Сириус увидел, как Джеймс наклонился вперед, чтобы улыбнуться ему. − Когда я назову ваше имя, вы должны сделать шаг вперед и шляпа распределит вас на тот или иной факультет, − громко объявила профессор МакГонагалл. – А когда вас распределят, вы присоединитесь к своему факультету за столом.       Сириус так нервничал, что даже не заметил, как распределялись первые несколько учеников, сосредоточившись на том, чтобы его самого сердечный приступ не хватил. Он едва разобрал собственное имя, оно просто проскользнуло сквозь стены его разума. − Блэк, Сириус! – позвала профессор МакГонагалл, и Сириус сделал шаг вперед, ощущая тошноту.       Он надел Шляпу, ожидая приговора.       Шляпа принялась изучать разум Сириуса, воспоминание появилось непрошенным. Ему семь лет, и он отправился с матерью за покупками в Косой переулок. А когда он побежал вперед, чтобы послушать великолепную музыку Мегнориума, он увидел девочку примерно своего возраста или немного младше, она споткнулась о булыжник, упала и порвала чулок. Она заплакала, и Сириус бросился к ней, протягивая руку. «Сириус, не касайся этой грязи», − прошипела мать, но он лишь мельком взглянул на неё – взял девочку за руку и поставил на ноги, стряхнув с её рук и платья грязь. «Не плачь», − сказал он ей, тепло улыбаясь, прежде чем мать схватила его за ухо и оттащила прочь. За это его основательно избили и целый день не кормили. За помощь ребенку предателей крови. Воспоминание, казалось, помогло Шляпе принять решение, через мгновение она открыла рот и громко воскликнула: − Гриффиндор!       Сириус ощутил, как его тело напряглось, даже теперь, когда ему хотелось расслабиться. Вот и все, он не на Слизерине, он не будет учиться на том же факультете, где учились его двоюродные сестры, предки и, скорее всего, брат. Одна его часть радовалась этой новости, а другая наливалась свинцом, когда он снял Шляпу с головы и, встав со стула, зашаркал в сторону стола Гриффиндора. Он увидел Джеймса в толпе первокурсников, еще ожидающих Распределения, с широченной улыбкой на лице. Сириус попытался улыбнуться в ответ, но не смог. За это его наверняка поколотят, может, даже с гобелена выжгут. Завтра все ученики будут получать радостные письма от родителей, а ему повезет, если он не получит вопиллера. Он плюхнулся рядом со старшим мальчиком, который с силой хлопнул его по спине, но Сириус даже не услышал, когда тот представился. Его внимание было сосредоточено на Распределении. Он был удивлен тем, что, похоже, пропустил еще несколько человек, предаваясь самокопанию.       Профессор МакГонагалл вызвала Камханах, Ниам, и Кларк, Элеанор, и они отправились в Рейвенкло, Крэбб, Салация – в Слизерин, Кросс, Элодия, присоединилась к двум другим девочкам в Рейвенкло. Когда Дурион, Ансельмо, сел за стол Слизерина, Сириус заметил, как он и Салация Крэбб шепчутся, стреляя в его сторону заговорщицкими взглядами. В животе застыл ком, он пытался не ежиться под их взглядами и мог только гадать, о чем они думают. Зал заполнила ошеломляющая тишина, когда прозвучал приговор Шляпы – решение стало неожиданностью для всех, особенно учитывая его фамилию. И другие могущественные чистокровные семьи, такие, как Крэббы, наверняка знали все о Блэках. − Флибустьер, Сандра! – объявила профессор МакГонагалл, и Сириус нашел взглядом девочку с короткими рыжими волосами.       Она сидела под изучающим взором Шляпы недолго, около десяти секунд, прежде чем та приняла решение, выкрикнув: «Рейвенкло!».       Следующей был названа Фиона Лагэр, и Сириус увидел очень красивую девочку, которая шла вперед, откинув через плечо темно-каштановые волосы. Она застенчиво улыбнулась, сидя на стуле, Сириус со своего места видел её веснушки, выделяющиеся на бледной коже. Её глаза встретились с его взглядом, она слегка покраснела, пальцы сжались, пока она ждала выбора Шляпы. − Хаффлпафф! – наконец, воскликнула она, и девочка поспешила к аплодирующему желто-черному столу, а Сириус провожал её взглядом. Две девочки, которых он только что видел, могли быть сестрами – обе с рыжеватыми волосами и пухлыми губами, хотя с разными глазами и носами. Он задался вопросом, могут ли они быть кузинами или, возможно, близняшками, разлученными при рождении… − Кириакос, Лилавати! – объявила профессор МакГонагалл, и вперед вышла самая красивая девочка из всех, когда-либо виденных Сириусом.       У неё были загорелая кожа и волосы столь насыщенного шоколадного оттенка, что они были почти черными, а фиолетовые глаза потрескивали, как электричество, когда она озиралась. Она держалась вызывающе, и Сириус не сомневалась – уж она-то сможет за себя постоять, с помощью магии или без оной. − Хаффлпафф! – выкрикнула Шляпа, и сердце Сириуса слегка упало: он надеялся, что она окажется в Гриффиндоре вместе с ним.       Сириус перевел взгляд на сверкающую золотую тарелку, он был немного удручен и совсем не немного голоден. Ему хотелось, чтобы перед ним появилась еда или хотя бы кто-то, с кем можно поговорить. − Люпин, Ремус, − объявила профессор МакГонагалл, и Сириус так стремительно развернулся, что чуть не сломал шею.       Он напомнил себе, что Ремус говорил, что, вероятно, попадет в Рейвенкло, и старался не особо надеяться, но получалось из рук вон плохо. Ремус выглядел почти таким же больным, как Сириус, и он лениво задавался вопросом, выглядел ли он в момент Распределения так же плохо, как его друг сейчас. Шляпа не торопилась с принятием решения, и, судя по выражению лица Ремуса, у него возник какой-то внутренний конфликт. − Гриффиндор! – наконец, воскликнула Шляпа, и Ремус выглядел почти удивленным, встав, сняв Шляпу с головы и положив её обратно на табурет.       Сириус разразился аплодисментами, едва не вскочив на скамейку, он хлопал, кричал и свистел, пока Ремус с застывшей на лице улыбкой не присоединился к нему. Несколько старших гриффиндорцев хлопнули его по спине, и Сириус с энтузиазмом обнял его, раскачиваясь взад и вперед и прижавшись щекой к его щеке. Он был не одинок. − Рад? – спросил Сириус Ремуса, когда они уселись, ожидая продолжения Распределения. − Дальше некуда, − радостно ответил Ремус. – А ты? − Как будто только что опустошил котел зелья, вызывающего эйфорию, − ухмыльнулся Сириус. − Тогда у тебя, должно быть, кружится голова, − поддразнил Ремус, подтолкнув Сириуса плечом. − Я чувствую, будто могу просто вспорхнуть в небо, − откликнулся Сириус. – Я смотрю, ты не разочарован? Ну, что не попал в Рейвенкло? − Нет, все в порядке, − ответил Ремус, наблюдая за Распределением. – Гриффиндор тоже классный. Эй, смотри, это тот парень из поезда. Сириус обернулся, чтобы посмотреть, о ком речь, и, конечно же, маленький Питер почти дрожал, сев на табурет и натянув Шляпу на голову. − Интересно, где он окажется, − небрежно заметил Ремус, хотя не выглядел так, будто его это интересовало.       Сириусу тоже, в общем, было все равно, где очутится щуплый мальчик. − Сомневаюсь, что он попадет в Гриффиндор, − произнес Сириус, вспоминая происшествие в поезде. − Гриффиндор! – выкрикнула Шляпа, и Сириус с легким смешком покачал головой, аплодируя Питеру, хотя и с куда меньшим энтузиазмом, чем Ремусу. − Ничего, если я сяду сюда? – сказал Питер Ремусу и Сириусу, указывая на одно из свободных мест рядом с ними.       Сириус покачал головой, не сказав ни слова, его взгляд остановился на Джеймсе. Он знал, что скоро его позовут, Джеймс уже слегка позеленел. Хотя ему не о чем было волноваться, если кто из них и должен был очутиться в Гриффиндоре, то это Джеймс. Тем не менее, Сириус знал, как это тяжело – соответствовать ожиданиям семьи, даже если он и не гордился своей. − Поттер, Джеймс! – прогремел голос профессора МакГонагалл, и Джеймс зашаркал вперед, словно его ноги приросли к полу. Шляпа едва коснулась его головы и тут же прокричала: «Гриффиндор!». На лице Джеймса отразилось такое облегчение, что казалось, будто он вот-вот лишится чувств. Сириус запрыгнул на скамейку и принялся аплодировать даже с большим энтузиазмом, чем был у него заготовлен для Ремуса, и Джеймс помчался к нему, ухмыляясь от уха от уха. Стол Гриффиндора не совсем затих прежде, чем к Слизерину присоединились Роул, Даглан, и Селвин, Хейно, – в последнем Сириус узнал хулигана из поезда. − Поздравляю, приятель, − почти прокричал Сириус, когда Джеймс занял свое место, и лишь сейчас он заметил, что тот немного дрожит – либо от нервов, либо от возбуждения. − Мой отец будет очень рад, − прошептал Джеймс, когда на Распределение позвали Северуса Снейпа.       Как и в случае с Джеймсом, Шляпа едва коснулась темных волос мальчика, прежде чем выкрикнула вердикт − Слизерин. − Ну, слава Богу, Нюниус не на нашем факультете, − усмехнулся Сириус, весело пнув Джеймса под столом. – Я бы не смог переваривать его жир по всему общежитию. − Это да, − подтвердил Джеймс, не смеясь и даже не повернувшись, чтобы взглянуть на Сириуса.       У него появилось неприятное ощущение.       Он сказал что-то не то? Но ведь он повторил шутку Джеймса из поезда, может, он слишком далеко зашел? Сириус проследил за взглядом Джеймса, направленным на миниатюрную рыжеволосую девочку, сидевшую с Нюниусом в поезде. Она хмурилась, глядя, как Снейп идет к столу Слизерина. − Эй, приятель, − снова окликнул Джеймса Сириус, − ты в порядке? − Да, − улыбнулся Джеймс, слегка покачав головой. – Наверное, просто отключился. Прошло слишком много времени с тех пор, как мы обедали, пора бы уже и поужинать, черт возьми. − И то верно, − согласился Сириус.       Ремус тоже кивнул, и они все посмотрели на пустые золотые тарелки.       Сейчас Сириус был по-настоящему счастлив, возможно, впервые в жизни. Завтрашний день принесет проблемы, но это будет завтра, и не стоит о нем беспокоиться, пока оно не наступило. Поэтому Сириус решил не думать о вопиллере, который, он был в этом уверен, будет ждать его за завтраком, а вместо этого сосредоточился на своем первом вечере в Хогвартсе в окружении новых друзей.