Под манговым деревом

      Путешествие от поезда до замка было слишком тревожным, чтобы Питер мог многое вспомнить, все заволокло пеленой сильной тошноты. Он был совершенно убежден, что его лицо из привычно бледного стало болезненно зеленым, и путешествие в маленьких шатких лодочках, ситуацию отнюдь не исправило. Пока профессор МакГонагалл вела их через обеденный зал, Питер еле сдерживал рвотные позывы. Конечно, это стало бы не лучшим первым впечатлением. Он вообразил громкий смех, когда все студенты увидят его в перепачканной рвотой мантии. Стараясь не думать об этом, Питер выкинул образ из головы, сосредоточившись на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Он даже не заметил, как остальные ученики остановились, дойдя до передней части зала, и тут же врезался в девочку, которая обернулась и бросила на него неприязненный взгляд.       На довольно шатком табурете лежала старая поношенная Шляпа, и, когда Питер посмотрел на неё, она вдруг широко раскрыла рот и запела. Это настолько потрясло Питера, что у него закружилась голова. Он не мог разобрать слов песни Шляпа, все вокруг было как в тумане. Наконец, более четкий, ясный голос прорезал путаницу у него в голове. − Когда я назову ваше имя, вы должны сделать шаг вперед и шляпа распределит вас на тот или иной факультет, − произнесла профессор МакГонагалл. – А когда вас распределят, вы присоединитесь к своему факультету за столом.       Питер принялся заламывать руки и скручивать их под мантией – верный признак того, что нервозность усиливается. − Блэк, Сириус!       Вперед вышел кудрявый мальчик, который защищал его в поезде. Шляпа, казалось, долго раздумывала, но наконец, воскликнула: «Гриффиндор!» − и Сириус направился к столу в дальнем правом углу, украшенному красным и золотым. Казалось, он немного расслабился, но не выглядел счастливым, и это озадачило Питера. Из обсуждений в поезде он понял, что Гриффиндор – хороший факультет.       Ангус Браун и Иган Бёрк оба попали на Хаффлпафф. Что там говорил Эмрис в поезде о Хаффлпаффе? Туда попадают верные. Питер подумал, что там ему будет лучше. Верность – хорошая вещь и, хотя ему еще не выпадало случая её доказать, он думал, что оценил бы ее. − Фоули, Зефир!       Вперед вышел мальчик, который выглядел так, будто принадлежит к царству теней. Он нахмурился, когда Шляпа очутилась у него на голове, но больше никак не отреагировал. − Слизерин! – объявила Шляпа спустя несколько мгновений, и мальчик молча встал, возвращая Шляпу профессору МакГонагалл.       Он направился к столу слева, зелено-серебристому, сел рядом с другими первокурсниками, его лицо все еще было невыразительным.       Говард Холл тоже был зачислен в Хаффлпафф, и Питер занервничал еще сильнее, с нетерпением ожидая своей очереди. Он хотел, чтобы все поскорее закончилось, но боялся результата. − Люпин, Ремус! – объявила профессор МакГонагалл, и Питер узнал того дружелюбного мальчика из купе поезда.       Он выглядел таким же нервным, как Питер, лицо его было зеленого цвета. Несколько мгновений зал сидел тихо, ожидая решения Шляпы, но ничего не происходило. Питер почувствовал панику за Ремуса, но еще сильнее испугался, что это произойдет с ним. А вдруг Шляпа решит, что он должен покинуть Хогвартс? Что, если она скажет, что здесь произошла какая-то ошибка и на самом деле он вовсе не волшебник? − Гриффиндор! – наконец, воскликнула Шляпа, и Питер выдохнул, не заметив даже, что задержал дыхание.       Он видел, как Ремус направился к столу Гриффиндора, но от него не укрылся почти тоскливый взгляд, который он бросил в сторону стола Хаффлпаффа, мимо которого прошел. Возможно, Питер не единственный, кто надеялся пополнить ряды хаффлпаффцев. Гэвин О’Нил был распределен на Хаффлпафф, и Питер ощутил укол ревности. − Петтигрю, Питер! – объявила профессор МакГонагалл, и Питер сразу почувствовал, будто уменьшился вдвое.       Профессор, казалось, возвышалась над ним с этой огромной шляпой, и ему казалось, он должен взобраться на табурет, как на гору. Когда профессор МакГонагалл надела Шляпу ему на голову, она скользнула по его ушам, закрывая глаза. «Очень интересно, − шепнул голос Питеру в ухо, отчего он чуть не подпрыгнул. – Не Рейвенкло, думаю, его мы отметаем сразу». «Я бы хотел в Хаффлпафф», − подумал Питер, и услышал, как Шляпа хихикнула в ответ. «Нет, думаю, что и не туда. Хм…, − Шляпа тщательно задумалась. – Амбиций вроде бы немного, но хитрости предостаточно. Слизерин подойдет… Но, возможно, в Гриффиндоре… если я отправлю тебя туда, то, что я видела…». Шляпа говорила сама с собой, смысл её слов был совершенно непонятен Питеру. «Пожалуйста, я не хочу в Слизерин», − подумал Питер, так крепко сжав руками край табурета, что у него заболели костяшки пальцев. «Нет, возможно, это все изменит… Хорошо… Будь храбрым, Питер…» − Гриффиндор!       Питер вздохнул с облегчением, соскочил со стула и направился к красно-золотому столу. Гриффиндорцы хлопали его по плечам, когда он проходил мимо, но Питер продолжал идти, ища Ремуса и Сириуса, единственные два лица, которые он узнал. − Ничего, если я сяду сюда? – спросил Питер у мальчиков, указывая на пустое место рядом с Ремусом.       Сириус небрежно качнул головой, а Ремус махнул рукой в знак согласия, приветливо улыбнувшись, но внимание обоих было сосредоточено на Распределении. − Поттер, Джеймс! – прозвучало через несколько мгновений, и Питер обернулся, чтобы видеть, что происходит.       По сравнению с тем временем, которое он провел, сидя на табурете, прежде, чем Шляпа озвучила свой вердикт, это показалось мгновением: «Гриффиндор!» подтвердило все их подозрения. Стол зааплодировал, Сириус окончательно обезумел, а Питер захлопал вместе со всеми. Джеймс практически прыгнул к ним, рухнув на сиденье рядом с Сириусом, отдуваясь и глядя на весь мир так, будто вот-вот расплачется от радости.       Секстон, Алтея, пополнила ряды хаффлпаффцев, и Питер с завистью смотрел, как она усаживается за соседний стол. Дело было не в том, что он был не рад тому, что попал на Гриффиндор, просто он не был полностью согласен с оценкой Шляпы о себе. Затем пригласили Стеббинс, Дэниэла, маленького мальчика, эдакого заучку, с вьющимися волосами. − Рейвенкло! – Шляпа определилась почти сразу, и мальчик спрыгнул с табурета с довольным видом.       Питер взглянул на пустые тарелки, стоящие на малиновых скатертях, и ему вдруг захотелось, чтобы они были наполнены. Мама рассказывала ему, как чудесны ужины в Хогвартсе, и он с нетерпением ждал. Она была не лучшей поварихой, но очень старалась. Иногда Питер сидел с ней, пока она готовила, пробовал блюда и предлагал туда что-нибудь добавить. Он всегда любил готовить. − Уэллс Адриан! – поманила профессор МакГонагалл.       Питер смотрел, как еще один его сверстник очутился на факультете, куда он хотел попасть, но не позволил себе об этом пожалеть. У него был замечательный факультет, он знал своих будущих однокурсников, он был уверен, что они станут друзьями. Питер был полон решимости приложить значительные усилия для этого. Здесь все будет иначе, не так, как в его старых школах. Здесь над ним не будут издеваться.