Под манговым деревом

      Сириус проснулся утром, глядя на тяжелый красный балдахин своей кровати. Привыкший к серебристым бархатным шторам дома, он испытал чувство сродни клаустрофобии. Однако он отогнал эту мысль, решив не позволять своей домашней жизни влиять на пребывание в Хогвартсе. Сириус услышал звон будильников по всей спальне и вытянул над головой руки, пытаясь вытянуть каждый дюйм своего тела. Насладившись приятным пощелкиванием в суставах, Сириус свесил босые ноги с кровати, коснувшись деревянного пола. Взглянув на соседнюю кровать, он увидел, что Джеймс, который даже не потрудился задернуть балдахин, сердито прикрыл голову подушкой и сонно застонал. − Эй, пудинговые мозги! – окликнул Сириус Джеймса, запустив ему в голову своей подушкой. − Чего? – сонно моргнул Джеймс, не сразу сообразив, кто его стукнул. Это ненадолго – он тут же увидел ухмыляющегося Сириуса. – Черт побери, приятель, − простонал он, утыкаясь лицом в груду подушек. − Пошли, а то завтрак пропустишь, − произнес Сириус, подпрыгивая и снимая пижаму.       Остальные мальчики переодевались к относительной тишине, и атмосфера в спальне была усталой, но приятно волнующей. Всем хотелось спать, и Сириус мог с уверенностью заключить: жаворонков здесь нет. Голышом подойдя к своему чемодану, он принялся доставать свою форму, один предмет одежды за другим. К собственному удивлению, он обнаружил, что на всех мантиях появилась гриффиндорская нашивка на левой стороне груди, а на серых свитерах – красная и золотая вышивка на рукавах и горловине. На решетке, вокруг дровяной печи в центре комнаты висели двенадцать гриффиндорских галстуков, по два на каждого.       Сириус перебирал их, а остальные пять мальчишек радостно болтали, чувствуя смесь приятного волнения и тревоги. Галстук был наглядным доказательством того, что он действительно очутился в Гриффиндоре, доказательством того, что он не такой, как остальные члены его семьи, и это было здорово. И все же Сириус знал, что не все так просто, его семья не смирится с этим молча, и он боялся их реакции. − Ты готов? – спросил Ремус, хотя вопрос был довольно глупый: Сириус все еще стоял голый возле печки, глядя на шелковый галстук. − Э-э, да, извините, минутку, − ответил Сириус, выйдя из оцепенения и вернувшись к реальности.       Он небрежно накинул на себя одежду, казалось, не обращая никакого внимания на то, как выглядит, и выбежал из спальни вместе с Джеймсом и Ремусом. Питер поспешно следовал за ними, на ходу пытаясь натянуть мантию. Четверка уселась за стол Гриффиндора, и Джеймс тут же принялся накладывать в тарелку сосиски и яичницу. Сириус налил всем тыквенный сок, а затем принялся есть, ожидая, каким будет день.       Профессор МакГонагалл встала и обошла стол Гриффиндора, раздавая студентам листы пергамента. Она остановилась перед четверкой и свысока посмотрела на них, выглядя при этом очень суровой. Однако Джеймс продолжал есть, а вот Ремус посмотрел на декана Гриффиндора с опаской. − Имена? – поинтересовалась она, слегка приподняв бровь в ожидании ответа. − Ремус Люпин, − он ответил первым, и она постучала по пергаменту в руке, прежде чем вручить его ему. − Питер Петтигрю, − представился Питер, и ему тоже вручили пергамент. − Дэйм Поэр, − промычал Джеймс с набитым ртом, и профессор МакГонагалл на мгновение прикрыла глаза, будто собираясь с силами, чтобы иметь дело с этим желторотым юнцом, но все же дала пергамент и ему. − А вы? – спросила она, обращаясь к Сириусу, который до этого не желал говорить. − Сириус Блэк, − ответил он, и, хотя она хорошо скрыла свое удивление, Сириус все же видел его следы на её лице. − Что ж, мистер Блэк, я очень рада видеть вас на своем факультете, − заключила МакГонагалл, протягивая ему листок пергамента, после чего отошла от стола.       Сириус уставился на пергамент в руке и увидел нацарапанное на нем расписание и свое имя, аккуратным почерком вписанное в верхнем углу. − Расписания, круто, − произнес Ремус, а Джеймс недоверчиво взглянул на него.       Однако прежде, чем кто-либо из них смог сказать что-то еще, в огромные окна влетели совы, бросая письма на тарелки своих адресатов. Все четверо мальчиков получили письма, но лишь конверт Сириуса был сделан из изумрудно-зеленой бумаги и покрыт колючими серебряными буквами. Мгновение он смотрел на него, затем дрожащими пальцами сломал печать. Сириус Финнеас Блэк, Семья безмерно разочарована твоим Распределением. Мы так надеялись, что ты присоединишься к наследию Слизерина, но, как обычно, ты не оправдал наших надежд и позабыл о своих обязанностях. Однако не заблуждайся: Распределение на другой факультет тебя от них не освобождает. Ты будешь вести себя соответственно своей семье и своему положению, не ошибись, невыполнение приведет к суровому наказанию. И будучи дома, ты не будешь отвлекать своего брата от его целей – распределения на Слизерин в следующем году. По крайней мере, один из сыновей нас не разочарует. Мать и Отец.       Сириус вложил письмо в конверт, тщась подавить гнев и боль, которые оно в нем всколыхнуло. − О, отлично! – Джеймс покраснел, читая свое письмо. – Мама говорит, они с отцом так рады, что через несколько дней пришлют посылку с шарфами и другими вещами Гриффиндора. − Мои родители тоже очень рады, − присоединился Ремус, широко улыбаясь. – Мама, конечно, не осознает всех нюансов, но папа доволен. − По-моему, моя мама мной гордится, − подал голос Питер. – Гриффиндор всегда был таким… героическим. − Сириус? – окликнул его Ремус.       Сириус побледнел и слегка позеленел. Он вдруг почувствовал, что его сейчас стошнит, сосиски с пюре вдруг показались плохой идеей. − Сириус? – эхом прозвучал голос Джеймса, и он поднял голову, чтобы взглянуть на них. − Э-э… Мои предки не в восторге, но кого колышет их мнение, − ответил он, изо всех сил выдавливая из себя улыбку. − Приятель… − начал Джеймс, но Сириус лишь покачал головой. − Все нормально, − сказал он. – Я в порядке. – Он скомкал отвратительный зеленый конверт, в котором лежало письмо, и крепко сжал в кулаке, все сильнее сминая. − Ну, посмотрим, что у нас сегодня за занятия, − вмешался Ремус, чувствуя необходимость сменить тему. − Сперва Трансфигурация, это хорошо, − добавил Джеймс, глядя на расписание. – Затем две пары Истории Магии, это, конечно, весело не будет. − Но Травология перед обедом должна быть интересной, − присоединился к обсуждению Питер.       Сириус улыбнулся – глядя на них, он чувствовал, как настроение поднимается. Ему не было нужно одобрение семьи, не теперь, когда у него появились такие классные друзья. − Пошли, я хочу занять места получше, − взмолился Ремус, встав и схватив свою сумку. Джеймс и Сириус закатили глаза, а Питер подпрыгнул почти так же, как Ремус, а может, ему просто не хотелось, чтобы его оставили позади.       Они пробрались в класс, указанный в расписании, предварительно несколько раз заплутав в коридорах. К тому времени, когда они пришли, многие места в классе уже были заняты, и единственные четыре места были во втором ряду, туда они и сели. Студенты тихо переговаривались, но едва вошла профессор МакГонагалл, как все разговоры стихли. − Дамы и господа, прошу вашего внимания, − начала она командным голосом, и в классе тут же воцарилась тишина. – Это кабинет Транфигурации, здесь вы познаете основные принципы искусства. Если вы полагаете, что это будет легко и просто, вы сильно ошибаетесь. Мой предмет требует сосредоточенности, внимания, усердия и серьезности. − К вашим услугам! – Сириус встал и отсалютовал ей: не пропадать же каламбуру с его именем.       Профессор МакГонагалл на мгновение вновь прикрыла глаза и глубоко вздохнула, будто лишь сейчас начала осознавать, с какими сложностями ей предстоит столкнуться в течение ближайших семи лет. − Мистер Блэк, я не потерплю подобного идиотизма в своем классе, − строго произнесла она, свирепо возвышаясь над ним. − Может, вы бы предпочли какой-нибудь другой идиотизм? – дерзко ответил он, и несколько человек в классе захихикали. − Мистер Блэк, увидимся после занятий. И садитесь, − Сириус, все еще стоявший по стойке «смирно!», плюхнулся на стул. – Все должны вести себя подобающим образом на занятиях и выказывать уважение мне и друг другу. Вы будете выполнять задания вовремя и как можно лучше. Я ясно выразилась?       Хор «да, профессор» эхом пронесся по классу – студенты отметили, что профессор МакГонагалл не та дама, с которой можно шутить.       Наказание Сириуса заключалось в написании полутысячи слов о соответствующем поведении в классе, что было, в общем, не так уж и много, он без проблем их накатал во время обеденного перерыва. Остальные занятия прошли без эксцессов – преподаватель Истории Магии был невероятно скучным, и Сириусу не удалось привлечь его внимание больше, чем на две минуты, прежде чем он принялся делать пометки на доске. Травология была забавной, Сириусу даже и понравилось копаться в земле вместе с Джеймсом, Ремусом и Питером. С Джеймсом он даже умудрился слегка пошвыряться песком без особенных последствий. В общем, к концу первого дня все начало налаживаться, и Сириус был уже не так расстроен родительским письмом.