Под манговым деревом

      Ноябрь принес устойчивое похолодание, и часто можно было увидеть студентов, сбившихся в кучку, пока они мчались через лужайку по направлению к теплицам Травологии. Они почти никогда не бродили по каменным коридорам и не проводили время в библиотеке, предпочитая комфорт гостиных с теплыми каминами. Все, кроме Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, которые лениво пинали многострадальный камешек по коридору, возвращаясь после очередной безуспешной попытки навестить Ремуса в больничном крыле. Его уже в третий раз за семестр госпитализировали, и все трое друзей – Питер бы присоединился бы к остальным, если бы не находился под домашним арестом из-за ужасно выполненных домашних заданий – беспокоились о нем. Хуже всего было то, что Ремус никогда прямо не отвечал, что с ним – кишечная инфекция, говорил он, вяло отмахиваясь, в другой раз отвечал, что мигрень – так или иначе, в госпитале друзья его не видели ни разу. Однажды Питер и Сириус с Джеймсом во время дополнительных занятий у профессора Слагхорна даже попытались сымитировать, что им плохо, и попали в больничное крыло, но Ремуса там не оказалось. А когда они спросили о нем, мадам Помфри ответила, что он находится в отдельной палате. Происходило нечто, о чем Ремус им не рассказывал, и это начинало угнетать Сириуса.       Они с Джеймсом продолжали блуждать по коридору, не желая возвращаться в гриффиндорскую гостиную. Близился комендантский час, но, похоже, это не слишком беспокоило мальчиков, потому что они не раз отклонились от прямого пути. Когда они свернули налево по коридору, ведущему в кабинет Трансфигурации, миссис Норрис, уродливая кошка стареющего смотрителя, имела несчастье пересечь им путь. − Думаешь ли ты о том же, о чем думаю я? – с радостной улыбкой спросил Сириус, переводя взгляд с Джеймса на кошку, которая застыла, а её шерсть поднялась дыбом.       Джеймс тоже улыбнулся, и, не произнеся больше ни слова, они бросились к кошке, которая с яростным шипением побежала прочь. Оба мальчика достали волшебные палочки и принялись палить чарами, по замку то тут, то там летали вспышки света. Наконец, один из огоньков Джеймса достиг своей цели, и мех миссис Норрис окрасился в ярко-зеленый цвет. Джеймс с Сириусом расхохотались и продолжили погоню за кошкой, решив не прерывать веселье. Вскоре они достигли Т-образного перекрестка и не знали, в какую сторону она побежала, поэтому решили разделиться. Сириус не успел уйти далеко, как столкнулся с профессором МакГонагалл, которая вышла из своего кабинета, и её лицо было очень сурово. Миссис Норрис сидела прямо за МакГонагалл, и, несмотря за окрашенную шерсть, вид её был очень высокомерным. − Мистер Блэк, завтра вечером вы будете отбывать наказание со мной, − без предисловий произнесла МакГонагалл, глядя на него поверх своих очков. – Семь часов, пожалуйста, не опаздывайте. А теперь возвращайтесь в общую гостиную, пока вы не вынудили меня дать вам еще одно наказание за то, что вы вышли после комендантского часа.       Нахмурившись, Сириус повернулся и пошел обратно по коридору, но за углом обнаружил прячущегося Джеймса. − Тебя наказали? – спросил он, глядя на друга широко раскрытыми от беспокойства глазами. − Да, все нормально, оно, в общем, того стоило, − усмехнулся Сириус, не желая, чтобы лучший друг чувствовал себя слишком уж виноватым. – Пошли, думаю, миссис Норрис скажет Филчу, чтобы был начеку, так что можно возвращаться в гриффиндорскую башню.       Мальчики молча вернулись в общую комнату, между ними повисла атмосфера напряжения. Вернувшись, они поднялись по лестнице в спальню для мальчиков и рано отправились спать после неудачных шалостей. Отсутствие Ремуса висело в комнате тяжелой неразгаданной тайной, и Сириус продолжал беспокойно ворочаться в постели даже во сне.       К обеду следующего дня по замку распространились слухи об изменении во внешности миссис Норрис. Похоже, профессор МакГонагалл, наказав Сириуса, забыла вернуть ей нормальный цвет, и кошка пришла к Филчу, щеголяя ярко-зеленой шерстью. Филч, естественно, был в бешенстве и утром привел миссис Норрис к профессору МакГонагалл, требуя вернуть ей прежний окрас. Естественно, она это сделала, но несколько студентов все же стали свидетелями перемен во внешности кошки. А поскольку миссис Норрис и Филча терпеть не могли почти все ученики, то шутка разлетелась мгновенно. Сириус с Джеймсом с гордостью выпячивали грудь, если при них кто-то хихикал над миссис Норрис, а Сириус вяло задавался вопросом, не подтолкнет ли это и других позабавиться с ней.       Строилось множество предположений относительно личности смельчака, и, хотя Джеймсу хотелось признаться, Сириус сказал, что тайна будет интриговать дольше, поэтому они молчали. За ужином Джеймс, Сириус и Питер сидели рядом с Лили Эванс, Мирабель Фолкнер и Розалин Баррингтон, которые оживленно обсуждали потенциального нарушителя. По крайней мере, Мирабель и Розалин перемывали ему кости, а вот Лили сидела и закатывала глаза. − Кто бы это ни был, он очень незрелый, я имею в виду, на самом деле, − произнесла Лили, протыкая вилкой жареную морковку. − Да брось, Лилс, ты должна признать, что это забавно, − настаивала Розалин, и уголки губ Лили дернулись в подобии улыбки. – Ха, я так и знала: ты тоже так считаешь. − Не важно, насколько это забавно, − разозлилась Лили. – Это против правил. − Да, мисс Паинька никогда бы не сделала ничего против правил, − принялась дразниться Мирабель, а мальчишки с трудом удерживались от смеха. − Я не паинька, − нахмурилась Лили, поиграв пальцами косичкой, – верный признак того, что она задета за живое.       Сириус увидел, что профессор МакГонагалл извинилась и встала из-за преподавательского стола, и воспринял это как сигнал к тому, что пора уходить. Он упихал в рот последний, но большой кусок пюре, схватил свою сумку и, закинув ее на плечо, направился к выходу. − Ты куда? – недоуменно спросил Питер. − Наказание, − пожал плечами Сириус. − А что ты натворил? – повернувшись к нему, задала вопрос Мирабель, закатив глаза. – Из-за тебя нас ведь не лишили баллов? − Не твое дело, − лукаво усмехнулся Сириус. – И нет, не лишили.       Он увидел, как ухмыльнулась за своим столом Марлен МакКиннон. Сириус знал, что она, по крайней мере, частично догадывается, кто стоит за дерганым поведением и сменой цвета миссис Норрис. Сириус свернул в сторону кабинета Трансфигурации, прибыв к МакГонагалл примерно через тридцать секунд после того, как часы на стене пробили семь. − Садитесь, мистер Блэк, − произнесла она, взмахнув палочкой, и стул, стоявший напротив её стола, превратился в маленький письменный стол.       Сириус плюхнулся куда велено и принялся с нетерпением ждать дальнейших инструкций, пока профессор МакГонагалл заканчивала проверять чью-то работу. Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле не более шести минут, наконец, она подняла глаза. − Мистер Блэк, я бы хотела, чтобы вы написали сочинение размером не менее двух свитков пергамента в течение следующего часа, и не вздыхайте, мистер Блэк, мне известно, что вы писали сочинения и куда быстрее… так вот, о том, почему вам не следует преображать миссис Норрис, понятно? − Да, профессор, − ответил Сириус, с несчастным видом доставая из сумки пергамент и перо. − Во время этой отработки вы должны молчать, − добавила профессор МакГонагалл, когда Сириус открыл рот, чтобы что-то еще сказать. Целый час не говорить ни слова – возможно, для Сириуса Блэка это было худшее из всех существующих наказаний.       Он приступил к работе, выводя на пергаменте каракули об опасности превращения животных, особенно, если вы не знаете, что они могут негативно отреагировать, а также о неуместности преображения чужих питомцев и все, что приходило ему на ум, но во что он не верил ни минуты. Спустя час у него уже было почти три исписанных свитка, причины становились все более драматичными. Когда профессор МакГонагалл взглянула на него, он улыбнулся, отложил перо и протянул ей пергамент. Она его забрала, но вместо того, чтобы начать читать, сурово взглянула на Сириуса. − Вы можете сказать мне, почему сделать миссис Норрис зеленой было неправильно? – спросила она, приподняв бровь. − Потому, что цвет Гриффиндора – красный, − ухмыльнулся Сириус, скрестив руки на руки. − Мистер Блэк, − профессор МакГонагалл тяжело вздохнула, поправляя очки. – Завтра вечером вы будете отбывать со мной второе наказание за комендантский час. Сириус был уверен, что разобрал её бормотание: «Хотя я сомневаюсь, что от этого будет толк», и ему пришлось сильно постараться, чтобы скрыть улыбку. − И, пожалуйста, приведите с собой мистера Поттера, − добавила она и махнула рукой, отпуская его.       Сириус встал, собрал свои вещи и практически выбежал из класса, помчавшись в гриффиндорскую гостиную. Там его ждала приятная неожиданность – Ремус вернулся и сидел за столом в углу с остальными, переписывая конспекты лекций, которые он пропустил.