Под манговым деревом

      Сириус не особенно хотел возвращаться домой на рождественские каникулы, но все его друзья отправились к родителям, он не хотел оставаться один в Хогвартсе, поэтому сел в Хогвартс-Экспресс вместе с остальными, хотя его лицо было куда более недовольным, чем у них. Он ничуть не удивился тому, что его родители не соблаговолили приехать на Кингс-Кросс, чтобы встретить его, прислав вместо себя кузена Арчи, который был сквибом, от него практически отреклись – использовали только для побегушек, но не считали членом семьи.       Он угрюмо попрощался с друзьями и последовал за Арчи к черному седану, которым тот владел (к большому разочарованию семьи, за исключением тех случаев, когда нужно было что-то привезти). Они ехали по Лондону в уютной тишине (в самом деле, что могли друг другу сказать двенадцатилетний волшебник и двадцатилетний сквиб?), и, чем ближе они подъезжали к площади Гриммо, дом двенадцать, тем страшнее становилось Сириусу. − Итак, мастер Сириус вернулся, печально это видеть, − проворчал Кричер, открыв дверь, и Сириус замахнулся ногой в его сторону в качестве приветствия.       На лестнице возник Регулус, и мальчики несколько минут смотрели друг на друга. Он выглядел меньше, чем помнил Сириус, как будто съежился, плечи сгорбились. Он всегда был худощавым, но черты лица стали острее, чем подобает десятилетнему. Детская припухлость, которая у него была до отъезда Сириуса, исчезла. Волосы отросли, кудри были аккуратнее, чем у Сириуса, он так и представлял, как брат выглаживает их гелями и всякими мазями, а не позволяет свободно висеть, как он. Было странно видеть Регулуса таким изменившимся, он походил на него, на Сириуса, и он даже подумал, не скучал ли Регулус по нему грешным делом. Регулус шел ему навстречу, двигаясь при этом медленно и осторожно, будто у него были синяки и он не хотел, чтобы о них кто-нибудь знал. Сириусу было прекрасно известно, каково это. Их отец всегда был жестоким человеком, склонным к насилию, и в детстве Сириусу несколько раз доводилось вставать между Орионом и Регулусом, чтобы защитить младшего братишку, но чаще всего отцовский гнев был направлен как раз на Сириуса. Ему пришло в голову, что, возможно, после его отъезда отец переключился на младшего сына, и чувство вины захлестнуло его вместе с глубокой ненавистью, пульсировавшей в его венах. − Рег, − наконец, произнес Сириус, нарушая тишину и протягивая руку брату. Регулус бросился вперед и обнял Сириуса, крепко прижавшись к нему. – Я тоже по тебе скучал, − шепнул он, отстраняясь. − Там круто? – спросил Регулус, глядя на него расширившимися глазами. − О да, вот увидишь, тебе понравится, Рег, − ответил он, спускаясь вниз по лестнице на кухню, наливая два кубка тыквенного сока и усаживаясь за стол. – Замок огромный, все постоянно меняется, лестницы и прочее. Занятия не такие уж сложные, так что ты получишь массу удовольствия, а еще там есть призраки, ожившие доспехи, в лесу куча всего интересного. − Не могу дождаться, когда отправлюсь в школу, − вздохнул Регулус, на его лице появилось мечтательное выражение. − Не успеешь оглянуться, как придет твое время, − с улыбкой заверил Сириус брата. − Сири? – осторожно начал Регулус, используя детское прозвище Сириуса. – А я… тоже попаду в Гриффиндор?       В его голосе звенел страх, и Сириусу стало не по себе от этого. Он хотел сказать Регулусу, что Гриффиндор замечательный факультет, и он был бы счастлив, если бы его брата туда определили, но он знал, почему Регулус задал этот вопрос. − Они взбесились, да? – произнес Сириус, но оба знали, о чем он на самом деле спрашивает: он поднял на тебя руку, да? − Да, − признался он, закусив губу. − Прости, Рег, − выдавил Сириус, его кулаки сжались, гнев, копившийся внутри, грозился выплеснуться в виде горячих слез. – Если бы я был здесь, я бы… ты скоро уедешь, Рег. Осталось всего несколько месяцев, и ты уедешь, и все станет иначе, я обещаю. «Он не тронет тебя в Хогвартсе». Вот увидишь. Я не знаю, на какой ты попадешь факультет, но, несмотря ни на что, все будет хорошо, я обещаю. − Я не хочу их разочаровать, − тихо ответил Регулус, и его слова были для Сириуса точно удар.       В этом заключалось главное различие между мальчиками – та невидимая пропасть, которая была между ними и, возможно, будет всегда. Сириус принимал как факт злость и разочарование родителей, его это не удручало. Он начинал обзаводиться собственным панцирем, чтобы защитить себя от них, он давно похоронил в себе мальчика, жаждавшего их любви. Но Регулус – не он. Регулус по-прежнему хотел, чтобы они его любили, и каждое разочарование было для него концом света. − Они неправы, Рег, − прошептал Сириус, на его щеках вспыхнул румянец. Он вдруг почувствовал страстное желание объяснить все брату. – Они ошибаются во всем. − Это тебе говорят в Хогвартсе? – спросил Регулус, его глаза подозрительно сузились. − Нет, мне этого никто не говорил, я просто… − Ты просто решил, что родители – ужасные люди, наша семья – отсталая, ты ненавидишь их всех и… и… − Регулус начал заикаться, не зная, что еще сказать, но дурной характер Сириуса взял свое. − Они отвратительны, Рег! Они потратили свою жизнь, ненавидя людей, которые отличаются от нас… просто потому, что они другие! – прошипел Сириус, куда громче, чем собирался. – Это безумие! Называть низшими людей лишь из-за того, кем были их родители… слышал бы ты, что говорят люди, Регулус, ты и половины не знаешь. − Ты ненавидишь их с рождения, − парировал Регулус, откидываясь на спинку стула и вставая с пылающими щеками. − А как насчет того, что он сделал с тобой, Регулус? Как ты оправдаешь это? – Сириус яростно вскочил и провел рукой по локонам. − Ты ничего об этом не знаешь, − прошелестел Регулус, опуская глаза. − Серьезно, Рег? – Сириус недоверчиво смотрел на брата. – Я знаю об этом все, я прожил в этом одиннадцать лет! Ты правда думаешь, что есть нечто новенькое, чего он никогда не делал прежде? Неужели ты уже все позабыл? − Он такой только с тобой потому, что ты невозможен, − вызывающе бросил Регулус, Сириус поднял со стола кубок и швырнул его в стену. Не слишком близко к голове брата, но достаточно близко, чтобы заставить его вздрогнуть. − Ты не знаешь ни-че-го, − прорычал Сириус, выбежал из кухни и взлетел по лестнице в свою комнату.       Слова Регулуса пронзили его до костей, но они не были чем-то незнакомым. Сириус, живя в доме на площади Гриммо, двенадцать, много раз рассуждал точно так же, но время, проведенное в Хогвартсе, заставило его усомниться в правильности этих рассуждений. Он видел своих друзей и как они были счастливы со своими родителями, он знал, что они не получают такой «обработки» дома, и задался вопросом, что же сделало его другим. Было ли с ним изначально что-то не так, что делало его хуже, чем другие? Он не чувствовал, что он плохой, но его родители определенно так считали.       Сириус плюхнулся на кровать, его руки рассеянно теребили воротник рубашки. Он так отчаянно хотел, чтобы Регулус понял то, что понял он, Сириус. Теперь между ними разлился океан, и Сириусу было больно смотреть на него, чувствуя себя бесконечно далеким от брата. На протяжении многих лет Регулус был его единственным другом, не считая Андромеды, изредка приезжавшей в гости. Конечно, без драк не обходилось, как это бывает у братьев, но Сириус никогда не думал, что, когда он поедет в Хогвартс, они начнут отдаляться друг от друга. Лежа в своей комнате с плакатами маггловских групп, он ощущал себя намного ближе к Джеймсу, Ремусу и Питеру, нежели к собственному брату. Он вздохнул и выглянул в окно, выходившее на аллею позади их дома. Там было мрачно и грязно, они никогда туда не ходили. На остальных окнах были иллюзорные чары, создававшие вид на озеро, но Сириусу нравилась эта аллея, она отражала настроение его жизни на площади Гриммо. Ворон прилетел и сел на подоконник, Сириус смотрел, как он стучит по окну клювом. Может, Регулус изменится, когда попадет в Хогвартс, подумал Сириус, глядя на ворона.