Откуда им знать

Едва Скотт, Надя и Стайлз начали ходить в школу, Дерек исчез. Коротко отписавшись Наде, что у него срочные дела, Хейл исчез из города. Для Нади новость стала шоком — Дерек не отвечал на звонки, никто не знал, куда именно и зачем он отправился. И Надя бы обязательно всхлипнула хоть раз, или впала в депрессию, но за последние месяца причин плакать было более, чем достаточно, и девушка устала. Вечно рыдать и жалеть себя и всех окружающих оказалось слишком утомительно, в один момент Стилински поняла, что вот этот момент — она готова двигаться дальше. А дальше — это к Есфирь, найти ее. Хотелось действовать, причем незамедлительно. — Дитон дал мне список того, чем должен обладать сосуд магии, — сказала Надя как-то вечером, раскидывая на столе в лофте перед Питером кучу бумажек. Оборотень кивнул. — Никто из моих знакомых не подходит, да и вообще человек вряд ли смог пережить такое. — Из-за большого потока энергии, — догадался Питер, смотря на какие-то чертежи и заметки. Человек плохо знающий Хейла мог сказать, что ничего не произошло, но Надя замечала мелочи. Мужчина подстриг волосы, сменил рубашки на футболки с V-образным вырезом. Это был одновременно тот Питер, с которым она познакомилась, и не он в тоже время. Он выглядел уставшим сверхмеры, осунулся и похудел. Кое-где на шее еще оставались шрамы от ожогов, но Надя ставила, что скоро и они исчезнут. — Простого человека просто разорвало бы. До кого сужаем круг поисков? — До зверей, — коротко ответила Надя и положила еще несколько рисунков. — Звери во много выносливее людей. В другой ситуации я бы подумала, что сосудом моей магии были бы оборотни или кто-нибудь еще, такой же сильный, но никто из моих знакомых оборотней — а круг тут не велик — ничего не чувствует. Поэтому, я думаю, что это зверь. Хищник… Надя говорила и говорила, объясняла что-то, а Питер смотрел на нее и думал, насколько же сильными могут быть женщины. Его сестра Талия, его Есфирь, Лора, Надя и даже мама Скотта, Мелисса — как много способна выдержать женщина. В Наде Стилински был большой потенциал, который она боялась реализовать в силу того, что ей просто не мог никто помочь. Даже Питер и Дерек, которые видели ведьм своими глазами и знали, на что они способны, не смогли бы помочь девушке. Надежда была как певица — талантливая, но малоизвестная, выступающая в узких кругах, и боящаяся выйти на большую сцену, лишь потому что когда-то ей не сказали, что это — ее и она этого достойна. Но все, кто знал ее, говорила, как Надя сияет. Надежде нужен был толчок, и смерть Есфирь, а после и извлечение магии стало таковым, пожалуй. В один момент Надя была слабой девочкой, готовой сдаться, а теперь начинала делать то, что умела лучше всего — сиять. Женщина — самое могущественное в мире существо, и от нее зависит направлять мужчину туда, куда его хочет повести Господь Бог. — … поэтому, нам надо искать хищника, — подвела итог Надя, внимательно посмотрев на Питера. — Ты меня слушал? — Речь идет об Есфирь, конечно, я тебя слушал, — фыркнул Хейл. Надя удовлетворённо кивнула и снова склонилась над каким-то картами и новыми чертежами. — Дитон сказал, что есть один обряд, который можно провести, — стала снова говорить Надя. Питер слышал, как лихорадочно стучит ее сердце, как кровь бежит по венам. Она вся источала силу, хотя думала, что лишена ее. — Через неделю как раз будет убывающая луна, и мы сможем найти большой источник магии в Бейкон Хиллс или, по крайней мере, проследить ее путь, — Надя обеспокоенно сжала запястья одной руки другой. — И если мы вернем твою магию, то в полнолуние сможем провести обряд по поиску, Есфирь, — догадался Питер, складывая руки на груди и рассматривая большую карту города и его окрестностей. Девушка угрюмо кивнула. Она старался не думать о том, какая трудная и сложная работа предстоит им, и как многое зависит от нее. Надя боялась не справится, а это означало подвести всех. — Да, я немного начала разбираться в фазах луны, — сообщила брюнетка, пододвигая на середину карту неба, на котором были изображены фазы луны с пометками. — Как я уже сказала, у нас есть неделя, чтобы найти сосуд. Плюс, Дитон сказал, что сам обряд перенесения займет несколько дней, если мы не хотим мне что-нибудь повредить, — Надя нервно усмехнулась, и тут же заговорила снова. Питер кинул на нее обеспокоенный взгляд. В лофте были только они одни. — Смотри, фазы луны проходят вот так… — Я оборотень, лапушка, — мягко заметил Питер, желая хоть немного успокоить Стилински, которая начинала тараторить, как ее брат. — Конечно, я знаю, как это происходит. Надя кинула взгляд на распечатанный лист и кивнула. «новолуние; первая фаза - серповидная луна (молодая, растущая); первая четверть; вторая фаза - выпуклая луна - луна почти полностью освещена, за исключением тонкой серповидной полосы; полнолуние; третья фаза - рассеивающая луна - та же выпуклая луна, но уже убывающая; третья четверть; четвёртая фаза - бальзамическая луна (стареющая) - луна в виде тонкого серпа, как после новолуния, но обращенного в другую сторону.» — Дитон сказал, что у каждой фазы есть своя энергия, то есть в каждую фазу удобнее творить какие-то особенные заклинания, — тут она ткнула в нарисованную луну, изображённую в третей фазе. — Примерно в третьей фазу надо начать обряд, он может длиться вплоть до третьей четверти. В бальзамическую луну может произойти мини-взрыв — я могу стереть с лица земли полгорода, — Надя хмыкнула, убирая прядь волос за ухо, вспоминая, как Питер уже пугал её подобным. — И далее нам ждать от новолунья до полнолунья, чтобы провести поиск, но именно в это время стоит начать готовиться к нему. Не знаю, Алан сказал, что это важно. И дал список того, чего может не хватать, поэтому… — Стой, Надс, — Питер поднял руки, призывая к тишине. — Остановись хоть на секунду, — девушка недоуменно захлопала глазами, но кивнула. — Тебе не кажется, что ты пытаешься сделать слишком много? — Но… — попыталась возразить возмущенная таким заявлением экс-ведьма, но Питер снова поднял руку, и Стилински замолчала. — Для меня жизненно важно найти Есфирь, и ты это знаешь. Но ты нагружаешь себя свыше необходимого. Ветеринар ваш сказал, что ты должна быть здорова физически и эмоционально готова к обряду. Продолжишь в том же духе — спятишь. — А ты, Питер, такой спокойный, что создается ощущение, будто Есфирь моя пара, а не твоя, — внезапно зло заявила Надя, отрывистым жестом убрав надоевшую прядь. Впрочем, она тут же осеклась, слегка обеспокоенно глядя на Питера. Но тот вовсе не выглядел задетым или оскорблённым. — Учитывая, как спокойно ты относишься к отсутствию Дереку, это возможно, — и, видя недоуменный взгляд Стилински, Хейл пояснил. — Ты делаешь вид, будто тебя не задевает его отъезд. — Он сказал, что у него важные дела. В конце концов, не изменяет же он мне? Мы же… пара, — последнее слово она сказала через силу, словно вывернув себя. — Да, это так. — Говоришь так, будто сомневаешься. — Нет. Если Дерек сказал, значит так и есть, Волк никогда не будет громогласно заявлять о том, что женщина — его Пара, если не уверен в этом, — заметил Питер, и в его голосе появились ледяные нотки. Он сложил руки на груди и оперся на стол. — У вас с Сиф все было быстро. Надя не хотела этого говорить. Она нервно «ломала» пальцы, но слова вырвались быстрее, чем она о них вообще подумала. — Знаешь, как я это понял? По запаху. У каждой женщины есть свой удивительный аромат. Запах мужских духов и вишни смешивались с ее собственным ароматом. Тогда это стало ее особенным запахом. В один вечер я просто понял, что именно мне не давало в Есфирь покоя. И тогда, в один этот момент, я решил, что это мое место. Я был готов отказаться от статуса альфы, мести, всего, что было важно для меня. Все это оказалось по одну сторону мира, а Есфирь — по другую, и мне не нужно было думать, чтобы сделать выбор. — Но решение ты так и не изменил. — Нет. Но я все равно понял, что Сиф — моя Истинная, моя Пара. Будущее после мести и всех этих убийств представлялось мне очень смутным, но именно тогда я понял, что знаю, куда вернусь. К ней. Женщины, как цветы… Кому-то цвести отпущено короткое время, а кто-то переходит из возраста в возраст, сохраняя красоту и аромат на долгие годы с момента распускания и цветения до самого печального часа опадания лепестков. *** Надя откровенно хотела спать. Нудное бормотание учителя по социологии усыпляло не хуже, чем гипноз у мага. Вам хочется спаааать… Надя бы действительно заснула, не толкай ее Стайлз в спину при каждой такой попытке. Надя тихо шипела на него, кидала уничтожающий взгляд на Скотта, который пытался скрыть улыбку, и снова возвращалась в реальность. Но точно не на урок социологии. Стилински нравилось жить в вечном движение. Эта ее особенность еще в детстве поражала отца и всех, кто знал девочку — после школы она летела на какие-нибудь дополнительные занятия типа танцев, кружок рукоделия и всего прочего, куда обычно записывают детей. За свое детство она перепробовала массу всего, и в старшей школе это не изменилось — дополнительный курс биологии, рисование. При этом, с такой же скоростью девочка неслась обратно домой, делала уроки, а после смерти матери — взяв большую часть работы по дому — успевала готовить и убираться. И то, как все это наваливалось, заставляло спешить, Наде нравилось. У нее были цели, она знала, где окажется через час или завтра после обеда, и это осознание давало почувствовать себя… взрослой? Девушка тяжело вздохнула и, повернув голову, лежащую на сложенных руках, уставилась в окно. Теперь она тоже жила в этой самой гонке. Но теперь спешка приобретала практически жизненную важность. От нее зависело так много, что она боялась не успеть. Тогда бы это не ограничилось замечанием от учителей или немного недовольным отцом — возможно, они навсегда потеряют Есфирь. Или придется ждать еще несколько месяцев, чтобы повторить обряд… или обряды. И несмотря на то, что Надя старалась не думать о том, что она не справится — бывшая ведьма просто заставляла себя не думать о таком варианте развитий событий — подобные мысли лезли в голову, и главным образом центрили рядом с Питером. Хейл действительно держался молодцом, несмотря на все, что пережил за это время, но Стилински вовсе не была уверена, что отсрочку еще в несколько месяцев он переживет. В таком случае, как рассуждала Надя, он просто исчезнет и попытается сделать все сам. И она совсем не была уверена в том, что сможет оставить единственного, кто поддерживал и верил больше, чем она сама. Внезапная вибрация ударила Наде в спину, и все тело покрылось мурашками. Девушка быстро очнулась от полудрема и вскинула голову, поворачиваясь назад. Стайлз что-то усердно строчил, высунув кончик языка, и бросая поминутные взгляды в учебник — это была далеко не социология; Скотт пустым взглядом смотрел на учителя, но мысли его явно были далеко. Поймав взгляд Нади, он посмотрел на девушку и слабо улыбнулся, но тут же отвернулся и снова помрачнел. Каждый переживает горе по-своему. Наконец, взгляд Нади наткнулся на сгорбленную и мрачную фигуру причины своего волнения — Джексон Уиттмор будто весь вибрировал, и этот призрачный металлический гул Стилински ощущала вполне отчётливо. Они с Уиттмором не говорили с тех пор, как… с самых похорон Есфирь, где кроме Нади был сам Джексон, Дерек, Элиссон, Скотт и Стайлз. Питер не пришел. Джексон был зол, когда Лидия сказала, что понятия не имеет, кто такая Есфирь, и тогда разъяренный Джексон появился больнице и потребовал у Стилински ответов. Дерек, который безустанно контролировал свою девушку, попытался быстро и болезненно вывести Джексона из больницы. Надя сама поговорила с ним после — злость была обычным состоянием Джексона, но тут Уиттмор словно и вовсе слетел с катушек. Смерть Есфирь сильно задела его. Поймав взгляд Нади, Джексон состроил какую-то гримасу, мало походящую на улыбку, а потом снова посмотрел на учителя. Вибрация от него исходить не переставала — кажется, он даже не понимал, как именно воздействует на Надю. Девушка нахмурилась и отвела взгляд. Каждый переживает горе по-своему. После звонка Джексон быстро собрал вещи и буквально вылетел из кабинета. Дэнни проводил его удивленным взглядом, но ничего не сказала. Надя, собрав свои вещи, тоже вышла, и, увидев спину Уиттмора за поворотом, направилась за ним. Джексон шел быстро, но Надя уже знала, куда он мог пойти. И не ошиблась — Джексон был за школой, рядом со старой лестницей, на которой обычно курил с Есфирь. Он задумчиво вертел в руках сигарету, так и не решившись зажечь ее. — Эй, — позвала Надя, подходя ближе и кладя ладонь на плечо парня. Тот ощутимо вздрогнул это этого жеста. — Ты какой-то дерганный. — Мой лучший друг умер, — криво усмехнулся Уиттмор. Надю слова ударили как пощечина, но она промолчала, ожидая, что Джексон скажет еще что-то. Но тот молчал, по-прежнему глядя на сигарету, словно та была величайшим сокровищем. — Могу я взять тебя за руку? — внезапно спросила Надя. Джексон удивленно посмотрел на нее, но Стилински выглядела абсолютно серьезной, и Уиттмор растеряно кивнул. Надя тут же сжала его ладонь в своей, утыкаясь лицом в плечо парня. Тот весь будто задрожал, но Сталински не отстранилась. Теперь Стилински стояла достаточно близко, чтобы Джексон мог различить ее тепло. Осторожное прикосновение. — Поговоришь со мной? Мы толком и не общались после того, как… — Все с ума сошли, забыв о Есфирь, — грубо перебил ее Джексон, кладя руку на плечо Нади и кладя голову ей на макушку. — Как это возможно? Это же… — Неправильно. Джексон кивнул. Всегда холодный и саркастичный, немного жестокий, никто понятия не имел, как Джексон переживал смерть Есфирь. И как он был зол на Лидию, как ненавидел всех вокруг. Джексон не умел давать выход своей боли, он превращал ее в гнев и обрушивал на каждого, кто появлялся рядом с ним. Это не работало с Надей. И с Есфирь. — Она же была моей первой влюбленностью, — с внезапной скорбью сказал Джексон. — Моим лучшим и единственным другом. Это так… отвратительно. Вся ситуация. Надя не ответила, но кивнула. Сердце девушки сжалось, и она опасалась поднять взгляд на человека, неуверенная, какое у него сейчас выражение лица, но зная, что оно где-то на уровне некомфортной уязвимости. Джексон не мог показывать свою слабость, не мог, чтобы все знали о том, что он страдает. И его с новой силой вспыхнувшая неприязнь к Лидии была понятна — именно из-за ревнивой младшей Мартин в свое время Джексон и Есфирь должны были скрывать свою дружбу. Надя знала, как это огорчает их обоих, но ничем помочь не могла. Теперь же менять что-то было поздно. Внезапно Джексон дернул рукой, и рассеянно потер плечо. Надя подняла голову: — Ты поранился? — озабоченно спросила Надя, прикасаясь к плечу Джексона, скрытому рубашкой. Парень шикнул и дернулся, но из-за движения лишь больше сморщился от боли. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ними никто не наблюдает, Надя быстро расстегнула первые пуговицы рубашки и посмотрела на травмированное плечо. На бледной коже парня виднелся уже слабо заметный, но все еще вполне отчетливо угадываемый след от укуса. Волчьего укуса. — Питер? — поражённо воскликнула Стилински, просто не зная, что ещё думать. Мысли в голове пронеслись чуть быстрее скорости света, чтобы Надя успела их обдумать и еще больше испугаться. Это сделал Питер? Конечно, кто кроме него. И что собралась делать Альфа? Заранее собирать стаю, чтобы… чтобы что? Воевать за Есфирь в случае чего? Тогда он не прогадал, Джексон точно на такие условия согласиться. Или Хейл просто знает что-то, а ей не говорит? Или дело в Арджентах? За этими мыслями экс-ведьма не заметила, как на лице Джексона сначала отразилось недоумение, после —кривая усмешка. — Нет, не Питер, но близко, — он аккуратно убрал руку Нади от своего плеча и снова застегнул рубашку. — Тоже Хейл, только твой. — Мой… тебя Дерек укусил? Еще в самом начале всей этой сверхъестественной заварушки, Стайлз и Надя выяснили, что создавать стаи может только Альфа. Только в таком волке достаточно сил, чтобы поделиться с кем-то еще и сделать его оборотнем. Если, к примеру, бета или омега захотят свои собственные стаи, но при этом не станут Альфами, убив кого-то такого ранга, то оба волку могут погибнуть, поскольку беты и омеги должны подчиняться. За такими не пойдут оборотни, и в случае чего, любой Альфа может прибрать к рукам стаю — если она создаться, конечно. То, что Дерек мог так рискнуть, не укладывалось в голове, внезапно поднимая волны злости в Наде. Конечно, Дерек не был послушным и милым щенком, которым Надя, в силу своей влюбленности, его видела. Но такой бездумный риск Стилински оправдать не могла. В конце концов, Дерек мог примкнуть к стае Питера, или обида на дядю была сильнее? Казалось, Хейл решили между собой — да ну это все, и относятся к друг другу вполне с пониманием, забывая минувшее. Только Скотт настороженно относится к ним обоим, смотрит мрачно и недружелюбно, когда Дерек оказывается рядом с Надей. Это не ревность, но так смотрят на младшую сестру, когда она начинает встречаться «не с тем». К чести Скотта, он ничего не говорил. Это Стайлз конкретно присел ей на уши, не одобряя, но не имя сил противиться — в конце концов, Стайлз и Скотт хотели найти Есфирь не меньше, и пусть они верили не так сильно, как Надя, и уж куда меньше, чем Питер, парни не стояли на пути. Более того, пытались помочь чем только могли. Надя не знала, что сказать Джексону. Для нее не было секретом, как страстно парень желал быть лучшим. И дело было не только в том, что Уиттмор привык к этому статусу, просто… у усыновленных детей всегда свои проблемы. И Надя не была той, которая могла понять их — с ее-то маленькой, но любимой семьей. Вечером, кое-как закончив домашнюю работу, Надя снова разложила перед собой дневники матери и собственные рисунки. На столе стояло несколько пустых тарелок, стаканов и прочей посуды, почти пол кухни — после всего произошедшего девушка стала очень много есть, однако потерянный вес так и не набрался. Как объяснил Дитон, организм и сам истощен, и отсутствие магии выбивает его из привычного ритма — вот и ест Стилински как не в себе. Возвращаясь к делам более важным, чем еда, Надя пытались медитировать, молиться, взывать к каким-то иным силам, но абсолютно все Мироздание решило промолчать и взять выходной. Надя было до невозможности обидно — Дитон сказал, что какая-то остаточная сила в ней осталась и, видимо, именно из-за нее она сегодня обратила внимание на Джексона, но больше ничего. Отвратительное чувство, когда ты можешь… но не можешь! Словно тебе достался не целый обещанный кусок торта, а всего лишь какие-то крошки в чайной ложке. — Да, сравнивать все с едой, докатились, — буркнула Надя сама себе, закрыв один из дневников. Все равно ничего полезного там не было. Но среди тусклой осени, всегда есть место личной весне. Телефон звякает, и когда Надя включает экран, на нем высвечивается лаконичное: «Я рядом с твоим домом. Выходи. Дерек». Против воли Надя улыбается. Забывается на несколько секунд даже то, что Дерек подверг опасности себя и Джексона, и Надя просто радуется, что он здесь. Немного разбитая, девушка лечит свои раны собственной влюбленностью, и, что удивительно хмуроволк ей это позволяет — фактически пользоваться им, чтобы Стилински было немного менее больно. Дерек считает, что Надя имеет права скулить, цепляясь за кого-то, истерить, бить посуду, кричать о том, как ее все достало, и даже рад, что этот «кто-то» — он. Столкновение ее истерики и его жесткого характера могло стереть этот город с лица Земли, но Бейкон-Хиллс до сих пор живет, и люди в нем тоже живут, не зная, что где-то кто-то страдает. Надя требуется время, чтобы аккуратно убрать вещи с кровати, переодеться и зайти к Стайлзу. Тот что-то печатал на компьютере, и на слова сестры о том, что она уходит, лишь неопределённо согласно хмыкнул. Надя пожала плечами и положила на кровать Стайлза кое-какие соображения, которые они разработали с Питером. Стайлз и Скотт не хотели оставаться в стороне от поисков Есфирь, поэтому просили Надю сообщать, если появится зацепка. Девушка выходит из дома, немного ежится, потому что куртка плохо согревает сегодняшним холодным вечером. Но преодолеть расстояние от двери до машины Дерека, которая слабо «рычит», не составляет труда. Надя обходит ее, садится на переднее пассажирское сидение и расслабленно выдыхает — в автомобиле было тепло. Лишь после этого смотрит на водителя и улыбается: — Привет. Взгляд Дерек нечитаемый, впрочем, как всегда, устремился на девушку. Вместо ответа оборотень внезапно перехватил девичьи запястья в одну свою руку и поддался вперед, жадно целую Пару. Надя, слегка ошеломлённая, недоуменно захлопала глазами, не сразу понимая, что от нее ждут ответа. Только когда по губам скользнули клыки, она послушно приоткрыла рот, кое-как изгибая руки и проводя по горячей коже кончиками пальцев. Никакой нежности нет, скорее страсть и огромное желание. Дерек прижимается к ней, насколько это возможно, а его ладони отпускают чужие запястья и ложатся на бледные щёки и немного притягивает Надю к себе. Хейл не намерен более отпускать Пару так далеко от себя, не намерен исчезать без нее, поэтому его ладонь скользит к затылку, пальцы немного зарываются в черные мягкие волосы, тем самым он показывает, что не хочет и не позволит ей отойти от него. Он отстраняется, когда Надя порывисто выдыхает, желая сделать вдох и вцепляется в его плечи. Попытку отстранить волк понимает и даже не злиться. Лишь довольно облизывается, смотря как лихорадочно дышит ведьма. Волк и Хейл ожидают, что вот-вот брюнетка хоть немного покраснеет, но ее щеки остаются такими же бледными, и лишь глаза горят. Она смотрит недоуменно, но Волк чувствует этот запах, легко угадывает его и радостно скулит — счастье. — Привет, — говорит Дерек. Надя хмыкает. Машина срывается с места с тихим рыком, и катится по темной улице. Надя смотрит в окно, расслабляясь, и сползая в кресле немного ниже. — Пристегнись, — кидает Дерек. Стилински послушно выпрямляется и пристегивается, и Дерек только потом увеличивает скорость. Надя считает милым такое не прямое, но явное проявление чувств Волка к Паре. Девушка еще какое-то время наблюдает за сменяющимися дома за окном, а потом поворачивается к водителю, рассматривает оборотня в профиль. Без стеснения, откровенно и даже как-то собственнически. Дерек быстро кинул на нее взгляд, и Надя спокойно встретила его; Хейл вернулся к наблюдению за дорогой. Пусть смотрит, ему не жалко. — Ты расскажешь, где был? — спросила Стилински. Дерек коротко усмехнулся, но после вернул себе хмурое выражение лица. Надю это уже не задевало. — Попозже, — пообещал он. — Сейчас мы найдем какое-нибудь тихое место в лесу. Питер сказал, что ты почти не гуляешь — из школы домой, из дома в лофт, и обратно. — Ну, гуляю же, — пробормотала Надя. Родные, оказываются, были не единственными, кто следил за ее состоянием — вон как Питер быстро сдал ее племяннику. Дерек, в ответ на ее замечание, лишь несогласно цокнул, а Надю тут осенило. — Ты заезжал домой? Как давно ты вернулся? — Заезжал, чтобы только переодеться, даже подстричься не успел, — сказал Дерек, и Надя отметила, что волосы Хейла действительно немного отросли. Она протянула руку и провела пальцами по его макушке, взъерошивая волосы. Дерека аж встряхнуло, Надя практически почувствовала, как по предплечьям оборотня побежали видимые издалека мурашки. Совсем неожиданно, Дерек издал какой-то истинно собачий радостно-удивленный короткий скулеж. И тут же насупился, из обрадованного щенка снова превратившись в угрюмого волка. Машину вильнуло, и Надя поспешно убрала руку — объясняй потом, как они врезались. А учитывая отца-шерифа, связываться с полицией хотелось еще меньше. Тут девушка вспомнила о недавнем разговоре с Джексоном. Она угрюмо поджала губы, снова посмотрев на Хейла, и тот уловил смену настроения, вопросительно поглядев на Пару. — Джексон рассказал, что ты его вчера укусил, — сказала Надя, не видя смысла лукавить и изворачиваться. Дерек сам был весьма прямолинейный, так от чего же ей не быть? — Я, конечно, не берусь осуждать превращение подростка в оборотня, да и знаю, что Уиттмор стремился к этому, но… подвергать себя такой опасности…? Мне казалось, шестьдесят к сорока, что беты умирают, пытаясь кого-то обратить? Прости, я все еще плаваю в вопросе оборотней. — Да, — спокойно подтвердил оборотень. — Беты редко решаются на осознанное превращение кого-то, если только срываются в полнолуние. Если такой человек обратиться, то его берет под опеку Альфа. — Так в чем смысл тогда обращать Джексона? — не поняла Надя. — Питер едва ли будет рад Джексону, он же… Джексон. До девушки быстро дошло, что ни старший Хейл, ни младший, вероятно не знают о коротких, но горячих отношениях Джексона и Есфирь, поэтому решила быстро скосить с опасной темы. Дерек решил, что она тоже причисляет Джексона к числу мерзких и слабовольных людей, и хотя Надя была готова с этим спорить, не стоило ввязывать в разговор Уиттмора. Хотя она и не считали его таковым, Джексон даже по-своему ей нравился. — Это не из-за Питера, — сказал Дерек, выезжая на дорогу, которая ввела в заповедник. — И это тоже часть новости. Лучше расскажи, как проходят твои ведьмины поиски? Надя пожала плечами и принялась рассказывать то, что узнали они с Питером. Дерек выглядел сосредоточенным, поминутно кидал на нее взгляды, то хмурился, сжимая губы, то хмыкая на какую-то нелепую ситуацию. Потом рассказ девушки перешел в то, чем она жила помимо сверхъестественного: как отца все еще недоверчиво косится на нее и Стайлза, как ведут себя Ардженты, Мартины. Ее поддергивало желание расспросить Дерека, но тут на корню зарубал ее попытки. Надю это немного обижало, но Дерек задавал какой-то вопрос, и девушка переключилась. Он же сказал, что все расскажет, так что ей переживать? Дерек не врал ей… почти. Дерек остановил машину в лесу, и Надя очень хотела пошутить про похищение и стандартное начало ужастиков, но сдержалась. Вылезая из машины, он тут же ощутила контраст холодного снаружи и теплого внутри. Обхватив себя руками и плотнее запахнув толстовку, девушка глубоко вдохнула свежий воздух. Все-таки, Питер правильно нажаловался на нее Дереку — она гуляла мало. Оборотень вышел из машины, одетый немногим теплее Нади, но явно не испытывая каких-то неудобств с этим. В руках он зажимал какие-то пакеты с эмблемой мексиканского ресторана. Надя иронично приподняла бровь, смотря как Дерек раскладывал что-то на капоте машин. Подойдя ближе, она запрыгнула на капот, подтянув ноги и сев по-турецки, начала рассматривать содержимое контейнеров. Пахло потрясающе, и в животе требовательно заурчало, хотя Стилински ела максимум час назад. — Питер пожаловался и на то, что ты плохо питаешься, — хмуро сказал Дерек. В его голосе слышалось явное осуждение. — И ты решил устроить мне небольшой ночной пикник? — фыркнула Надя, беря из рук оборотня пластиковые тарелки. — Мог бы заранее позвонить. Хотя, если честно, я давно не отдыхала. Здорово, что ты заехал. — Хотел сделать сюрприз, — Дерек оперся о капот, открывая один из контейнеров. Они принялись разбирать купленные им заказы. Несколько контейнеров с едой, две упаковки овощного салата и пара бутылок апельсинового сока. Как всегда, когда они ели вместе, одну из них Надя разлила по пластиковым стаканам. Вторую — отложила в сторону. — Выходит, по твоим расчётам, при личной встрече я отказать не смогла бы? — легко рассмеявшись, Надя придвинула к Дереку одну тарелку и хитро улыбнулась. — Неужели твой невероятный шарм должен был на меня подействовать? — Хочется верить, что во мне есть нечто большее, чем просто шарм, — взглянув на девушку, Дерек неосознанно протянул вперёд руку и быстрым касанием убрал за ухо прядь волос. — Конечно есть, — дав себе пару секунд на раздумья, Надя придвинулась вперёд, едва касаясь губ Дерека. — Всегда было. Хейл хмыкнул и коротко поцеловал девушку, после чего своим любимым приказным тоном приказал ей есть. Еще несколько минут они молча ели. Надя выглядел через чур спокойной, смотря то на Дерека, то рассматривая темный лес. Она глубоко вдыхала, прикрывая от наслаждения глаза, и Дерек понимал, что не прогадал. — И все же, где ты был? — спросила девушка, отставляя пустые тарелки и задумчиво глядя на еще оставшийся салат. Дерек хмыкнул. — И почему внезапно решил рискнуть жизнью, обращая Джексона? — На все это один ответ, — изрек Дерек, в упор смотря на Надю. Девушка собиралась съязвить, как внезапно зеленая радужка заволокло ярко-красным, и ведьма ничего сказать не смогла. Вот он — альфа, как есть, без маски, сильный, властный. Стоит, глаза так и светятся, все тело как струна натянуто. Жутко и прекрасно одновременно. Словно с обрыва вниз смотреть. Так и тянет шаг сделать. — Вау, — выдает Надя глубокую мысль. — Ты Альфа. Дерек фыркнул, и глаза его приобрели естественный цвет. — Я ожидал большего энтузиазма и радости. — Что? — Надя недоуменно моргнула. — О, нет, прости. Конечно, я рада за тебя, просто это так… неожиданно. Ты уезжал ради этого? — потянувшееся к лицу мужчины пальцы мелко подрагивали, и Дерек с готовностью подался вперед, позволяя коснуться уголков своих глаза. Надя скользнула пальцами по бровям, очертил нос и коснулась прикрытых век. Дерек покорно позволял ей исследовать свое лицо, а Волк-Альфа внутри смотрел с замиранием, припадая к земле, ожидая одобрения и чувство гордости от своей Пары. — Да, — ответил Дерек, ластясь по прикосновения. — Поймал слух, что кое-кто из Альф потерял свою стаю в борьбе с охотниками. Выследил и… — Поняла, можешь не продолжать, — Надя нервно хихикнула, и Волк недоуменно глянул на нее. Было сложно понять, что именно она чувствует — не испуганна, но не рада и не расстроена. О девушки пахло легким недоумением, но более ничего Дерек уловить не смог. И ни ему, ни Волку не нравилось это равнодушие пары. — А почему Джексон? — Он хотел этого, — Дерек равнодушно пожал плечами. — Но скоро будут другие. Я бы предложил тебе, но знаю, насколько важно тебе снова стать ведьмой. — Да, это так, — Надя отвела руку и тяжело выдохнула, запрокинув голову. Зажмурилась, а потом снова посмотрела на Дерека. Глаза ее блестели. — Спасибо за понимание. Знаю, я не лучшая пара и ты не считаешь мое увлечение колдовством здоровым… — Не считаю, — легко согласился Хейл. — Но если есть шанс вернуть Есфирь и… если это делает тебя счастливой, то я просто буду следить за тем, чтобы не сломала себе шею. И ты моя Пара, и вовсе не плохая. Надя рассмеялась, и глаза ее слегка заслезились. Волк наконец-то смог ощутить эмоции, которые желал от пары — она была счастлива, растрогана и безгранична ему благодарна. Теперь, когда Дерек Хейл стал Альфой, ему пришлось заново находить язык с волком, ведь, когда окреп Дерек, сильнее стал и Волк. И только в одном они были согласны — в безграничной любви к этой девушке, и в желание сделать ее счастливой, каким бы не было это счастье. — Я обожаю тебя, хмуроволк, — сказала Надя и потянулась к нему. Дерек спустил ее с капота и прижал к себе. — В любом случае, ты от меня теперь никуда не денешься. Альфе нужна его ведьма. Надя улыбнулась. Решившись, она протянула руку и пару раз провела ногтями по линии роста волос за его ухом. Парень резко выпрямился, затаил дыхание, прикрыв глаза. Другой рукой девушка стала почесывать вдоль позвоночника через футболку и кожанку. — Я люблю тебя, — хрипло шепнул брюнет, скользя приоткрытыми губами по податливо подставленному горлу. — И никогда от тебя не откажусь. В темноте леса что-то зашуршало и ухнуло, но ни Наде, ни Дереку уже не было до этого дела.