Откуда им знать

— Надя, — произносит Питер, дергая ее за плечо. — Надс, проснись! Девушка вздрагивает и подскакивает, больно ударяясь о изголовье кровати. Девушка шипит, потирая ушибленную макушку, а мужчина над ней тихо смеется. — Доброе утро, солнышко, — едко произносит Питер, и Надя посылает в него уничтожающий взгляд. — Не хмурься, лапушка. Вставай, одевайся, я приготовлю завтрак и отвезу тебя в школу. — С чего бы такая доброта? — в тон Питеру интересуется Стилински, вставая с постели и понимая, что спала она в комнате Хейла-старшего, а он, судя по смытому пледу, спал на диване, и ведьма представить не могла, в какую загогулину пришлось свернуться этому оборотню. Но то, что он не стал ее будить после того, как они всю ночь безрезультатно пытались что-то сделать с найденным зеркалом, было милым, даже заботой отдавало. Надя не помнила, как и где заснула, как оказалась у Питера в комнате, но это было и не столь важно. Собравшись, девушка спустилась вниз, на ходу делая высокий хвост. — Дерек хоть ночевал в лофте? — спросила девушка, присаживаясь за стол, но Питер махнул рукой. — Поешь по дороге, первый урок уже все равно пропустила, — Питер вручил ей контейнер с блинчиками и сам уже собранный пошел к выходу. Надс не оставалось ничего другого, кроме как подхватить сумку и направиться за оборотнем, на ходу завтракая. Про Дерека он ей так и не ответил. В машине у Питера ничего не изменилось, только сильный запах мужского одеколона перебил возможный запах Есфирь. Надя завтракала, слушая какую-то передачу по радио про то, что психологические отклонения — следствие одержимости, и идти с ними надо в церковь. Иронично изогнув бровь, ведьма с биполярным расстройством посмотрела на Питера. — То есть получается, я бесовская сила, раз имею ментальное расстройство? Вау. Класс. Я так и думала. Гоголь бы мной гордился, блять. — Ты стала слишком много материться, — заметил Питер, хотя сам волк усмехался. — Не, ну блин, оно само как-то, — пожала плечами девушка, закидывая в себя последний блинчик и запивая все это кофе из термоса. Быстро доехав до школы, Надя попрощалась с Питером и успела за несколько минут до начала нового урока. Благодаря вернувшемуся ведьминому чутье найти Скотта и братца не составило труда. — О, смотрите, кто явился, — едко произнес Стайлз. Надя послала брату насмешливую ухмылку и в приветствие обняла его, а потом — Скотта. — Опять дома не ночевала, маленькая засранка. — Не включай старшего брата, — попросила Надя с улыбкой. — Я была с Питером, мы искали способ использовать зеркало. — Нашли? — поинтересовался Скотт; Надя разочарованно покачала головой, и Стайлз ободряюще сжал ее плечо. До момента, когда они смогут провести обряд поисков оставалось всего неделя, поэтому на подъеме оказались все, кто так или иначе искал Есфирь Мартин. Питер искал последние нужные травы, которые просил Дитон, и Надя тоже была на некотором подъеме. Все казалось невозможным близко. Стайлз и Скотт начала рассказывать то, что произошло после того, как Скотт уехал с одним Хейлом, а Надс — с другим: о драке в полицейском участке и всем прочим. Упоминали об утреннем случае с Эрикой Рейс, о возвращение Лидии в школу — Стайлз недовольно пыхтел на этих словах, потому что очевидно, что у него из головы все еще не выходило то, что произошло это из-за Питера — ввели в последние новости об охотниках. Надя слушала внимательно: с поисками Есфирь мир разделился на нее на многие составляющие — в одном был Скотт и Стайлз и их проблемы с охотниками, Дереком, Джексоном, неизвестным существом, которое убило отца Айзека; в другом все, что было важно — Есфирь и ее поиски, Питер, колдовство; третий — полностью принадлежал Дереку Хейлу и центрил только на нем. И был еще один, четвертый мирок, о котором Надя почти забыла — реальная жизнь. Не охотники были ее проблемами, а домашнее задание, экзамены, выпускной класс. Почему все это стало настолько далеко и не важно? Простая жизнь простого человека? Надя корила себя за это: за всем сверхъестественным, в которое она так быстро окунулась, она забывала о том, что все еще является человеком, и живет в мире, который принимает ее только такой. В этом мире был ее отец, ее школьные знакомые, простая успеваемость. Все это казалось мелочью, но Стилински едва ли не расплакалась от осознания того, что чуть не упустила эту мелочь. Полностью погрузиться в мир оборотней, ведьм, охотников она просто не могла, не имела право; ее брат ушел туда с головой, но они со Скоттом держали друг друга. И только сейчас Надя поняла, что они пытались держать и ее, но она уходила как вода через сито, отдалялась от них. Дерек ее не держал — ему было выгодно, чтобы она полностью ушла в мир, в котором он родился, или просто не видел смысла в этом. Надо было что-то делать, причем срочно. Проведя в школе целый день, девушка была не удивлена тому, что спрос с нее внезапно увеличился. Ее спросили на каждом уроке, иногда несколько раз, но ведьма поняла, что это доставляет ей особое удовольствие — решать математические интегралы было куда приятнее, ем вопросы жизни и смерти. Внезапно решение сохранить этот осязаемый мир, в котором она родилась, подбило Надю на взятие горы дополнительного материала. Ей все равно пока нечем было заняться. — Мы поедем заниматься ко мне, — сказал Скотт, когда они втроем спускались по лестнице. Было уже четыре часа. Надя слабо улыбнулась. — Отец сегодня в ночную смену, а я не ночевала дома почти три дня, — Надя закинула рюкзак и горку заданий на заднее сиденье джипа брата. — Надо хоть иногда исполнять роль хозяйки: убраться, приготовить что-то. После произошедшего я была плохой дочерью, — Стилински сделала паузу и виновато добавила. — И сестрой. И подругой. Скотт мягко улыбнулся девушке и потрепал по волосам, а Стайлз смачно поцеловал в щеку. — Надс, ты лучшая, — произнёс он. К концу дня, когда девушка доделывала задания по биологии, дом сиял чистотой, а в холодильнике была вкусная еда, Надя чувствовала приятную усталость. В том, что она была ведьмой были и свои плюсы — к примеру, повышенная активность, поэтому после долгой уборки и готовки, а также стирки, девушка чувствовала легкое покалывания в мышцах, но была еще достаточно бодрой, чтобы делать свои задания. Математика, физика, химия, биология — все это расслабляло мозги. Надя же строила такие большие планы на будущее: изучение языков, расширенный курс биологии. Черт, да она же рассматривала вариант поступления фармацевта, поэтому выбрала курсы ботаники! А все ее мечты? Классная работа, Академия художеств, поездки по всему миру? Неужели, приняв сверхъестественное, от этого всего придётся отказаться? Надя положила ручку и потерла лицо ладонями. Нет, она не позволит себе утонуть во всем этом! Конечно, поиски Есфирь — самое основное, что она должна сделать. Но когда это произойдет, надо постараться максимально вернуться в реальность. Если все получится, то ближе к лету съездить куда-нибудь отдохнуть, в какой-нибудь оздоровительный… да даже лагерь, главное — подальше от всего этого безумия. Потому что несмотря на то, что Надя была создана для этого мира, совмещать реальность и сверхъестественное оказалось невероятно сложно. И даже если Стилински не отказывалась от тех, кого любила, реальность внезапно ворвалась в ее сердце с щемящими чувствами, и ведьма поняла, что не готова расстаться с ней. Не так быстро. — Сама виновата, — пробубнила Надя, снова беря ручку и склоняясь над задачей по биологии. — Нельзя было так радостно и так глубоко лезть… Форменное безумие. На улице зарядил настоящий ливень. Решив удостовериться, что ее брат и Скотт действительно сидят дома, а не мотаются по лесу, ведьма отправила Стайлзу сообщение, в ответ получив селфи из комнаты Скотта. Успокоившись, Надс негромко включила какую-то музыку, погружаясь в новый вид форменного безумия — домашнюю работу. Несмотря на участившиеся пропуски, девушка, оказалась, неплохо знала материал, и с помощью учебников вполне справлялась почти со всем. Позвонил отец, и судя по всему его обрадовал ответ, что его дочь сейчас дома, делает то, что и положено среднестатистическому подростку — свои задания по школе. Неожиданно раздался звонок в дверь. Надя удивленно нахмурилась и, выключив музыку, направилась вниз. В дверь начали стучать, и ведьма почувствовала, как по позвонку пробежала холодная змейка. — Кто? — спросила она, в любой момент готовясь обдать непрошеного гостя энергетической волной. — Надс, — раздался голос из-за двери, который девушка быстро узнала. Стилински выдохнула и открыла дверь, увидев Дерека Хейла — всего мокрого из-за дождя, и какого-то… странного. Мужчина поднял на нее неподдающийся расшифровке взгляд, и брюнетка увидела выражение отчаянного на его лице. — Дерек, что с тобой? — спросила она. — Проходи, ты весь вымок. — Твой отец дома? — спросил Хейл, будто и не слышав ее. Надя озабоченно нахмурилась. — Нет, у него ночная смена. Ты… — А Стайлз? — Тоже нет. Оборотень расслабленно выдохнул и вдруг решительно прошел через порог, захлопывая за собой дверь. Громкий звук заставил ведьму вздрогнуть, а внезапно загоревшиеся алым глаза лишь усилили общее впечатление. Дерек смотрел на нее, и его взгляд, такой теплый, ласкающий и одновременно властный… Надс не знала, что ждать от мужчины, который сейчас смотрел на нее подобным образом. Ее сердце забилось где-то в пятках. От откровенного, ничем не прикрытого желания во взгляде мужчины бросало то в жар, то в холод. — Дер, что ты… Сильные руки обхватили ее голову, жесткие пальцы вплелись в волосы. Надя успела задрожать от того, как к ней порывисто прижалось тело в мокрой холодной кожаной куртке, но оборотень быстро возвращал себе привычную температуру. Громкий, судорожный вздох мужчины, после которого Дерек с силой запрокинул ее голову и впился в алеющие губы жадным поцелуем. Ноги у Стилински подкосились, и если бы не его объятья… Она со стоном разомкнула губы, подчиняясь напору альфы. Ее покорность не осталась без внимания, Хейл сменил гнев на милость и принялся нежно исследовать ее рот. Язык и губы мужчины творили фантастические вещи, заставляя задыхаться от наслаждения и льнуть к сильному телу, выпрашивая продолжения ласки. *** Дерек покрывал лицо девушки ленивыми тягучими поцелуями, терся носом о ее щеку, и Надя, уже почти заснувшая, не пыталась от него отмахнуться. Глаза мужчины продолжали гореть алым, но ведьму это уже не смущало. — Ты нужна мне, без тебя мне не справиться, — шептал Дерек, и его слова иногда срывались то ли на скулеж, то ли на рычание. — Ты — та часть меня, которая заставляет идти вперёд, — Надя коротко и нежно рассмеялась, лежа на его груди и выжидая, когда мышцы расслабятся. Пальцы, будто рисуя, очерчивали произвольные маршруты на коже, то и дело натыкаясь на старые шрамы. Ведьму медленно, но верно обволакивала дрема, и даже уже не пыталась бороться со сном. Дерек, обвивший ее руками и прижимая к себе настолько близко, насколько это было возможно, был такой теплый, приятный, и даже ночная прохлада после дождя, который еще немного постукивал в окно, не портила момент. Утром Надя не то чтобы проснулась, скорее — очнулась. К кровати ее прижимали всеми руками и ногами, и девушка успела удивиться тому, что она до сих пор не задохнулась. Видимо, Хейл задался целью поиметь ее во всех позах, которые только можно вообразить. Кое-как выбравшись из тесных объятий, Надя потянулась, и тут же тихо застонала сквозь зубы: все мышцы потянулись, напряглись, и Надя скривилась от боли; будто ее избивали вчера. От стона за ее спиной зашевелился Дерек, и Надя недовольно пробубнили: — Ты вчера меня убить пытался, или что? — Не понял, — судя по голосу, Дерек нахмурился, и Надс не успела ничего понять, как оказалась снова прижатой животом к собственной кровати, а шершавые пальцы оборотня скользнули по ее спине. Она была обнюхана, ощупана и осмотрена с ног до головы. Хейл сосредоточенно изучал красивое тело под собой, поминутно морщась, находя все новые и новые отпечатки его вчерашней грубости: синяки от его пальцев остались бледной коже причудливым узором. Излишняя доля страдания выпала на ягодицы и спину. Черт, даже коленки и щиколотки щеголяли темными пятнами. Неужели он так сильно сжимал ее ножки, крепче удерживая те на своих плечах? Шея пестрела засосами и укусами. Отлично… К членовредительству добавилась попытка сожрать. Мужчина тяжело выдохнул, и скатился со Стилински, позволяя ей снова встать. — Прости, не хотел оставлять так много следов, — пробормотал Дерек, запуская пятерню в волосы. Надя, натянувшая нижнее белье, посмотрела на раздосадованного оборотня. — Но твой запах… Крыша и у меня, и у Волка едет основательно. — Да, но обычно ты более сдержанный, — заметила Надя, одевая джинсы. Она подошла к столу и стала что-то усердно искать в этом «творческом беспорядке». — Но не за неделю до полнолуния, да и… — Дерек увидел, как Надя наконец-то извлекла из-под груды бумажек какую-то белую пачку и теперь открывала ее. — Что это? — Противозачаточные, — незаметно сглотнув, напряженно ответила девушка. Она не могла предугадать реакцию оборотня, который явно не задумывался о такой мелочи как защита во время секса и предотвращение беременности. — Папа недавно намекнул, что мне еще рано становиться матерью и…, впрочем, они уже вряд ли подействуют, — Надя ухмыльнулась. — Поэтому в следующий раз не доводи меня до обморочного состояния. Ведьма вздрогнула, когда оборотень оказался настолько рядом. Хейл схватил ее за руку, в которой Надс держала злосчастную белую таблетку. Брюнетка смотрела на него с долей испуга. — Если твой отец еще раз заведет разговор об этом, — Дерек взял из пальцев девушки таблетку и выкинул в приоткрытое окно. Надя вопросительно вздернула бровь. — Можешь сказать ему, что я в состояние обеспечивать тебя и ребенка, и уж точно не сбегу куда-нибудь в Мексику. Надя рассмеялась, и сощурила глаза. Вторая таблетка все-таки отправилась в рот, хотя, судя по инструкции, пользы от нее уже не будет. Дерек поморщился. — Он не поверит. Таких принцев давно не осталось, Дерек Хейл. — Я не принц, — глаза Дерека сверкнули красным, и все естество девушки, которое было неразрывно связано с природой и колдовством, ощутимо напряглось. — Я — альфа. В школу Дерек Стилински не смог подвести — ее отец уже был дома, и оборотню пришлось уходить через окно, но на учебу Надс прибыла в хорошем расположении духа. Жизнь теперь казалась лучше, особенно после ее вчерашнего решения не разрывать реальность: у нее был любимый человек, лучшие друзья и хорошая семья. Чего еще можно было желать? — От Эрики Рейс не было вестей? — внезапно поинтересовалась Эллисон Арджент, когда они с Надей пересеклись в коридоре. Девушка сначала недоуменно остановилась, а потом незаметно перехватила сложенный пополам белый листочек, и, поймав умоляющий взгляд Эллисон, Стилински с виноватой улыбкой покачала головой. — Я не интересовалась, — честно призналась она, и Арджент направилась дальше по коридору, а Надс, которая внезапно стала посыльной, в школьную столовую, где нашла Скотта и Стайлза. Брат и Скотт говорили о своем намерение пойти на каток с Эллисон и Лидией, и уговаривали Надс пойти с ними, но девушка, конечно отмахнулась от вежливого, но неуместного приглашения. Фактически это было парным свиданием, и все понимали, что Надя будет лишней, но попытка не держать ее за бортом событий была оценена, и Надя пообещал парням вкусный полезный ужин на выходных. — Письмо от кое-чьей благоверной, — сообщила Надс шепотом, зная, что в шуме школьной столовке ее только оборотень и услышит. Положив записку под пачку с соком, девушка обвела глазами помещение и нашла Стайлза, который о чем-то говорил с Бойдом — темнокожим крепким парнем, который учился с ними на параллели. Надя попыталась вспомнить его имя, но так и не смогла. Он был одиноким и непопулярном, Надя знала только, что он работает на катке, потому что как-то видела его там. Через пару секунд к их столику подлетел Стайлз, и в руке у него, как трофей сверкали ключицы от катка. Надя усмехнулась. Надс, улыбаясь, достала учебник по матанализу и, открыв новый раздел, который они и должны проходить сегодня, попыталась разобрать, что к чему. Читать про интегральные вычисления еще хуже, чем слушать, но Стилински успешно боролась с отвращением. И боролась бы дальше, если бы появление Эрике Рейс не заставило замолчать всю школу. Надя знала Эрику, как и Бойда, Айзека, да и многих других одноклассников лишь по имени и каким-то кратким фактом из их биографии. Вроде того, что все знают, что у Скотта есть только мама, что у они со Стайлзом сестра и брат — так и Надс знала о том, что лежало на поверхности. Айзек, правда, теперь выбивался из общей картины, но в целом мало что поменялось. Вот так Надс знала, что у Эрики Рейс была эпилепсия, и девушка терпела издевательства со стороны одноклассников. И хотя сама Стилински не участвовала во всеобщей травли, редко бросалась на защиту Рейс, как это и делают все сочувствующие подростки. Но теперь, видимо, Эрика в защите не нуждалась. Она появляется в школе с походкой королевы, в черной мини-юбке, в кожаной куртке поверх обтягивающей майки. — Святой Ад, — бормочет ведьма. Ее походка уверенна, но взгляд — блуждающий и немного все еще испуганный. Она смотрит, будто желает убедиться в том, что именно она производит такой эффект. Ее взгляд цепляется за Надю Стилински, которая обескураженная ничуть не меньше, и улыбка расцветает на аккуратно подведённых губах. Надя догадывается раньше, чем кто-либо. — Что, черт возьми, это такое? — с расстановкой спрашивает Лидия Мартин, когда Эрика покидает пределы столовой. — Это Эрика, — отвечает Скотт, явно сбитый с толку, но Надс понимает, что Скотт тоже предполагает, что именно произошло. Они со Стайлзом бросаются вслед за Эрикой, но Надя какое-то время медлит. Она вовсе не хочет видеть то, что наверняка увидит, но потом она делает глубокий вдох и идет за друзьями. Впрочем, она оказывается права, и это даже не удивляет: Эрика Рейс машет им из черной Chevrolet Camaro, а на лице Дерек расплывается насмешливая улыбка. Впрочем, она тут же меркнет, когда волк замечают ведьму; пару секунд они просто смотрят друг на друга, а потом Надя, не выдержав, возвращается обратно в школу. Нет, она не психует, не начинает плакать, просто разворачивается и уходит; Стайлз бросается за ней, а Скотт МакКолл смотрит на Дерека, и тот понимает, что молодой оборотень хочет ему сказать. Дерек вдавливает педаль газа до упора, и машина быстро и легко срывается с места. Скотт провожает ее взглядом, желая, чтобы какой-нибудь грузовик врезался в них и превратил Дерека во что-то не лицеприятное. Когда он находит Надю и Стайлза, то немного удивляется: девушку прижимает к себе Эллисон, которая что-то быстро и неразборчиво шепчет Надс на ухо, а та обнимает ее в ответ иногда кивает или улыбается в пышные волосы. Скотт улавливает слова «Дерек» и «столько стрел»; остального он не слышит, но смысл был примерно ясен. Джексон —хмурый, настороженный —стоит чуть в стороне, сжимая в руках учебник по матанализу, который Надя, очевидно, забыла в столовой. Он видит МакКолла и говорит: — Клин клином вышибают, — Скотт и Стайлз непонятливо смотрят на него, а Эллисон и Надя отлипают друг от друга, хотя Арджент все еще обнимала ведьму. Джексон закатывает глаза. — Пусть Надс переночует у тебя. — И какой от этого будет толк? — пожимает плечами Скотт. — Дерек ревнует, — внезапно ставит в их известность Уиттмор. — Причем сильно. Он придет извиняться, не найдет ее, узнает, что она у тебя, перебесится и почувствует то, что почувствовала Надс, — пару минут все молчали, а потом Джексон предлагает. — Я клинья не подбиваю, и собой рисковать не хочу, но у меня есть свободная комната… — Да ни за что! — хором грянули Стайлз и Скотт. Джексон раздраженно глянул на эту двоицу, а Надя внезапно тихо рассмеялась. Все непонимающе поглядели на нее. — Это скорее план побега, — сказала она, слегка склонив голову на плечо. Стайлз готов убить Дерека за одно то, как подрагивает нижняя губа его сестры. — Лучше поступить как Есфирь: бить его словами. На несколько минут все замолчали. Затем Уиттмор тихо хохотнул: — Да, Сиф бы его похоронила. Словами. А потом действиями. Они впятером грянули веселым смехом, но грустные нотки убрать было невозможно. И казалась, эта картина не была возможна — Стилински, МакКолл, Арджент и Уиттмор. Но Надя почувствовала себя в окружение настоящих друзей, которые пусть и не всегда были рядом, а в трудную минуту нашли ее. И легкая, призрачная женская рука на плече ей как будто бы и не померещилась. *** — Питер! — кричит Надя, открывая тяжёлую дверь в лофт. Картина, которую она увидела после обеда все еще не оставляла ее сознание, но внезапное видение, которое посетило ее во время пути домой, заставило резко сменить курс направления. Поэтому не дожидаясь ответа оборотня, который зашевелился где-то наверху, девушка на ходу кинула сумку в кресло, сдернула покрывало с зеркало и внимательно вгляделась в свое отражение. В руке она сжимала какой-то листок. Сверху раздались быстрые шаги. — Если это не касается моей пары, клянусь… — прорычал Альфа, взъерошенный и недовольный спускаясь по винтованной лестнице. Надя предположила, что он спал и ее крик заставил Питера подорваться прямо из тёплой кровати, но Стилински было не до этого. — Зеркало — это дверь, — быстро затараторила она, но судя по взгляду, которым ее одарил Хейл, он либо сам до конца не проснулся, либо сомневался в ее психическом состояние. Но ведьма продолжила. — Мы ждали, когда она откроется, но просто так дверь не открывается. Нам надо ее открыть, — Питер какое-то время молчал, а потом кивнул. — Типа, открыть канал. — Да, точно! —радостно вскрикнула Надя, и всунула ему в руку листок, который до этого сжимала. — У меня было видение. Мы сможем открыть канал раньше обряда поиска, и рядом с зеркалом провести его будет легче легко, удача едва ли не повышается до девяноста процентов! — Надя широко улыбалась едва ли не кричала от восторга. Питер бросил на нее сомнительный взгляд. — Нам только надо найти эти вещи, — тут она указала на листок. Нетвердой рукой, видимо, сразу после видения, Надя быстро нарисовала несколько вещей, которые запомнила: флакончик духов в форме полумесяца, декоративная бутылка из-под вина, тяжелый перстень с ярким синим камнем и филин Ведьмак. — Почти все они есть в тех коробках, которые я притащила к тебе в квартиру, — объяснила девушка. — Я запомнила даже где они лежат, ну, или ведение вытянула это из меня. И она принялась объяснять, что где лежит — кроме Ведьмака, конечно, который удобно расположился в кресле Питера на втором этаже — и энтузиазм и радость, которые испытывала юная ведьма, передались Питеру. — Я поеду найду их, — сообщил Альфа, и Надс закивала, но Питер внезапно быстро глянул на нее и неуверенно спросил. — А что это за вещи. — То, что имело какое-то значение только для нее, — немного охладившись вопросом ответила Стилински. — Флакон духов — наш первый ей подарок на Новый год, она теперь всегда заполняла духами только его; бутылка — последнее вино, что мы с Сиф выпили до такого, как ее забрали... в Швейцарию. А кольцо… просто украшение, она нашла его в лесу, и оно ей чудовищно понравилось, — девушка засунула руки в карманы джинс, будто стараясь закрыться от больной темы. — Как-то так. — Ну, ясно, — подвел итог Питер, направляясь в свою комнату за курткой. Надя снова обернулась на зеркало, провела рукой по раме, будто лаская хищное животное. — Да, кстати, — Надс подняла голову, посмотрев на Хейла, который остановился. — Дерек найдет тебя здесь, рано или поздно, и я не хочу лечь трупом, защищая тебя. — Меня не надо защищать, — усмехнулась Надс, и повторила то, что говорила ранее своим друзьям. — И я не бегу от Дерека. — И правильно лапушка, — Питер подмигнул ей. — Потому что ты явно прекраснее этой блондинки. Питер уехал, пообещав вернуться раньше. Надс сняла куртку, отложила ее в кресло, прошлась по лофту, от скуки не зная, куда себя деть. Первичное возбуждение схлынуло, оставив после себя нетерпение, которое вынуждало девушку ходить туда-сюда, нервно заламывая пальцы. Надс приготовила себе чай, но успокоиться все равно не получилось, поэтому она сидела на диване, нервно постукивая ногтем по чашке. Это именно то состояние, когда ты не думаешь ни о чем; так и Надс лишь с нетерпением поглядывала на часы, не осознавая пустоты в своей голове. Вообще пустоту, во всем. С громким звуком открылась дверь, и Надя радостно подскочила, но на пороге стоял не Питер, а хмурый и какой-то злой Дерек. Впрочем, его взгляд тут же стал настороженным, когда он увидел Надю. Девушка замерла, не зная, куда себя деть. — Вот ты где, — выдохнул Альфа, приближаясь к девушке. — Я тебя искал. — Повторяю для тебя: я не пряталась. Но желания говорить после сегодняшнего у меня нет, прости, — злая, саркастичная усмешка украсила ее лицо, что заставило волка остановиться, глядя на нее с какой-то насторожённостью. Дерек попытался разобраться, что конкретно она чувствует, но из-за восстановленных способностей, чувства ведьмы для него были закрыты, и попытаться разгадать их — все равно что смотреть сквозь мутную воду. — Надс, нам надо поговорить. — Хорошо. Ты с ней спал? — Что? — Дерек вскрикнул от возмущения, и весь как будто затрясся от гнева. Его глаза были красными еще с того момента, как она сказала, что не хочет с ним разговаривать. — Нет! Думаешь, я бы изменил тебе?! — Не знаю, — честно ответила Стилински, и в ее голове он услышал открытое недоверие. — Вчера ты пришел очень странный, и… — И ты подумала, что я извинялся за измену? — зарычал волк. —Надс, ты — моя пара, я никогда не сделаю что-то, что причинит тебе боль. Поверь мне. — Я хочу тебе верить, Дерек. Но сколько раз ты мне лгал? — Хейл отвел взгляд, но у Надс появилась возможность выговориться. Да, сейчас у нее была такая возможность, когда ведьма может высказывать все в глаза. С мужчинами по-другому никак — или ты выговариваешь, пока он недееспособный, или никак. Ибо, пока он здоровый, попробуй только рот раскрой: прилетит в ответ, мама, не горюй. — Маленькая ложь, которая могла стоить кому-то жизни. Ты откровенен со мной, и это дается тебе непросто, и я пытаюсь отвечать тебе тем же, но как это делать, если ты каждый раз даешь мне повод усомниться? — А ты? — внезапно раздраженно рыкнул Хейл. — Обвиняешь во всем меня, а на деле, ставишь всех и все выше меня, выше нас. — Это бред, и ты это знаешь, — спокойно ответила девушка. — Бред? Бред?! — Дерек поминутно срывался на настоящее рычание; ведьма чувствовала, что начинает распаляться сама. — Оглянись! Зачем ты здесь? Не чтобы увидеть меня или поговорить со мной, а чтобы помочь моему дяде найти Есфирь. Последние месяцы ты одержима только этим, и мне приходится как псу выпрашивать твое внимание. — Есфирь — моя лучшая подруга, она мне как сестра, — холодно обрубила его Надя. — Я знала ее всю жизнь, и ты предлагаешь мне просто так отречься от нее? Бросить ее поиски, чтобы только не задеть твое Альфа-эго? — Да, ты все отдашь ради нее, я знаю, — Дерек едко усмехнулся, и в его голосе брюнетка услышала отголоски боли, но когда он заговорил снова, голос звучал сурово и холодно. — А если бы ты забеременела? Ты бы не смогла провести обряд, и что тогда? Пожертвовала бы нашим ребенком ради Есфирь Мартин? Подобное обвинение сорвало Надс предохранитель, и теперь она понимала, что бесполезны попытки поговорить спокойно — они оба были на взводе, и самая большее, что она могла сделать, не срываться на визг самой. — Дерек, ты больной? Нет, разумеется, нет, но Есфирь… Она важна для меня, ты не представляешь насколько! — А Скотт? — А что Скотт? — девушка поджала губы. — Дерек, я рассталась со Скоттом, он влюблен в Эллисон, о чем тут еще говорить? — Посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь его. — Дерек… — Скажи! — за весь разговор, да и вообще за все время, что они вместе, Надя, кажется, впервые слышала такой молящий тон, который неудачно пытались замаскировать под приказной тон. — Скажи, что он ничего для тебя не значит. Надя вдохнула поглубже и сначала говорила спокойно, но под конец своей тирады разразилась на крик, и даже не чувствовала, как слезятся ее глаза. Ему надо было просто это услышать, и даже солги она сейчас, скажи «Да, Дерек, Скотт в прошлом и ничего для меня не значит, ты, только ты», он бы поверил. Поверил, потому что это то, что Дерек действительно хотел услышать. — Ты говоришь о парне, в которого я влюбленна была, кажется, с самого детства, о моем первом парне, о человеке, благодаря которому я не сломалась. Я не люблю его так, как тебя, но я люблю его, как брата. Вот в чем разница. Если расстанемся мы, тебя я не смогу так любить, потому что… Потому что люблю тебя настолько сильно, насколько сама не хочу! Но я не могу быть с тем, кто воспринимает меня как что-то самой разумеешься, Дерек. Я не буду идти на поводу у твоего волка, который хочет меня отрезать от моей стаи, и забрать тех, кто мне дорог. Это эгоизм! — А, эгоизм значит! Напоминаю, что ты — моя, моя с тех пор, как позволила мне признать тебя парой. Ты моя пара, и с этим тебе ничего не сделать. — Неужели? — внезапно тихо промолвила ведьма, ставя под сомнения не только его последнюю фразу, а все его слова, обращенные к ней. Любовь, обещания — все это летело к черту, лишь потому что Стилински не признала его сейчас. Волк внутри жалобно заскулил, слыша от пары подобные слова, а сам Дерек напряженно замер. — Я думала, что у нас все получится, что я и ты, мы сломаем себя ради друг друга, и я честно пыталась, но… Это невозможно. И дело даже не в Эрике Рейс, а в том, что ты сыграл на моих чувствах, даже не подумав об этом. Я никогда не отрекусь от Скотта, Стайлза или Есфирь, потому что знаю, что они никогда не отрекутся от меня. Но о тебе я такого не могу сказать, потому что… Это не отношения, Дерек. Это больная, волчья зависимость, и я не могу с ней бороться. У Дерека было большое желание послушаться Надю, но она выглядела такой потерянной. Девушка, которая шла по коридору, притягивая к себе внимание. Объект тайных неразделённых влюблённостей, таинственная, та, кто прогуливала урок, чтобы покурить в Заповеднике, законодательница моды, антигерой… Дерек сжался, его мышцы решили действовать самостоятельно. Он аккуратно приблизился к Наде, обеими руками взял ее за лицо и вгляделся в него. Слезы текли по ее щекам, а глаза смотрели на него равнодушно-опасно, и в последний момент она сдалась, позволила сделать это. Сначала Надя ничего не делала, ее губы оставались мягкими и неподвижными под губами Дерека. Но она подалась вперёд, когда Дерек начал отстраняться от Нади в смущении. Она взяла Дерека за талию и притянула его ближе, а Дерек почувствовал, как ощущение безопасности рокочет в нём. Он ощущал яростную защиту, когда ближе прижимался к ней. И он чувствовал… множество туманных вещей, отходящих на задний план в его мыслях, когда Надя прикусила губу Дерека и сильнее прижала его к себе. Но вскоре она отстранилась сама, и убрала и его, и свои руки. В глазах ее была холодная решимость. — Надс… — Нет! Иди к своей стае, Дерек Хейл. Я даже видеть тебя не хочу. *** — Ого, никто не умер, — весело проговорил Питер, возвращаясь в лофт. Надя сидела в кресле, забравшись в него с ногами, и обхватив их руками. Она не всхлипывала, не рыдала, слезы беззвучно текли по ее щекам, и на слова Питера она не отреагировала. Мужчина молча положил нужные вещи на стол перед ней, и присел на подлокотник. Надя подняла на него умоляющий взгляд. — Я так не могу, — сказала она. — Не могу. Питер не знал, что ей ответить. В детстве Питеру говорили, что каждому дьяволу положен свой ангел. Как каждому волку положена своя пара. Он всегда смеялся над этим глупым предположением, считая, что хищнику даже лучше существовать в одиночку, чем нести на плечах груз ответственности за бессмысленные отношения. Зачем? Ведь, когда ты один, то справляться с проблемами гораздо проще – никто и никогда не будет доставать тебя своим присутствием и отвратительными советами, да и посудите сами – если ты монстр, будешь ли ты нужен кому-то? Вряд ли. Хейл с характером, жутко заносчивый кретин, одиночка до мозга костей. Он волк. Убийца. Ему не нужен тот, кто может заставить его разубедиться в собственных принципах. Он вспоминает о том, что Талия не единожды говорила о том, что, если волк встретится со своей парой, то обязательно это почувствует. Шестеренки в голове вертятся с удивительной скоростью, выстраивая перед ним картинки всех его женщин. В основном, они были чем-то вроде развлечения, всего-то на ночь, но великой любви к ним у Питера никогда не было. Ни к кому. А однажды в его жизни появляется о н а. И в груди впервые предательски екает. Так сильно, что внутренности выворачивает наизнанку, а запах ее духов наполняет легкие, стебельками солнечных подсолнухов оплетает ребра. Питер смотрит на девушку с искрящими глазами, и сердце убеждает Хейла в том, что его корабль, наконец, находит нужный маяк, и даже внутренний волк, грубый и до ужаса эгоистичный, жуткой болью отдает в солнечное сплетение, признавая Е с ф и р ь М а р т и н — своей парой. И теперь это стало похожим на проклятье. Он бросает все силы, чтобы найти эту одну-единственную, гордую и строптивую девушку с бордовыми волосами, которая может легко разбить сердце недоступному альфу. Дерек, имея рядом живую и вполне осязаемую пару, не мог этого оценить. Питер одновременно хотелось и проучить племянника, заставив его понервничать, и одновременно надавать ему по шею вместе с Надс: упертые, как бараны, хотя Волк и ведьма. — Я не знаю, — произнесла эта самая ведьма в какой-то прострации. — Мы занимаемся сексом, орем друг на друга, потом он делает что-то невероятно милое, с этим своим хмурым выражением лица. И это мне кажется правильным. Или казалось. Питер спрятал ухмылку в кулак. Выступать в роде психолога ему отнюдь не хотелось, но эти ужасные два месяца, которые Надежда поднимала буквально со дна, заставляя жить и действовать, не могли пройти бесследно. Волк теперь относился к девушке необычайно тепло, по-отцовски, хотя Питера передергивало от такого сравнения; Альфа почитал ее за члена своей стаи, которые давала оборотню то, что нужно любому волку — прикосновения и разговоры. Никто бы кроме Нади не решался хватать Питера за руки, плечи, проводить ногтями по волосам, или начинать пустые разговоры, но это то, что составляло внутренний баланс любого оборотня. И вопреки всему, ничего сексуального в этом не было: просто отношения между членами стаи. — Для моего сухого и твердолобого племянника это уже достижение, — заметил Хейл с видом знатока. — Но я кое-чего не понимаю. Здесь пахнет нешуточной яростью и нереализованным возбуждением. Должен ли я сделать логичный вывод, что ты его бросила? — Надя подняла на него глаза, и волк едва ли не умер вместе с Питером, смотря в голубые глаза, которые стали невероятно яркими из-за покрасневшего глазного яблока. Судя по всему, Надс плакала долго и много. — Не бросила, — произнесла она, и только сейчас Питер услышал его: хрипящий и срывающийся. — Но думаю, так будет лучше. Для нас обоих. Питер фыркнул. — Ты хочешь бросить влюблённого в тебя оборотня, который признал тебя своей Истинной Волчьей парой. Да уж, ты просто гений, Надс. Надя смотрела на него не мигая, и Хейл пытался разгадать ее эмоции, но ведьма закрывала свой запах и чувства. Поняв, что сарказм сейчас — не лучший выход, Питеру пришлось скрепя сердца давать советы об отношениях со своим племянником. Он не хотел говорить, что Нади и Дереку действительно лучше расстаться, потому что сейчас на самом себе испытывал боль от отсутствия пары — как будто каждый день начинается и заканчивается тем, будто его заставляют жрать собственное сердце. Но какой-то перерыв этой бешеной парочки, «Нерек», как он их называл, определённо был нужен. Взять тайм-аут, и месяца через два попробовать сначала. Насильно мил не будешь, но и волку, и ведьме надо было побыть вдали друг от друга, тогда бы начали ценить друг друга. — Пойми, Дерек тоже изменился, — начал мягко вещать Питер, сжимая в своих ладонях бледную девичью. — Он теперь альфа, не омега. И чувствует все более ярко, полно. А чувства для Дерека в принципе в новинку. Но он любит тебя, просто не знает, как сказать. — Думаешь, я должна извиниться? — с сомнением протянула Надя, и Питер с облегчением услышал в ее голосе нотки насмешки. Позволив себе фыркнуть, Питер закатил глаза: — Конечно, нет. Дождись, пока он придёт с шоколадом, или залезет в твоё окно с букетом с зубах, или, что более вероятно, учитывая, что мы говорим о нашем хмуроволке Дереке, ударит тебя о стенку и рыкнет в лицо, что ты его. А потом ваша любимая схема — секс, ссора, что-то милое от него. Обряд они все-таки проводит, и хотя видимых изменений нет, и Надя, и Питер чувствует изменения в зеркале. Питер шутит про «подключение без доступа к интернету», и они оба расстроенные идут обедать. Потом Питер отвозит ее домой. *** Утром Надс приходит в школу в приподнятом настроение, с уверенность в том, что даже Эрика Рейс, на которую, кажется, запала половина школы, включая девушек, не испортит ей настроение. Она выслушивает рассказ Стайлза о вчерашнем двойном свидании, несколько хмурясь, когда брат подошел к моменту с криком Лидии Мартин. От укуса Альфы Питера рыжая не обратилась, и вроде как даже была человеком, но вот каким она была человеком… Так же парни в два голоса успевают ей пожаловаться на нового директора, который вроде как дедушка Эллисон, а вроде как спятивший старый охотник, желающий уничтожить все сверхъестественное в этом городе. Скотт и Стайлз рассказывают ей все, что знают на данный момент, и Скотт вроде как собирается поинтересоваться о том, а как там у самой Надс, но звонок спас ее от объяснений. Стилински в жизни никогда так не была рада началу матанализу. Матанализ прошел быстрее первого урока; отчасти благодаря усилиям самой девушки, которая начала учиться так же резка, как пару месяцев назад прекратила это делать, но в основном потому, что перед неприятными событиями время несется галопом. А чувство что нечто отвратное произойдет ведьму не покидало, и понимая, что все дело в ведьминой интуиции, Надс оставила попытки выкинуть это предчувствия из сердца. Кроме того, Стайлз и Скотт пытались ей аккуратно поддать то, как они видят ситуацию с Дереком и его стаей, и Надс спокойно приняла это, и даже то, что следующим может быть Вернон Бойд. Все это было не то, причина ее волнения крылась в другом, и Надя просто ждала, когда это произойдет. Это как плыть на «Титанике», зная, что он потонет, но ты выплывешь. То самое происходит где-то в районе семи вечера, когда ее отец смотрит бейсбольный матч по телевизору, позволяя себе выпить бутылку пива, Скотт и Стайлз решают проблемы Бейкон Хиллс, стараясь отгородить ее от всего, что связанно с Дереком, а сама она готовится к тесту по физике. Происходит все быстро: перед глазами темнеет, а после вместо тетрадей она видит темный каток, Дерека Хейла, Эрику Рейс, Айзека Лейхи и Скотта МакКолла, и быстро понимает, что сейчас произойдет. Она слышит слова: «— Это не очень нечестная схватка. — Так иди домой, Скотт. — Не честная по отношению к ним» И сидит смирно, очень смирно, наблюдая за происходящим и ждет, когда видение закончится, и она сможет сорваться с места. Когда это происходит, Надс на удивление спокойна: она берет куртку, спускается вниз, улыбается отцу и говорит о том, что пойдет погулять. И лишь за порогом собственного дома она срывается на бег, молясь, неистово молясь, чтобы со Скоттом все было хорошо. Может даже, не то чтобы хорошо, а чтобы он был жив. Когда она все-таки врывается на поле битвы, сердце ее бешено колотится. Ее замечают сразу и все, даже Бойд, видимо, дышит она слишком громко, но Надя видит лишь избитого, раненного Скотта, над которым грозовой тучей нависает Дерек. Точнее, Альфа — глаза его горят, кажется, еще ярче, уши заострились, черты лица исказились неправильно, а пальцы с длинными хищными когтями испачканы в крови Скотта МакКолла. — Скотт? — стонет Надя. Скотт поворачивает к ней свою голову, оставляя за собой кровавый след на льду. — Скотт! Девушка срывается с места, и хотя ноги ее скользят, она не падает. Путь ее преграждает Эрика, обхватывая вокруг талии, и рыча, но от Надс внезапно исходит сильная волна, которая откидывает незадачливую волчицу прочь. Айзек не рискует подходить, а Надс почти подбегает к Скотту, но тут на ее талии смыкаются руки того, кто явно сильнее Эрики Рейс. — Пусти, немедленно пусти! — вопит Надс, дергаясь, стараясь разжать стальную хватку Дерека, царапая его руки своими ногтями, но волк как будто и не замечает. Если вдруг кто-то не знает, как выглядит отчаяние, то ему нужно просто посмотреть на Надежду Стилински. Лицо у девушки бледное, а руки трясутся. Трудно, знаете ли, контролировать себя, когда на твоих глаза кровью плюется твой бывший парень, избитый твоим нынешним парнем. Скотт скрючивается в какую-то непонятную фигуру, и Надс понимает, что он пытается встать и пойти за ней, спасти ее, и из-за этого начинает и плакать, и вырываться еще сильнее. Надс буквально не знает, что делать. Если уж говорить о самом умном в стае, то это определенно будет Стилински. Но сейчас она испуганна. Плакать можно сколько угодно, но ведь слезами делу не поможешь. — Нет! — рычит Дерек, продолжая тянуть ее в сторону выхода. Эрика и Айзек ждут их; Рейс недовольно смотрит на рыдающую брюнетку, в то время как Айзек вроде как порывается подойти и встать на защиту девушки, но одного рыка Альфы хватает, чтобы Лейхи передумал. — Хватит этого! Ты идешь с нами и вопрос закрыт. — Нет! — вопит Надс. — Нет! — Дерек… — все-таки попытался вмешаться Айзек, но заткнулся под одним только взглядом Альфы. — Прекрати, Дерек! — Надя рвалась и плакала, и Альфе пришлось остановиться, чтобы перехватить ее поудобнее. В порыве ярости он сжимал девушку слишком сильно и, очевидно, не слышал, как угрожающе хрустят ее кости. — Отпусти меня, сейчас же! Мне больно! — А мне? Мне не больно?! — Дерек перехватил Надю за плечи, заставляя смотреть на себя и встряхнул. — Ты должна быть со мной, поддерживать меня, быть моей, но вместо этого ты выбираешь его! — Да! — наконец-то вырываясь из захвата оборотня и отходя от него на несколько шагов. Волк чувствует дистанцию, что выстраивает ведьма. Надя плачет, и смотрит с такой ненавистью, что даже у Бойда начинает неприятно покалывать в сердце. — Да, я выбираю Скотта, потому что он никогда не делал мне больно. Он не лжет мне, он не пытается играть со мной и теми, кто мне дорог, он не причиняет моей семье боль! Я — его семья, я его стая, и не пойду за тобой, Дерек! — Надя! — угрожающе рычит Дерек, и снова делает шаг по направлению к ней. Надя понимает, что он стремится забрать ее любыми средствами и даже если сейчас переломает ей ноги, то будет кормить ее с ложечки и носить по дому, выполнять любое ее прихоти, но ничего не изменится. От настоящего Дерека Хейла не стоит ждать пощады. Он не будет мило вам улыбаться, упражняясь в красноречии. Он не потерпит лжи и предательства. Он будет стоять за своих до конца, до последней крови. Именно это она должна была вспоминать, когда думала о Дереке. Власть — его нерушимая стена, его стихия и религия. Беспощадный альфа, который умеет надрать зад. Угрожающе сверкнуть красными глазами. Полоснуть по телу острыми когтями. И доказать своё превосходство. Ей было знакомо чувство, будто шар внутри тебя надувается, готовясь в скором времени лопнуть. Ну так, сейчас было то самое время дать ему лопнуть. Надя не знает, как это происходит, но она просто позволяет истерики захватить себя. Она широко расставляет руки и кричит, кричит так громко, что у нее мгновенно начинает болеть горло и, черт возьми, это помогает: Эрику и Айзека мгновенно ломает от боли, и они падают на холодный лед, а Дерека Хейла прижимает ко льду, стирая волчий облик с его лица, подавляя Альфу. Он зажимает руки ушами, но руки у него тут же с хрустом опускаются. Ледозаливочную машину Бойда опрокидывает вместе с ним, и парень стонет от боли. Когда Надежда выдыхается, из носа у нее течет струйка крови, а Хейл, который с трудом поднялся на колени, смотрит на нее, и если не боится, то опасается точно. —Ты не можешь доверять мне, а я не могу доверять тебе, — чеканя слова, произносит ведьма. — Теперь нам обоим больно, Дерек Хейл. *** Даже самая большая любовь однажды приходит к такому этапу, который можно назвать одним большим словом «Кошмар». Когда каждый разговор приводит к ссоре, когда плохого становится больше, чем хорошего. Когда на смену былой романтике приходит непонимание. Каждая пара однажды проходит это. С разницей в том, что одни спустя время говорят: «Мы прошли это вместе», а вторые произносят: «Мы не сошлись характерами и разошлись». — Привет. Дерек засунул руки в карманы куртки, на Надю не смотрит, но девушка улавливает дрожь в его голосе. Да и сам оборотень выглядит побитым. Окончательное решение девушка приняла после того, как Дерек и его стая пытались убить Лидию Мартин, а Эрика швырнула ее из окна, и поймал ее вопреки всему не Дерек, и даже не Скотт, а Джексон Уиттмор, который оказался канимой. И именно этот случай убедил Надежду Стилински в двух вещах: первое — ее мир окончательно сошел с ума; второе — Джексон, даже будучи смертоносной ящерицей-убийцей, все еще оставался человеком, и он ее спас. А значит и позволить убить она его не могла. — Привет, — Стилински тяжело вздыхает, и молится дать ей сил сказать то, что она собирается. — Дерек, я… — Надс, слушай, — внезапно перебивает ее Дерек. Девушка поднимает глаза и смотрит на него в ожидание, но без выражения. Словно просто ждет, когда он скажет и даст выговориться ей. — Я не изменил своего мнения, но мне очень жаль, что я так поступил с тобой. Я постараюсь не вмешивать в свои дела Скотта и Стайлза, и больше не трону их. Обещаю. Прости меня…. — Надо же, как искренне. Появление Скотта и Стайлза становится не такой уж и большой неожиданностью для Нади, но явным потрясением для Дерека. Особенно напрягает Скотт — с этими своими сверкающими золотистыми глазами, расплавленными плечами, он выглядит достойным соперником для Альфы. Они встают по разные стороны от Надс, и это картинка в усталом мозгу Дерека выглядит правильной. — А вы что тут делаете? — рычит Альфа. — Смотрим, чтобы ты больше ее не тронул, — выплёвывает Стайлз, самый слабый человек в данный момент. И все равно Хейл ощущает волны ненависти, что исходит из тощего подростка. — Ты ей руку вывихнул, ты в курсе? — А она нас чуть не убила, — заявляет Эрика Рейс, появляясь рядом с Дереком, и Альфа раздраженно рычит на нее. Отлично, их с Надс выяснение отношений превратилось в публичное шоу. Дерек смотрит на Надю, которая устремила взгляд на него и только на него, и в ее голубых глазах — разочарование, боль, страх и какая-то обречённость. Больше Дереку ничего не удалось от нее получить, она даже не удивлена появлению брата и Скотта, хотя очевидно, что не она их позвала, а появление Эрики больше не вызывает ревности. Ничего. Надя выдохлась. — Эрика, а ты здесь на что? — угрожающе спрашивает Скотт, сжимая и разжимая кулаки. — Пришла поддержать своего Альфу, раз больше никто не может этого сделать, — сварливо сообщает Эрика сладким голосом, и пытается положить руку Дереку на плечо, но тот ее скидывает и делает шаг вперед по направлению к Наде. Скотт зеркально повторяет его движение. — Свалите все и дайте нам поговорить! Живо! — напряженно и с каким-то испугом рычит Хейл, и только тут Надя будто просыпается. Все — и Скотт, и Стайлз, и Эрика —сливаются для нее в яркую, ненужную публику. Видит она только Дерека Хейла, оборотня, который влюблён в нее, которому она собирается разбить сердце. — Нет… — слабо возражает Надежда, смотря только на Хейла, ловя его взгляд в ответ. — Нет, тут больше не о чем говорить… — Она подходит к нему, накрывает ладонями его скулы и улыбается. — Я люблю тебя. Люблю очень сильно, ничего не изменилось, хотя должно было. Запомни это, Дерек Хейл. Люблю тебя. «Я люблю тебя» означает, что я принимаю тебя таким, какой ты есть, и что я не собираюсь переделывать тебя в кого-то другого. Это значит, что я буду любить и поддерживать тебя даже в худшие времена. Это значит, что я буду любить тебя, даже когда ты в плохом настроении или слишком устал, чтобы делать то, чего хочу я. Это значит, что я буду любить тебя, даже когда ты подавлен, а не тогда, когда это удобно мне. «Я люблю тебя» означает, что я знаю все твои самые страшные секреты и не осуждаю за них, прося лишь о том, чтобы ты так же не осуждал и меня. Это означает, что я буду бороться за нас и не позволю этому разрушиться так просто. Это означает, что я думаю о тебе, мечтаю о тебе, постоянно нуждаюсь в тебе и надеюсь, что ты чувствуешь то же самое ко мне. — Но я не могу быть с тобой, — говорит Надс, убирая руки. Тепло исчезло вместе с этим движением. Дерек отчаянно тянется за ним, но Надя делает шаг в сторону. Скотт и Стайлз таращатся на нее с удивлением и испугом, Эрика — с недоверием. — Я оставляю тебя, Дерек Хейл, я расстаюсь с тобой. — Надс? — шепчет Дерек так, что слышит его только Стилински. Девушка слабо улыбается, как улыбаются умирающие, прежде чем сообщить о своем диагнозе. Чтобы не было больно. Ведьма отходит и спешит прочь. — Надя! — рычит Дерек, и порывается пойти за ней. Волк скулит и ломается, он смотрит в след уходящей паре и не верит, что это возможно. //// — Я не могу переносить женщин, что вечно поедают тебя глазами, — искренно ответила Надя, не отрывая глаз от Дерек. Хейл наклонился ближе. Их губы соприкоснулись. Дерек заключил в объятия девушку, аккуратно усаживая на стол. Руки парня блуждали по её спине, а губы углубляли поцелуй. //// Она встретила его в дверях, и у него просто отвалилась челюсть. Надя была в лифчике сеточкой, который ему так нравился, в полупрозрачных трусиках и... больше ни в чем. — Выглядишь просто прелестно, — сказал он, облизываясь, на ходу снимая куртку. — Мой отец вызван на срочное дело… то есть, у нас два с половиной часа. Не будем терять их зря. Стилински прижалась к нему. Он ощутил дивный аромат — розовое масло, что ли? Дерек обнял ее, сперва за талию, потом его руки дошли до ягодиц в то время, как ее язык вытанцовывал между его губ, все глубже забираясь в рот. Наконец они разняли губы, и он несколько хриплым голосом осведомился: — Ты ужинала? — Только десерт, — и ведьма принялась медленно тереться низом живота о пах волка, постепенно наращивая скорость. — Но обещаю, что накормлю тебя только тем, что тебе по вкусу. //// — Отойди от нее! — кричит Стайлз, без всякого страха ударяя Хейла в грудь, вставая между ним и Надей. Бесстрашный тощий подросток. —Не смей приближаться к ней! — Она — моя пара! — кричит в ответ Хейл, но речь получается смазанной из-за вылезших клыков. Кроме того, он понимает, что никто, даже он сам, уже не верит в этом. Ведьма больше не его. Он это чувствует. — И моя сестра! Семья, а это превыше всего. Можешь снова ударить меня, или приказать сделать это вот этой, но я скорее умру, чем позволю тебе еще раз приблизиться к Надежде Стилински!