Откуда им знать

— Хорошо, а вы уже придумали имя? Надс широко загадочно улыбается и кивает. Джон ждет продолжения, но дочь прячет губы за стаканом апельсинового сока. — Они с Дереком молчат, как партизаны, — пробубнил из дальнего кухни Стайлз, который вместе со Скоттом чем-то там занимались. Молодая мама снисходительно улыбнулась. — Не обижайся, папа, — сказала она шерифу. — Тебе понравится имя твоего внука. Джон недовольно глянул на дочь; шерифа полиции Бейкон Хиллс успокаивала только одно — никто кроме Нади и Хейла не знал, какое имя они выбрали, скрывали не только от него. — Ты сегодня остаешься здесь на ночь? — спросил Стайлз, появляясь в комнате с куском пиццы. Надс улыбнулась и кивнула, и шериф улыбнулся в ответ. Его встречи с дочерью проходили каждый день, и двери лофта Хейла всегда были открыты для мистера Стилински, но все равно — мало что могло сравниться с вечерами субботы, когда после тяжелой рабочей недели шериф оказался в окружении своих детей на старом диванчике. Стайлз включал какую-то бессмысленную комедию, и трое Стилински — и плюс один Хейл — устраивались в гостиной и смотрели фильмы до поздней ночи. Это было счастье. Для Джона Стилински — точно. — Только у меня телефон остался в машине Стайлза, — поморщилась Надс. — Надо пойти забрать. На улице под вечер стало прохладно. Надс сжала в руке ключи от джипа и потерла голые плечи. Если бы Дерек увидел — голову бы открутил, это точно. Хейл… При мысли о волке ведьма невольно улыбнулась. Теперь, когда он окончательно заявил свои права на нее, поставил метку, а Надя даже не думала сопротивляться все стало гораздо легче. Больше не приходилось подавлять свои желания и чувства раз за разом, и Стилински оставалось только надеется, что это не приведет их в тот же тупик, что бы в прошлый раз. На ее счастье пропущенных от Дерека не было. Волк уже три дня после полнолуния прибывал в каком-то несвойственном ему состояние эйфории, впрочем, стараясь сильно этого не показывать, но для Нади все было очевидно. Дерек едва ли не носил ее на руках, а его взгляд все задерживался на ее ключице, где теперь находилась метка его семьи — трискелион. Подул слабый ветерок, взъерошив темные волосы, и Надя напряженно выпрямилась. — Добрый вечер, мисс Стилински. Девушка обернулась, уже зная, кого она там увидит. С их последней встречи женщина не изменилась — все те же кошачьи глаза, все так же идеально уложенный волосы, все тот же высокомерный взгляд. Перед Надей стояла Даграта Рассел собственной персоной, в черном пальто и засунутыми в карманы руками. Ветер слегка поднял низ ее верхней одежды. — Вы… И хотя Надс не боялась ее, определённая тревога в сердце зародилась. Агата была не простой женщиной, а умным и талантливым манипулятором, уже несколько раз провернувшая с ними хитрые схемы. Агата внезапно улыбнулась. — Вот только не надо нервничать хорошо? —ее выразительный взгляд метнулся к животу девушки, и у Стилински появилось неопределённое желание закрыться руками, защитить не рождённого сына от этого пронзительного взгляда. — Не хочу, чтобы с твоим очаровательным сыном что-то случилось. Я пришла поговорить. Агата сделала два шага к ней, и Надя отступила, вжимаясь в дверь джипа. На кончиках пальцев заиграл огонь, и девушка предупреждающе подняла руку. — Не приближайтесь. К большому удивлению Стилински, Агата примирительно подняла руки. — Спокойно, я пришла просто поговорить. Мне нужна Есфирь. — Мы уже поняли. — Нет, нет, не в этом смысле, — отмахнулась женщина и начала как-то кругом обходить девушку. Надя цепляла и следила за каждым ее движением. — Мне надо поговорить с ней, но сначала я хочу объясниться с тобой. — Со мной? О чем? О том, как вы использовала меня как наживку для Кейт Арджент? Как украли и искалечили сознание моей подруги? Как манипулировали всеми нами? Как стерли память ее семье и всем, кто о ней знали? Злость постепенно брала вверх, и девушка обхватила одной рукой свой живот. Волчонок, чувствуя мамино волнение, уперся ногами в живот и требовательно выгнулся. Надс поморщилась. — Не всем, — заметила ведьма, останавливаясь сбоку на расстоянии вытянутой руки. — Ты уже умная, мисс Стилински. Все, кому Есфирь была нужна, по-настоящему нужна, ее помнят, сражаются за нее. А Мартины? По-моему, я оказала всем услугу, избавив Есфирь от нелюбимых родителей и сестры, которая украла у нее первую любовь и вечно сражалась с ней за популярность. В ее словах была какая-то правдивая горечь, но Надс проглотила ее и грубо ответила: — Это не оправдание. — Но довольно неплохой повод, — пожала плечами женщина. — И разве я резка? А может, у меня просто нет времени деликатно обманывать, прикрывая горькую правду фальшивой позолотой хороших манер? И так, я… — Надс, ты чего там… — Скотт МакКолл замер в дверном проеме. Две ведьмы посмотрели на него, а потом Надс снова перевела взгляд на Агату. Та смотрела на молодого оборотня, видя, как загораются его золотистые глаз. — Отойди от нее! — прорычал Скотт, в два прыжка оказываясь между чужой ведьмой и своей ведьмой. Агата тяжело выдохнула и, снова подняв руки, отошла. Мысли путались. Агата даже не пыталась что-то предпринять, не сказала им ни слова и по-прежнему не сводила с оборотня и ведьмы пристального взгляда холодных голубых глаз. У Надс засосало под ложечкой. Она снова посмотрела на ведьму. Скотт замер между ними, не зная, что предпринять — броситься на Рассел он мог, но женщина демонстрировала просто титаническое спокойствие и, вроде как, не собиралась нападать. Да и попробуй он навредить ей — Даграта бы отмахнулась от него, как от игрушки. Стилински почувствовала, как страх парализовал ее. Дышать стало труднее, а спину внезапно пронзила резкая боль. Надя схватилась свободной рукой за спину и вскрикнула; взгляды Агаты и Скотта метнулись к ней, и МакКолл подскочил к ней, но девушка уже не ощутила, как к ней прикоснулись. Живот стало рвать от боли, и девушка сначала слабо застонала, а потом громко закричала. — Скотт? Что происходит? Надс? Надя! Перед ней появилось белое от испуга лицо Стайлза. Раздался стук каблуков, и Надя увидела, как взметнулась рука Скотта. — Не прикасайся к ней! — Уйди с дороги, щенок, — Агата легко, будто Скотт был не более чем тряпичной куклой, оттолкнула его с пути. Ее сияющие кошачьи глаза появились прямо перед лицом девушки, и она задрожала. Сильная женская рука уверенно легла на ее живот и губы ведьмы начали что-то шептать. И Надя почувствовала… Да сохранится он в здравии. *** — Я убью тебя, — прорычал Дерек Хейл, врываясь в пустующий поздним вечером коридор больницы Бейкон Хиллс. И если Скотт и Стайлз подпрыгнули от неожиданности, то спокойная Агата Рассел перевела на него взгляд и равнодушно посмотрела на волка, сверкающего красными глазами. Она легко оттолкнулась от стены, на которую до этого опиралась, и прищурилась. — Рискни, Хейл, —холодно сказала она, и Дерек бы точно испытал судьбу, вцепившись ведьме в горло, но тут на его плечи легли женские руки, и Есфирь пронзительно зарычала. — Не трогай ее, — приказала она. Питер, следующий за своей парой, замер в недоумение. Они с Есфирь проводили прекрасные дни после полнолуния, гуляя по городу и заваливаясь в квартиру только поздним вечером или вообще под утро. Но где-то вчера утром позвонил Валентин и сообщил, что Агату ввели в курс произошедшего, и она вроде как не демонстрировала какой-то агрессии. Питеру слабо верилось, что такая женщина как ведьма-Рассел отступит, поэтому следил за каждым ее движением. Он и Волк видели перед собой женщину, которая забрала у них пару. А Есфирь еще ее и защищала. Дерек в ответ зарычал на Есфирь, и Питер ненадолго отвлек внимание на Рассел, чтобы приструнить племянника, но тут в разговор вмешался Скотт. — Она ее не трогала, — и хотя его взгляд горел такой же злостью, было видно, что парень не врет. — наоборот, вроде как помогла. — Ведьмам нельзя нервничать во время беременности, — спокойно сообщила Агата, а потом ее взгляд метнулся к Сиф. — Здравствуй, Есфирь. На ней был строгий черный дорожный костюм; волосы — такие же темные, как у ее брата, — толстым жгутом спадали до середины спины. Скрестив руки на груди, Агата испытующе оглядывала всех троих ледяными кошачьими глазами. — Мама, — сглотнув, произнесла Сиф, и Питер ощутимо вздрогнул от этого обращения. Дерек отошел на шаг, будто его ударили. Слово повисло между ними. Агата расслаблена улыбнулась, и что-то сказала одними губами. Есфирь выдохнула и слабо качнула головой. — Валентин сказал, что ты приехала… — начала Есфирь, но запнулась, не зная, как закончить. — Объясниться? — Агата скривилась, будто проглотила что-то кислое. — Да, в целом. Объясниться. Не хочу портить наши отношения, милая. — Обмануть, вытравить воспоминания, врать около полугода — это не значит испортить отношения? — раздраженно проговорил Питер, и сделал шаг к ведьме, но Есфирь схватила его за локоть и крепко сжала. Ее быстрый взгляд метнулся к волку, Хейл недовольно посмотрел на нее, но через секунду расслабился. Сиф взяла его под руку. Агата внезапно усмехнулась, демонстрируя ряд белых крепких зубов. — Но я, по сути, никому физически не навредила, верно? — она слегка дернула головой, склоняя ее на бок. — А ты убивал людей, врал ей точно также, и даже напал на ее сестру, — ведьма тихо рассмеялась. — Я хотя бы никого не убивала. Чем ты лучше и умнее меня, Питер Хейл? Хейлы зарычали синхронно, и Есфирь еще крепче вцепилась в своего волка. Скотт предупреждающе глянул на Дерека и его выразительный взгляд скользнул по двери палаты, в которой отдыхала Надя. — Оба хороши, — раздраженно сказал Стайлз. В руках у него была бита. Он здорово испугался за сестру и ее волчонка, своего племянника, а потому ему было не так важно, что и кто сделал — главное, чтобы Надс была в порядке. Мелисса, впрочем, убедила их, что опасности нет; девушка просто перенервничала, а дети оборотней, вероятно, слишком чувствительны к эмоциям своих матерей. Агата и Питер одарили Стилински раздраженными взглядами. — И так, ты пришла объясниться, — сказал Дерек. Он все еще не мог справиться с собой, и глаза его по-прежнему горели ярко-алым. Им повезло, что в больнице почти никого, кроме них, не было. — Вперед. — Уж точно не здесь, — возразила женщина. — Тогда поддерживая идею Дерека убить ее, — сказал Питер. — Никто никого убивать не будет, — вскрикнула Есфирь. — И хватит уже. Питер глянул на нее, и в его глазах мелькнуло что-то непонятное: упрек, обвинение Сиф в предательстве, разочарование? Но руку, которую волчица продолжала крепко сжимать, он не вырвал, более того — свободной рукой накрыл ее ладонь своей. Агата смотрела на них прищурившись, и ее взгляд задержался на левой стороне груди девушки, где совсем недавно появилась хейловская метка. —Ты все расскажешь, мама, все, только не сегодня, — сказала Есфирь, устало потирая переносицу. — Наде вряд ли сейчас стоит слушать сложные истории, а лишить ее право узнать все именно от тебя будет несправедливо. Она больше всех сделала ради меня. — Ради Бога, — вздохнула Агата, женщина, потерявшая себя. Есфирь кивнула, и уткнулась лбом в сильное плечо Питера. — Ты украла то, что принадлежит мне, — внезапно зарычал Хейл. Агата вопросительно вздернула брови и скользнула быстрым взглядом по своей воспитаннице — отреагирует ли она к такому собственническому отношению к себе? Но Есфирь лишь слабо улыбнулась. — Тогда она твоей еще не была, — спокойно заявила женщина. — Что-то я не видела на ней метки. — Есфирь права — хватит! — зарычал Скотт, видя, что еще немного, и оба Хейла сорвутся на ведьму, и тут завяжется небольшая потасовка. Ему так же было неприятно видеть Агату Рассел после того, что она сделала, но час назад она буквально спасла ребенка Дерека и Нади, да и если Сиф ее защищала, то… Агата Рассел имела право рассказать свою историю. — Спасибо, мистер МакКолл, — сказала Агата. Есфирь прищурилась. — Пойдем, — внезапно позвала она. — Провожу тебя до выхода. — Да, а то волки загрызут, — усмехнулась Агата и, стуча каблуками, направилась в другую сторону по коридору. Есфирь отпустила руку Питера, быстро коснулась губами губ мрачного оборотня, и пошла вслед за матерью. В какой-то момент Агата протянула руку, не оборачиваясь, и Есфирь вложила в раскрытую ладонь запястье, которое ведьма бережно сжала. Женщины поравнялись, и все оборотни расслышали вопрос, который задала Есфирь. — Как Фред и Джаред? Питер проводил их обеспокоенным взглядом. *** Есфирь сидела в кресле, поджав под себя ноги и равнодушно смотря в горевший камин. На коленях ее устроился Ведьмак, и Есфирь бездумно поглаживала густое оперение, запуская тонкие пальцы под перья и заставляя филина ежиться и ухать от удовольствия. Взгляд волчицы иногда рассеяно скользил по гостиной, но потом она снова прокручивала разговор с матерью в больнице и так же равнодушно уставлялась в стену. В ванной смолкла вода и послышалась какая-то возня. Есфирь, честно, не стала акцентировать внимание на случившимся, и когда она с Питером возвращалась домой, то старалась перевести все в более безобидную ситуацию. Питер поддержал ее, но когда они вернулись в квартиру, оборотень занял душ, и оба поняли, что недоговорённость только возросла. Хейл вышел из ванны, одетый только в пижамные штаны и вытирая волосы маленьким белым полотенцем. Увидев равнодушно сидящую в кресле пару, он подошел ближе и сел на подлокотник. Есфирь подняла на него взгляд, и Питер скользнул рукой по каштановым волосам. — И что это было? — Ты про что? — непонимающе переспросила Есфирь, только-только выныривая из своих мыслей. Питер усмехнулся и приподнял бровь. Есфирь тяжело вздохнула. — Про маму… — Почему ты ее защищаешь? После всего, что она сделала с тобой? С нами! Хейл решил не церемониться и сразу получить ответы на свои вопросы. Когда он сегодня видел, как Сиф уходила с этой женщиной, внутри него сильно сжалось сердце, и Альфа действительно испугался, что волчица больше не вернется. Но Есфирь возвратилась минут через шесть и до самой концы прилипла к его боку, иногда скользя губами по лицу или виску Хейла. Альфа млел, но волнения не покидали сердце Питера. Ведьмак ухнул, и слез с колен хозяйки, перелетая в другую комнату. Есфирь вздохнула и протянула руку, беря ладонь Питер в свою. Растерянно приложив ее к своей щеке, она посмотрела на волка. — Ты не поймешь. — Проще всего так сказать, верно? Что я не пойму, — агрессивно рыкнул Питеру, но руку снова не отнял. Более того — свободная рука легла Сиф на плечи и притянула к себе, заставляя уткнуться щекой в оголенный бок. Он уже достаточно долго был вдали от Истинной пары, и теперь дорожил каждым прикосновением. — Питер! — внезапно тихо рассмеялась девушка, выводя на еще влажной коже руки Хейла какие-то незамысловатые рисунки. — Когда я с ней только-только познакомилась, ну, тогда в больнице, когда узнала, что стала оборотнем, я к ней что-то почувствовала. Я не знаю, как это объяснить, но она была моей родственной душой, — Питер возмущенно фыркнул. Сиф прижалась губами к боку оборотня и почувствовала, как Альфу пробила крупная дрожь. —Да, я чувствовала, как Агата мне что-то недоговаривает, но с ней было так просто и легко. Обманывать ее было невыносимо, но… — она тяжело вздохнула и внезапно встала на колени в кресле, касаясь щеки оборотня. Совсем как в ту ночь в полнолуние. — И от тебя я не могу отказаться. Ты моя пара, я люблю тебя. Но и Агату я люблю тоже. Это сложно и… — Можешь не объяснять, — усмехнулся Питер, беря ее руку и прикладывая к губам. — Она права, я тоже поступал несправедливо по отношению к тебе, так что не мне судить ведьму. Слова Агаты ударили без промаха, в самое безумно влюблённое сердце. Он бы и хотел сказать, что Рассел была не права, но это была бы ложь. Он хотел использовать Есфирь, обманывал ее, даже манипулировал ею — чем поступки Агаты хуже? Кроме того, он чувствовал, как была счастлива Есфирь, взахлеб рассказывая о своей жизни в Нью-Йорке. Имел ли он право вырвать отсюда и кинуть в этот мир, не такой уж и счастливый? Оторвать ее от людей, которые, кажется, искренне ее любили. Есфирь уловила эту смену настроения своего Альфы и с мягкой улыбкой прикоснулась к сжатым губам. — Больше ничего не изменится. Я хочу, чтобы она была в моей жизни. Я связана с их семьей — Гана обратила меня, Валентин мой Повязанный… Но ты, Питер… — Есфирь улыбнулась. Той улыбкой, которую всегда мечтал видеть Питер — влюбленной и расслабленной. — Ты всегда стоял особняком моих чувств. Особенный мой. Мой волк, моя пара. Я люблю тебя. И хочу остаться с тобой. Без воспоминаний я неполноценная. Это важно для меня, хорошо? — Хорошо. Моя милая, сладкая девочка, — тихо пробормотал Питер, зарываясь носом в ее волосы и стараясь уловить женский аромат, — как бы я тебя… Мужчина впился в ее губы, силой заставляя Сиф ответить на поцелуй. Вторая рука легла на талию, и пальцы принялись ненавязчиво поглаживать ее через майку. Когда Питер убедился, что девушка подчинилась, его движения стали мягкими, почти трепетными, а грубый до этого поцелуй сменился чувственным. — Питер… — Есфирь отстранилась и качнула головой. — Ты чистый. А я грязная. — Ну, так это исправить пару минут, — хитро усмехнулся Альфа. …Питер стягивает пижамные штаны и залезает в ванну позади Кальдарас, усаживается и подтягивает волчицу к себе. Он кладет свои длинные ноги поверх девичьих, сгибает их в коленях, отчего его лодыжки оказываются на одном уровне с ее, и разводит ноги Есфирь в стороны. От удивления Есфирь ахает и тихо смеется. Он утыкается носом в густые каштановые волосы и глубоко вздыхает. После такого вечера, в преддверии будущих разговор стоило расслабиться. На часик-другой. Возможно, три. Да, определённо три. В это же время Надя рассеяно гладила Дерека по волосам, пока Волк, прижавшись головой к ее животу, слушал размеренное сердцебиение их ребенка. Мелисса МакКолл намекнула, что время для посещения уже вышло, но Альфа не мог заставить себя уйти от пары. С тех пор, когда он узнал об их общем ребенке, а Надс почти полностью переехала к нему, все остальное потеряло смысл и большое значение. Даже уход Эрики Рейс и Вернона Бойда не выглядел таким уж печальным событием. Его бетой на расстояние был Джексон Уиттмор, который звонил раз в месяц и отчитывался что да как, у него была любимая женщина, которая носила его ребенка, и вечно ворчливый зомби-дядюшка. Почти идиллия. Он стремился избавиться от Агаты Рассел не столько из-за того, что она сделала в прошлом, и даже не из-за того, что Надс попала в больницу — вины старшей ведьмы, здесь, кажется, действительно не было. Но в тот момент, когда ему позвонил Скотт, перед глазами Дерека встала только одна картина — Фред Рассел и Валентин Кальдарас казнят Пола Хейла, брата Питера и Талии. Дерек не должен был этого видеть, но ему было тринадцать, и то, что его оставляют за бортом событий — а старшая сестра Лора там была! Поэтому юный Хейл ослушался приказа мамы-Альфы и проник на это тайное событие. Главными его действующими лицами был Валентин Кальдарас и Гана Уиджи. Трое Расселов — Агата, Фред и Джерард, несколько лет назад пережившую большую потерю, аналог которой скоро коснется самого Дерека. Лилис Ангальдт и пока еще зрячий Девкалион. Джонатан Грин, побратим Валентина. Аманда Лаво — будущая жена Валентина. Талия Хейл и некоторые другие Альфы — Кали, Эннис… Кальдарас зачитал приговор, по которому Пола должна была убить за убийство Повязанного Ганы Уиджи и брата Валентина — Коула Кальдараса, Когда Талия поняла, что ее сын уже здесь, было поздно. Дерек все видел. И главное —он запомнил горящие взгляд Агата Рассел и Морганы Уиджи. В тот момент, когда Скотт по телефону произнёс ее имя, Дерек испугался того, что за давний счет с матерью он расплатится своей парой и сыном. — Ты слишком много думаешь, — сонно причмокнула губами девушка, и Дерек выпрямился. — И, судя по всему, что-то мало приятное. Дерек усмехнулся. — Ты собираешься ехать домой? — снова спросила Стилински. — Нет. Девушка улыбнулась и нежно помассировала ему кожу головы. Дерек немедленно заурчал и сцапал ее, покрывая поцелуями. Изучая его тело, она нашла эту маленькую слабость — он любил, когда она играла с его волосами, нежно почесывала, гладила. Хейл удовлетворенно вздыхал, подставляясь под ласки. Было чертовски хорошо. Он не мог припомнить, когда чувствовал себя таким счастливым и удовлетворенным. — И спать мы будем на этой узкой неудобной кровати, да? — усмехнулась Надс, отворачиваясь от его поцелуев. — Езжай домой, отдохни. — Не когда Рассел в городе, — раздражённо рыкнул Дерек, отстраняясь от пары и взлохмачивая волосы. — Она мне ничего не сделает, — внезапно уверенно произнесла девушка. — В тот момент, когда она меня коснулась я это поняла. Она не враг нам, Дерек. — Все равно, — отмахнулся Хейл. Надс устало закатила глаза. Все-таки, отец был прав, называя ее и Дерека упрямцами, достойными друг друга. Спустя некоторое время утомленная вечерними событиями девушка крепко спала, уткнувшись лбом в его грудь. Ее теплое дыхание скользило по коже, вызывая приятные мурашки, разбегающиеся по телу и отдающие покалыванием в кончиках пальцев. Ох, как бы он хотел заснуть рядом, так же безмятежно и глубоко. Но организм, видимо, решил поиздеваться. Тело молило об отдыхе, а сон все не шел. — Потому что люблю тебя, — внезапно сквозь сон проговорила ведьма, и Дерек слабо улыбнулся. Они все-таки уместились на больничной койке, правда Надс буквально лежала на нем, используя как поддержку для живота. Но такое маленькое расстояния даже шло на пользу — Дереку было достаточно слегка наклонить голову, чтобы поцеловать густые волосы, неприятно пахнувшие медикаментами. Спустя, возможно, час, Дерек теснее прижал Надс к груди и наконец забылся чутким, поверхностным сном.