Довольно скоро оказавшись у театра, Кирилл и Вера в нерешительности остановились возле дверей. Никто не заходил первым. Оба переглянулись.
— Не хотелось бы никому рассказывать про вчерашнее, — напряженно выдавил из себя Гордеев.
Свешникова понимающе кивнула, ей бы и самой не хотелось касаться этой истории. Она пробежала взглядом по его синяку под глазом, крупной ссадине на скуле и разбитой губе. Конечно, вчера казалось, что последствия будут гораздо страшнее, но и сейчас всё это явно не красило актёра.
— Врать тоже не нужно, — согласилась она, задумавшись, — вот что. Давай по-тихому пройдём в гримерку, посмотрим, что можно сделать.
Кирилл кивнул и открыл дверь, пропуская девушку вперед и проходя за ней следом. Повезло, что благодаря предупреждению Игоря, они действительно поторопились и пришли раньше начала репетиции — коридоры были пустынны. В фойе, а уж тем более в зал заходить не рискнули, сворачивая в один из коридоров.
— В мужскую или женскую гримёрку? — посмотрела Вера на Кирилла.
— В мужскую, — подумав, ответил Гордеев, открывая одну из дверей.
То ли день был счастливый для них обоих, то ли звезды правильно сошлись, но и гримёрка была пуста. Только на диване лежал чей-то рюкзак, предположительно принадлежавший Кролю.
— Садись, я посмотрю, что можно сделать, — кивнула Вера на стул возле зеркала.
Гордеев опустился на него и поднял вверх голову, в ожидании глядя на Свешникову. Та вплотную подошла к нему и, взяв в руки пуховку, склонилась над лицом Кирилла. Настолько близко, что ощутила его прерывистое дыхание на своей шее. Щекотно. Но одновременно и тягуче-приятно.
Гордеев замер.
— У тебя мурашки… — почему-то шёпотом заметил он.
— Знаю, — выдохнула она.
Руки, почему-то, задрожали мелкой дрожью. Вера сжала ладони в кулаки, чтобы не было так заметно. «Да что происходит?!» — рассердилась девушка, не в силах усмирить реакцию собственного тела. Однако она в который раз заметила, что слишком близкое присутствие партнёра действовало на неё опьяняюще. С наркотическим эффектом.
— Давай я, — мягко произнёс он.
Его ладонь соприкоснулась с её ладонью. Его горячие пальцы переплелись с её холодными от нервов пальцами…
Позади что-то грохнуло, и в гримёрку ввалился Игорь. Удивлённо он посмотрел на замерших совсем рядом друг с другом Веру и Кирилла, которые держались за руки.
— Оу… простите, не хотел мешать.
Вера отскочила от Кирилла, выронив на пол пуховку и не глядя на него. Кроль, едва сдерживая улыбку, прошел к своему рюкзаку и стал копаться в нём в поисках чего-то.
— Игорь… ты не помешал. Я тут гримировала Кирилла и…
— Да не оправдывайся, Вер, — ободряюще улыбнулся Кроль, вытащив бутылку с водой и жадно прикладываясь к ней, — я всё понял.
Он подмигнул ей, перевёл взгляд на Кирилла и, взяв с собой сумку, вышел из гримерной. И вроде как ничего страшного не произошло, но уж слишком довольной и лукавой показалось ей улыбочка Игоря.
— Я был прав, — хмыкнул Кирилл, разведя руки, — молись, чтобы он никому не рассказал о том, что видел здесь.
— Здесь ничего и не было, — отрезала она.
Гордеев помрачнел. Подобрав с пола пуховку и взяв другую, он отвернулся от Веры и, глядя в зеркало, довольно быстро нанёс первичный грим. Конечно, до профессионального мейкапа было далеко, но синяки и ссадину более или менее удалось скрыть под слоем грима.
— А губа? — спросила Вера, от нечего делать наблюдавшая за Кириллом.
— Ничего не поделать. Будем надеяться, что не заметят, — пожал плечами он.
Постепенно гримёрка заполнялась другими актерами, которые как-то странно смотрели на Веру, проходя мимо по своим делам. Следя за действиями Гордеева, она далеко не сразу заметила их взгляды.
— Что — и переодеваться будешь в мужской гримёрке? Или всё же дашь нам переодеться? — слабо хмыкнул Кирилл.
— Ой…
Свешникова всё же вспомнила, где находится, и поняла странные взгляды коллег. Сгорая от стыда, она выскользнула из комнаты, спеша к себе в гримёрную.
Однако и там прошло не всё гладко. Сняв с себя одежду и переодевшись в полупрозрачную сорочку Мерседес, Вера внезапно обнаружила, что костюмеры попросту забыли принести к ней еще и верхнее голубое платье. Ругая всех, на чем свет стоит, Свешникова выскользнула из гримёрки и быстро направилась к костюмерной, которая располагалась совсем рядом.
Повезло, что она была совершенно пуста. Не очень-то хотелось светиться перед коллегами в таком откровенном виде. И почему-то на сцене перед зрителями было одно дело. Перед знакомыми — не очень.
Перебирая вешалки с костюмами в поисках платья, Вера невольно задумалась, сколько сегодня часов предстоит провести в музкоме. Поэтому и не заметила, как кто-то захлопнул дверь в костюмерную и выключил свет с той стороны. Споткнувшись в темноте, девушка ухватилась за первый попавшийся предмет, которым, к несчастью, оказалась стойка с вешалками. Не устояв на ножках стойка покачнулась и рухнула, накрыв сверху упавшую вместе с ней Веру.
— О боже… — простонала она, чувствуя, что не может подняться на ноги под тяжестью нарядов.
Даже пошевелиться трудно. А совсем скоро её выход на сцену. «И почему именно со мной случаются разные казусы?», — обреченно подумала она. Звать кого-то на помощь стыдно, но делать нечего.
— Помогите! Кто-нибудь! — Набрав в легкие воздух, крикнула Свешникова.
Помолчала. Безрезультатно, никто не слышит. Попыхтела, пытаясь сама скинуть ношу. Безрезультатно.
— Эй! Кто-нибудь!
Наконец, с той стороны послышались чьи-то шаги, и дверь открылась. Вера услышала голоса Гордеева и Андрея Матвеева. Потом ещё какие-то голоса, Вера разобрала только ответ Андрея: «Да-да, уже иду. Кирилл, посмотри, что здесь», и Гордеевское: «Да, конечно, я разберусь, иди».
Кирилл включил свет и зашёл в костюмерную. Окинул взглядом помещение, замечая учинённый разгром и погребённую под грудой нарядов девушку. Медленным шагом он подошёл ближе к проклятой вешалке и прижатой к полу Вере.
— Всё ясно. Он застрял, — прокомментировал ситуацию цитатой актёр, — это всё потому, что кто-то слишком много ест. И почему меня совсем не удивляет, что это именно ты?
— Подними эту вешалку, и я убью тебя быстро, смертник, — пробурчала Вера.
Театрально вздохнув, мужчина всё же решил не испытывать судьбу и освободить партнершу из плена вешалок. Подняв стойку, он наклонился над Верой, протягивая руку, чтобы помочь той встать на ноги. Девушка взяла ладонь Кирилла и потянула на себя. Тот явно не рассчитывал, что Вере потребуется настолько буквальная помощь, поэтому от неожиданного рывка, сам полетел прямо на партнёршу, приземляясь сверху, и лишь чудом умудрился не задавить её своим весом, уперевшись локтями в пол.
Вера замерла. Кирилл тоже. Зелёные глаза столкнулись с карими.
Гордеев лихорадочно сглотнул. Обнаженные плечи и шея девушки вынуждали его взгляд опускаться ниже. Туда, где под ним лежало соблазнительное женское тело, отделённое от него всего лишь тонкой тканью сорочки. Слишком притягательно. Слишком. Усилием воли он отогнал мысли об этом, и вновь посмотрел в карие глаза напротив. Вера, смотрела на него не моргая и, кажется, забыла как дышать.
— Ой, здесь занято…
Оба резко обернулись. В дверях стояла Агата, которая со смехом смотрела на них обоих. Кирилл резко вскочил на ноги, поднимая за собой Веру, которая уже не знала, куда себя деть.
— Агат… — начала было она.
— Да что вы. Воркуйте, голубки, — хихикнула Вавилова, затем подмигнула им, — начальству не выдам.
И она скрылась в недрах коридора, прикрыв за собой дверь.
— Агата, наверное, подумала… — Вере не хватило выдержки завершить фразу.
— Угу, подумала, — подтвердил Кирилл.
В костюмерной повисло неловкое молчание. Кирилла вдруг чрезвычайно заинтересовали собственные кроссовки, а Веру — трещинки на стене. Но пауза становилась слишком долгой.
— Я, наверное, пойду… — наконец произнёс актёр.
— Да, и я тоже, пожалуй, — нерешительно протянула Свешникова.
Когда Гордеев ушёл, Вера в спешке накинула на себя платье дрожащими руками. Щёки её пылали, как никогда еще в жизни, а ноги и вовсе не держали. Хотелось сползти на пол и сжаться в клубочек, привести в покое дыхание и участившееся сердцебиение.
Но с лица, почему-то, не сползала глупая и нервная улыбка.
— И что же это только что было?.. — задумчиво произнесла она.
***
— Стоп! Снова не то!
Вера отстранилась от объятий Кирилла, недоуменно глядя на бушующую Оксану. Ассистентка режиссера грозно смотрела на них через очки, придирчиво разглядывая. Судя по выражению лица Керо, сидевшего рядом, не совсем доволен был и он.
— Вот не верю я вам и всё. Нет в вас какой-то искры, — Оксана задумалась, — чего-то всё равно будто не хватает.
— Ласки! — воскликнул режиссер-постановщик, попадая мимо ударений, — нужен поцелуи и больше… как это?
— Нежностей, — закончила за него мысль ассистентка.
— С этим проблем у них нет! — послышалось из-за кулис.
— Кроль!!!
Вера потупила взгляд. «И так почти сексом на сцене занимаемся, куда еще-то?!» — возмущенно и немного с содроганием думала она. Они точно издеваются. Какие поцелуи, если при одном близком контакте с ним она практически не контролирует себя? Подняла взгляд. Гордеев стоял прямо и серьезно смотрел на руководство, кивая. «Профессиональная выдержка», — вдруг промелькнула уважительная мысль.
Но немного обидно. Почему он не чувствует того же, что и она?
Однако времени размышлять над этим не было — нужно было репетировать сцену сначала. Кирилл спрыгивает с деревянных декораций корабля и мчится к ней навстречу, обнимая. Вера старательно поёт свою партию, пытаясь не сбиваться, когда Гордеев обнимает её за талию, прижимает к себе.
Когда его дыхание обжигает ей шею сзади.
Когда разрывается рубашка на его груди, оголяя обнаженную грудь, плечи и живот.
И когда его руки раздевают её и спускают вниз по плечам бретельки сорочки, а зеленые глаза вспыхивают странным блеском…
—
На двоих весь мир откроет вновь настоящая любовь, — слились в унисон два голоса.
А затем губы Кирилла накрыли её губы. И сердце Веры будто перестало биться, замерло и ушло куда-то в пятки. Совсем невольно она приоткрыла рот, и тот поспешил углубить поцелуй. И когда ей уже стало казаться, что вот-вот — и она не сможет дышать, Гордеев отстранился от неё. Уголки его губ чуть приподнялись вверх в легкой улыбке, но увидев лицо партнёрши, снова опустились.
— Вера. Дыши. Ровно, — чётко произнёс он, кладя ладони на её плечи и глядя в глаза.
И смотря в его успокаивающе-зеленые глаза, она пыталась дышать. Глубокий вдох. Выдох. И стало отпускать.
— Только на премьере так не переборщите, — скептически прокомментировала Оксана, — а в целом очень даже неплохо.
— Отлично! — добавил Керо, улыбаясь.
И Вера попыталась улыбнуться, не глядя на Кирилла.
Снова опозорилась и потеряла над собой контроль.
— А им не впервой! — послышался крик из-за кулис.
— Кроль!!!
***
Когда Вера пообещала себе, что после той роковой репетиции больше не даст застать себя врасплох, по счастливой случайности они прекратились. На ближайшие дни им с Кириллом поставили вокальные репетиции, Колпакову с Газаевой же наоборот — прогон сценографии.
«Больше никаких поцелуев и касаний», — упрямо думала она, скидывая вещи в гримёрке и переодеваясь. Но один странный парадокс всё не давал ей покоя. Почему, когда Кирилл рядом, касается её или просто смотрит, ей отчаянно хочется, чтобы тот прекратил, а когда его нет — хочется, чтобы тот пришёл? Почему она его упорно избегает вот уже два дня, и он сам не особо препятствует этому? И, наконец, почему он оказывает на неё такое сильное воздействие и при этом сам остаётся равнодушен?
Сплетни так и продолжали ходить среди коллег, нарастая новыми подробностями. И когда ей уже стало невыносимо выдерживать их взгляды и таинственные улыбки, Вера поняла — пора уже всё обсудить.
— Кирилл, стой. Надо поговорить, — Вера ухватила партнёра за рукав и потянула вниз по лестнице.
Гордеев, который был так нагло перехвачен по дороге в зал, удивлённо взглянул на неё, но протестовать не стал, дав увести себя под служебную лестницу.
Дойдя до укромного места, Свешникова отпустила руку партнёра и, помолчав несколько секунд и собравшись с духом, подняла взгляд на актёра.
— Надо это прекратить, — решительно заявила она.
— Что прекратить? Ты о чём? — недоумённо спросил Кирилл.
— Все эти слухи, что мы…ну, что мы с тобой пара.
— А мне ты зачем это говоришь? Не я же их распускаю. Не в моих силах это прекратить.
— А с кем мне тогда следует об этом говорить? Я так больше не могу! Мало того, что каждый второй отпускает какие-то дурацкие шуточки и намёки, так вчера уже и вовсе, — Вера перевела дыхание, — ко мне подошла девушка из ансамбля, Аня вроде. Мы с ней даже почти не знакомы, понимаешь?! И заявила, что не профессионально смешивать личную жизнь с работой!
Пару секунд Кирилл молчал, что-то напряженно вспоминая. А затем вдруг резко рассмеялся.
— Что. Здесь. Смешного!? Это уже абсолютно не смешно! — не на шутку возмутилась Вера.
— Прости. Точно Аня? Кудрявая такая светленькая девушка, да? Просто дело в том, что это она тебе мои слова процитировала, я ей так ответил, когда… впрочем, не важно. Просто не обращай на них внимания. Поговорят и успокоятся со временем, — улыбнулся Гордеев.
— Прекрасно. Просто прекрасно. И кто ещё будет мне теперь «цитировать твои слова»?
— А вот это уже не твоего ума дело, — отрезал Кирилл, помрачнев.
Вера недовольно поморщилась, но не стала комментировать грубость.
— Неужели тебя совсем не волнует вся эта ситуация? — недоумевала Вера.
Было видно, как снова задумался Кирилл. Нетерпение так и подмывало её поддеть его «ну же!». Но она все же молчала, помня об установке держать себя в руках.
— Не особо, — наконец ответил он, — а тебе что ли так неприятна идея, что мы могли бы быть парой?
Кирилл серьёзно смотрел на Веру, с явным вниманием ожидая ответ. И от такого вопроса Свешникова невольно растерялась. Установка держать себя в руках до последнего была сбита.
— Ну… нет, дело не совсем в этом, — нерешительно начала Вера, — Просто… это же не правда. Мне неприятны ложные слухи.
— Вот как?
Кирилл сделал шаг навстречу Вере, нависая над ней, и она бы попятилась, если бы это позволило узкое пространство, но оно не позволяло. Девушка вжалась в стену, с небольшой паникой глядя на мужчину. И снова в глаза бросились те проклятые пять родинок на шее, которые она подметила ещё в том дворе.
Снова.
— А если бы ты могла выбирать, то что бы предпочла? Прекратить слухи? Или… чтобы
это стало правдой?
Она подняла беспомощный взгляд на Гордеева. Но тот и не собирался помогать ей, не отводя свой взгляд от её лица и внимательно наблюдая за реакцией девушки. «Зачем он так со мной?» — испуганно думала она.
И вновь взгляды их пересеклись. Но в этот раз Вера не смогла отвести свой. Его зелёные глаза будто пленяли её, и она не нашла в себе сил оторваться от них, как и не находила сил, чтобы что-то ответить.
— Вот вы где! — через перила перевалился Ростик и окинул взглядом замерших Веру с Кириллом, — а я-то думал, что это просто слухи про вас, ребят.
Он по-доброму ухмыльнулся, и Вера неосознанно отшатнулась влево, уходя из-под руки Кирилла. Гордеев отвернулся, и она уже не смогла видеть его лица.
— Ах, да. Вер, тебя Оксана везде ищет. Дуй в зал, а то сейчас буря разразится, будь здоров, — улыбнулся Колпаков.
Вера кивнула и поспешила вверх по лестнице, лишь на мгновение оглянувшись на Кирилла. Тот уже говорил о чём-то с Ростиком и не смотрел на неё. «И как это следует понимать? Очередная шутка или…?», — думала она, уже подходя к залу. Но додумывать это «или» не хватало смелости. Этого просто не может быть.
Она не может нравиться Кириллу Гордееву. Человеку, которому она неосознанно сделала так больно тринадцать лет назад.
— Вот кто бы мог подумать, особенно если учесть, как Вера уже в первый день знакомства жаловалась, что ты её ненавидишь, — усмехнулся Ростик.
— Ты неправильно всё понял, — сухо ответил Гордеев, — идём работать.
Кирилл отвернулся, первым направляясь на репетицию. Ответ, а точнее его отсутствие от Веры изрядно обескуражили его, давая поводы для отчаяния. Этого просто не может быть.
Он не может нравиться Вере Свешниковой. Девушке, которой он столько времени показывал лишь свою ненависть и боль.
