Hero of War

*** - Твои ягодицы стали твёрже и больше… от упражнений. Феникс облизывает его промежность от мошонки до дырочки ануса, приподняв подрагивающие бедра человека в воздух. - Как бы не от еды это… - пыхтит Фэнг, лёжа на животе. Язык дразнит кожу вокруг сфинктера, но рассудочную деятельность это пока не останавливает. - Не от еды, - гудит ксенос, крепче сжимая ладонями задницу и в качестве демонстрации кусая за выступающую часть. - А ничего, что у меня там мех… жёсткий? Как раз где ты орудуешь? И почему ему пришло в голову уточнить такое только сейчас? - Это не мех, - Феникс отрывается от него с неудовольствием. – Ты должен понимать, что для кахири это совершенно лысо. И вообще, ты слишком много говоришь, я недостаточно усерден и убедителен. Начинаю наносить заклинание. Чтобы Фэнг чувствовал себя спокойнее, ещё в самом начале они зажгли в комнате светильники с настоящими свечами, с живым огнём за защитой стеклянных стенок. Чёрт знает, из чего они сделаны, но пламя в них яркое и белое. Они отлично освещают помещение, горя под потолком, на стенах у изголовья, на полу. Никаких приступов боязни темноты и клаустрофобии. И фобии того, что магия в них закончится, и они погаснут. Поэтому очень хорошо видно, как Феникс, согнув ноги в коленях и усевшись на пятки, плетёт заклинание. Он использует все гибкие и ловкие пальцы практически независимо на обеих руках. Что и говорить, больше всего Фэнга поражает то, как ноги и связки ящера вообще умеют так сгибаться. Человек усесться так может легко, но кахири… Это даже выглядит жутко неудобно. Но тот неудобства не испытывает. Вязь, висящая на кончиках когтей, растянутая между ними, приобретает необычный серебристо-синий перелив. Большинство увиденных заклинаний были золотых или жёлтых оттенков. - Только хорошие медики-саи умеют наносить индивидуально сплетённые заклинания на внутренние органы, - поясняет Феникс, жестом показывая ему перевернуться как положено. - Не сомневаюсь в твоей квалификации, - быстро произносит человек, укладываясь на спину. Серебристо-синее плетение разворачивается, вытягиваясь вверх гигантским резным листом – в половину Фэнга точно. Наконец, оно прекращает расти и застывает в воздухе. Кайлихири держит его за «черенок». Встречается взглядом с Фэнгом, показывая, что сейчас начнёт. Наклоняется и прикладывает основание черенка к его сфинктеру, немного надавив. Заклинание оживляется, и весь светящийся лист падает на живот, до самой середины груди, проходит сквозь кожу, растворяясь и неосязаемо взаимодействуя с его плотью. Фэнг прикрывает здоровый глаз, чтобы увидеть сияние магических нитей, пульсацию набухающих узлов силы, которая протекает сквозь них, питая кружево. Оно шевелится, распределяясь вокруг его органов, медленно погружаясь всё глубже и исчезая из поля зрения. Палец Феникса всё так же прижимает к его входу начало заклинания. Он догадывается, что ксенос поддерживает его на постоянном питании, пока оно не сработает окончательно. Требуется несколько минут, пока тот не отключается от плетения, отпуская магию в свободный полёт в теле человека. - Я должен что-то ощутить? – уточняет Фэнг, удивлённо приподнимая бровь. - Скорее это воспрепятствует тому, чтобы ты ощутил то, что не нужно. А зрачки у него широкие-преширокие. Он вываливает розовый язык и облизывает морду круговым движением. Совершенно варварское движение, которого за ним прежде замечено не было, как и за любым другим кахири. Фэнг понимает, что больше с ящером разговаривать на отвлечённые темы не стоит. Это даже опасно. Ксенос переворачивает его обратно на живот, приподнимает за задницу. Металлические пальцы на ступнях сами собой поджимаются, когда тот снова располагается мордой между его ног и начинает массировать длинным, толстым языком прекрасно увлажнённый анус. С явным удовольствием, судя по частому и глубокому дыханию. Ящер не забывает иногда скользнуть языком ниже, чтобы ласкающе пройтись по возбуждённому члену и обмазать обильно текущей слюной. Фэнг начинает подозревать, что с механизированными конечностями, не покрытыми никакими кожами-чешуями, он нравится ему ещё больше. Расслабленный и раздразнённый сфинктер поддаётся довольно быстро, и не ощущается ни натяжения, ни жжения, ни обычного двойственного дискомфорта. Что ж, вероятно, ксенос постарался, чтобы заклятие купировало некоторые нежелательные рецепторы и непроизвольные реакции. Феникс сразу же мягко надавливает плоскостью языка на простату, проходится по ней вперёд и назад, отступает. Не атакует сразу, отлично зная, как нужно дразнить. В заднице Фэнга много чего побывало. Члены разной формы, гибкие и жёсткие дилдо, и, что греха таить, один раз даже язык. Но тот язык, чёрт возьми, не был толщиной с хороший такой пенис и чуть ли не с локоть длиной. В общем, у женщин-кайлихири явно нет проблем с тем, что клитор у них расположен внутри влагалища. Язык идеально большой, мокрый, податливый и упругий, идеально принимает нужную форму, идеально раздвигает стенки и реагирует на то, как они инстинктивно поджимаются. Фэнг, задыхаясь от удовольствия и исходя смазкой, отрывочно думает – а не обойтись ли этим? Зачем внутри что-то ещё, если есть такое? Это же в сотню раз лучше! Язык как по команде проскальзывает глубже. Нижняя челюсть ящера подхватывает его яйца, упираясь клыками по бокам стоящего члена, поджавшегося к животу. Верхние клыки касаются кожи ягодиц. Фэнг понимает, что происходящее очень быстро перестаёт восприниматься его мозгом как реальность. Побочный эффект заклинания, отрубившего привычные рецепторы? Он стремительно теряет связи, тонкие грубые нити, отделяющие возможное от невозможного. Он действительно хочет этого или это лишь способ забыться? Способ почувствовать себя живым? Способ ощутить себя в ином пласте реальности, где он ничего не терял и где ему ничего не грозит? В эротической, причудливой сказке с иными законами и правилами? Что, если Феникс настолько хороший врач, что действительно способен трахать его и испытывать влечение, чтобы перетрясти его мир, как пыльный мешок? И дать что, смысл жизни? Смысл жизни не даётся со стороны. Все навязчивые мысли пропадают, он жмурится от электризующего ощущения, с которым Феникс снова надавливает на подготовленную простату. - Ты точно поместишься? – сбивчиво уточняет человек. – Мне кажется, дальше уже не растянешь. Язык довольно медленно, как змея, выскальзывает из тела. Фэнг едва не вскрикивает, потому что на пару секунд его пронзает настойчивое желание забиться в оргазме, словно в предсмертных судорогах. Чёрт знает, как он смог удержаться и уговорить себя повременить. - Мне не обязательно погружать его в тебя целиком. Лишь меньшая часть члена выдержит такое сужение. Это даже… хорошо. Последнее слово Феникс вышёптывает с таким придыханием и присвистом, что очевидно – от тесноты, приносящей в том числе болезненные ощущения, он будет кайфовать. - Я… - Фэнг облизывает губы. – Ладно, стыкуйся. Феникс делает всё медленно. Очень, очень медленно. Будто они правда два чуждых корабля различной комплектации в бескрайнем космосе, пытающиеся найти единственно верную точку соприкосновения. Судя по всему, он заходит в него на длину головки или около того. Хотя заходит – неверное выражение. Он как будто вползает мелкими подвижками, как какой-нибудь морской огурец… или, точнее, морской хер. Так что через неопределённый промежуток времени Фэнг осознаёт, что, вообще-то, эта штука забралась в него неожиданно глубоко, прилично раздвинув внутренности. - Всё нормально? – влажно и горячо рычит куда-то в район его затылка Феникс. – Как ощущения? - Экстремально, - человеку приходится делать паузы, чтобы мелко вздохнуть. - Будто у меня в заднице… член огромной… ящерицы. Это необычно, но… возбуждающе. Хотя бы потому, что по текстуре плоть не походит ни на что, прежде бывавшее в тех же местах. Член немного шевелится внутри сам, перетекает, становится локально то твёрже, то мягче, то расширяется, то сжимается в произвольных участках. Не то чтобы у Фэнга в кишке природа заложила рецепторы, способные точно распознавать характеры таких подвижек и изменений, но даже этого ему хватает. Член заполняет туго, но будто каждые несколько секунд пробует, не может ли отвоевать себе ещё немного пространства внутри человека. Давление на простату постоянное и сильное, Фэнг даже не уверен, что ему так уж необходимы какие-либо фрикции. Пару раз провести по члену, и он готов. Феникс попыток движения не предпринимает, и вместо этого неожиданно принимается вылизывать его загривок и затылок – широкими, размашистыми «лизь». - А тебе точно не больно, когда я сжимаюсь? – уточняет Фэнг. Ведь заклинание должно предотвращать избыточное растяжение тканей, а значит, оно работает не в пользу ящера. - Если долго не двигаться, то станет, - отвечает тот, кахирский акцент в его речи становится гораздо заметнее. – Кровь должна переливаться. Можно? - Пробуй. Феникс подаётся назад. Фэнг ощущает, как сразу после прохождения его растянутого и временами сжимающегося ануса, скользкий член вспухает, расширяясь до естественного диаметра. Ящер шумно и длинно выдыхает, холодя мокрую от слюны холку. Он почти выходит из него, задержавшись лишь головкой или её частью. Феникс конвульсивно вздрагивает, едва не выпуская когти в матрас. Ему это фантастически нравится, почти до крышесноса, хотя это трудно непосвящённому прочитать по лицу или голосу. - Ох, слишком быстро… - бормочет он, явно сражаясь с подступившим оргазмом. Ему это удаётся, и он тут же толкается внутрь. В глазах Фэнга темнеет от ощущений, а член напрягается так, что грозит вот-вот взорваться. Он и не предполагал, что секс с подобным существом способен доставить ему такое противоестественное наслаждение. Точнее – не до такой же степени! Пенис протискивается через узкое кольцо ануса и чувствительно распирает изнутри – заклинание даёт ему расшириться внутри немного сильнее. А человек и сам не замечает, как мелко-мелко постанывает, пока беспокойные руки массируют его плечи, ласково и приятно бороздя затупленными когтями. Не ускоряясь, Феникс начинает уже по-настоящему трахать его – выскальзывая и проникая снова, и с его органом это круче любого бешеного темпа, который можно только вспомнить или вообразить. Фэнг скользит где-то в пограничном пространстве между сильнейшим физическим удовольствием и оргазмом. Это идеально. Совершенно не хочется, чтобы это закончилось быстро. Они только начали, но, если честно, Фэнг уже мечтает о том, чтобы это не прекращалось – всю ночь, если возможно. Если кайф от наркотиков воспринимается мозгом примерно так же, он начинает понимать, почему люди употребляют, но не понимает, почему вместо этого они просто не трахаются. С всегда согласными на эксперименты звероморфами. Господи, ты им просто предложи, они обеими лапами… - Фэнг… - предупреждающе прорыкивает Феникс, и его пенис начинает как будто едва ощутимо вибрировать, став чуть твёрже. Ничего больше он сказать не успевает, да и не надо. Фэнг ощущает, как что-то горячее возникает внутри его живота, растекаясь и растекаясь, как лава, охватывая своим жаром всё больше и больше объёма. Зажатый между кроватью и телом член как будто тоже чувствует жар, прошедший через кожу, и не выдерживает. Фэнг кричит, кусая подушку, и кончает, содрогаясь каждой мышцей. Напряжение и возбуждение и не думают покидать его. Оставшийся внутри пенис, малость спав в размерах, снова начинает свои волнообразные манипуляции, то вспухая, то расслабляясь. - Охренеть, - собственное дыхание не восстанавливается совершенно. – Это… просто потрясающе. Интересно, сколько ты в меня кончил? Феникс принимает это за руководство к действию, и поворачивается вместе с ним на бок, не расцепляясь. Фэнг опускает взгляд на свой увеличившийся живот, удивлённо проводит ладонью по образовавшейся округлости. Довольно устрашающе, но не критично. В редкие праздники бедной юности ему доводилось наедаться и до более шарообразного состояния и, соответственно, полной потери сопротивления. Сейчас ощущение заполненности такое же сильное, но его локализация гораздо ближе к половым органам, что даёт определённые привилегии. Лиловая ладонь Феникса тоже опускается на его живот и ласково, любопытно оглаживает. И убирать её, видимо, он не собирается. А чтобы человек случайно не соскользнул в такой позе с пениса, он обвивает его ногу хвостом, удерживая. - Как ты себя чувствуешь?– всё ещё часто и глубоко дыша, осведомляется Феникс. - Странновато, мягко говоря. Боли нет. Я глупо выгляжу, да? Как рождественская индейка. - Ммм… - с очень странными интонациями (или их отсутствием) тянет тот, продолжая наглаживать и даже немного мять его живот. – Не глупо. А чересчур.. кхм… - Говори уже. - Возбуждающе. Предельно… сильно возбуждающе. Фэнг констатирует, что его член снова, пульсируя, затвердевает от осознания полной извращённости происходящего. А ведь изначально это была его идея, так почему Феникс тоже от этого получается удовольствие? Аж задыхается. - Необъяснимо, но я снова готов и хочу, - хмыкает Фэнг. - Продолжаем? Только не ускоряйся, ты всё и так делаешь прекрасно. - Хорошо, - мурлычет ксенос, облизывая его шею и в запале почти всю голову, увлажняя волосы на макушке. Толчок бёдрами, и Фэнг опять забывает обо всём на свете. Сперма внутри обеспечивает дополнительную смазку, и Феникс входит гораздо глубже, чем раньше. Почти при каждой фрикции он чувствует, как плещется в нём эта жидкость. Чёрт возьми, такого с ним ещё никогда не было! И никогда он не был так безумно возбуждён. Он закрывает глаза, отдаваясь ритму, с которым шипики головки прокатываются по его простате и сфинктеру, ощущению тяжёлой растянутости внутри, и тому, как Феникс периодически жадно оглаживает его всего, уделяя основное внимание образовавшейся выпуклости. Которая всё же немного колыхается от его движений. Возможно, он потерял счёт времени, так как ему кажется - во второй раз ксенос кончает тоже быстро. По крайней мере, раньше, чем такую физическую возможность находит в себе Фэнг. Он непонимающе открывает глаза, когда чувствует, что головка его члена мокро вжимается в кожу где-то под пупком, а боковая часть живота, прежде чувствовавшая только воздух, вдруг опускается на поверхность сбитой простыни. Феникс замирает, и сердце его мощно бьётся в лопатки человеку, а выдохи ерошат волосы. Фэнг осторожно опускает взгляд. Ох тыж блять… Члена теперь почти не видно из-за раздувшегося, окончательно округлившегося живота, кожа на котором натянута и блестит от пота. Внутри горячо, как и в первый раз, и почему-то Фэнгу сейчас очень, просто запредельно хорошо. Знать, что внутри него всё заполнено таким количеством спермы, оказывается совершенно особым, утончённо-сексуальным и аморально успокаивающим ощущением. Его так сильно и непривычно распирает изнутри, что от возбуждения он почти не может дышать. Руки Феникса уже тянутся к объекту своего вожделения и любовно, осторожно обводят образовавшееся брюхо, потирая и чуть нажимая. - Знаешь, никто из нас не угадал, - умудряется выговорить человек, наблюдая за осторожными манипуляциями. - Похоже, ко второму разу твои яйца только разогреваются. Это явно больше, чем в первый. Твою мать, я будто арбуз проглотил целиком… - Я переверну тебя на спину. Если я вытащу, она не выплеснется. Заклинание не позволит. - Зачем вытащишь? – беспокоится Фэнг. - Чтобы доставить тебе удовольствие. - А до этого что, не оно было? – усмехается он, когда ящер выскальзывает из него и поворачивает на спину. В своей способности двигаться человек совершенно не уверен, да и не хочется. Живот оказывается неожиданно приятно тяжёлым, а уж его инерция при повороте… Ящер пристраивается у него между ног. Фэнг приподнимает голову, но приобретённая выпуклость ожидаемо не даёт ему разглядеть, как тот мощно и нетерпеливо засасывает его член в себя. - О боже, да… - стонет он, стискивая зубы. Ящер вылизывает его яйца, погружая в рот, обводит языком низ живота, словно это лакомство, и снова раз за разом возвращается к пенису. От этого оргазма Фэнг умудряется оглохнуть на короткий промежуток времени, но его сердце чуть успокаивается после этого, давая телу передышку. - На, выпей, - Феникс возникает сбоку от кровати с кувшином воды. Фэнг осознаёт, что вот-вот помрёт от жажды, и садится. Позабытый живот тут же напоминает о себе, колыхнувшись вниз и крепко прижав выдоенный член к бёдрам. Да, со вспышкой очередного удовлетворения думает Фэнг, масштабы впечатляют. Как Феникс, тут же впившийся взглядом в огромный шар живота, не промахнулся кувшином мимо его руки – остаётся загадкой. И всё же хорошо, что не чашку догадался он принести, а побольше. Фэнг за раз вылакивает добрую половину и рушится обратно на спину, теперь уже ощущая в себе плеск не только ненормального количества чужой спермы, но и воды. Лапы скользнувшего в кровать ксеноса вновь опускаются на животище и продолжают его аккуратно исследовать. Прикосновения, поглаживания и даже небольшие медленные потряхивания, от которых всё по инерции колыхалось, на удивление приятны. Может, он так распределяет по нему весь объём, равномерно? - Выглядит очень эротично. Красиво, - признаёт ящер. – Это дискомфортно? - Нет, я бы сказал… наоборот. Благодаря заклинанию, полагаю. Но и без этого мне нравится. - Ты хочешь ещё секса? – спрашивает он, потому что сам точно хочет. Хрен у него снова стоит толстенным колом, и подпирают его ничуть не уменьшившиеся яйца. Что вызывает лёгкую тревогу. – Мне не обязательно кончать внутрь тебя в третий раз. Фэнг внезапно чувствует в себе необыкновенную смелость. - Можно и в третий, раз ты в меня магический предохранитель встроил. Я хочу попробовать. Феникс склоняет голову к плечу – наверное, в предвкушающем изумлении. - Попробовать узнать, сколько в тебя безболезненно поместится? - Если секс с драконом – то до конца и по всем драконьим правилам. - Ну что ж, тогда… Феникс садится в изголовье, расставив ноги в стороны и опёршись спиной на стену. Его хвост вытягивается по середине кровати, как указующая стрелка. - Габариты позволяют нам быть в этой позе лицом друг к другу. Фэнг устраивается на основании хвоста, стараясь не стукнуть его не совсем послушными имплантами. Им не очень хочется нормально сгибаться – видимо, из-за перевозбуждённого состояния разума. Что удивительно, механической руке это не мешает, а скорее наоборот. Она почти как своя, только полностью занемевшая. Феникс подхватывает его подмышки, прижимая к своей груди, и аккуратно опускает на вертикально стоящий член. Потом немного отодвигает от себя, давая место… его, блин, заполненному спермой брюху. Фэнг отдалённо способен понять, что в этом находит ксенос. Он ведь яйцекладущий. Вероятно, прямо сейчас он чешет какой-то свой особый ксенобиологический императив. Двигаться сам в такой позиции человек не способен (да и ни в какой другой в текущем состоянии), но Феникс отлично оценивает силы своих рук. Он подхватывает его под ягодицы. Ему не составляет никакого труда поднимать и опускать его в выбранном темпе вместе с имплантами. Чтобы удержать равновесие, Фэнг обвивает руками длинную шею, чувствуя слаженное движение огромных позвонков под толстой кожей-чешуёй, когда Феникс наклоняет морду, чтобы облизать его спину или плечи. Не проходит и нескольких минут, как человек шокированно распознаёт в себе знакомый горячий напор, а на глазах раздувающийся живот окончательно придавливает член, заставив его изогнуться вниз. Кожа, кажется, натягивается до своего физического предела. Так туго, так плотно он никогда себя ещё не ощущал. Это почти больно, и это именно то, чего он хотел. - Извини, я сам не ожидал. Просто это поза и твой вид… - беспокойно произносит Феникс. - С тобой всё в порядке? Больше я не буду кончать внутрь. Фэнг прислушивается к внутренним ощущениям, но они не сообщают ему ничего, кроме новой волны дикого возбуждения и удовольствия от пениса, сладко давящего на простату. Он осторожно оглаживает гигантский, тугой шар живота, надавливает кончиками пальцев. Пытается обхватить, приподнять его поудобнее. Такой тяжёлый и большой, что Фэнг просто не может поверить, что в него смогло столько поместиться. Перетекающий жар и внутренне давление почти сводят его с ума. Оно того стоило. - Я охренеть в каком порядке, - отвечает пересохшим ртом Фэнг. Ладони Феникса помогают поддержать живот, чтобы так сильно не напрягались мышцы спины. - Что-то мне подсказывает, что человеческое тело без специальных тренировок не рассчитано на такое. Даже с учётом заклинания. Феникс кивает, глядя ему в глаза. Фэнг сжимает челюсти. Ягро? Опять долбанный ягро? - Возвращаемся к моей прежней политике – шлём всё нахрен, - зло выдаёт человек. – Буду трахаться, пока эта тварь не сожрёт меня. Мне наплевать, пока я жив. Взгляд Феникса чуть меняется, словно небо, с которого исчезла пробегавшая мимо туча. - Помни о том, что сказал сейчас. Руки ксеноса приподнимают его и опускают, следя за тем, как тяжело колыхается от фрикций брюхо, и Фэнг пробует подстроиться под прежний ритм. Он вынужден сам придерживать заполненный до отказа живот обеими руками, чуть скользя им по мягкой чешуе, и одновременно насаживаться на член. Или это всё-таки его насаживают? Ему кажется, что анус уже не так сильно сжимается вокруг, как в начале, а кишки позволяют пенису ящера распрямляться до исходного состояния. Он не верит, что способен испытать оргазм ещё раз, и это почти болезненно, когда он кончает от трения члена, плотно зажатого между собственными раздутым телом и упругой чешуёй Феникса. Секундой позже ящер почти выдёргивает свой пенис из него, и на вспотевшую спину человека обрушивается ещё один залп горячей инопланетной спермы. Чёрт, да. Ещё одной порции его кишки просто бы не выдержали. Феникс снова слегка приподнимает его, чтобы в приступе, обусловленном каким-то тёмным инстинктом, облизать его лоб, щёки, всю грудь и, конечно же, особое внимание уделить совершенно неприличному шару, заменившему обычный человеческий пресс. Фэнг, которому снова не удаётся никак выровнять дыхание, не сопротивляется. Он рад бы рухнуть на ксеноса, но кое-что здорово мешает ему это сделать. Так пусть тот сам решит, как и куда класть своего человека, которого он бессовестно наполнил, будто бурдюк. - Мне нужно сворачивать заклинание? – спрашивает Феникс, и Фэнг различает в его тоне нерешительные и даже сожалеющие нотки. - Не хочу, чтоб эта дикость закончилась так быстро, не успев отложиться в памяти. Просто размести меня поудобнее. Уголки широкой пасти неестественно дёргаются вверх, автоматически обнажая клыки в хищном оскале. Выражение морды становится уж совершенно звериным, но Фэнг понимает: Феникс так сильно хотел улыбнуться, что не мог сдержаться, но у него получилось вот это. Человек совершенно искренне усмехается в ответ. Возбуждение всё ещё дремлет в нём, оставляя удовлетворённый член в полунапряжённом состоянии. И это приятно, как и вся ситуация в целом. Он как будто окончательно сбрендил и почему-то очень рад этому обстоятельству. Лежать удобно только на боку. Сзади плотно прижимается ксенос, переплетясь с ним лапами и хвостом. Он как будто не может оторваться от его огромного живота и не прекращает с видимым удовольствием его поглаживать, будто новоотложенную кладку. Извращенец. Хотя… кто бы говорил. Он никогда не замечал за собой тягу к ксенофилии и другим необычным практикам. Но жизнь доказывает, что рано или поздно докатываешься до самых тёмных уголков своего разума, либо остаёшься без разума вообще. Как та девочка с зайцем, как её, Элис. - Так красиво… - шепчет Феникс, всё не унимая беспокойные руки. - Жалеешь, что у вас нет фотоаппаратов? – насмешливо подаёт голос Фэнг. - Сохранил бы на память, а потом дрочил на меня одинокими зимними вечерами? - Полагаю, ты бы сам на себя подрочил, если бы видел со стороны. - Охотно верю. Они лежат так довольно долго, наслаждаясь близостью, а Феникс не перестаёт периодически по-новому обвиваться вокруг него, чтобы как следует потрогать и облизать во всех интересующих местах. Фэнг не возражает, живот так придавил его к постели, что двинуться сам он практически не может. Но всему рано или поздно приходит конец. - Заклинание скоро начнёт распадаться, оно среагировало на угрозу организму, - вполголоса сообщает Феникс. - Ткани не могут вечно находится в растянутом состоянии. Нужно активировать очищающие структуры, пока оно в силе. Фэнг со вздохом шевелится, лениво и неловко. - Как это будет? Неприятно? - Маловероятно. Перемещение вещества довольно медленное, с продолжающимся купированием активности гладких мышц. Просто ляг, расслабься и закрой глаза. - Знаешь, если эта штука перестанет держать всё во мне, оно ж потечёт. - Признаться, я бы хотел посмотреть на то, как из тебя льётся моя сперма, но… - теперь сожалеюще вздыхает уже ксенос. - Я должен думать о твоей безопасности. - Тогда оставь немного во мне и посмотри, как она вытекает из растраханного отверстия. Фэнг знает, как воздействовать грязными словечками на впечатлительные и извращённые умы. Феникс вынужден прикрыть на мгновение глаза, чтобы справиться с вставшими перед взором соблазнительными образами. - Ладно. Так и сделаем. Первый этап настолько незаметен и продолжителен, что улёгшийся Фэнг успевает дать натурального храпака. От самой звучной рулады которого сам же и просыпается, дёрнувшись и едва не напугавшись. Тут же оценивает состояние своего живота. Кожа в порядке, мышцы на положенных местах. Осталась лишь небольшая общая припухлость. - Что, пора? – спрашивает он у дежурящего рядом ящера. – А то так совсем ничего не останется. - Там ещё около полутора литров. - Ого! – удивлённо вскидывает брови человек. - Так это же хорошо. Отключай заклинание. - Не обязательно выключать его целиком. Феникс поводит запястьем, и часть кружева цвета бледного серебра поднимается из тела, растворяясь в воздухе. Пристальный взгляд ящера снова становится тёмным и голодным. На его пальцах почти мгновенно возникает какая-то пурпурная мелкая вязь. - Нужно ещё одно для этого. Вытягивающее. - Как скажете, доктор. Что за порнонабор магии! - усмехается он, переворачиваясь задницей кверху, разводит ноги в стороны. Феникс оперативно подкладывает ему под бёдра высокую мягкую подушку и устраивается в первых рядах. И тут, наконец, на Фэнга обрушиваются прежде купируемые магией ощущения и неконтролируемые импульсы тела. Он обнаруживает, что растраханный анус почти не удаётся сжать. И вообще, он физически не способен удержать то, что в нём есть, а рецепторы в таком состоянии, что не могут диагностировать точно, вытекает что-то или нет. И лишь по совершенно неприличному стону-вздоху ящера он определяет, что всё началось, а потом чувствует довольно обильный поток кожей. Но Феникс не останавливается на достигнутом: он внезапно хватает его ягодицы, раздвигает их шире. Любуется какое-то время, а когда сжимающееся и расходящееся очко перестаёт выдавать так много спермы, запускает внутрь язык. В этом нет ничего грубого или болезненного, после того, как там побывал пенис. Это больше похоже на извращенский поцелуй, и Фэнг начинает свирепо ревновать ксеноса к собственной заднице. - Чёрт, а когда будут не растягивающие, а как бы утягивающие обратно мероприятия? – сварливо осведомляется он. Чтобы ответить, Фениксу приходится втянуть язык обратно в рот. - Хорошо, начну прямо сейчас. Феникс воспринял это, естественно, не как признак ревности, а как зов отчаяния. Впрочем, Фэнг был достаточно измучен, чтобы действительно требовать завершения вечеринки. Ящер достаточно быстро и ловко приводит в порядок его неизвестно-в-каком—состоянии внутренности с помощью целого ассорти заклятий, и по итогу человеку остаётся лишь глубокое моральное удовлетворения и лёгкая мышечная усталость. За окном глубокая ночь, но разум Фэнга всё ещё слишком взбудоражен, чтобы отрубиться. Феникс меняет постельное бельё и подушки, а затем мирно сворачивается вокруг человека. - Наверное, это должно пугать? – вполголоса произносит Фэнг. – Ну, то, что случилось. Ты сказал, что у человека не получилось бы так. Значит, ягро добрался до всех внутренних органов, но их изменения неявны и диагностировать их сложно, если точно не знаешь, что искать. Вокруг расширяется и опадает грудная клетка ящера в глубоком неслышном вздохе. Фэнг продолжает: - Если в один прекрасный момент ты заметишь, что со мной что-то не так… Что я окончательно и бесповоротно мутирую в эту гору тёмной плоти... Он вынужден остановиться, потому что сам не хочет верить в то, что это действительно, скорее всего, происходит прямо сейчас. - Если вдруг выяснится или будет хотя бы подозрение, что я просто особое секретное оружие этих ягро, биологическая бомба замедленного действия… Или я начну представлять угрозу иного рода. Или даже если я – вдруг буду уже не я. Обещай, что убьёшь меня без колебаний. Феникс дотрагивается до его щеки фалангой пальца, успокаивающе гладит. - Хорошо. Конечно, Фэнг, я убью тебя. Если увижу, что это происходит с тобой. Фэнг точно знает, что он сказал правду. Что он на самом деле выполнит его просьбу, будто особенный долг. Лишь спустя минуту в мозгах внезапно простреливает запоздалая мысль, какое всё же обещание он заставил его дать. Он чуть ли не подпрыгивает на месте. - Твою медь! Я совсем забыл, тебя же за это посадят! - Если ты станешь ягро или начнешь представлять опасность вахравскому миру – нет, не посадят, - рассудительно возражает тот. - В таком случае у кахири есть право совершить убийство в целях защиты себя и своей территории. Я смогу это сделать. - Теперь мне спокойнее, - он устраивается обратно, набрасывая на себя тяжёлую лапу, которая тут же притягивает его вплотную к груди. - Я чую, что твои психотропы выветриваются из крови, - будто для пущей демонстрации Феникс обнюхивает его макушку. - Они начали каскадообразный распад и завершат его дня за три. А значит, ты вернёшься к тому, что должен был иметь без них. Депрессивное состояние глубинной нейрохимической природы. Вы называете это клинической депрессией. Возможно расстройство шизоидного типа. У тебя могут быть отклонения от обычных показателей расстройства из-за специфики ситуации и изменённого состояния организма. Я постараюсь создать для тебя подходящий заменитель препарата, аналог, ведь ваши генералы не выдадут кахири новую порцию специально для тебя. И не факт, что они сработают теперь. Ты не выберешься без снадобий. - Я это понимаю. Меня ждут панические атаки вселенского масштаба на фоне безмерной апатии? Или я просто за раз свихнусь, будто в моей голове произошёл взрыв сверхновой? - Я не могу предсказать клиническую картину на берегу. Но без лекарства мне даже не придется убивать тебя в случае чего. Ты сделаешь это сам, без видимой причины и довольно быстро. На фразу «без видимой причины» Фэнг саркастично усмехается уже сейчас.