Мозаика

Бабушкин рецепт       Он суперсолдат, машина для убийств, регенерирующее с невероятной скоростью орудие смерти и возмездия, Мститель, защитник этого мира, он не может слечь с чертовой простудой!       Баки оглушительно чихает и тоскливо смотрит на дверь своей комнаты, которая стараниями Старка стала изолятором. Ему даже не хватает сил, чтобы ненавидеть Тони за то, что закрыл его тут на карантин. Хотелось бы пожаловаться Стиву, но он тоже запрет в соседней комнате — если вирус пробил иммунитет одного суперсолдата, то где вероятность, что второго он минует? Старк даже попытался запереть Вдову, но та так на него взглянула, что Тони благоразумно заткнулся и закрылся в лаборатории, изучая ужасный вирус (предварительно отправив Пеппер по делам корпорации в солнечную Калифорнию, а Паркеру строго настрого запретив даже пролетать мимо здания).       Баки ещё раз громко чихает.       — Звучит ужасно, — громко комментирует из соседней комнаты Стив по внутренней связи.       — Иди к черту! — громкое шморгание носом изрядно портит грозные интонации.       — Стыдно признать, но иметь немного свободного времени и не быть обременённым спасением мира довольно приятно, — признается Стив.       — Рад за тебя, — Баки вновь чихает.       — Ты невыносим, когда болеешь. Ничего не изменилось. Разве что миссис Барнс больше не накручивает тебе уши и не заставляет пить лекарства и вести себя прилично, — рассмеялся Стив.       — Это да…       Баки поднялся с кровати и попытался занять себя хотя бы тренировкой.       — Какого чёрта ты делаешь, хотелось бы мне знать? — раздается недовольный голос Наташи.       Баки удивлённо взирает на Романову, прижимающую к груди что-то, плотно завёрнутое в огромное тёплое одеяло.       — Как Пятница тебя пропустила?       Наташа лишь хмыкает и как-то странно ведёт плечами.       — Ну кто-то же должен заняться твоим здоровьем, — уверенной походкой направляется прямо к Баки.       — Что это?       — Бабушкин рецепт, — говорит Наташа по-русски с загадочной улыбкой сфинкса, садиться на кровать и похлопывает ладонью рядом с собой, словно подзывает какого-то своенравного кота.       — Я не знаю что такое “бабушка”, но это звучит страшно, — комментирует Стив из своей комнаты.       — Пятница, будь добра, оставь нас с мистером Барнсом наедине, — просит ИИ Наташа.       — Как скажете, — отзывается искин и блокирует связь между комнатами Стива и Баки.       — Это то, о чем я думаю? — хмуро и подозрительно смотрит Баки на огромный свёрток.       — Смотря о чем ты думаешь, — продолжает улыбаться Наташа.       — Ты же понимаешь, что тебе нельзя будет выходить отсюда. Карантин и всё такое.       — Да? — совершенно фальшиво удивляется женщина. — Тогда стоит поскорее поставить тебя на ноги и выйти отсюда, как думаешь?       — Старк из меня уже литр крови выкачал, но так и не смог сделать противовирусное, — недовольно бурчит Баки.       — Тогда самое время использовать бабушкин рецепт, — вновь переходит Наташа на русский. — Снимай футболку и быстро под одеяло, — деловито командует она.       Баки знает лучше других, что перечить этой женщине не следует, так что стягивает промокшую от пота футболку и внимательно наблюдает, как Наташа достает из огромного одеяла горячую кастрюлю. Затем она профессиональным движением фокусника накрывыет их одеялом с головой и распахивает кастрюлю. В ней картошка. Самая обычная вареная картошка. Это не то, чего ожидал Баки, если уж говорить честно.       — А теперь дышим, — заговорщически улыбается Наташа и глубоко вдыхает влажный пар.       Баки растерянно хлопает ресницами несколько секунд, а потом тоже вдыхает. И вдыхает, пока Наташа не останавливает его озорным поцелуем в щетинистую щёку. Она скидывает с них одеяло, достает откуда-то из кармана маленькое махровое полотенце, вытирает мокрое лицо Баки, еще раз чмокает его в нос, берет кастрюлю, одеяло и направляется к выходу из палаты. Он даже не удивляется тому, что послушный искин распахнул перед ней дверь. И не удивляется, когда женщина возвращается с огромной дымящейся чашкой в руках.       — Где ты достала эту чашку? В ней можно уместить небольшое озеро.       — Кажется, это бокал Старка для виски, — пожимает плечами женщина и протягивает Баки питьё.       — Бабушкин рецепт? — спрашивает он на русском.       — А ты сообразительный.       Баки недоверчиво нюхает чашку (он не слишком доверяет этим неизвестным русским бабушкам), оттуда доносится аромат лимона, мёда, малины и чего-то алкогольного.       — Лимон, мёд, малина, коньяк и аспирин. И немного кипятка, — смеётся Наташа. Сегодня она вообще очень смешливая, словно озорная девчонка, а не матёрый оперативник ЩИТа.       Баки улыбается в ответ и выпивает бабушкино лекарство в несколько глотков. Наташа отставляет кружку на журнальный столик, сбрасывает с изящных ступней обувь, сдергивает кофту, оставаясь в тонкой белой майке, и забирается к Баки в постель. Он даже не пытается сопротивляться. Они до вечера смотрят глупые комедии и мультфильмы. Наташа прекрасно поёт “Let it go” из “Холодного сердца”, Баки поёт не так прекрасно, зато с удовольствием и от души.       На утро Баки ощущает себя совершенно здоровым. Старк с подозрением косится на него и Наташу, берет кровь у обоих и бежит в лабораторию. Потом возвращается, берет ещё кровь, и ещё, и ещё. Пока не признаёт, что иммунитет Барнса уничтожил вирус полностью, а сама Наташа не больна. Та лишь хмыкает. В конце концов Тони сдаётся, признаёт и своё поражение.       — Чем ты, ведьма, подняла его на ноги?       — Бабушкин рецепт, — небрежно говорит Наташа и улыбается, совсем как ведьма.