Как влюбить в себя Акинфеева

Игорь никогда не здоровался с ним, хотя и с другими одноклассниками не был особо приветливым, только сдержанно кивал и пожимал протянутые руки. Артём всегда перегибал палку, не понимая, что обратить на себя внимание можно и другими способами, более мирными и менее жестокими. Акинфеев обожал, когда Дзюба был не в духе, тогда Артём не издевался и не лез к нему со своими глупыми шутками и тычками, он угрюмо сидел за своей последней партой и ворчал в сторону Кокорина. Но стоило только его настроению немного улучшиться, как Игорь тут же получал очередную порцию придирок и подколов, которые казались Дзюбе смешными. Акинфеев жалел, что не обладает суперспособностью становиться невидимым, ему это очень бы пригодилось в общении с Артёмом. Вратарь относился к нему, как к дурачку, которого просто нужно терпеть. Есть же люди с разными диагнозами, и на них не обижаются за то, что они плюются или кидаются грязью в окружающих, они такими родились, Акинфеев уже давно включил Артёма в эту группу людей, поэтому стоически выносил всё, что вытворял Артём, по мере возможностей стараясь вообще никак не реагировать на него. «Как дела?» – Артём понятия не имел, что нужно делать дальше, поэтому задал до зубного скрежета банальный вопрос. Что еще можно спросить у парня, притворившись девушкой? Как начать разговор с тем, с кем никогда не разговаривал? Дзюба судорожно перебирал в памяти все свои переписки с девчонками и вспоминал порядок глупых вопросов и стандартный набор женских тем для разговора. После этой нехитрой мыслительной операции он успокоился, понял, что делает всё правильно. Ведь девчонки всегда заходят издалека, поэтому сыпать глупыми и банальными вопросами – правильная тактика. «Нормально. У тебя как? Мы знакомы?» – Дзюба хлопнул в ладоши от радости. Акинфеев заинтересовался, а это уже половина дела. «Нет, вот решила написать тебе на свой страх и риск…» – Игорь неопределённо повел бровью. «Типичная девчонка» – подумал он, решив вновь взглянуть на новую знакомую. Темноволосая голубоглазая девушка улыбалась с фотографии. На ней было надето обтягивающее серое платье, подчеркивающее все соблазнительные округлости. Акинфеев закрыл фото, отметив, что девушка вполне симпатичная. «Мм. Ну, я – Игорь». – Артём вскинул руки вверх, беззвучно молясь всем богам, наконец-то процесс был запущен. Дзюба с удовольствием подумал о том, что Игорь оказался не таким уж и умным, как говорил Кокорин, и поверил ему. «Арина. Будем знакомы». – быстро напечатал Дзюба и задумался над подбором тем для разговора. С Кристиной, например, они чаще всего говорят об общих знакомых и о чём-то, что происходило в течение дня. С Алёнкой Артём почти не разговаривал, были занятия интереснее, чем болтовня. Было еще несколько девушек, с которыми у Дзюбы были отношения, но всё их общение обычно сводилось к каким-то пошлым шуткам и намёкам со стороны Артёма. С Игорем такое бы не сработало, парни негативно реагируют на шалав, Дзюба судил по своему опыту. «Приятно познакомиться». – Акинфеев в очередной раз открыл страницу девушки, полистал видеозаписи, большинством из которых были клипы каких-то неизвестных ему реперов. «В музыке точно не сойдёмся», – подумал Игорь, рассматривая сохранённые фотографии Арины. Голливудские актеры, коты, лисы, природа, картиночки с глубокомысленными цитатами. Вратарь покачал головой, осознав, с кем связался, но решил дать девчонке шанс, ведь не жениться же ему на ней, а пообщаться некоторое время можно и с такой. «Ты знаешь, я тебя видела на игре в 35й школе летом. Мои одноклассники играли против вашей команды». – Артём решил рассказать выдуманную легенду, раньше, чем Акинфеев мог бы сам спросить. Ведь не просто же так «она» нашла Игоря и решила написать, у него даже фотки нет в профиле, на которую можно было бы «запасть», поэтому было необходимо сразу сделать оговорку. «Так ты из Тулы? Круто. Хорошая была игра». – на самом деле крутого во всём этом было очень мало, Акинфеев понял, что даже если они будут общаться, то вряд ли когда-либо еще увидятся. Мать не отпустит его в другой город к девушке, а сама Арина не приедет, потому что девушки обычно очень себя ценят и не поедут к какому-то парню, с которым познакомились по переписке. «Ага». – Артём понял, что разговор заходит в тупик, нужно было искать новые точки соприкосновения, одна из них нашлась сразу. Игорь любит футбол, значит, надо говорить с ним о футболе. – «Ты давно футболом занимаешься?» «Да, класса с третьего, наверное». – «Блять, что ж ты такой деревянный-то, а?» – Дзюба злобно прорычал несколько ругательств себе под нос. Он совсем не понимал, почему Игорь отвечал так холодно. Ему писала красивая девушка, более того, она его заметила черт знает где, нашла его страницу, сама проявила инициативу, а Акинфеев вел себя так, будто ему пишет кто-то совсем уж неприятный и неинтересный. Невозможно было зацепиться ни за одну тему, Акинфеев ничего не спрашивал в ответ, а брать у него интервью по переписке Артём не хотел. «Почему именно футбол?» – «Давай, принцесса, просыпайся уже! Сколько я тут перед тобой прыгать буду?» – Дзюба начинал закипать, терпение – не его сильная сторона. «У меня отец играл в молодости. Всегда рассказывал об этом, когда я был маленьким. Наверное, я хотел быть похожим на него». – Игорь грустно улыбнулся воспоминаниям и взглянул на фотографию в белой рамке, где была изображена их семья. Он, еще совсем маленький, мать с отцом молодые, со смешными прическами, которые были в моде лет двенадцать назад. Мама ему рассказывала, что фото было сделано на юбилей бабушки. «И как? Он гордится тобой? На воротах ты стоишь профессионально, как стена». – Артём не врал и не льстил, как бы это сделала настоящая девушка, Дзюба сказал чистую правду, наверное, впервые в этом разговоре. Несмотря на частые ссоры и драки, Артём в глубине души признавал Игоря лучшим вратарём, тому же Лунёву до него было очень далеко. Акинфеев вытаскивал такие мячи, которые любой другой вратарь бы обязательно пропустил. Талант у Игоря определённо был, но кроме этого Артём восторгался его умением держать удар. Акинфеев, если был не прав, признавал свою вину сразу, и без оправданий старался исправить оплошность. Но если он был не виноват, то мог спорить с судьёй до последнего. Дзюба вспомнил, как на какой-то из игр Игоря просто удалили с поля за грубые высказывания и оскорбления судьи, и улыбнулся. Таким злющим вратаря он видел впервые. Это был один из тех редких случаев, когда Акинфеев показал свои истинные эмоции. Артём, увидев эти горящие глаза и резкие жесты рук, понял, что Игорёк не такой уж скромный и забитый, а весь этот образ хорошего мальчика – только оболочка, внутри у него бурлила лава. «Он ушел от нас пять лет назад. С тех пор не общается со мной». – возможно говорить об этом почти незнакомому человеку не стоило, но Игорь уже отправил сообщение. Успокоив себя тем, что девушка живет в другом городе и никому из знакомых Акинфеева рассказать о его семье не сможет. «Извини». – Артём выругался вслух. Всё-таки испортил вечер. Какого черта он завел этот глупый разговор. Кто так знакомится с парнями? Сразу давит на больное и лезет в душу. Парень хоть и травил Игоря в школе, как умел, но ничто человеческое ему не было чуждо. Поэтому Дзюба почувствовал себя виноватым перед Акинфеевым, тяжело вздохнув, он попытался исправить ситуацию. «Я не хотела тебя расстраивать. Вы с мамой вдвоем остались? Тяжело так». «Да. Вдвоем. Бабушка еще в деревне. Мама много работает, но никогда не жалуется. Всё нормально. Расскажи о своей семье». – Игорь решил перевести тему, потому что обсуждать свою семью стало уже как-то неприлично, неизвестно, что еще Арина могла спросить. «У меня мама и папа, младших и старших братьев/сестер нет. Бабушки, дедушки, тётки, дядьки. Полный набор, в общем». «Это здорово, когда столько родственников. На праздниках, наверное, очень весело» «В детстве было весело, теперь нет. Теперь меня накрывает испанским стыдом, когда отец берёт гитару, дядя Володя – баян, и они начинают петь матерные частушки. Раньше вся родня выспрашивала у меня, хочу ли я в школу, теперь только и делают что спрашивают, когда я заведу жениха». – Артём нёс полную околесицу, его отец сроду не умел ни на чем играть, а дядя Володя и вовсе был выдуманным персонажем. Дзюба хотел разрядить обстановку, чтобы хоть немного сгладить неприятное впечатление. «Женихи и невесты – любимая тема всех родственников. Мои тоже иногда поют, но это бывает только в деревне у бабушки. Как затянут какую-нибудь старинную песню, удавиться хочется. У них там вечно по сюжету измены, побеги от злых мужей и смерть, как итог». – и без того вечно круглые глаза Артёма расширились, когда он получил сообщение сразу в несколько строк. Намечался прогресс. «О да. У всех есть такие родственники, о которых можно байки травить. Чем занимаешься? Я не отвлекаю?» «Немного. Но это не катастрофично. Фильм смотрю». «Какой?» «Я в последнее время пересматриваю все фильмы про футбол, которые найду. Сегодня вот наткнулся на драму «Хорошие дети не плачут». Там врач на нашего тренера похож». – Артём улыбнулся, прочитав последнее предложение. Акинфеев мог быть милым и дружелюбным, когда с ним обращались нормально. «Ты только из-за этого сходства смотришь фильм?». «Нет, история мне близка. Если посмотришь – обсудим». – «Блять, теперь еще кино это сопливое смотреть придётся», – подумал Артём, добавляя фильм про подростков в закладки. Дзюба улыбнулся, прочитав, что главную героиню фильма звали Акки, это совпадение с фамилией Игоря показалось ему очень символичным. «Извини, мне пора. Спишемся». – быстро набрав и отправив сообщение, Игорь помчался на кухню. Посмотрев на пришедшую с работы маму, он почувствовал себя виноватым. Она работала на двух работах, а Игорь мог подрабатывать только по выходным. Иногда парню хотелось бросить всё и устроиться куда-нибудь хотя бы официантом или курьером, чтобы маме было полегче, но женщина запрещала ему гробить своё будущее, заставляя учиться. - Сегодня хоть без синяков? – улыбнувшись, спросила она и от усталости уселась на стул. Акинфеев довольно кивнул и полез в холодильник. - Суп или макароны с курицей? - Давай макароны, суп твой я пробовала уже. Пойду пока переоденусь. – женщина поднялась со своего места и обняла сына со спины. – Умница мой! - А еще я пятерку получил сегодня, – за это мать поцеловала Игоря в щеку и ушла в свою комнату. Вернувшись к ноутбуку почти через час, Акинфеев увидел светящееся сообщение от Арины: «Хорошо. Пока, Игорь». Онлайн её уже не было. Артём решил не откладывать просмотр фильма в долгий ящик, заняться ему всё равно было нечем. Запустив фильм на телевизоре в комнате родителей, он развалился на кровати с пачкой чипсов. Мать убила бы его за это, но они с отцом в единственный редкий выходной уехали с ночёвкой на дачу, поэтому делать можно было всё, чего душа просила. Фильм казался нудным ровно до тех пор, пока не обнаружились сходства с историей Игоря. Кроме того, что в фильме прослеживалась отчетливая футбольная линия, было еще кое-что, что показалось Артёму интересным. Та самая Акки, имя которой парень запомнил моментально, вечно дралась со своим одноклассником. Дзюба тут же провёл параллель между собой и тем парнем и понял, что Игорь имел ввиду, когда говорил, что фильм похож на его жизнь. По сюжету отношения этой парочки начали развиваться только тогда, когда у девчонки обнаружили лейкемию. Артём начал искренне переживать за отношения этих двоих, надеясь, что больную вылечат и фильм закончится хэппи-эндом. Он уже вовсю хлюпал носом, когда на прикроватной тумбочке зазвонил телефон. - Чего ты, Кокоша? – утерев нос рукавом толстовки, Дзюба поставил фильм на паузу. - Ты заболел? – обеспокоенно спросил Саша, шурша чем-то на том конце звонка. - Нет, всё норм. Чё случилось-то? – Артём думал об Игоре. - Я завтра на немецкий опоздаю, передашь Ангелине Евгеньевне? К нам бабушка приезжает, надо встретить. Родители на работе уже будут, поэтому я поеду. Она вечно с собой миллион сумок привозит, всякие…. – Артём молча смотрел на замерший на экране телевизора кадр и продолжал периодически шмыгать носом. Сашка что-то рассказывал о бабушкином варенье из кабачков и дыни, о том, что, Смолов, когда приходил к нему в гости в детстве, жрал это варенье банками, о том, что Ангелина завтра будет злиться на него, если Артём забудет её предупредить. – Тём, ты слышал, что я сказал? - Да, схожу к ней завтра перед уроком. Не парься, братан, всё в лучшем виде будет. - Спасибо, Дзю. Как там твои опыты? – Саша спросил об этом просто так, как бы между прочим. - Нормально, есть небольшой прогресс даже. – сказал Артём и в очередной раз громко вытер мокрый нос рукавом. - Так, мне не нравятся твои сопли. - Ты их еще не видел, а так говоришь. – Дзюба попытался перевести разговор в шутку и не позволить другу задать еще один вопрос о его состоянии. - У тебя голос такой, как будто ты ревел там, когда я тебе позвонил. – Саша усмехнулся, представив заплаканного друга. Артём и слёзы – для него понятия несовместимые. - Ага, рыдаю прям. – саркастически ответил Дзюба и сел на кровати. Сашка всегда был очень приставучим и чересчур заботливым. Кокорин беспокоился обо всём и обо всех, ему было важно, чтобы все кругом чувствовали себя хорошо. Артём вообще был любимым объектом заботы Саши, Дзюба на бытовом уровне оказался беспомощнее маленького ребенка, он не мог справиться ни с плитой, ни с мультиваркой, поэтому Кокорин иногда заявлялся к нему, чтобы приготовить хоть какую-нибудь нормальную еду, а не полуфабрикаты. - Выпей «Колдрекс», или еще какой-нибудь порошок против простуды. А то совсем расклеишься. У тебя таблетки-то есть какие-нибудь? Хочешь, принесу тебе? – Саша листал фотографии на странице Смолова, почти на всех фото Федя находился в обществе близнецов, которые строили рожицы и обнимали его. Кокорин так увлёкся, что случайно лайкнул фотографию, где Смолов стоял в одних шортах, держа в руке футбольный мяч. – Блять. - Не надо. Найду что-нибудь дома. Чё там у тебя случилось? - Васька слюней мне на джинсы напускал, гад. – соврал Саша, покосившись на мирно спящего в своей корзинке мопса. Он не хотел делиться с Артёмом тем, что его беспокоило. Дзюба мог только усугубить ситуацию, а это было совсем не нужно, потому что Сашка еще с самим собой до конца не разобрался. – Ладно, давай, до завтра. Про Ангелину не забудь! - Да не забуду я, ёпт, третий раз повторяешь, как попугай! - Пока! - Пока. Настрадавшись от финала фильма, Артём спал, как младенец, и из-за этого чуть не проспал первый урок. К Ангелине зайти он, конечно, не успел. Дзюба решил, что потом поговорит с ней, учительница с особым вниманием относилась к парню, несмотря на то, что даже не вела у него ничего. На урок английского языка Артём попал чудом, Светлана Вадимовна сама опоздала, поэтому Дзюба спокойно устроился за своей партой и подготовился к уроку. Игорь сидел впереди, рядом с ним стоял Денис, рассказывая о рыбалке, на которую он планировал выбраться в субботу. У Артёма от удивления открылся рот и округлились глаза, когда он услышал, что Акинфеев предложил Черышеву переселиться за его парту на уроки английского. Денис просиял и, собрав свои пожитки с соседнего стола, прыгнул на стул рядом с Игорем. Дзюба раздул ноздри и сжал кулаки в гневе, закрывать глаза на вольность Акинфеева он не собирался. Артём, вопреки своей привычке садиться в столовой на галерке, пересел поближе к столу, за которым всегда ютился Акинфеев. Игорь же, увидев напротив себя Дзюбу, приторно улыбнувшегося и изящно помахавшего ему только пальцами руки, пересел на другой стул, развернувшись к однокласснику спиной. Артём не расстроился, продолжая наблюдать за объектом эксперимента. Саша шумно поставил поднос на стол, чуть расплескав чай и зазвенев на всю столовую подскочившей ложкой. Дзюба ошарашенно поднял на него глаза. - Ты представляешь, эта тварь мне «два» влепила! А за что, спрашивается? За то, что я забыл учебник и вчера попросил одного дурака её предупредить, что меня не будет на уроке, а этот мудак забыл. Спасибо, Артём! Блять, я этот немецкий на хую вертел, честное слово! На хера я вообще решил немецкий учить, сидел бы с вами на английском и не делал бы ни хуя! Опять отцу будет звонить, блять. – Кокорин закончил свою тираду и сел напротив Артёма. Тот уже давно отвлекся и никак не реагировал на слова друга, продолжая смотреть куда-то сквозь него. – Дыру прожжешь. Смотри, какие у него уши уже красные. - Я ему в чай соли насыпал. – улыбаясь, как нашкодивший ребенок, сказал Дзюба и отправил ложку гречки в рот. – Сейчас побежит рот полоскать. - Мда. Ты всё глупее и глупее становишься. Почему так мелко, Артём? Насыпал бы ему карбида, вот было бы смешно. – Саша задумчиво потёр лоб и, поставив локти на стол, оперся на ладони головой. Артём уставился на него с интересом и похлопал глазами. – И за что на этот раз ты с ним так? А, да, я забыл. Для пакостей повод не нужен. Точно. - Это чтоб он своим языком не молол всякую херню. На английском сейчас Черышева с собой рядом посадил, нормально? – Дзюба был крайне возмущен поступком Игоря, ведь он никогда ни с кем не делил пространство за партой, даже просил учителей отсадить от него второго человека, чтобы не мешал. Саша не понимал мотивов Артёма от слова совсем. С одной стороны, Дзюба буквально ненавидел Акинфеева, иначе как еще объяснить его страсть к издевательствам над вратарём, а с другой стороны, Артём слишком ревностно отгонял от Игоря окружающих. - Ты слышал, что я тебе сказал, или только о своём Игорьке волнуешься? – Саша обиженно поджал губы. Иногда ему казалось, что Артём думает только о себе, напрочь забывая о друзьях и знакомых. - Да разберусь я с твоей немкой, дай поесть нормально. Схожу к ней сейчас. – спокойно сказал Дзюба и вновь уставился на ровную спину вратаря, уши которого действительно сильно выделялись на фоне белой стены. У Саши вытянулось лицо от удивления, всем своим видом он показывал, что требует объяснений от Артёма. – Она меня хочет. - Ну, конечно, кто бы сомневался? – Кокорин расхохотался от такого заявления, у Дзюбы всегда была завышенная самооценка, но здесь он превзошёл самого себя. – Тут есть хоть кто-нибудь, кто тебя не хочет? Игорёк, наверное, один. И я. – хмыкнув, Кокорин уткнулся в тарелку с макаронами и начал отделять их друг от друга. Еда в столовой была невозможной, но выходить из школы в дождь за шавермой они не решились. - Не веришь? Спорим, договорюсь с ней, и она тебе двойку на четверку исправит? Твоя Ангелина Евгеньевна мне глазки строила на днях и подвезти до дома предлагала. Но она старая и грудь у неё маленькая. Но за тебя, так и быть, схожу, поговорю с ней. – всё это было произнесено таким обыденным тоном, что Саша даже ужаснулся. Захотелось заступиться за оскорбленную учительницу, ей было максимум двадцать пять, но Артём считал старухами всех, кому было больше двадцати. В голове Саши моментально возникли картинки из порно, которого он пересмотрел даже слишком много для своего нежного возраста. Он вспомнил, как случайно наткнулся на фильм для взрослых, где ученик приходит к сексуальной учительнице, и они прямо на столе занимаются сексом до изнеможения. Только на месте ученика фантазия Саши нарисовала Артёма, а на месте учительницы – немку. - Не надо. Пусть лучше двойку ставит. – Кокорин мотнул головой, выключая своё извращенное воображение. - Мне не сложно. Забей, короче. Что-то Игорь чай не пьёт, подозрительно как-то. – Дзюба закусил губу и продолжил сверлить глазами затылок обедающего Акинфеева. - Может быть он чуть отпил, понял, что… - Блин, кто мне соль насыпал в чай?! Миранчуки! – Федя разразился жутким ревом и громко хлопнул стакан об стол. Вся публика столовой в один миг обернулась на источник шума. Саша подумал, что хорошо хоть Смолов не разбил этот стакан, а то без жертв бы не обошлось. Антон с Лёшей сидели в полнейшем шоке, впервые они были не виноваты, а получали за чью-то проделку. – Кто из вас, я спрашиваю? – Федя навис над близнецами, загнав их своим взглядом чуть ли не под стол. Артём в недоумении сдвинул брови, ему было непонятно, как Игорь умудрился поменять стаканы, ведь Дзюба с него глаз не спускал. Саша хихикнул в стакан, предварительно отхлебнув немного, проверяя тем самым свой чай на наличие в нём соли, перца и прочих специй, которые могли попасться Дзюбе под руку. Артём перевел взгляд на Акинфеева и увидел его довольную физиономию. Парень посмотрел на читающего нотации Миранчукам Смолова, а потом обернулся в сторону Артёма и невинно улыбнулся краешками губ, смущенно опустив ресницы. - Это что было сейчас? - Он тебя сделал, Дзю, просто признай. - Война продолжается, Саня, он еще получит своё. Но, он молодец, не ожидал от него. – Дзюба проводил тяжелым взглядом уходящих Игоря и Дениса. Акинфеев день ото дня становился для Артёма всё интереснее. Еще немного посмотрев на виноватых близнецов, оправдания которых нагло игнорировались Смоловым, Артём взял свой поднос и кивнул Саше в сторону выхода. – Представление отменилось. Теперь пойдем вымаливать твою четверку у Ангелинки. - Нахуя ты рубашку так расстегнул? Почти до пупка разрез. – Саша смеялся, пытаясь изловчиться и застегнуть пуговицы на одежде Дзюбы. Пытающийся прихорошиться Артём только лениво отмахивался от него, смотря на себя в зеркало. - Пусть смотрит, мне скрывать нечего. Она одинокая, ей должно быть приятно. – Дзюба поиграл бровями и игриво облизнул губы, Кокорин скривился и покачал головой. - Стас Михайлов, чистой воды! Усов только нет. - И крест у меня не как у батюшки в церкви. - И петь ты не умеешь. - А вот это было обидно. - Иди уже, Дзю! Смотри не натвори там чего-нибудь, а то Ангелину посадят, а её уроки отдадут Зинаиде. Тогда твои чары точно перестанут действовать на мои двойки. - Тебе четверки хватит? - Вполне. - Тогда одну пуговицу можно застегнуть. - Боже, Артём, вали! - Всё для тебя - рассветы и туманы, для тебя – моря и океаны! – запел Дзюба, обернувшись к Саше, он схватил его за майку и порывисто дернул на себя. Кокорин захохотал и, не удержавшись, повис на Артёме. – Для тебя – какие-то там поляны. Для тебя! – обняв друга за плечи, Артём повёл его в сторону кабинета иностранных языков. Кокорин улыбался, глядя на развеселившегося Дзюбу, и не заметил, с каким холодом на них, радостных и поющих, посмотрел стоявший у окна Смолов. Саша остановился у двери, а Артём, раскланявшись перед учительницей просочился в кабинет. Кокорин начал без особого энтузиазма листать ленту Инстаграма, просматривая фотографии знакомых, он машинально нажимал на «сердечки» и изредка оставлял комментарии в виде смайликов. Сашка подумал, что Дзюба встрял надолго, когда прошло десять минут с момента его ухода. На алгебру можно было опоздать, Эльвира Геннадиевна была весьма лояльным преподавателем, а Сашу с Артёмом просто обожала за их чувство юмора и отзывчивость. Кокорин не переживал по поводу начавшегося урока, продолжая ждать друга. - Алгебру выучил? – Федя, наблюдавший за одноклассником довольно продолжительное время, не вытерпел и подошёл. Сашка подпрыгнул от испуга, но сразу же расплылся в своей детской улыбке. - Напугал. Чего крадешься? - Я не крался. - Выучил. Сегодня самостоятельная? - Да. – Смолов не знал, что еще сказать, молча рассматривая принт на майке Кокорина. - А я Артёма жду. Он просит немку исправить мою четверку на двойку. – Саша пожимает плечами и снова улыбается. - Чего? – хмыкает Федя, понимая, что одноклассник оговорился. - То есть наоборот. – Кокорин смущенно потёр шею и привалился плечом к стене. Смолов так упрямо смотрел на Сашку, что тот смутился, подумав, что с его внешним видом что-то не так. Кокорин сколько бы ни пытался угадать в чем дело, так и не понял, чем вызвал такой интерес к себе. - Он? С каких это пор Дзюба у нас стал дипломатом? - Не знаю, сам предложил помочь. – Саша проигнорировал подробности этой неприятной истории, потому что знал, что расскажи он об оплошности забывчивого Дзюбы Феде, Смолов непременно назовет Артёма «идиотом» или покачает осуждающе головой, напомнив после этого о безответственности, заложенной в Дзюбе генетически. – А где твои близнецы? Чего один? – Федя изменился в лице, услышав вопросы Саши. - Их отправили в мастерскую швабру чинить, они её пополам переломили, когда полы мыли в классе. – Федор говорил обо всех проделках Миранчуков с отеческой теплотой, он не обижался на них, зная, что братья творят глупости не со зла, а просто потому что у них на каждого по шилу в заднице. - Господи. Как ты с ними справляешься? - А ты со своим как? - Так у меня один. – хмыкнул Кокорин. Несмотря на то, что Артём был лидером в их дуэте, Сашка был взрослее психологически. Саша поддерживал Дзюбу всегда, несмотря на то, что зачастую тот был генератором откровенно аморальных идей и поступков. Разница Феди с Сашкой была лишь в том, что Кокорин не мог повлиять на поведение Артёма, а Смолов все свои силы и энергию отдавал на перевоспитание шумных близнецов. Федя знал, что Алёшка с Антоном росли без отца, поэтому вполне возможно, что они искали отеческой поддержки у Смолова. А он просто не мог отказать, прикипел к этим пацанам всем сердцем и стал для них, если не отцом, то старшим братом точно. - Зато какой… – Федя кривил губы каждый раз, когда упоминал Артёма. Саша сдавленно угукнул, припомнив все неприятности, которые Дзюба принёс в его жизнь. Пауза затянулась. Парни молча смотрели по сторонам. Школа постепенно затихала, звонок на урок прозвенел пять минут назад, но учителей не было видно, видимо, директор вновь решил провести внеплановое собрание. Мимо ребят прошли Акинфеев с Черышевым. Кокорин посмотрел на увлеченного разговором Игоря и подумал, что Артём долго не вытерпит, вмешается в эту идиллию и всё испортит, и лучше бы им с Денисом не дружить так явно. Если они, конечно, не хотят быть битыми. – Не хочешь вечером встретиться? – Федя задвинул ладони в задние карманы брюк и вздохнул сдавленно. Саша удивился, услышав это предложение, он взглянул на Смолова и неловко пожал плечами. - Давай. Придёшь ко мне? - Только это, Сань… – Федор замялся, прикусив нижнюю губу. - Что? - Давай без Артёма? - Почему? - Да просто он…ну, его слишком много. Он везде. Давай без него? - Ну, с ним весело же. - Если он придёт, я лучше дома посижу. - Ты чего? - Да ничего. - До свидания, Ангелина Евгеньевна! Спасибо! – Артём вывалился из кабинета с радостной улыбкой на лице. Саша вопросительно уставился на него, заметив еще парочку расстегнутых пуговиц на рубашке друга. Кокорин собрался промолчать и не спрашивать об этом, ему даже знать не хотелось, что там происходило. Федя только вздохнул обречённо, отругав себя мысленно за проявленную слабость. Смолов корил себя за то, что не имел права ставить такие условия, и вообще навязываться в гости к Саше. Что-то необъяснимое толкнуло его на этот поступок, а теперь парня захлестнул стыд за самого себя. - Ну? - Исправил я твою двойку, Кокоша. – Дзюба взъерошил Сашкины волосы и посмотрел по сторонам. – "Мою" не видел? - На единицу, наверняка. – пробубнил себе под нос Смолов, продолжая стоять рядом с Кокориным. - Какую «твою»? – Саша скинул с себя руку Артёма, бросив виноватый взгляд на Фёдора, он почувствовал себя неловко в такой близости с Дзюбой. - Ты меня недооцениваешь, Феденька. – Артём устало потер веки. – Коко, не тупи, ту, с которой я вчера вечером переписывался. - Да, проходила тут. С другом. – до Саши дошло, о ком спрашивал Дзюба, поэтому он подыграл другу, говоря об Игоре в женском роде. Смолов бы не понял их прикол, он бы осудил. - Блять. Я ему ноги вырву. Им обоим. – Артём вспыхнул быстро, смешинки из глаз пропали, сменившись дикими чертями, которые уже ломали головы над планом мести. Дзюба знал, что Игорю необходимо общение, как и любому человеку, но, по его мнению, Черышев не был лучшим кандидатом на роль друга Акинфеева, поэтому его нужно было как можно скорее устранить. - Лучше застегнись и пошли на алгебру, а то и так опоздали… – Кокорин развернул закипевшего от злости Артёма в нужную сторону и, мягко подталкивая друга, пошёл за ним следом. Смолов плёлся позади, раздражаясь всё сильнее. - Смол! Смотри, какую мы швабру сколотили! – Антон с Лешей неслись к Феде с бешеной скоростью, появившись буквально из воздуха. Шум от их топота стоял по всему этажу, Смолов опасливо покосился на двери классов, из которых вот-вот должны были начать выходить учителя с замечаниями. – Нам Михалыч сказал, что это лучшая швабра за все года его работы! - Не ври, он сказал, что мы криворукие и попросил свалить поскорее из его мастерской. – Леша толкнул брата в плечо, оборвав поток лжи. Алексей терпеть не мог, когда Антон пытался выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. Он врал всегда, везде и всем подряд. Врожденное чувство справедливости не позволяло Лёше молчать в таких ситуациях. Антон вечно подставлял его на уроках, когда к доске вызывали его, он выжидающе смотрел на Алексея, намекая учителю, что нужный ему близнец сидит рядом. Врал матери о хороших оценках, которых сроду не получал. Феде врал каждый раз, обещая не косячить, но тут же влипал в новые неприятности, таща за собой брата. - Вечно ты всё портишь! - Сам ты всё портишь! Сколько раз говорил, не ври! – братья начали толкать друг друга, бросив швабру на пол. Саша с Артёмом переглянулись, Дзюба прыснул от смеха, видя, как глаза Смолова наливаются кровью. - А сам-то? Знаешь, Федь, это ведь он в прошлый раз… - Заткнулись. Оба. – произнёс Смолов сквозь зубы, глядя на запыхавшихся Миранчуков. Обычно он никогда не злился всерьез, только вымученно вздыхал и устало закатывал глаза. Теперь же глаза Фёдора потемнели, а полные губы напряглись, превратившись в изящный бантик. Артём насмешливо вскинул брови, ожидая продолжения спектакля, поведение Смолова было удивительным не только для братьев. Саша лишь испуганно зыркнул в сторону Феди и положил руку ему на плечо, успокаивая. - Спокойно. Не кипи, Федь. А вы идите со своей шваброй, куда шли. – погладив Смолова по спине, Саша махнул рукой близнецам, призывая их исчезнуть в эту же минуту. - Мы же не сделали… - …ничего плохого! - Просто показать… - …хотели! - Валите уже, вы, блять, кого угодно выведете из себя, черти. – сказал Артём и поплёлся в сторону класса, из которого слышался визгливый голос Эльвиры. Войдя в кабинет, он извинился, улыбнувшись чуть сдавленно, и проходя мимо первой парты, за которой теперь сидел еще и Черышев, «случайно» уронил его дневник, лежавший на самом краю. Игорь недовольно цокнул, глядя, как Денис пытается бесшумно поднять свою вещь с пола. Акинфеев не первый день ждал такой реакции от Дзюбы, это повторялось из раза в раз, поэтому перестало быть удивительным. Игорь уже предупреждал Черышева о возможных последствиях, но Денис убедил его в том, что не боится Артёма и никуда не денется, даже если Дзюба будет вести себя агрессивно. Подняв дневник, Черышев ободряюще улыбнулся Акинфееву и шепнул что-то ему на ухо. Артём, наблюдавший за этой картиной, чуть не вскочил с места от злости, вовремя вспомнив о том, что находится на уроке. Близнецы в это время чуть ли не со слезами смотрели на Смолова, которого по-дружески обнимая, уводил Кокорин. Федя решил, что позже поговорит с ними и о своём поведении, и об их. - Может, ну её на хер эту алгебру? Пошли ко мне? Мама вчера пирожков напекла, ты же любишь. - Это было в детстве. – буркнул парень, спросив чуть погодя: – С чем? – Сашка улыбнулся, поняв, что Смолов почти согласен прогулять урок. - Ты же знаешь мою мать, она пихает в них всё, что под руку попадётся, отцу один раз со свёклой достался. Ей бы вкусы для конфет «Берти Боттс» придумывать, а не пирожки печь. Так что я даже не представляю, что там можно найти. Но с картошкой точно есть! - Умеешь ты уговаривать. – Федя всё еще находился в объятьях Саши. Он повернул голову в его сторону и чуть было не столкнулся с носом Кокорина. Сашка смутился, опустив руку и отойдя на пару шагов в сторону. Смолов почувствовал, как участилось его дыхание и вспотели ладони. Саша поправил чёлку, чему-то смущенно улыбнувшись. Фёдор с ужасом осознал, что быть рядом с Сашкой приятно.