Как влюбить в себя Акинфеева

      Утро стало тяжелым испытанием для Дзюбы. Артём вскочил с кровати и, даже не позавтракав помчался в школу, часы на телефоне снова бессовестно врали об упущенном времени. Только дойдя до школьного двора, Дзюба понял, что нужно было проверить время по сети, а только потом собираться в школу. Телефон в последнее время постоянно издевался над ним, то меняя даты, то отключая будильники, то удаляя все номера.       Школьный двор пустовал. На улице было уже не так тепло, как несколько дней назад, поэтому парень решил зайти в здание. Войдя в темный кабинет, Артём наткнулся взглядом на вечного жаворонка Акинфеева. Тот уже сидел на своём месте и читал что-то в электронной книге. После произошедшего накануне, Дзюба не знал, как себя вести с одноклассником. Игорь теперь знал то, чего не знал даже лучший друг форварда. Встав, как вкопанный, в дверях, Артём потупил взгляд и, демонстративно отвернувшись от вратаря, пошёл к своему месту.       Акинфеев и не ждал, что после вчерашнего откровения в поведении Артёма что-то изменится. Поэтому наглое игнорирование со стороны Дзюбы не стало сюрпризом для него. Он больше переживал из-за собственной глупости, которую совершил, написав Артёму сообщение впервые за столько лет знакомства. Строки романа Сэлинджера начали путаться перед глазами, смысл написанного потерялся, а спина загорелась под пристальным взглядом Дзюбы. Игорь впервые пожалел, что пришёл в школу так рано. Каждый день парень провожал маму до работы, а сам шёл в школу, удивляя охранников ранним появлением. Одноклассники, по своему обыкновению, подтягивались через полчаса после прихода Игоря. Это время он мог занять повторением домашнего задания, чтением книг, прослушиванием музыки. В общем, делал то, на что хватало настроения. Ему нравилась тишина пустой школы, никто не мешал ему, не отвлекал и не сверлил его спину любопытным взглядом. Акинфееву хотелось встать и выйти из кабинета, но он терпеливо сидел, надеясь, что рано или поздно Артём отвлечётся на что-то более интересное.       Дзюба же так не думал, продолжая смотреть на ровную спину, обтянутую серой клетчатой рубашкой. Он понимал, что нужно что-то сказать, как-то ответить на то сообщение, которое увидел утром, но не знал, как лучше это сделать. Шуточный тон, который Артём использовал для общения с Игорем, не подходил к ситуации. Дзюба с затаённым дыханием вспоминал, как Игорь сказал, что ему не плевать на него, а потом в подтверждение своих слов еще и написал Артёму то короткое, но беспокойное сообщение.       В коридоре послышались шаги, Игорь не без интереса посмотрел на дверь. Парень подумал, что если и этот человек идет к ним в класс, то мир просто сошёл с ума. Дверь открылась и в кабинет заглянул помятый и невыспавшийся Денис. Вяло улыбнувшись Игорю, он бросил рюкзак на парту и только потом заметил суровый взгляд Дзюбы из-под сведённых к переносице бровей. Акинфеев был благодарен новому другу за эту раннюю встречу, потому что еще немного и он бы сам заговорил с Артёмом, таким до невозможности навязчивым был его взгляд. Дзюба ненавидел Дениса с каждым днём всё сильнее, этот парень, по его мнению, был просто мастером портить моменты.       После появления Черышева Артём решил, что никакого разговора с вратарём не будет. Если ему так нравится общаться с новеньким, то пусть продолжает это делать, а он, Дзюба, включит полный игнор и понаблюдает за поведением Игоря. На протяжении двух уроков Артём ловил на себе вроде бы случайные взгляды Акинфеева, вратарь крутился на стуле, пытаясь хотя бы краем глаза взглянуть на полусонного Дзюбу. Артём, после очередной игры в гляделки, не сдержался и улыбнулся Игорю, так смешно тот выглядел. Куда-то подевалась его титановая выдержка, пропало без следа спокойствие и равнодушие тоже испарилось. Тёму это радовало, таким вратаря он еще никогда не видел. Ему даже показалась неплохой идея иногда снимать с себя маску шута и не быть таким грубияном, если это способно превратить Игоря в любопытную мартышку.       На длинной перемене, когда все уходят на обед, Артём вертелся возле Кристины, смеясь и дурачась. Кокорина не было, а в одиночку идти в столовую он не захотел, подумав, что перекусит чем-нибудь из буфета чуть позже. Игорь, что было не похоже на него, тоже остался в классе, слушая, как Денис в третий раз пытался рассказать ему о каком-то иностранце, который познакомился с ним вчера в метро. Акинфееву не то, чтобы было наплевать, просто голова с утра не тем занята. Не тем человеком. Тот, о ком он думал с самого вчерашнего вечера, продолжал развлекаться, пытаясь заплести Кристине косу. Артём путался в волосах девушки, дергал их, вызывая визг и очередной приступ хохота, потом гладил её по голове, шутливо целуя в макушку. - Ай, Тёма! Да больно же! – Игорь сморщился, услышав это сокращение имени Артёма. Он вдруг подумал, что почти никогда не называл парня по имени, используя почти ставшую нарицательной фамилию Артёма. Хотя сам Дзюба как только не глумился над именем и фамилией Акинфеева, присовокупляя к ним всевозможные суффиксы и окончания. Дзюба тем временем продолжал копаться в густых волосах подруги, посматривая на Акинфеева исподтишка, так, чтобы тот не заметил. Тёма давно уже ощутил на себе сканирующий взгляд этих карих глаз, только виду не подал, чтобы не спугнуть. Вратарь никогда прежде при всех на него так не смотрел – долго, будто изучая. Артём часто видел равнодушие в его глазах, пренебрежение, отвращение, злость, да и вообще весь спектр негативных эмоций, которые только можно вызвать в человеке. Но тепла, появившегося в его взгляде, вероятно, после вечернего откровения, Артём не видел до этого дня. Игорь не хотел признаваться себе, но ему было жаль Артёма. После того, как Дзюба сказал о проблемах в семье, Акинфееву всё стало ясно. Теперь, смотря на проблемного одноклассника, он видел брошенного родителями одинокого ребёнка, который из кожи вон вылезает, чтобы доказать всем, что он сильный и может справиться со всеми трудностями сам. Игорь окинул взглядом Артёма с Кристиной и подумал, что из таких дружных одноклассников в будущем получаются счастливые семейные пары.       За пять минут до начала третьего урока заявился Кокорин. Не один, а с красивыми сине-фиолетовыми синяками на лице, на которых были заметны неумелые попытки маскировки тональным кремом. Сашка прятал правую руку в рукав, чтобы никто не заметил содранной кожи. Появление Кокорина заставило весь класс затихнуть. Артём, увидев друга, раскрыл широко глаза и, отпустив из рук неполучившуюся косу одноклассницы, Дзюба рванул к Сашке. - Кто?! – нависнув над другом грозовой тучей, буквально проорал ему в лицо Артём. Тут же подлетел обеспокоенный Смолов, который всё утро пытался дозвониться до друга и собирался сходить к нему домой на большой перемене, если бы не собрание старост, на которое его утащил Зобнин. - Что случилось?! Ну?! – Федя положил руки на плечи Саши, заглядывая в глаза. Смолов скользнул взглядом по лицу Кокорина, ужаснувшись разноцветным гематомам, рассыпавшимся по коже друга. Губа у Сашки была разбита, ему казалось, что из неё всё еще сочится кровь, хотя и прошло уже достаточно времени. - Если это ты сделал, Смолов, я тебя прям тут сейчас раскатаю, блять! – прошипел Дзюба и двинулся к Смолову, хватая его за локоть своей медвежьей хваткой. - Я что совсем по-твоему конченый?! – резко отпихнув от себя одноклассника, Федя снова приобнял Кокорина. – Скажи, Сань, кто это сделал? - Не знаю. – замявшись ответил Кокорин, он опустил глаза и потёр щеку. Ссадины под слоем тонального крема только сильнее зудели и болели. – Я домой шёл вчера с Васькой, он сбежал в какой-то двор, я за ним. А там они… - Сколько их было хоть? Как выглядели? Ну, ёпт, не молчи ты! - Да не ори, Дзюба! Саш, пошли на место. Там всё расскажешь спокойно. – Смолов потянул Сашу за рукав и увидел сбитую кожу на костяшках и царапины на ладони. Кокорин даже пытался улыбаться, только выходило неправдоподобно. - Всё нормально, чё вы так истерите, с кем не бывает. – ободрительно сказал Сашка, но на него никто не обратил внимания, Дзюба со Смоловым продолжали выяснять отношения. Фёдор вёл друга к его парте, а Дзюба воинственно шёл сзади, борясь с желанием прибить Смолова за то, что тот бросил Сашку одного. - А ты меня не затыкай, Смол! Откуда он, блять, домой шёл? Вы вчера у него во дворе торчали! - Это не я его бил, идиот! Успокойся уже! – усадив Кокорина на его место, Федя присел на угол парты, а Артём остался стоять рядом с другом. - Мы потом к Феде пошли, когда ты ушёл, мать тёте Лене какую-то херню попросила передать. – тихо произнёс Саша, жалостливо посмотрев на разъярённого Дзюбу. – Смол дома остался, а я сказал, что сам дойду. - Дошёл, блять? – Тёма, будь Сашка здоров, дал бы ему хороший подзатыльник, но его друга и без того прилично отделали, поэтому он только потрепал волосы Кокорина и опустил руку ему на шею. – Тебе в больницу надо, Сань. Чего в школу припёрся в таком виде? Мать тебя видела? А отец? Чем ты думал? - Да не ори же, ёб твою мать, Дзюба! Он и так бледный, как привидение, а еще ты тут наезжаешь. Сань, давай скорую вызовем? – Артём только нахмурился, после слов Феди. Смолов наклонился пониже, попытавшись таким образом воздействовать на Сашку. Кокорин отрицательно помотал головой и отвернулся. - Нет, меня отец убьёт. - За что, блять?! За то, что твоя тупая псина сорвалась и убежала, а тебя отпиздили отморозки какие-то?! – Дзюба снова внезапно разразился громогласным криком, напугав всех присутствующих. - Артём, серьёзно, успокойся. Так, Кокорин, сейчас мы идём в медпункт. Дальше, видимо, в травмпункт. А потом я тебя домой отведу. И не смей сопротивляться! Вставай. – Смолов, как самый адекватный и наиболее серьёзный человек в этой странной компании, взял всю ответственность на себя, себе он доверял больше, чем Артёму. - Я с вами! – тут же преградил дорогу Дзюба, не пропуская парней дальше. - Нет, ты очень шумный. Я тебе напишу, когда будут новости какие-нибудь. – ровным тоном ответил Федя и, поддерживая одной рукой Сашку под локоть, отодвинул Артёма в сторону.       Тёма с сочувствием взглянул на избитого Кокорина. Зрелище было настолько жалким, что захотелось обнять несчастного. Дзюба мог бы настоять на своём, но отступил, зная, что Смолов прав. В данном случае Федор был куда полезнее, чем Артём, благодаря Миранчукам он научился в критических ситуациях действовать с холодной головой, не отвлекаясь на эмоции. У Дзюбы же были серьезные проблемы с самоконтролем. - Скажи, хоть в каком дворе тебя так отделали? Примерно? – вдогонку крикнул Тёма, медленно следуя за одноклассниками. - Я дома два-три до своего не дошёл. – Сашка прятал глаза, будто бы не хотел отвечать на вопрос о своих обидчиках, это заметил не только Артём, но и Федя. - Понял. Разберёмся. Удачи, Смол. – Артём похлопал его по плечу, Федя коротко кивнул и потащил Сашку к медсестре.       Дзюба уселся на своё место и закусил губу. Нужно было срочно опросить всех знакомых, живущих в соседних домах, вдруг кто-то что-то видел или знал о произошедшем вчера. Приятели у Артёма были по всему району, поэтому особо долго думать над списком информаторов не пришлось. Сашка жил в доме с номером 150, по соседству с ним жили ребята из параллельных классов. Артём решил создать общую беседу и добавить туда соседей Кокорина. Включив в диалог Ерохина, Головина, Дзагоева и Лунёва, Дзюба вкратце описал ситуацию. Первым ответил Саша, он рассказал, что прошлым вечером они с Головиным и Зобниным играли в карты в беседке у него во дворе и никого больше там не видели: «Чё мы, дебилы что ли, Кокору бить?». Лунёв в этот вечер выходил в магазин, который находился за углом, но никого во дворе не видел, потому что у них там «и посидеть негде»: «Все лавки бабули забили, а беседку еще летом дети разломали». Алан ответил последним и его сообщение расставило всё по местам, подтвердив догадки Артёма: «У нас Мамай сидел с компанией, голову на отсечение даю, они Саню отпиздили».       Артём выдохнул. Найти Мамаева было нетрудно, но идти в одиночку к этому отморозку даже он не хотел. Пашка был на три года старше их, он уже закончил школу и скитался от одного колледжа до другого, нигде толком надолго не задерживаясь. Сашка не первый раз страдал от рук этого парня. Пару лет назад, когда Артёма принудительно выслали к бабушке в деревню на всё лето, Кокорин почти так же прогуливался по родному району и нарвался на «приятную» компанию. Только тогда Мамаев его не бил, а решил просто посмеяться над мальчишкой и напоил его какой-то дрянью, оправдав это «скреплением дружбы». Сашка тем летом всё свободное время проводил с Мамаем, пил и влипал в истории почти каждый день. Вернуть друга к нормальной жизни смог только Артём, вернувшись из «ссылки», он не узнал Кокорина. Мало того, что парень перестал быть похожим на себя внешне, так еще и поведение стало хромать на обе ноги, Дзюба увидел в Саше копию Пашки. Не без труда Артём убедил Кокорина отказаться от дружбы с Мамаевым. Теперь же у Дзюбы снова зачесались кулаки, он готов был голыми руками открутить Паше голову и засунуть её ему же в задницу, чтобы неповадно было бить друзей Артёма. Парень был уверен, что Смолов тоже захочет поговорить с Пашей, поэтому написал ему сообщение: «Это Мамай сделал. Я вечером к нему. Ты со мной?»       Смолов в это время уже сидел в травмпункте, ожидая, когда Сашку осмотрят все, кому нужно, и отпустят домой. Желтые стены больницы давили на глаза, одна из ламп в конце длинного коридора неприятно мигала, нагнетая обстановку. Федя вспомнил, как каждый день приходил к больному дедушке и рассказывал ему о футболе, школе, родителях, друзьях. Он видел, как родной человек потухает прямо на глазах, бросался к каждому врачу, прося помочь хоть чем-то, но все разводили руками. С тех пор больницы у Фёдора ассоциируются исключительно со смертью и человеческой черствостью. Оставлять Сашку на попечение Дзюбы он не стал, сам пошёл с ним, а теперь страдал от этого.       Тяжелые воспоминания о пережитом будто бы вылезали из желтых стен, таких же, как в той палате, где умер его дедушка. От колючих мыслей его спасло сообщение Артёма, на которое он сразу же ответил утвердительно: «Да. Встретимся в девять около «Берёзки». Сане ни слова».       Артём сидел за своей партой, с самым серьёзным видом гипнотизируя спину Кати. Он безуспешно пытался вспомнить, куда после очередной драки запрятал кастет. Урок шёл своим чередом, математичка пытала класс заданиями из ЕГЭ, к доске выходили сразу по несколько человек, стоял удушающий глухой шум, из которого временами вырывался громкий голос Эльвиры. Дзюба не мог сосредоточиться ни на уроке, ни на будущей разборке. Ему казалось, что на него смотрят и пытаются буквально вскрыть одним только взглядом. Осмотрев класс, Артём заметил, что Акинфеев с первой парты осторожно косится на него. Он ответил однокласснику долгим взглядом и отвернулся. «Не до тебя сейчас, Игорёк, в другой раз поиграем», – мысленно пообещал Дзюба и достал из кармана зажужжавший смартфон. Сообщение от Смолова светилось на экране: «С ним всё нормально. Ушибы только и ссадины. Отправили домой, дали отлежаться два дня. Вечером всё в силе. Сашка признался, что это был Мамай. Их четверо. Вдвоём нам там делать нечего. Но есть идея».

***

- Какие люди в нашем дворе! Дзюба, Смолов! Добрый вечер, девочки! – Пашка, сидевший лицом ко въезду во двор, издалека узнал друзей Кокорина. С ним в беседке было еще три человека, на лавках стояли пивные бутылки, на полу валялись пустые пачки чипсов и шелуха от семечек. - Я убью эту тварь. – сквозь зубы выплюнул Артём, сжимая кастет в руке. - Я в этом не сомневаюсь, но не забывай про план. Сначала шестёрки, потом Мамай. Не реагируй пока. – Смолов был даже спокойнее, чем обычно. Его, казалось, волновал только главарь шайки, на остальных он не обращал внимания, сфокусировавшись на Мамаеве. План был простым, разогнать всю компанию по углам, а с Пашей разобраться в индивидуальном порядке. - Ты уверен, что всё получится? – Дзюба не боялся, он бы и один пошёл на эту разборку, потому что считал недопустимым давать друзей в обиду. Дружки Мамая не отличались атлетическим телосложением, образ жизни не позволял, они пили, курили и баловались травкой, мускулам там было просто неоткуда взяться. - Творить хуйню они мастера. А драки – это вообще их профиль. Они не подведут. – Федя рассказал Миранчукам о запланированном возмездии, а те ожидаемо увязались за ним, пообещав помочь, и загадочно переглянулись при этом. Смолов искренне надеялся, что хотя бы в этот раз они принесут пользу, а не сделают хуже, как обычно бывало. - Вас здороваться не учили, пацаны? Некрасиво как-то, пришли ко мне в гости, а ведёте себя неправильно. – Паша встал с лавочки и вышел навстречу парням. Компания за его спиной перестала гоготать, уставившись на пришедших. - Закрой свой ебучий рот, пока я его тебе не разорвал. – как можно спокойнее попросил Артём и, сделав последний шаг, остановился. Пашка был на голову ниже его и, встреться они один на один в тёмной подворотне, Дзюба бы просто убил его одним ударом. Но Мамаев в этом смысле дураком не был, поэтому по тёмным подворотням один никогда не ходил, в отличие от наивного Кокорина. - Ого! Слышали, мужики, мне рот порвать хотят! – Паша обернулся к своим друзьям, те ободряюще посмеялись над его репликой. - Ты нахуя Сашку избил вчера, мразь? – Смолов, после этих слов Дзюбы, дернул его за рукав куртки, призывая быть поспокойнее и не усугублять раньше времени. - А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался, а, уёбок? – шутить Мамаев больше не собирался. Напористый Дзюба начинал откровенно бесить, слишком уж вольно он себя вёл. - Спокойно. – шепнул Федя, легонько толкнув Артёма в бок. Миранчуки должны были зайти с другой стороны двора и ждать под деревом, но Смолов не видел их в условленном месте, от этого становилось не по себе. Дзюба провоцировал драку, не зная, что, возможно, им двоим придётся отбиваться от четверых. - А ты кто такой, пидрила? Чё он тебе сделал?! – Артём сделал пару шагов навстречу Мамаеву, показывая тому превосходство в росте и силе. Компания за спиной Паши медленно поднялась со своих мест и потихоньку начала доставать из карманов вспомогательный инвентарь. – Успокоиться всё никак не можешь, что он с таким говном, как ты, общаться перестал? - Ну, сучонок, напросился! Теперь по-другому будем разговаривать! – Пашка кинулся на Артёма, но тут же остановился, услышав незнакомый голос. - А с нами поговоришь? – глухо поинтересовался один из двух высоких мужчин, стоявших неподалёку. Всё внимание присутствующих сразу переключилось на них. Мужчины были крепко сложены, ростом выше Дзюбы и одеты в одинаковые толстовки. Из-за их спин высунулись мордочки Миранчуков, они пытались понять, вовремя вышли или нет. Боксерские лица взрослых близнецов не выражали никаких эмоций, но опасность, исходящая от них, чувствовалась даже на расстоянии.       Люди в беседке затихли, численное преимущество соперников сбило с них дух авантюризма и желание помахать кулаками. Две пары близнецов размеренными шагами приближались к месту потасовки. - Ты что, притащил Березуцких? – Артём не мог поверить своим глазам. - Это Миранчуки, клянусь тебе. Придурки мои, – с улыбкой тихо сказал Федя, едва заметно кивнув братьям. – Они вроде в одном доме живут. Упросили, наверное, как-то.       Как началась драка никто сказать не мог, просто кто-то из Миранчуков, подобно колдуну из песни Высоцкого про Кука, крикнул: «Бей!». Смолов рванулся было защищать своих близнецов, но потом вспомнил, что сегодня у него другая цель, а они и сами как-нибудь разберутся с такой-то «крышей». Дзюба заехал по физиономии одному парню из компании Мамаева и уронил его на землю, тот рывком поднялся и засверкал пятками в сторону подъезда, надеясь скрыться за металлической дверью. Артём со злостью сплюнул накопившуюся слюну и схватил за шиворот главаря этой шайки, оттаскивая его от Смолова, который вертелся, как уж на сковородке, всеми силами стараясь не напороться на нож. Две пары близнецов погнали оставшихся двух коллег Паши за гаражи, улюлюкая и свистя. Дзюба выбил нож из руки Мамаева и хорошенько приложил кулак прямо к глазу противника. - Ну что, петушок, докукарекался? Теперь мы с тобой поговорим по-плохому. – Артём держал его за капюшон кофты, ткань которой впилась в шею Паши и начала мешать его дыханию. - Ты чё, волчара? Я тебя достану! Глотку перережу, сука! Становись на колени и извиняйся, щенок! – Мамаев не сдавался, продолжая бросать бессмысленные угрозы, хотя и понимал, что остался один против двоих. - Не, ну он не врубается, реально. – хмыкнув, Артём ударил его в живот и, свалив на землю, с силой пнул по ребрам. – Так понятнее? – Пашка подтянул колени к груди, прикрыв голову рукой. - Короче, Мамай, еще раз к Кокорину подойдешь ближе, чем на пять метров, я тебе конкретно гарантирую, что чердак твой прикрою, всосал? – Федя наклонился к нему, наблюдая за тем, как парень корчится от боли. - Вы у меня кровью харкать будете, уёбки малолетние! – Дзюба взглянул на Смолова и, не увидев в его глазах протеста, несколько раз крепко ударил Мамаева куда попало. Его кулаки прошлись чуть ли не по всему телу Пашки. Артём сильно испортил ему лицо, замахиваясь для удара, он каждый раз вспоминал синюю физиономию Сашки, неумело замазанную косметикой матери. Остановился Дзюба только когда почувствовал руку Феди на своём плече. - Хватит, Дзю. А ты, хуйло, запомни, у меня отец майор полиции, а дядька подполковник, только попробуй моих друзей обидеть, тебя так упакуют, выйдешь только к пенсии. Ясно? – ответа не последовало, поэтому Смолов толкнул его несильно. – Ясно, я спрашиваю? - Ясно-ясно. – прохрипел Мамаев, сплёвывая кровь. - Вот и хорошо. Выздоравливай, Паша. – кивнув Артёму в сторону гаражей, Федя обошёл лежавшего на земле парня и отправился на поиски своих героических близнецов. - Охуеть у тебя русский язык, Смол. А в школе приличный такой, матом почти не ругаешься. – Дзюба подул на костяшки и перевязал правую руку носовым платком. - Я хорошо маскируюсь, – с улыбкой ответил Федя, вспоминая, что он там нёс Мамаеву. – Вон они сидят, артисты. – парни подошли к близнецам, сидевшим на лавке возле чьего-то ржавого гаража.       Березуцкие стояли рядом, рассказывая одну из своих долгих историй про бокс. Дзюба не смог сдержать удивлённых восклицаний, бросившись пожимать руки старшим близнецам, Смолов сдержанно поблагодарил их за помощь, спросил о спортивных достижениях и перебросился парой фраз относительно последнего проигранного боя Поветкина. Березуцкие оказались простыми веселыми парнями, общительными и понимающими. Василий сказал, что они с братом согласились на это только потому, что Миранчуки сильно просили помочь отомстить за друга, ведь дружба – это святое. Поблагодарив старших еще раз и повторно пожав им руки, парни попрощались. - Как вы только додумались? – никак не унимался Смолов, продолжая хвалить бедокурных близнецов за смекалку. – Даже я бы к ним не пошёл. – закинув руки на плечи мальчишкам, Федя притянул их к себе и взлохматил их растрепанные прически. - Их родители над нами живут. А Васька с Лёхой в отпуск к ним приехали. Это Антон предложил к ним сходить. – Лёша кивнул в сторону брата, обнимая Смолова за талию. - Нет, это ты предложил. – Антон отрицательно покачал головой, отзеркалив жест брата. Почувствовав под своей рукой руку Лёши, Антон попытался отцепить её от тела Феди. - Хватит прибедняться. Ты же! - Нет, ты! – перепалка переставала быть шуточной, Миранчуки всерьез начали пихать друг друга. - Я понял, вы это придумали вместе. Молодцы! Очень выручили! – Смолов вновь притянул их к себе плотнее, заставив успокоиться и примириться. – Я уж подумал, что опять в свою контру заигрались и забыли про обещание. - Такое только один раз было! - А ты злопамятный, Смол! - Я же шучу, колючки! Спасибо, пацаны, должен буду. – улыбнувшись, сказал Федя, продолжая обнимать вырывающихся мальчишек. - К Сане не пойдём? А то он мне десять раз уже набрал и сообщение прислал с приглашением. Родителей, говорит, дома нет. А так бы его мать меня даже в подъезд не пустила бы… – усмехнувшись, Артём пнул пустую пластиковую бутылку. Парень посмотрел на обнявшихся друзей и закатил глаза. – Может быть, хватит? Пососитесь еще все втроём! - Иди ты, Артём. - Вечно херню какую-то говоришь. – надувшись, поддакнул брату Антон. Смолов выпустил Миранчуков из своих объятий и взглянул на руки. - Нет, куда мы в таком виде? Начнет сейчас уму учить, ты же его знаешь. Скажет, что мы зря полезли, они же могли нас убить и дальше по программе. – Федя достал свой телефон и увидел неотвеченные звонки от Сашки и несколько смс от него же. В последнем сообщении он просил не связываться с Мамаевым. - Наш автобус! Пошли быстрее, Тош! – Алёшка потащил брата за рукав ветровки в сторону автобусной остановки. - До завтра, мужики! – Антон подошёл к парням, протягивая руку для прощания. Смолов расхохотался чуть не до слёз, наблюдая за серьёзным лицом мальчишки. - Иди уже, мужик тоже мне! – Дзюба пожал его руку и по-дружески хлопнул по плечу. - Пока, ребят. – Леша махнул рукой уже из автобуса. Оставшись наедине Смолов и Дзюба замолчали. Общих тем у них никогда не было, слишком разными они были. - Знаешь, Дзю, я в тебе ошибался. – неожиданно начал Федя, вызвав своими словами искреннее удивление на лице Артёма. Он жестом попросил парня помолчать и продолжил. – Я думал, что ты Сашку просто используешь, ну, как Мамай своих шестёрок. А ты так за него… - Он мой друг, Смол. Я за него загрызу кого угодно. И тебя тоже, если что. - О чём ты? – Федя, как показалось Артёму, смутился, услышав последнюю фразу форварда. Дзюба довольно хмыкнул, увидев красные пятна на лице Смолова. - Ни о чём. Мне направо. Хорошо время провели, ёпт! – Тёма с улыбкой протянул руку Феде. – До завтра, Смол! - Пока, Дзю! – Смолов хлопком соединил свою ладонь с пятерней Артёма и крепко пожал её. Они в последний раз взглянули друг на друга и разошлись.       Дзюба этим вечером убедился, что Федя на самом деле очень сильно дорожит Сашкой, раз готов был ради него рискнуть не только собой, но и Миранчуков подтянул в это дело. А Смолов просто был благодарен Артёму за помощь, он решил больше не конфликтовать с ним и перестать делить Кокорина, который рвался и к умным, и к красивым, боясь обидеть хоть кого-нибудь.       Тёма пошёл домой дворами, было тихо, только бродячие собаки носились то тут, то там, шарахаясь от любого звука. Парень подумал, что Федя не такой уж придурок, каким мог показаться. И ради Сашки он даже готов терпеть Смолова в их компании. Разодранные костяшки саднили, покрывшись тонкой коркой крови, пропитавшей платок. Но, по мнению Дзюбы, оно того стоило. Если в прошлый раз он не смог постоять за друга, то в этот раз оторвался по полной.       Вдохнув полной грудью, он вдруг вспомнил о навязчивом взгляде Игоря, которым тот сверлил Артёма на протяжении всех уроков, и улыбнулся. Тёма подумал, что поговорит с ним завтра о чём-нибудь, если сам Акинфеев не будет против.