Ключ

      Я не помню тот день, когда я впервые встретил его. Все было слишком обыденно, серо, тускло. Кажется, что тогда на улице как-то по особенному сильно сгустились тучи, в прохладном воздухе пахло дождём, а в огромной старинной библиотеке — ветхими книгами, бумагой и типографской краской. Профессор Браун решил устроить нам, желторотым юнцам, экскурсию по стеллажам с зарубежной классикой и ещё чему-то «невероятно увлекательному» по его словам, о чем именно он специально умолчал, дабы разжечь наш интерес. Мы слонялись за ним по залам библиотеки, зевая и шумно топая ногами. Честно говоря, мне было скучно, потому что большую часть его рассказа я уже знал, и единственное чего я хотел, это попасть в те залы о которых ходили самые разнообразные слухи среди нас, начитанных и стремящихся к переменам, молодых людей. Там находились запрещённые книги, там был весь цвет английской литературы, а так же мировые гениальные творения, которые я так жаждал прочесть. Да что там прочесть! Выучить каждое слово, понять каждую мятежную мысль, будоражущую наши умы. Вообщем, на этой экскурсии я был полностью погружен в мечты. Эх, если бы вы только знали, как мы хотели хоть раз увидеть эти книги!       Сначала я даже не заметил его. И наверное, не заметил бы и после, если бы не его привлекающий внимание поступок. -Послушайте, … — он сорвался с места и выступил вперёд. Его громкий голос словно звенел в существующей тишине, этот юноша говорил слова, а мне вдруг безумно захотелось остановить время, лишь бы только заучить или записать их, лишь бы только их запомнить! Это был неизвестный мне стих и, декламируя, он вдруг молниеносно вскочил на стол, опустился на колени и схватил старую лампу, словно бы настоящий актёр из немного кино. В заключение своей речи он произнес такое слово, которое многих из нас заставило густо покраснеть, и это ещё больше повергло всех присутствующих в шок.       Я был восхищён этим человеком, я завороженно наблюдал за ним, словно за каким-то невероятным зрелищем, ждал что сейчас будет дальше. Он спрыгнул с библиотечного стола, бросился бежать вон, а за следом за ним, конечно же охрана… Были какие-то возмущенные возгласы, суета… Я был ошеломлен, но все же смог запомнить что он выкрикнул, убегая отсюда: «Скажите, что Люсьен Карр не виновен!» Так значит он Люсьен Карр… Профессор Браун не желал акцентировать внимание на этом дерзком поступке одного студента, видимо старшекурсника, и продолжил свою речь. Но… Это было уже бесполезно. В моей голове звучал лишь его голос, звучный и призывающий к действию, в моих мыслях был лишь тот стих, видимо из запрещённого сборника, перед моими глазами был только его образ, смутно запечатлившийся в моей памяти.       Мне сразу показалось, что этот человек сможет сделать мою жизнь особенной — он был словно глоток свежего прохладного воздуха среди духоты и вони. Не знаю откуда в моей голове возникла эта дикая мысль! Позже, я искал его повсюду, мне хотелось увидеть его, его — словно луч солнца в самый мрачный день, в самую тёмную ночь… Я искал его глаза, его бунтарскую светлую голову, его самого… «Пожалуйста, я же так хочу тебя узнать. Где ты? Где же ты?! » — задавался я мучительным вопросом, но вокруг было пусто, так же пусто и печально, как и внутри меня.       Люсьен Карр был безумным. Своевольным, распущенным, дерзким… Однажды попав под его влияние, люди уже не могли от него отказаться. Такой упрямый, такой безудержный, он свободно говорил о том, о чем другие боялись даже подумать. Он свободно вытворял то, на что другие не осмелились бы даже в своём страшном сне. Он был настоящий гений своего времени. Он был прекрасен. Умный, смелый, решительный, превосходный оратор на любой публике. Но самое важное, это то, что он был свободен, он был свободен от всех предрассудков, которые словно стальные оковы усмиряли, сдерживали нас, всех остальных молодых людей, познавших всю несправедливость этого мира, как бы пафосно это не звучало. Да уж, его самого усмирить было нельзя! Хотя мы даже были не знакомы…       Прошло совсем немного времени, а я уже мечтал о нем день и ночь. Эх, это было так непривычно для меня! Да, я мечтал о нем, и понимайте это как хотите! Я и сам в то время не знал, что я делаю, я и сам в то время не понимал себя, особенно после того самого случая в библиотеке — как это вдруг один человек стал мне так нужен, что я забыл и об учебе, и о родителях, и о самом себе.       Это вышло случайно, совершенно неожиданно для меня. В полутемных коридорах общежития толпились студенты, что-то громко кричали, куда-то собираясь видимо по всему. Я особо ни с кем так и не подружился, с соседом по комнате я конечно же общался, но все это было лишь мелком, лишь по-поводу бытовых вопросов. Мне было ужасно тоскливо, и самое страшное было то, что я уже привык к этому мрачному опустошенному состоянию внутри меня. Пожалуй только один человек был способен стать для меня солнцем среди кромешной тьмы, я искал этого восхитительного человека, но все попытки были тщетны, и у меня уже опускались руки — прошло уже несколько недель, а я так и не встретил его нигде, даже не увидел ни разу. И от этого всего в моей молодой душе завывал холодный ветер, и все покрывалось колючей изморозью, приносящей пусть и слабую, но томительную боль.       И вот, именно в тот вечер, когда я уже отчаялся, наша встреча наконец-то состоялась. Я просто не мог поверить своим глазам! Я увидел его, своими глазами увидел, в комнате, тёмной и тесной, сплошь заваленной книгами и старой мебелью. Я нашёл его. Я нашёл своего героя. Он так небрежно сидел в кресле и читал книгу, но видимо думал совсем о другом, потому что его взгляд был слишком сосредоточен. Я стоял как вкопанный и совершенно не знал, что мне делать дальше. Конечно же, заметив меня, Люсьен бросил книгу и зашагал по комнате, что-то с жаром говоря. Обрушил на меня целый поток речевых оборотов, засыпал меня словами, умными, значащими словами, вогнал в краску. У меня подкашивались ноги, и я что-то неуверенно мямлил, терялся, а то и вообще терял дар речи, когда парень смотрел на меня своими воспаленными красными глазами, полными борьбы и невероятной силы. «Предпочитаю вечеринкам полноценные вечера», — эти слова кружилась в моей голове и я совсем не знал, что же ответить. Он собирался. Он оставлял книги и собирался куда-то идти. «Пожалуйста, я же хочу с тобой! Позволь мне идти следом!!! » — ведь это было пожалуй единственным, чего я так хотел в тот момент. Я не мог это объяснить, я просто хотел идти за ним, я хотел его узнать, я хотел просто смотреть на него весь вечер, слушать его голос, его слова, вести с ним диалог… И я пошёл. За ним. Просто бросил все и пошёл. Я даже не помню, что было дальше. Нельзя. Я знал, что нельзя, но остановиться уже не мог, ведь впереди был он, он — несравненный Лу.       Моя голова кружилась от впечатлений, или же от выпитого вина, потому что раньше я никогда не пил, а в этот вечер выпил слишком много. Мне было так хорошо, как никогда раньше не было. Я был восхищён тем, что именно тут, в этом грязном помещении, где стоит запах дешёвого алкоголя и едкий дым сигарет, именно тут он говорит о возвышенном и светлом. О жизни, о её смысле, о смерти, о поэзии и литературе, о новом видении… Новое видение. Оно было так нужно всем нам. Мне нужна была духовность, эта проклятая духовность в этом падшем лживом и прогнившем мире. Только благодаря духовности, глубокому внутреннему миру я мог бы почувствовать что-то большее. Но я этого ещё не знал. Я не знал ничего, кроме того, что мне нужен Люсьен Карр. Даже если я ему — нет. Пусть, это не важно… Я же никто. Даа, я никто, я не смею спорить.       Я смотрел в его глаза и видел правду жизни, я видел человеческую сущность нашего мерзкого проклятого времени. Ох, какие дьявольские были у него глаза! Какой ангельский, и в то же время демонический у него был взгляд! О, боги, я впервые в жизни был пьян, так ужасно и омерзительно пьян!        Он был не таким как все, и это делало его нужным мне. «Я просто хочу быть тебе другом, Люсьен. Я просто хочу с тобой… дружить. Пожалуйста, Лу, пожалуйста… " Я не помню, что со мной было, я не помню…