Ключ

       Дэвид буквально разрушал жизнь Люсьена. Потом я конечно же все прекрасно понял. Он, профессор университета, не просто так работал уборщиком — он приследовал Лу. Буквально не отходил от него не на шаг, вторгался в его жизнь, не давал покоя… Люсьен не хотел этого всего. Он не мог. Теперь уже не мог все это выносить…        Я возвращался с занятий туманным вечером, дико уставший и измученный филосовскими постулатами. Стояла поздняя осень, сырая и промозглая, и все чего я хотел — это поскорее оказаться дома. Поскорее увидеть его. Он пропадал. Он пропадал слишком часто, и я не знал, где он и что с ним. Куда он уходил? К кому? К Дэвиду? Нет, мысль была настолько отвратительна, что я гнал её прочь. Иногда о плохом лучше не думать, если это конечно возможно. Когда я представлял себе Лу с Каммерером мне становилось противно и мерзко, и кроме всего этого меня пронзала ужасная душевная боль. Как?! Неужели они…?! Только бы это было не так! Люсьен слишком хорош собой, он гордый и своенравный, он не должен быть с этим взрослым мужчиной. Он слишком хорош, хотя я все ещё боюсь… Неопределенность изматывала.       Сегодня я застал его. Ну наконец-то! Лу ходил по комнате, что-то говорил, в руках была тетрадь, на полу скомканные листы, трагическое выражение лица… -Как я рад тебя видеть! — да, я не смог сдержаться, чтобы не кинуться ему на плечи. Хлопковая ткань рубашки, тёплое тело, мягкие золотистые, хотя и потускневшие от постоянных стрессов и курения, волосы — только сейчас я понял, как же мне этого нехватало. -Гинзи, Гинзи. — он что-то шептал мне прямо в ухо, и его голос отзывался сладостным спазмом в глубине живота. -Я скучал, — да, да, да!!! Я очень сильно скучал!!! Пауза. Смотрит мне в глаза сквозь мои стекла. В его же глазах плещутся волны, и море по прежнему неспокойно. Ох, сколько же там было дьяволов! Один такой взгляд — и никаких слов не нужно, никаких действий, ни-че-го. Один такой взгляд — и ты уже не помнишь себя. Тебя не существует. Ты пропал. Существует только он. Люсьен Карр.        В тот вечер он рассказал мне про Дэвид. Я совсем не ожидал. Рассказал, хотя я даже и не просил об этом. Я понимал, что ему тяжело, больно, что он не хочет говорить о нем. Однако сейчас его внутренняя борьба была настолько сильна, что требовала поддержки. И этой поддержкой был я. Я сам в это не верил. «Это было давно. Да, он уже давно меня досаждает», — на губах горькая улыбка, сосредоточенно-невидящий взгляд. «Это было в скаутском лагере. Летом. Мне было всего тринадцать — совсем мальчишка! Я хотел научится разводить костёр и вязать узлы, я хотел путешествий и посиделок в лесу, утренних пробежек в гору и вкусной приготовленной на огне еды. Закты, запах полевых трав и пороха были для меня слаще всего. Мы познакомились совершенно случайно, разговорились. Да, у меня было много друзей, подруг, я прекрасно находил общий язык со сверстники, но они все были ничем по сравнению с ним, я понял это позже. Вожатый. Высокий, широкоплечий, сильный и решительный. С взлохмаченными рыжеватыми волосами и строгими, глубокими, но ужасно добрыми глазами и приятной улыбкой. Он был потрясающий человек, и я стал восхищаться им с первых наших диалогов. Он был слишком умный, образованный, ужасно интересный, с отличным чувством юмора. Молодой вожатый рассказывал мне кучу всяких любознательных вещей, и мне хотелось его слушать и слушать, задавать свои бестолковые тупые вопросы, зная, что он обязательно знает на них ответ.Удивительно, но он знал обо всем на свете, меня это подкупало. Мы говорили о звездах, о земном шаре и далёких странах, об истории и лошадях, о книгах и древнем оружии. Дэвид рассказывал о героях, сильных и честных, а я смотрел на него, я смотрел в его зеленоватые умные глаза, смотрел на его мужественное тело и видел в нем такого же героя, словно сошедшего со страниц романа. Я с детства обожал читать книги, а особенно книги про героев, смелых и равнодушны к чужой боли. Я видел в нем своего героя. Как же я был глуп и наивен!!! Думал, что он герой, а оказалось, что он злодей… Хотя он даже и не злодей, он просто жалкое ничтожество.       Удивительно, но тогда мы проводили вместе целые дни. Уходили от всех и собирали редкие травы, ловили насекомых, а мой герой мог даже наловить птиц, при помощи одной рогатки. Ночью мы так и оставались на склоне холмов, лежали в высокой траве и считали звезды, а он рассказывал мне интересные сказки о разных созвездиях, о том какие они и что они значат. Он был восхитительным человеком, каких я и не знал ранее. Он был для меня ключом в новый, неопознанный мир. Он был моим проводником по стране чудес… Я не хотел, я ужасно не хотел расставаться с ним, но все хорошее имеет свой конец. Мы оставили друг другу адреса. Я помню тот обрывок бумаги, я помню те красивые буквы, выведённые острым грифелем. Мы расстались, оба вернулись к своей прежней обыденной жизни. Он — к взрослой, самостоятельной и ответственной, к своей работе и обязанностям, а я — к детской, наивной, полной розового тумана и нелепых фантазий. Я боялся первым написать Дэвиду Краммереру. Ведь мне было всего тоинадцать, а ему двадцать семь. Однако он не боялся. Как же я был счастлив!!! Мне приходили прекраснейшие письма, настоящие произведения искусства, которые поражали меня все больше и больше. Время шло, а все чего я ждал — это нашей скорой встречи. Я жил в пансионате и моя мать конечно же ничего не знала, я не говорил ей, потому что Дэвид сказал, что лучше не надо… А я верил ему. Доверял, больше чем себе. Верил, надеялся, ждал… Я был наивным ребёнком. Я. Был. Наивным. Ребёнком. " Люсьен шагал по комнате, нервно ломал суставы, его голос сорвался на последнем слове. Я видел как он жалел о всем этом, как он страдал, и я хотел выскочить и приобнять его из-за приступа моей подступающей нежности, но мой поэт, мой голубоглазый ангел продолжал, и я чувствовал, что это самый сложный момент. Лу закурил и я снова услышал продолжение. " Знаешь, он и вправду стал моим ключом новый мир.» — опять горечь, сожаление… Но он продолжал все равно. «При общении с ним я думал обо всем, кроме одного. Я уже знал, что я люблю его, я не думал об этом, но я это чувствовал. Наша духовная связь искала физическое проявление. Наша духовная связь становилась все прочнее и прочнее, и я уже сам боялся того, что же будет дальше. Однако, когда я оказался в его объятьях, в объятьях моего героя, страх исчезал. Я ощущал это, это тепло его большого тела, его мужественный аромат, его сильные руки, но не знал… Не знал как это все выразить. Он помог мне, ведь Дэвид всегда помогал мне. Всегда и во всем. Да, это было наверное странно, но я был дико счастлив!!! Я был счастлив впервые в жизни, я впервые встретил такого человека, я впервые ощутил это… Любовь. Когда он принёс потрепанную толстую тетрадь, исписанную стихами, я понял, что я готов на все ради него. Я понял, что я люблю его. Так, как не любил никого в своей жизни. Дэвид Краммерер стал моей вселенной. Удивительно, но я жил только им в то время. " Люсьен нервно сглатывает. Я молчу и жду. Жду. Жду. Жду. Он садиться рядом. Молчит. Я вижу как он напряжен, как дрожат его руки, как сковано его тело. -Лу… — я касаюсь его плеча, он смотрит в пол. Ему тяжело, очень тяжело. Голубые глаза наполнены какой-то неведомой мне скорбью и отчаянием… Неизбежностью. — Я люблю тебя, Лу, слышишь? — я кладу голову на его острое плечо, он докуриват сигарету и продолжает. Снова. «С момента нашей первой встречи прошло около двух лет. Мы любили друг друга все это время. Дэвид любил меня. Я любил его. Да что там! Я сходил по нему с ума. Мне не было и шестнадцати, когда это произошло. Это было то, чего я безумно хотел и боялся одновременно. Дорогая гостиница на окраине города, мы вдвоём, дорогое вино, которое я раньше не пил, музыка и поэзия. Он был выше меня, больше чем я на голову, крупнее меня в разы, его тонкие искривленные губы, его грубые сильные руки не знали пощады. Он не торопился, он спрашивал много раз, хотел ли я этого. И всегда мой ответ был положителен. Неет, никакого принуждения не было, он не напоил меня, неет… Он просто меня влюбил в себя, вскружил мне, почти ещё ребенку, голову, а потом просто совратил меня. Он сделал все, чего так хотел!       Мы оказались голыми оба, несмотря на ноябрь было слишком жарко. Страха не было, было лишь желание, прожигающее изнутри. Страсть, любовь к нему, желание физической близости, которое было для меня таким неизведанным… Крамеррер ласкал меня, трогал, касался везде. Он был сверху, а я извивался и стонал под его крупными, безумно нежными руками. Он целовал мою грудь, плечи, спускался ниже, в низ живота… «А теперь повернись, малыш.» Я доверял ему. Я любил его и хотел принадлежать ему по настоящему. А Дэвид… Он покрывал поцелуями мою спину, а я уже молил, чтобы он поскорее… Я уже и не боялся, я хотел ощутить это. И он это сделал. Предельно нежно, сначала растянув меня, но все равно он был таким большим, что я сначала думал что не смогу это вытерпеть. Он медленно двигался во мне, растягивая все внутри, а у меня по щекам от боли текли слезы. Мой герой сцеловывал их, он поглощал мою боль, мой страх, мою неуверенность. Теперь мы принадлежали друг другу. Я хотел этого. Это был мой первый секс. Приятные ощущения перекрывали все, и вот я уже задыхался от подступающего наслаждения, которое было просто не земным. И теперь уже все по-настоящему. Наша любовь стала осязаемой, чувственный, полной наслаждения, которого я не знал раньше. Боль отступила, её заполняла любовь, всепоглощающая любовь к этому человеку. Теперь мы стали одним целым. Я был счастлив, я был безумно влюблен, засыпая на его широкой груди, счастливый, как никогда прежде. "        Люсьен замолчал, погрузившись в воспоминания, а я не знал, что делать дальше. Меня словно ошпарили крепким кипятком до самых костей. Мне не хватало воздуха. Нееет, зачем, зачем ты это рассказываешь мне?! Я был шокирован его рассказом, всем его прошлым… Я даже и не предполагал об этом, серьёзно. Я и не думал, что все настолько… Они любили друг друга. В мою кожу словно вонзались тысячи иголок. Этот чёртов профессор совратил его, он его… Первый раз… Ему и не было 16 лет… У меня словно темнело в глазах от избытка чувств. Нееет. Я так больше не могу! За что он так со мной?! Я кинулся к двери, не замечая Люсьена. -Гинзи, Гинзи, куда же ты?! Постой, Гинзи, — он резко схватил меня за руку, пытаясь остановить. — Не уходи, — он смотрел мне в глаза, которые наполнялись слезами помимо моей воли. — Не уходи. -Я не могу так… Лу… Я не могу, Зачем ты так со мной, зачем?! — мой голос дрожал, и я не находил смелости посмотреть на него. -Я просто хотел, что бы ты все знал. -Спасибо, но мне достаточно, — мой голос скрывался на крик. -Гинзи, я не люблю его. Все прошло. Все изменилось. Я изменился. -Нет… У вас… -Нет, Гинзи. Нет. Нас нет. Я ненавижу его. Слышишь, я ненавижу его! Ненавижу за все, что он со мной сделал! Лу кричит. Но теперь он Расслаблен. Напряжен я. Он выплеснул на меня свою энергию. Люсьен точно сумасшедший — мысль мелькает в моей голове. Я снова пытаюсь уйти, но он крепко держит меня за предплечье. Неужели когда-то Лу был на моем месте? Неужели когда-то Лу подчинялся кому-то? Мне становится от этого тошно, и я вправду хочу уйти, но он не позволяет, и в результате мы практически деремся, кричим, и толкаем друг друга. Лу побеждает, но я запинаюсь об порог, и вот уже мы оба с грохотом падаем на пол. Он забирается на меня, прижимается ко мне, и вот я уже безоружен и не могу пошевелиться. -Ты доволен, да? — сдавленно шепчу я. -Гинзи, — он целует мои волосы. — Я хотел умереть. Жизнь была мне противна. Меня все ненавидели. Я всех ненавидел. Повсюду была грязь и пошлость, мне было ужасно одиноко… Дэвид, он… Потом я уже не хотел всего этого… Когда я вырос, я даже не желал его видеть… Однажды он пришёл ко мне и опять требовал… А я не хотел, понимаешь, Аллен, я больше не хотел… И тогда он сделал это силой, он свалил меня на пол и всё… Он взял меня силой, понимаешь? Потом я был весь в синяках, в кровоподтеках, не мог не то что сидеть, а даже ходить… После того случая я уехал из города, я не мог вспоминать ни о чем. Я не хотел жить из-за него, из-за того что он так меня унизил и подчинил себе, просто напросто совратив меня в детстве. Мне было больно, Аллен, пойми же. Морально, физически, метафизически… Я. Не. Хотел. Жить. Из-за. Него. Я чувствую как дрожат его плечи. Боже, неужели это все правда?! Как?! Я дико ненавижу этого мерзавца, который мог так поступить с моим любимым Лу. Он сумасшедший, но я люблю его. Люблю. Теперь люблю ещё сильнее. Даже если он безумец. -Тише, тише, — я пытаюсь посмотреть ему в лицо. — Я люблю тебя. Лу не отвечает, молчит. Да мне его ответа и не нужно. Он утыкается лицом в моё плечо, держит мои волосы, словно спасательный канат над пропастью. Он наверное сейчас плачет, а я не знаю, что делать дальше. Мы два несчастных, бедных и одиноких мальчика, которые любят друг друга на обочине этого паршивого мира. Мы хотим справедливости и равенства, но нас никто не собирается слушать. Мы потеряны и больны, мы отравлены подлостью и ложью существующего строя, мы измученны существующим беспорядком. Мы уверены, что вместе, мы сможем заявить, сказать, сделать. Я верю в нас, я верю, что вместе мы сможем. Я верю в Люсьена Карра.