Кроваво-красный

Часть дороги через лес выскользнула из памяти, оставив только смутные образы и ощущения. Идти самой больше не пришлось, и краткий путь до темной полузаброшенной дороги Терис проделала на руках Спикера, который нес ее легко, благо позволял вес полукровки. Она не сопротивлялась и не просила ее опустить — она и сама знала, что не пройдет долго, а так было тепло, удобно, и старый страх перед начальством отступил, оставив место осознанному в полной мере везению. Альгмара была права, в других убежищах намного, намного хуже, и даже говорящая с Ситисом Мари была не столь фанатична. Мари, правда, не занималась управлением, и Терис надеялась, что этого не произойдет: девушка вряд ли отличалась бы большой добротой и пониманием к подчиненным. Когда вынырнувшая из темноты черная лошадь взглянула огненно-алыми глазами, Терис содрогнулась, предчувствуя лихорадку. Не бывало у лошадей таких глаз, равно как и клыков, которыми она ласково прикусила руку хозяина. Не бывало, но Терис быстро убедилась в реальности своего бреда, когда лошадь вдруг рванулась, щелкнув зубами в сторону промчавшегося через дорогу оленя. Гнавшийся за ним волк резко остановился и, скаля клыки, медленно обошел кругом, после чего бесследно растворился в темноте чащи. - Нельзя, Тенегрив. - Лашанс слегка ударил лошадь по бархатному носу, когда та заинтересовалась ухом Терис и приоткрыла усеянную зубами пасть, не иначе чтобы как попробовать его. - Это лошадь? - вопрос в случае с клыкастой и явно хищной тварью был уместен, и стал еще более актуален, когда убийца оказалась в седле. Лошадь косо посмотрела на нее огненным глазом и топнула копытом, давая понять, что будет терпеть ее на себе разве что ради хозяина. - Почти. - Спикер забрался в седло позади Терис и перехватил начавший сползать повод, который убийца не держала — она вообще чувствовала себя несколько неуютно на спине странной зверюги и меньше всего хотела что-то трогать. Хотелось только спать, устроиться потеплее и спать, но вопросы напрашивались уже после первого взгляда на Тенегрива. - Откуда он?.. - Поверь, тебе лучше не знать. - Спикер пришпорил лошадь, предусмотрительно придержав Терис, что не позволило ей улететь в ближайшие кусты. Убийца на всякий случай вцепилась в его плечо, и, когда ветер, смешанный с холодной сыростью дождя, ударил в лицо, ничего не осталось, кроме как сжаться и натянуть пониже капюшон, чтобы хоть как-то сберечь тепло от пробирающего до костей холода. Вопросов было много, но сильнее любопытства и благодарности, невыразимой словами, было желание спать. Спать сутками, где угодно, осознание безопасности убивало все другие желания, и даже тряска в седле не мешала время от времени проваливаться в сон. Ночная темнота была непроглядной и холодной, и в ней долгое время различима была только черная полоса дороги, стелившейся под копытами, и деревья, обступавшие со всех сторон непроходимой стеной. Смутно знакомые места, где она была полгода назад. Очень давно,еще в прошлой жизни, бесцельной, пустой, неспокойной и до отчаяния одинокой. Жизни, о которой она не жалела, и которая начинала забываться, как и рожденные лихорадкой видения — яркие, назойливые и бессмысленные. Меч возвращен Харне, Умбакано и его наемники оставили в покое... И все-таки жаль, что так вышло с Ушижей — видят боги и даэдра, что она предпочла бы тогда уйти тихо, без крови. Без его крови. Таверна, ютившаяся в самой чаще у дороге, была смутно знакома, и Терис до последнего надеялась, что ошиблась, но память оживала, выдавая воспоминания. Жгущие глаза слезы, капающие на стол из опухших глаз, равнодушный ко всему гул и обжигающее крепкое вино, в котором хотелось утопить все мысли и нестерпимое чувство стыда. Слишком много вина, больная голова и какой-то здоровый норд, решивший ее утешить и распустивший руки. Бутылка разбилась о его голову до приятного легко, и ее звон повлек за собой море других звуков: чья-то брань, грохот перевернувшегося стола, блеснувший в опасной близости от горла кинжал. Две бандитские шайки, по воле судьбы оказавшиеся в одном зале, как с цепи сорвались, и Терис спасло умение быстро бегать и окно, оказавшееся открытым, из которого она вылетела ласточкой. Ей все же досталось — в полете в спину врезалась брошенная кем-то тяжелая пивная кружка, но убежать она смогла. Потом было ужасно, бесконечно стыдно перед хозяином таверны, тихим имперцем средних лет, но зайти и извиниться она не смогла: велик был страх перед арестом, а еще больше страх смотреть ему в глаза. - Переночуем здесь, - Спикер снял ее с лошади, и она поторопилась отойти от Тенегрива, хищно посмотревшего на нее налитыми огнем Обливиона глазами. Получив легкий шлепок по крупу от хозяина, он потрусил к опушке леса и исчез в темноте, являя собой смерть всем не успевшим сбежать лесным зверушкам. *** - Как же вы так?.. У вас все кости торчат... - сердобольный голос Калерии, пышущей здоровьем дочери хозяина таверны, уже полчаса лился на Терис вместе с горячей водой из ушата, которая понемногу избавляла от проникшего до самых костей холода, унесенного из подземелий. Теперь же оставшаяся под предлогом заботы девушка донимала вопросами, расчесывая волосы полукровки деревянным гребнем. - Простыла, болела долго. - А руку вам так кто?.. - имперка уже в который раз скользнула по кривым швам на плече Терис и содрогнулась, сглатывая тугой ком в горле. Рана заживала неестественно медленно и обещала оставить весьма неприятного вида рубцы, но сейчас убийцу это не волновало — она была рада, что неприятности, кажется, закончились, и просто хотела спать. - В пещере гоблин. Здесь неподалеку... Калерия вздохнула и продолжила расчесывать ей волосы, в чем уже не было нужды, но девушка явно тянула время. Терис это раздражало, но где-то в глубине души она понимала молодую имперку: здесь глушь, лес, и новости приносят только путники, изрядная часть которых — весьма подозрительные и даже опасные личности. - Вы из Гильдии бойцов? Тут один боец из Королла недавно гоблинов в шахте перебил, не слышали? - Слышала. Я не оттуда. - Терис все сильнее хотелось вырваться от заботливой девицы, но сил было очень мало, - Просто охотой занимаюсь. Взгляд Калерии выразил явные сомнения в том, что Терис может вообще держать оружие, но девушка скрыла их за молчанием, которое было кратким. - А ваш спутник вам кто? - заинтересованность и порозовевшее лицо девушки Терис очень не понравились, но ответ нашелся не сразу — определение «начальство» порождало бы море домыслов, а назвать его братом язык не поворачивался. - Родственник. - Да?.. Вы совсем не похожи... - Очень дальний, почти не родня. - Вам так повезло... - простодушное притворство таило любопытство, плескавшееся в блестящих карих глазах, - А кто он? - Убийца. Увлекается некромантией, оживляет скелетов. Вы правда хотите знать дальше? Калерия рассмеялась, но смех скрывал разочарование: истина была принята за отказ от разговора, и девушка заметно поубавила пыл. Терис было несколько неловко, но имперка оставила ее волосы в покое, избавив ее от угрозы вычесать их полностью. - У вас платье очень красивое. - проронила девушка, бросив завистливый взгляд на висевшее на веревке платье — дождь каким-то образом пролился в сумку, но пострадало только оно и теперь висело ближе к очагу, обогревавшему баню. - Хотите, я вам оставлю, мне оно совсем не нужно. - щедрость была рождена непреодолимым желанием избавиться от яркой тряпки, и душевный порыв сопровождался искренней улыбкой. - Ой, правда можно? - девица радостно всплеснула молочно-белыми руками, ничуть не смутившись тем, что платье вряд ли налезло бы на нее — ростом она была выше на полголовы, а здоровая полнота выпирала из ее собственного платья в области довольно широкого выреза. - Конечно, я буду очень рада, что смогла отблагодарить вас за вашу заботу. - Терис не стала высказывать свои сомнения по поводу размера, не желая упускать возможность. - Вы такая добрая! - Калерия сдавила ее в объятиях настолько сильно, что убийца несколько мгновений правда была уверена в своей доброте, за которую приходилось расплачиваться и молиться, чтобы пышущее здоровьем тело не убило остатки ее собственного здоровья. Через несколько минут Терис, неимоверно благодарная судьбе за то, что выбралась из объятий Калерии, прокралась на нетвердых ногах на второй этаж и тихо, по привычке медленно открывая дверь, скользнула в комнату. Лашанс, сменивший черную робу на невзрачную темную одежду, в которой было легко затеряться в толпе, через плечо оглянулся на нее, оторвав взгляд от окна, за которым хлестал ливень. - А я рассчитывал на малиновое платье. - с легким разочарованием протянул он; полукровка фыркнула под нос, натягивая до самых пальцев рукава привычной рубашки. - Я его Калерии подарила. - И даже не захотела оставить на память о таком незабываемом задании? - Спикер снова бросил на нее почти непроницаемый взгляд, но увидев хмурое лицо Терис, смилостивился, - Садись ешь. Убийца добралась до стола, на котором уже ждал ужин, и снова ощутила чувство вины перед трактирщиком. Она ему тогда неприятности устроила, вряд ли обошлось без трупов, а он теперь заботится — среди ночи приготовил кашу с тыквой, отрезал щедрый кусок от краюхи хлеба, заварил каких-то трав. Видимо, ее внешний вид и правда способен привести в ужас, и он теперь пытается спасти ее от голодной смерти. Несмотря на голод, ела она медленно, с трудом заставляя себя глотать и время от времени недовольно косясь на застывшего у окна Спикера, рядом с которым стояла наполовину опустевшая бутыль вина. И далось ему это чертово платье... - Мне не жалко. Калерия милая девушка. Очень интересовалась вами. - заметила Терис, ненадолго оторвавшись от еды. - И что ты сказала? - Спикер на нее не посмотрел, но в голосе читалось некое напряжение, выдавшее смутные опасения. - Что сегодня вы будете в комнате один и не против, если она придет. Она даже платье может надеть. - вырвалось у убийцы. Взгляд, припечатавший ее к месту, заставил прижать уши и есть молча, следуя заповедям наставников в приюте. - Дома напишешь отчет о задании на имя Слушателя. - через несколько минут, когда убийца перебралась на кровать и сжалась на ее краю под одеялом, прозвучал голос Лашанса, не сменившего положения у окна. Терис вздрогнула и с трудом заставила себя подавить приступ паники. Слушатель, неясная черная фигура без лица и имени, пугала ее одной своей значимостью, а написание отчета тонко намекало на то, что ее дело еще не закончено. - Хорошо... - сдавленно ответила она; Спикер, уловивший страх в ее голосе, бросил на нее усталый взгляд. - Никто тебя убивать не будет, обещаю. Я узнал все от Слушателя, ему сейчас не до этого, без жалоб Аркуэн дел по горло, поэтому он милостиво предоставил решать этот вопрос нам двоим. Твой отчет — формальность. Правда, я смею надеяться на детальное описание, поскольку мне его читать первым. Терис вздохнула, зябко ежась от никак не желающего проходить озноба. Она терпеть не могла писать, забыла, как держать перо, и учителя в приюте ругали ее за ужасный почерк. - Я вам лучше так расскажу... - Может, я планировал перечитывать твой отчет, когда будет плохое настроение? - У меня почерк очень плохой. - Терис посмотрела из-под одеяла большими и честными глазами, и Спикер вопреки ее опасениям не стал настаивать. - Признателен за такую заботу о моем зрении. - он устроился на свободной половине кровати, - Начинай в таком случае. Терис глубоко вдохнула, подбирая слова, но все попытки приводили к полной каше в голове. Само задание было совершенно нетипичным для Братства, и исполнение было не менее странным, наполненным бредом, порожденным прихотливым воображением проклятого клиента. - Это была идея Мотьера, честное слово. - выдала она наконец, косясь из-под одеяла на Спикера. - Неожиданно. Зная твой нестандартный подход к выполнению заданий, который ты продемонстрировала в прошлый раз, я уже подумал на тебя. - Нет, я только выполняла. Он сказал, что это идеальное прикрытие. Даже заранее какие-то семейные драгоценности спрятал, чтобы на меня подумали, то есть на шлюху. Мне кажется, он бы то же самое предложил бы и Гогрону, если бы вы прислали его. Я предлагала устроить все нормально, но он не согласился. - Терис вздохнула, медленно закипая от злости на наделенного бурной фантазией клиента, - Я купила это чертово платье и подшивала полдня, красилась, потом искала цветок, тащилась в таверну и ждала Мотьера. Пока я ждала, ко мне лез имперец и звал на сеновал, потом он все-таки заявился и привел меня домой. Там ужас был... Я спокойно наливала ему вино, он разделся и залез в кровать, даже не предупредив... Потом, когда он выпил, мне пришлось в окно таверны лезть... - В малиновом платье? - спокойствие голоса не было лишено некоторой заинтересованности. - Да... - Хотел бы я это видеть. Терис подавила желание толкнуть Спикера локтем в бок и продолжила, недовольно хмурясь и сверля взглядом полумрак. - Он пришел в себя и очень долго меня вспоминал. Потом пришли зомби. Их правда было много, я отбивалась, двух даже убила. А он не сделал ничего, только орал. Пришлось их поджигать... - Заклинанием? - Свечкой. - Тоже выход. Не так эффектно, но действенно, как я понял из того, что ты живая. Терис кивнула, пропуская перед глазами сцены убийства Мотьера, наполненные кровью и криками бретона. Это несколько успокаивало и даже поднимало настроение. - Меня ранили, а он даже не попытался помочь. И сказал, что крипты прокляты, а сам он якобы не знал... Я хотела дойти до приората Вейнон, но меня подобрал Матье... - Дальше я знаю. - скрывая раздражение, прервал Спикер. - Руку покажи. Терис села и послушно закатала рукав, тут же вздрогнув от холода. В зале таверны было тепло за счет очага, а здесь теплый воздух выдувал ветер, бьющий в окно и проникающий в щели под крышей. - Сама зашивала? - вопрос был похож на утверждение, и темно-карие глаза снова наполнились плохо сдерживаемой злостью. - Матье тайком иголку принес. Ему достаться могло, он и так рисковал. Судя по недовольству Лашанса, для него это аргументом не было, но свое мнение о братьях и сестрах из убежища Аркуэн он озвучивать не стал. - Дома у Альгмары возьмешь мазь, она сама знает, какую. Заживет быстрее. Терис кивнула и, задув свечу, свернулась под одеялом, натянув его до ушей. Желание спать, мучившее всю дорогу, отступило, и напрашивались все новые и новые вопросы. Слишком много, чтобы задать все, но один тревожил уже давно, и теперь было еще больше причин им заинтересоваться. - Аркуэн обвинила меня в нарушении первого Догмата... - Ты ничего не нарушала, просто Аркуэн терпеть не может меня и все наше убежище. Однажды она точно так же задержала Тейнаву и пыталась повесить на него нарушение второго Догмата из-за того, что он забыл сжечь записку от клиента. - А в чем на самом деле заключается первый Догмат? - Терис повернулась к Спикеру; тот лежал, закрыв глаза, и она поняла, что может избежать ответа, притворившись спящим, и она не посмеет его будить. - Его можно по-разному интерпретировать. У Аркуэн в этой области очень богатая фантазия. - А как же Ярость Ситиса? Она должна прийти сразу же после нарушения, так? Но как Ситис может покарать, если все в Черной Руке трактуют Догмат по-своему? Лашанс приоткрыл глаза и посмотрел на Терис без особой злости, но ясно давая понять, что дальнейшие вопросы на эту тему должны быть прекращены. - Есть вещи, которые нельзя делать, и у большинства нормальных людей хватит ума даже не пытаться. Все это так или иначе порочит честь Братства и вызывает Ярость Ситиса. Но будь уверена, переодевание в шлюху в этот список не входит. - все-таки пояснил он, умерив недовольство. Терис промолчала и снова свернулась под одеялом, пытаясь согреться. Есть что-то, что знать ей нельзя, какая-то тайна, известная только в Черной Руке. Недаром все притихли, стоило упомянуть Ярость Ситиса... Но если это божество такое всевидящее, зачем этот суд Черной Руки?.. И тех предателей убили тоже их старшие братья и сестры, а не гнев их бога... - Терис. - раздалось через несколько минут в тишине. - Да, Спикер? - Ты ведь не это сказала Калерии? - А вы специально не спите и ждете ее? - Терис... - доля угрозы сделала свое дело, и убийца прижала уши, повернувшись к Спикеру. - Простите... Просто мне это платье в кошмарах скоро сниться будет, вот я и не выдержала... - полукровка посмотрела большими честными глазами, чей чистый взгляд был достоин послушницы монастыря Мары. Спикер мгновение смотрел в них, после чего закрыл глаза и не глядя придвинул полукровку к себе одной рукой. - Ты нагло пользуешься своим положением слабой раненой девушки... - Простите... - Терис устроилась потеплее и закрыла глаза. - Прощу. Особенно когда ты напишешь отчет. - У меня почерк... - Я уверен, не хуже, чем у Гогрона. И эта удивительная история просто обязана быть изложена на бумаге и свято храниться в архивах Братства.