Кроваво-красный

Осенняя ночь тянулась медленно, черной густотой вливаясь в окно и затапливая комнату. Бессонница была привычным делом, и оставалось ждать рассвета, слушая, как дует через щели ветер и лупит в окно дождь. Свернувшаяся под боком полукровка шевельнулась, сжимаясь и сильнее впиваясь в бок выпирающими костями. Спикер стерпел неудобства, смутно порадовавшись тому, что она вообще дышит и шевелится — половину ночи она спала настолько неподвижно, что в голову поневоле лезли не самые приятные мысли. Правда, стоило проверить пульс, как она дернула ухом и натянула одеяло до макушки, развеяв все опасения. Когда острый локоть несильно ткнулся в ребра, начавшая затихать злость ожила, пробуждая давнее желание подпалить к Дагону крысиную нору Аркуэн вместе со всеми ее фанатиками. Нельзя, конечно, но мысль была слишком заманчивой и старой, чтобы от нее отказываться, тем более, она лелеяла схожие мечты с тех пор, как его избрали в Черную Руку. Мечты обоих так и оставались мечтами, зато она умудрялась найти другие способы испортить жизнь. Слушатель стоял у стола, до ужаса долго перекладывая стопки бумаг. Отчеты, записки клиентов, расчеты оплаты заказов, плата бывшим убийцам и информаторам, донесения и жалобы, многие из которых были написаны витиеватым почерком Аркуэн. - Наша сестра выдвигает обвинения против одной из твоих убийц. - Анголим наконец неторопливо выудил лист; Спикер принял его твердой рукой, хотя внутри росло предчувствие очередного суда. В прошлом году убили двоих, и Аркуэн склонила Алвала Увани к обвинению в предательстве: где двое, там и больше, и прозвучал очевидный намек на Очищение. Отбился, благо поддержал Ж`Гаста и Слушатель проявил неожиданное милосердие, выслушав оправдания для всех, кто остался в убежище. Почти год относительного спокойствия, а теперь... Конечно же, Терис. После освобождения Клаудиуса Аркадии надо посадить ее под замок и вбивать в голову Догматы, а не посылать ее со злости к черту на кулички. Да еще с этим заданием, которое само по себе некоторые сочли недостойным... «...пятнающее честь Братства поведение...убийца Братства, упавшая до переодевания в дешевую шлюху, недостойна называться дочерью нашей Матери...нарушение Первого Догмата обязано повлечь Ярость Ситиса, дабы не подрывать основы...» Бред. Полнейший бред, и от него стало бы легко, если бы не составленное по всем правилам и подписанное прошение Аркуэн. - И она называет это нарушением? - голос выдал чуть больше эмоций, чем было нужно, - Она просто выполняла контракт, вероятно, были причины... - Успокойся, - Анголим поднял руку, не выходя за рамки своего редкого для него спокойствия, - Я ознакомился с делом и не нашел ничего такого, за что стоило бы ее наказывать. Аркуэн... Ты ее знаешь, она просто перегибает палку, но все от глубокой веры и преданности семье. Лашанс промолчал о своем понимании преданности и веры — спокойствие Слушателя легко превращалось в непримиримое упрямство, которое меняло все его решения и заставляло до последнего отстаивать самую абсурдную точку зрения. - Так суда не будет? - Нет. После убийства нашего брата на границе со Скайримом мне не до этого. Уладите все сами... - во взгляде босмера промелькнуло некоторое беспокойство, - Только во имя Ситиса, не на Совете. Мне не нужно больше повторение того, что вы устроили в прошлом году. - Прошу заметить, Слушатель, что гобелен подожгла она. - Ты сам ее разозлил. Альтмеры все такие, а с ее работой ей нельзя так нервничать. Я бы взял с тебя слово, что ты постараешься быть с ней помягче... Помягче. Это после того, как она чуть не выбила приказ об Очищении и держит теперь Терис в своей норе. Дай Ситис, у полукровки хватит ума помалкивать и не пытаться оправдываться и сил дотянуть до его приезда. - Я обещаю быть предельно вежливым и убедительным с моей сестрой. Благодарю за понимание и помощь. Слушатель отвлекся от бумаг, надолго задержав взгляд и пытаясь прочитать что-то в абсолютно честных глазах, но, не найдя там ничего, благодушно кивнул, давая понять, что аудиенция закончена. - Не стоит, мы же одна семья... Семья закончилась давно, когда Слушатель торжественно вручил черную робу. Осталась в убежище, а кто-то уже ушел в Пустоту. Мэг, заменявшая долгие годы мать большей части убежища, не потрудилась предупредить своего душителя о том, что ждет в Черной Руке, а Тацкат оказался умнее — не рвался к повышениям и работал в свое удовольствие, без попыток кому-то что-то доказать. И задавал меньше вопросов, на которые все равно не давали ясных ответов. Терис задавать эти вопросы тоже начала. Ненужные, опасные вопросы, ответы на которые ей знать не положено. Хотя она и так уже узнала слишком много — в первую очередь то, что ее братья и сестры готовы порвать ее в куски за некий малопонятный позор, и это, несомненно, может подорвать веру в единство Братства. Если, конечно, эта вера была. С другой стороны, мало для кого секрет, что Аркуэн враждебно настроена против их убежища: при наличии Альгмары, коротающей вечера за вином с Винсентом, вообще удивительно, что есть какие-то тайны. И не убивать же полукровку за то, что ей не повезло побывать там и набраться пищи для ума... Хотя убить временами хотелось, как хотелось когда-то посворачивать шеи маленьким и приставучим Очиве и Тейнаве, когда те норовили залезть едва ли не на голову и тянули в рот все, что видели, в том числе и отравленные яблоки. Полукровка повернулась, обнимая за руку, и желание убивать отступило вместе с раздражением, оставив только почти приятные мысли о том, какими слухами будет теперь полниться убежище Аркуэн, так ценящей в подчиненных бесспорное уважение к своему авторитету. *** За окном лил, не прекращая, ледяной дождь, и в его дымке терялся лес, еще сохранивший часть желтой листвы, яркими пятнами горевшей среди всеобщей серости. Где-то бесконечно далеко, едва различимая сквозь водяную завесу, виднелась Башня Белого Золота на фоне начинающего тускнеть к вечеру неба, обозначавшая близость столицы. Остановиться в придорожной таверне пришлось еще засветло — ледяной ливень промочил насквозь, ветер проморозил до костей, и начавшийся у Терис кашель послужил сигналом - Спикер, вымокший не меньше ее, мрачно посмотрел на нее из-под капюшона и направил Тенегрива в сторону постоялого двора, высившегося на опушке леса. В комнате, единственной свободной в этот день, было холодно, но хотя бы не сыро, а снизу, из общего зала, долетал шум голосов — непогода загнала сюда всех путников, кого застала на дорогах. Стягивая тяжелый от дождя плащ, Терис даже позавидовала им — там, внизу, хотя бы тепло, и в каменных стенах меньше щелей, чем на деревянном втором этаже. Тепло, только им туда нельзя: общество торговцев, воров, бандитов и весьма подозрительных личностей, дающих себе туманное определение «искатели приключений» - не та компания, в которой можно отдохнуть, не опасаясь того, что вспыхнет потасовка. А потасовки сейчас совершенно ни к чему. Сжавшись на краю кровати, Терис пыталась распутать шнуровку куртки, почти такой же сырой и холодной, как плащ. Пальцы, задубевшие на холоде, не гнулись, цеплялись ногтями и ничего не чувствовали, хотя всю дорогу она пыталась хоть как-то согреть их, натягивая донизу рукава — от перчаток без пальцев толку было немного, а взять другие, отправляясь в Королл в ясный погожий день, она не догадалась. - Давай сюда руки. - Лашанс, хмурясь, сел напротив, и его вид породил у Терис смутное опасение, что пальцы ей сейчас за ненадобностью отрежут. - З-зачем?.. - зубы, стучавшие от холода, клацнули чуть громче. - Руки. Полукровка опасливо протянула руки и чуть не отдернула их, когда Спикер до боли сжал ладонь, растирая с такой силой, что, наверное, лучше бы сразу отрезал. Терис, стиснув зубы, терпела и давилась кашлем. - Вот, глотни. - убийца, отпустив ее руки, протянул ей фляжку, - Согреешься быстрее. - А вы?.. - Терис онемевшими и покрасневшими от растирания пальцами взялась за фляжку, с облегчением чувствуя, что слушаются они чуть лучше, чем прежде, и иголками покалывает изнутри горячая кровь. - Насчет еды узнаю и вернусь. Переодевайся пока. - он вышел, на мгновение впустив в комнату гомон, захлестнувший весь первый этаж. Песни, брань, перекрикивающие друг друга голоса, подгоняемые желанием поделиться последними слухами, но, к счастью, все было относительно мирно. Глоток чего-то обжигающего и правда согрел, теплом разливаясь по конечностям и прогоняя кашель, и убийца справилась с одеждой быстро, успев промерзнуть заново. Глотнув еще пару раз, она забралась под одеяло, чувствуя, как льется по телу тепло, отгоняя холод и сырость. Обязательно надо поблагодарить Спикера... Тепло медленно дошло до головы, и комната шатнулась перед глазами, закружившись в нетрезвом танце. Серые стены и рассохшиеся от времени доски пола внезапно показались до безумия милыми, трогающими до слез, как и песня, которую затянул внизу забредший в таверну менестрель. Нечто поэтическое, возвышенное, светлое, как мечта, пробуждающее любовь к ближним и миру, такому прекрасному, огромному... Миру, за который сражались и умирали, в котором было голубое небо, яркое солнце, и даже дождь с ледяным ветром были по-своему прекрасны. И люди были близки и любимы, все без исключения, даже галдящие внизу бандиты и торговцы, настолько близки и любимы, что щемило в груди и щипало в глазах. - Терис, ты...ты чего? Что случилось? - Спикер, появившийся неизвестно когда и как, тряс ее за плечо, вынуждая оторваться от залитой слезами подушки. - Вы... Вы такой хороший... - глотая слезы, полукровка смотрела на него широко раскрытыми глазами, - Я очень рада, что работаю у вас... Лашанс, долю секунды смотревший на нее без искры понимания происходящего, покосился в сторону фляжки, сиротливо лежавшей на табурете около кровати. - Сколько выпила? Терис всхлипнула, чувствуя некоторое замешательство. Какая разница, сколько выпила, она совсем трезвая и готова излить душу самому близкому человеку, а он отвлекается на такие мелочи... - Я не пьяная, чееестно! - она вцепилась в его руку, опасаясь, что он не поверит, - Я правда очень рада... Вот Аркуэн — та еще сука, а вы хороший... Спикер вздохнул, как-то странно, но без злости посмотрев на Терис. - Вы не верите?.. - взгляд, еще более непроницаемый, чем обычно, породил в душе искренний порыв доказать свои слова на деле, - Хотите, я кого-нибудь убью?.. - Не сейчас, Терис. - он попытался накрыть ее одеялом, но душевный порыв убийцы звал на подвиги. - Меня не увидят, обещаю... - она села, выпутываясь из одеяла, - Я незамееетно... - Терис, ляг и спи. - он попытался поймать ее за руку, но убийца уже шаткой, но целеустремленной походкой шла к плавающей впереди двери, как плащ волоча за собой одеяло. - Я не хочу спать, я хочу убивать минотавров... Один раз вышло... Из лука... - воспоминание об охоте двухлетней давности придало сил в нелегком пути к двери, оказавшейся почему-то не там, где надо, - Верите?.. - Верю. - Спикер закрыл щеколду как раз тогда, когда рука наконец нашарила ускользающую ручку. Чувство несправедливости породила новую порцию слез, подкативших к горлу, и Терис жалобным взглядом невинно оскорбленной посмотрела снизу вверх в глаза Лашанса, один из которых, как ей показалось, нервно дернулся. - Верите, а почему не пускаете?.. - Боюсь за минотавров, исчезающий вид все-таки. - Я только одного, чтобы вы поверили... - от обиды слезы выступили на глазах и ручьями покатились по щекам, - Одного минотавра и все... - Сейчас и один редкость, пожалей зверушек. - Спикер сгреб ее в охапку вместе с одеялом и понес от двери, предательски поплывшей в сторону. Терис уже в который раз за свою жизнь осознала собственную беспомощность — будь она чуть повыше и посильнее, ее никто не стал бы так таскать, лишая возможности идти, куда хочется... - Я же чтобы доказать... - она с обидой посмотрела на Спикера, - А еще у вас глаза красивые... Имперец почти обреченно посмотрел на нее, выдохнув нечто вроде «Ситис», и попытался уложить на кровать, но Терис намертво вцепилась, обняв за шею. Положит и уйдет куда-нибудь, а ей страшно и одиноко. Давно одиноко, сколько бы она ни пыталась доказать себе и Россан с Харной, что ей хорошо и так... - Вы не уйдете сейчас никуда?.. - она не могла себя заставить разжать пальцев, и убийца, сохраняя каменное лицо, устроил ее у себя на коленях, завернув в одеяло. - Нет, ты только спи. - он погладил ее по голове, и Терис, всхлипнув от избытка чувств, обняла его крепче, прижавшись к плечу щекой. Наверное, не стоило так рваться на подвиги, слишком это было неожиданно, могло вызвать подозрения. - Вы только не думайте, что я пьяная, я не пью... - заверила она, на мгновение подняв голову, - Я только один раз, давно... И подралась потом... Но больше нет, я знаю, что это плохо. - Умница. - глядя куда-то в стену, он продолжал гладить ее волосы, и Терис несколько успокоилась. Верит, не ругается, а она правда не пьяная, совсем не пьяная... Черная роба была мокрой, и убийца заботливо натянула часть одеяла на плечи Спикера, пытаясь согреть; он не сопротивлялся, лишний раз вызывая непреодолимое желание заявить, как она рада, что попала в его убежище, только язык почему-то не слушался, и она ограничилась тем, что, крепко обняв его за шею, поцеловала в щеку. Лашанс вздрогнул и на несколько секунд окаменел, потом молча завернул в одеяло, лишив движения, но, вопреки ее опасениям, не ушел. С довольным мурлыканьем Терис потерлась о его плечо и закрыла глаза, уносясь вместе с комнатой в радужную зыбь разноцветных кругов и обожания всего живого. *** Было уже темно, когда сознание вернулось вместе с головокружением и жжением в горле. Терис оторвала налитую свинцом голову от подушки, на мгновение окаменев от страха при мысли, что все еще находится в убежище Аркуэн, а события последних двух дней — рожденный лихорадкой сон. Но выделившиеся в темноте очертания комнаты таверны быстро вернули все на свои места: Лашанс забрал ее и везет домой, все хорошо, только в голове гудит, и очень смутно помнится дождливая дорога... - Не трогай минотавров. - прозвучало над ухом, когда Терис сделала попытку сесть, и руки убийцы, до этого тепло обнимавшие, лишили ее возможности двигаться. - Каких?.. - охрипшим голосом спросила полукровка, поворачиваясь к нему. Имперец приоткрыл глаза, остановив на ней настораживающе внимательный взгляд. - А ты не помнишь? Дорога, дождь, пробирающий до костей холод. Потом таверна... Постояльцы до сих пор сидят внизу, хотя и стихли песни и пьяные выкрики... Было холодно, она чего-то глотнула из фляжки Спикера. - Вы мне чего-то дали, я выпила. - нервно сглотнув, ответила она и попыталась в темноте угадать выражение его лица. Как всегда непроницаемое, только взгляд выдает легкий интерес. - А дальше? - Я не помню... - Зато я помню. - он вздохнул и поправил одеяло, заботливо натянув его почти до ушей Терис, - Ты сначала рвалась убивать минотавров. Говорила, что убьешь сотню. Я тебя пытался остановить, но ты спустилась в зал и затесалась к бандитам. Там ты с кем-то поспорила на то, что попадешь ножом в яблоко на голове какого-то орка... - И попала?.. - Терис чувствовала, как все внутри холодеет при одной мысли, что она это творила. - Ты была не совсем трезвой, я отобрал у тебя ножи — лишние трупы нам ни к чему, ты же понимаешь. Ты...правда не помнишь? Терис отрицательно мотнула головой, вцепившись в рубашку Спикера и с ужасом глядя на него. - Это еще ладно. Потом ты полезла танцевать на столе, и орк звал тебя замуж, причем прямо сейчас, готов был священника хоть сюда привести. - А...я?.. - почти неслышно спросила Терис, запоздало понимая, что не уверена в том, что хочет знать ответ. - Ты? Признаюсь, ты меня удивила. Ты согласилась, сказала, что это твоя давняя мечта. Но ты выпила, поэтому я не мог не вмешаться. Все-таки на трезвую голову приходят куда более разумные решения, и я подумал, что утром ты можешь и передумать. Но если ты по-прежнему... - Нет... - полукровка онемела, забыв про то, что у нее болит голова и что недавно хотелось пить — сейчас все это не имело никакого значения. Пьяная при начальстве, и это после того, как он ее вытащил от Аркуэн, терпел ее дурацкое поведение... А вдруг это и есть позор для Матери Ночи?.. - Я тоже так подумал. - Лашанс спокойно кивнул, и, не торопясь с продолжением, сел и протянул ей стакан воды, который убийца залпом выпила, после чего бессильно рухнула на подушку - Все-таки орк для тебя совершенно неподходящая пара, тем более одноглазый головорез. - Одноглазый?.. - Ты же в яблоко нож метала, яблоко было у него на голове, а ты выпила... - он спокойно смотрел в потолок, и где-то очень глубоко в его глазах что-то загадочно поблескивало, внушая еще больший страх. - Вы же ножи отобрали... - Так не сразу. Пока тебя нашел, пока поймал... Но он зла не держит, говорит, увечья мужчин украшают. Терис похолодела и, нервно стуча зубами, сжалась поближе к убийце. Тогда, в таверне около Королла, были мелочи — всего-то драка, и убежать она успела, и что-то помнила. А теперь в памяти только обжигающее содержимое фляги, прогнавшее холод, и шумящие в ушах голоса, слитые с песнями и криками... - Это...правда?.. - она беспомощно посмотрела на Спикера, который уже закрыл глаза и начал засыпать. - А я похож на человека, который станет врать? - ни тени злости или раздражения в голосе не прозвучало, но Терис прикусила язык и, проклиная свое неумение пить, замолчала. Позор, позор для нее и Братства, но Лашанс почему-то совсем не злится... - Вообще я сам виноват, не стоило давать тебе пить. - он перевернулся на бок и, снова потеплее прижав к себе полукровку, совершенно неожиданно поцеловал ее в макушку. - Спи, завтра вставать рано. - Спокойной ночи... - выдавила Терис, чувствуя, как дергается веко и сон, одолевавший несколько дней, бесследно и надолго пропал, отогнанный обрушившейся за каких-то пять минут пищей для размышлений, которой хватит до утра и до самого Чейдинхолла.