Кроваво-красный

Всю дорогу до Чейдинхолла Терис спала или делала вид, что спала — подавать голос и признаки жизни было стыдно. Напрочь забытый вечер мучил рождающимися в голове образами, не то запомнившимися, не то навеянными рассказом Лашанса, и больше всего во всем этом пугало то, что он был свидетелем ее крайне недостойного поведения. Отнимал ножи, вылавливал в общем зале, не дал уехать с орком... И как она могла выдать такую глупость?.. Один из учителей в приюте, трясущийся от старости тощий бретон, говорил что-то о подсознательных желаниях, и от этих мыслей Терис становилось не по себе: она никогда бы не подумала, что ее мечта, пусть даже подсознательная, — выйти замуж за орка. Забыть бы все это, только вряд ли выйдет, да и Спикер не забудет, равно как и историю с малиновым платьем, о которой ей еще писать отчет. А она еще надеялась, что хуже платья ничего не будет... Позор, настоящий позор: пьяные попытки идти убивать минотавров, орк, танцы на столе... Счастье, что Аркуэн и ее прихвостни не в курсе - тут Первый Догмат снова был бы упомянут, только теперь по более серьезному поводу. Полукровка иногда даже всерьез опасалась Ярости Ситиса, но гнала от себя эти мысли — если Лашанс сказал, что все нормально, значит, и правда нормально, и Ситис не покарает свою недостойную дочь. Только долго будет очень стыдно... Чейдинхолл принял их поздно вечером, когда тяжелое от дождевых туч небо почти почернело, а холод сковал лужи тонкой коркой льда. Узкие улицы окружали тесно стоявшими домами, и их вид вызывал облегчение, почти незнакомое ей — она наконец-то была дома, в безопасности, где ей точно хоть кто-то будет рад. Блеснувший в знакомых окнах свет вызвал желание бежать, но не было сил, и не до конца отпускали опасения, не поддававшиеся голосу здравого смысла - Вы не расскажете никому?.. - Терис подняла умоляющий взгляд на шагавшего рядом Спикера. Тот пугающе долго молчал, но потом все-таки кивнул, храня серьезное выражение лица. - Мне будет очень тяжело не поделиться ни с кем такими яркими впечатлениями, но я буду нем как могила. - Спасибо. - от сердца у нее отлегло, и она с благодарностью посмотрела на убийцу, - Я буду работать и тренироваться. И действовать в строгом соответствии с Догматами. Лашанс, замедлив шаг, опустил на нее взгляд, погасивший весь порыв. - Сначала ты посмотришь на себя в зеркало и сама сделаешь выводы, когда тебе можно тренироваться. - Мне гораздо лучше. И...я поняла, насколько необходимы навыки ближнего боя. Спикер ненадолго остановил на ней не лишенный некоторого одобрения взгляд, но Терис по нему поняла, что своего решения он не изменит. - Чтобы три недели тебя за пределами города без моего распоряжения не было. Никаких заданий и охоты. - Три недели?.. - срок был больше ожидаемого, и Терис не сдержала разочарования, - И что я делать буду? - Лечиться и книжки читать. Займешься теорией алхимии, а заодно напишешь подробный отчет о последнем задании. И не делай такие глаза. В Черной Руке много тяжелой и нудной работы, твой отчет будет приятным разнообразием. - Хорошо... Только я очень плохо пишу, я говорила... - Терис попыталась сделать очень несчастный вид, достойный умирающей, и вложила во взгляд всю искренность - писала она и правда очень плохо, и врать сейчас не приходилось. - Я уверен, содержание все компенсирует. - на Лашанса ее жалобный взгляд впечатления не произвел, и его уверенность была не менее искренней, чем ее заверения в своей неграмотности. Телендрил встретила на пороге, и на ее радостный крик прибежал Корнелий, едва слышно выдохнувший слова благодарности Девяти, едва увидел Терис. - Корнелий, будешь долечивать. - Лашанс подтолкнул Терис к бретонцу, который с готовностью кивнул, и сделал шаг к двери. - А как же ужин? - босмерка с присущим ей пылом попыталась преградить ему путь, но была аккуратно и вежливо отодвинута в сторону. - Не сегодня, Телендрил. Работа. - Спикер развернулся и вышел, и убийца только сейчас заметила, насколько усталым он выглядел. От Бравилла до Королла не меньше пяти дней езды даже на такой лошади как Тенегрив, если это вообще лошадь, потом почти три дня — до Чейдинхолла, и она и тут подвела, устроив этот ужас в таверне. Нет, больше - никогда, отныне только дисциплина и тренировки... - Как ты? Ситис, что там с тобой сделали.. - Телендрил, почуявшая в ней единственную жертву своей заботы после ухода Лашанса, почти задушила ее в объятиях и утащила на скамейку, - Давай я тебя покормлю. Я тут супчик сварила... - Нет-нет, спасибо... - Терис с ужасом покосилась на котелок, исходящий паром. Пахло вкусно, но даже сейчас, после вынужденной голодовки, она бы не рискнула притронуться к стряпне босмерки. Корнелий, поймав ее умоляющий взгляд, аккуратно взял ее под руку и потянул к подземельям. - Прошу простить, сестра, но сначала я должен осмотреть ее раны и посоветоваться с Альгой. - он с вежливым сожалением посмотрел на босмерку, уже начавшую наливать суп в глубокую миску. - Ее покормить для начала надо, а не вашими травами и грибами пичкать. - недовольно проворчала Телендрил, но настаивать не стала. В подземельях все было так же, как и в день ее отъезда, хотя Терис казалось, что прошла целая вечность. - Меня долго не было? - Три недели. - Корнелий повел ее в сторону лестниц, уводящих на нижние этажи, - Мы уже начали волноваться, когда Спикера вызвал Слушатель... Альга тоже хотела ехать, но Винсент не пустил. Она очень вспыльчивая, могла и не сдержаться... - Она давно вернулась? - Да, сразу же после того, как на границе со Скайримом убили одного из наших. - на лицо бретонца набежала тень, - Ты не слышала?.. - Нет. - Терис покачала головой, и где-то глубоко внутри что-то сжалось. Она не знала того человека, не слышала о нем, но его смерть что-то значила — еще одно напоминание о том, как опасна их работа и о том, что были предатели... Они убиты, но их тень все еще где-то рядом, не зря столько тревоги было в голосе данмерки перед тем, как она уехала. - Из убежища Брумы... - Легион? - в вопросе прозвучала надежда; смерть от рук блюстителей порядка не так страшна, как от рук своих, не пятнает Братства и не рождает подозрений. Молчание Корнелия выдавало неуверенность, которой он не хотел ее тревожить, и поэтому он поспешно взял себя в руки, стараясь выглядеть спокойнее. - Скорее всего. Черная Рука обязательно во всем разберется. Терис кивнула, сдержав дрожь. Черная Рука по-прежнему пугала, не спасало и то, что Лашанс тоже к ней относится: один против четверых — слишком мало, если дело дойдет до серьезных разногласий. А они уже были, упоминала Очива, нечаянно был услышан и разговор Альгмары с Корнелием, и из всего этого рождалось неясное, но очень твердое осознание того, что предательство одного отразится и на остальных. Лаборатория располагалась на самом нижнем уровне подземелий и представляла собой небольшую комнату, сплошь заставленную алхимическими приборами и шкафами, заставленными разного рода флаконами, колбами и пробирками, некоторые из которых были подписаны чьим-то идеально ровным почерком, лишний раз напомнившим Терис о неизбежности отчета. Альгмара, вопреки привычке облаченная в серую бесформенную робу, встретила тем, что бесцеремонно сгребла Терис за плечи, покрутила из стороны в сторону, убедилась, что она жива, и после этого аккуратно приложилась почти черными губами к ее щеке. - Очень рада тебя видеть, дорогая. Желтокожая стерва не слишком тебя замучила? А, не отвечай, по тебе и так все видно. - Все не так плохо, только рана заживает долго. - Терис закатала рукав, и Корнелий нахмурился, склоняясь над ней. - Они тебя что, не лечили?.. - праведное возмущение в его голосе не поддалось обязательному уважению к правящему кругу, - Вот изверги... Альгмара бросила на рану косой взгляд и выразила свои эмоции длинной тирадой на данмерском, из которой был ясен только общий смысл - глубочайшее недовольство политикой убежища Королла и его главой лично. - Держи, мазать каждый день будешь. - она достала из шкафа баночку густой желтоватой мази и протянула полукровке. - Шрамы меньше останутся. - Спасибо. Ты...как съездила? Альгмара нахмурилась, загасила огонь под колбой, закупорила пару флаконов и ответила не сразу. - Было бы прекрасно, если бы не необходимость уехать раньше времени. Дочь снова вышла замуж, внук жениться собирается. Кажется, я скоро еще и прабабушкой стану... - Ну... Это же хорошо... - В мои сто сорок рановато. - Альгмара поправила волосы и стянула робу, оставшись в привычной шелковой рубашке и брюках, - Правда, я и родила рано, еще во время учебы в Университете Таинств... Ах нет, позже,когда вернулась в Морровинд. Так давно было, всего и не упомнишь. С Винсентом сто десять лет знакомы... Кстати, пойдем к нему, выпьем за твое возвращение. - Нет-нет, я... больше не пью. - Терис нервно дернула ушами и бросила на Корнелия взгляд как на единственную свою поддержку. - Корнелий завербовал тебя в секту трезвенников? - данмерка сощурилась, и бретон отрицательно замотал головой. - И сознаваться не хочет... - Я сама решила, это вредно. - поспешила заверить ее Терис, но данмерка только недоверчиво фыркнула и, взяв их с Корнелием под руки, потащила наверх. Возвращение Терис отмечали неожиданно шумно и дружно - из всей братии не было только Харберта, посланного в дальние края волей начальства, и уехавшего в Эльсвейр по торговым делам М'Раадж-Дара, но их отсутствие не вызывало у полукровки сожаления. Настроения не испортила даже Мари, проявившая свою обычную тактичность и заявившая, что нарушение Догмата не делает Терис в ее глазах хуже, тем более, что Ситис внял ее молитвам и не явил ей свою ярость. Объяснять, что она ничего и не нарушала, убийца не стала, оставив это для отчета, тем более, что пока никто не спрашивал ее о задании - каждый считал своим долгом накормить и предложить выпить. От вина Терис вежливо отказывалась, а вид внезапно ввалившегося в дверь и бросившегося ее обнимать Гогрона вызвал короткий крик ужаса, который быстро оборвался - орк чудом не сломал ей ребра и потом долго извинялся, пока она заново училась дышать. Когда Терис наконец добралась до своей комнаты, остальные продолжали отмечать - видимо, в их жизни было не так уж много праздников, и отмечалось здесь любое событие, будь то чье-то благополучное возвращение или удачно выполненное сложное задание. И сейчас, засыпая под шум голосов братьев и сестер, полукровка почти не придавала значения тому, что здесь празднуют чужую смерть - раньше эта мысль взывала к глубоко похороненному неприятию столь циничного отношения, теперь же даровала покой. Это ее семья, ей здесь рады, за нее волновались и ждали, и сейчас на душе спокойно и хорошо, только непонятно откуда взялось досадное сожаление о том, что сейчас некому натянуть одеяло ей на уши и, подкинув пищи для размышлений, обнять. *** В кабинете вампира все было как и всегда — полумрак, книги, оплывающие свечи и отблески огня на каменных стенах. Как двадцать лет назад, как сто лет назад — Винсент Вальтиери не относился к тем, кто меняет свои столетние привычки. - Ты ничего не хочешь мне сказать? - взгляд алых глаз, как и всегда, пронизывающий и спокойный, вопрошающий и ждущий честности, и врать ему нельзя - бесполезно, даром что Лашанс уже не его ученик, а Спикер. - Если речь идет исключительно о моих желаниях, то нет. Но постановка вопроса говорит об обратном. - он с неохотой отставил бокал с остатками вина, - Что-то случилось? - Что с Терис? - Винсент смотрел, как и двадцать лет назад, скрестив руки на груди и не оставляя выбора, кроме как отвечать - трехсотлетний возраст вампира заставлял забывать об иерархии. - С ней что-то не так? - вопрос вызвал смутное и безосновательное беспокойство. Терис Спикер видел не далее как полчаса назад — полукровка сидела в пустом зале, обложенная книгами, и что-то сосредоточенно выписывала из анатомического атласа, вооружившись словарем. Настолько сосредоточенно, что даже не заметила его. Выглядела она все еще ужасно, но не настолько, чтобы опасаться за ее жизнь и здоровье. - Тебе лучше знать, она такая с тех пор, как вернулась. - Тогда тебе лучше спросить у Аркуэн. - упоминание об альтмерке будило редко засыпающее желание вопреки устоям Черной Руки ускорить ее уход. Взаимное и не вызывающее никаких редких для него угрызений совести желание. - Она шарахается от вина и Гогрона тоже из-за Аркуэн? - красные глаза вампира выдавали настолько твердую уверенность, что спорить было бесполезно. - И на днях чуть ли не со слезами выдала мне, что ужасно перед тобой виновата? Спикер промолчал, внезапно заинтересовавшись узором на кубке и корешками книг, никогда не исчезавших со стола Винсента Вальтиери. Причина была ясна и несколько ставила в тупик своей сложностью и обстоятельствами, которые Винсент бы не одобрил и о которых ему совсем не надо было знать. - Это пройдет. - краткое заверение не было ответом и не давало надежд на то, что вампир отстанет, но выкладывать ему все без боя Лашанс не собирался. - Что ты сделал или наговорил ей? - вампир упорствовал, ища справедливости - трепетное отношение к новичкам всегда придавало ему настойчивость палача, с которой он допрашивал еще покойную Мэг. - Внушил страх перед алкоголем и непреодолимое желание учиться. - А при чем тут Гогрон? Он ее на радостях обнял, она с криками вырывалась. - И тебя это удивляет? Проснулся инстинкт самосохранения. Ей это тоже очень полезно. - И каждый раз, когда его в коридоре видит, она к стенке тоже от желания жить жмется? От орков на улице, кстати, тоже. Перестарался. Кто знал, что полукровка окажется такой впечатлительной... - Признаю, без побочных эффектов не обходится. - Что у вас стряслось? - вампир устало вздохнул, опустив голову на сплетенные пальцы - признание ошибки не убедило его пресечь допрос. - Она выпила лишнего, рвалась убивать минотавров. - досадуя на давно занимаемое вампиром особое положение всеобщего наставника и советника, нехотя выдавил Лашанс. Будь на месте Винсента кто-то другой, не посмел бы учить и задавать вопросы...и не дал бы множества своевременных и спасительных советов, не выгородил бы в свое время перед Мэг, не удержал бы от многих глупостей. - Ты позволил ей пить? - Винсент Вальтиери ужаснулся и посмотрел на него с таким упреком, как будто бы он как минимум отравил полукровку, и через мгновение его тон продемонстрировал изрядное недоверие, - Это совершенно на нее не похоже. Спикер с каменным лицом посмотрел на дверь, в душе пожалев, что уже сказал вампиру о своей свободе в ближайшие сутки и не может уйти под предлогом неотложных дел. - Я сам дал ей выпить, чтобы согрелась. Исключительно в лечебных целях. И совершенно не предполагал, что будет такой результат. - Настойку по рецепту Мэг? - обреченность в голосе Винсента обличала знание, и вопрос задавался скорее как формальность. - Она всегда помогала, я двадцать лет не болею. Она, прошу заметить, тоже не простыла. Винсент скорбно вздохнул, прикрыв лицо тонкой желтовато-восковой рукой. В учениках это пробуждало голос совести, остававшейся в несколько уменьшенном объеме даже у убийц, у Спикера же вызывало сожаление о том, что остался. Предложение поговорить за бокалом вина у Винсента обычно заканчивалось лекцией, и не стоило в этот раз поддаваться собственному желанию отдохнуть и надежде на то, что вампир хоть раз отойдет от своих привычек. - И все-таки это не ответ. При чем тут орк?.. - Она проснулась и ничего не помнила. - взгляд снова заблудился в чеканом узоре бокала, выученном наизусть, и неприятно непреодолимым стало предчувствие того, что полная идиотизма история так или иначе дойдет до вампира. И, что печально, полная его идиотизма. - И ты наплел ей небылиц? - Винсент смотрел с укором и возмущением, но голос не повышал, как и всегда, когда хотел воззвать к совести, - Ладно тогда Тацкату, вы оба были мальчишками, но ты взрослый человек... - Ради ее же блага. Я уверен, это даст свой результат. - пришлось отчасти покривить душой: расчет на результат был, но забавно было смотреть, как Терис с искренним ужасом выслушивает рассказ о собственных танцах на столе и сорвавшейся свадьбе, делает большие очень несчастные глаза и прижимает уши. - Даст результат?.. - возмущение неожиданно ярким огнем выплеснулось в глаза вампира, - Ты внушил ей чувство вины, она теперь сама себя изводит. Мэг никогда так себя не вела... - От Мэг мы с Тацкатом до самой ее смерти получали подзатыльники. Ты же не предлагаешь мне бить бедную девушку. - Она ничего не сделала, чтобы так с ней поступать. Я не ожидал от тебя такого. Это верх безответственности. Не сделала. Только сначала влипла во всю эту дурацкую историю, потом напугала, трясясь под одеялом, потом рвалась на подвиги, а в довершение всего как клещ впилась и не отпускала. Не то чтобы это было неприятно, но почти хаджитское мурлыканье под ухом и неожиданно красивые глаза полукровки с расширенными зрачками невольно рождали очень далекие от работы мысли, и приходилось напоминать себе, что в Братстве главное иерархия, а она к тому же не соображает, что творит. - Зато теперь будет очень осторожна с алкоголем и все свои силы направит на изучение алхимии и анатомии. При почти полном отсутствии магии ей это полезно. - Я согласен, учиться нужно... Но не такими же методами! Она ничему не научится, только изведет себя, вот увидишь. - Это предложение заключить пари? - Спикер откинулся на спинку кресла, впился взглядом в вампира, уловив в его интонациях вызов - в своей борьбе за обиженных новичков тот иногда очень увлекался. - Нет, я просто... - Винсент поймал его взгляд и, помедлив, махнул рукой, - Вот увидишь, за неделю она ничего не выучит. - Выучит то, что я скажу. Основы алхимии, раздел ядов. - Не выучит, и ты расскажешь ей все, как было на самом деле. А я дам ей в руки что-нибудь тяжелое, чтобы было, чем в тебя кинуть. И ей за это ничего не будет. - И с меня еще бутылка Тамики 433 года. Вампир настороженно посмотрел на него, чувствуя подвох, сжал пальцы и замер. - Твои условия? - Как обычно. Винсент сощурил кроваво-красные глаза, устало вздохнул, под укором пряча свое нежелание отступать. - Тебе это не надоело? - Это не может надоесть. - Спикер позволил себе улыбку и протянул руку, - По рукам? - Ты все равно проиграешь. - после доли секунды колебания Винсент сжал ладонь ледяными цепкими пальцами, - По рукам. И только потому, что я хочу добиться от тебя ответственного отношения к подчиненным. - Конечно. Вино тут совершенно ни при чем. Терис обнаружилась на прежнем месте - в углу под завалами книг, свитков и собственных конспектов, вникать в содержание которых Лашанс не пытался - полукровка не соврала, и почерк у нее и правда был отвратительный, но с этим можно было разобраться и потом. - Спикер... - она оторвалась от чтения, только когда его тень загородила ей свет, и попыталась встать, но убийца жестом остановил ее - любое неосторожное движение грозило обрушить нагромождения книг, а с потрясающей способностью убийцы устраивать вокруг себя хаос они бы точно не остались целыми. - Тебе лучше? - Да, спасибо. Я готова работать, если нужно. Энтузиазм в голосе мешался со страхом; казалось, полукровке за несколько лет жизни на улице кто-то вдолбил в голову, что все от нее ждут только работы до последнего издыхания, а в случае неисполнения самое меньшее придушат на месте. Найти бы этих людей и перерезать. Энтузиазм, конечно, качество полезное, если бы оно не граничило с почти самоубийственной привычкой заботиться только о выполнении задания, а не о своей жизни. Отчитывать ее за это снова желания не было, слишком уж несчастно она выглядела, и вместо ответа на стол, примяв пергамент, легла книга "Основ алхимии'', заботливо заложенная на страницах с ядами. - К какому числу выучить? - полукровка посмотрела со стоической обреченностью, обнаруживая способность при необходимости понимать требования без слов. - У тебя неделя. Терис кивнула, скользнув взглядом по заложенным страницам; в глазах отразилась безысходность - страниц не меньше сотни, и исписаны они были мелким и витиеватым почерком, не таким ужасным, как ее собственный, но, тем не менее, не слишком понятным. На мгновение стало даже жаль ее, и Спикер вытащил из сумки и протянул ей яблоко. - Спасибо... - полукровка яблоко взяла, но смотрела на него так, как будто бы знала, что в сумке оно соседствовало со своим ядовитым сородичем, и на долю секунды это опасение передалось и ему, заставив присмотреться. Нет, все нормально, отравленные всегда лежат в левом кармане, а в этом даже темнеет червоточина - верный признак того, что оно съедобное. - Отчет потом сдашь, не торопись. - было даже немного жаль, что с ней так вышло. Сначала Аркуэн, потом эта оказавшаяся неожиданно убедительной для нее сказка про орка, теперь пари с Винсентом... - А когда тренироваться можно? – раскосые глаза, все еще испуганные и настороженные. смотрели из-под свисающих на лоб волос – понятия о том, что можно их как-то забрать, полукровка, видимо, не имела, и Спикер, склонный к аккуратности, заправил их ей за уши. - Посмотрим. - Я…могу прийти?.. – во взгляде появилось напряжение, еще более яркое, чем обычно. Прав был Винсент, считает себя виноватой и наверняка уже придумала себе ненависть и презрение с его стороны, в которые сама же и поверила. Нет, не стоит больше так с ней, а то, чего доброго, в порыве раскаяния правда пойдет убивать минотавров или кого пострашнее. - Конечно. Выздоравливай и приходи. - рука сама потянулась к встрепанным волосам полукровки, и та втянула голову, по-кошачьи прижав уши - в очередной раз промелькнула мысль о наличии в ее роду хаджитов. – Скелеты очень тебя ждут. Полукровка улыбнулась, в ее глазах разом убавилось напряжения и чувства вины, и согласно кивнула. Приятно с ней работать – верит каждому слову, с недавних пор прониклась желанием учиться, а что до дурного характера, подаренного улицей, так это исправимо. Историей с орком в том числе, как бы ни ратовал Винсент за честность и прямоту; впрочем, следуя его наставлениям, пришлось бы рассказать ей не менее увлекательную историю о том, как она сидела у него на коленях и мурлыкала на ухо, и вряд ли она была бы рада это услышать. И не услышит. А если и услышит, то только потому, что найдется повод сказать – серьезный и значимый, и услышит она это, когда ему будет нужно: проигрывать Винсенту он не собирался.