Кроваво-красный

Дорогие мои, каюсь, давно не было глав( Учеба, подработка, спуск в пещеру, фехтование, в общем, дикий загруз был. Ошибки подправлю, если найду, а пока побежал рубиться на шпагах дальше. Горячая кружка обжигала замерзшие пальцы, но Терис не отнимала от нее рук, намертво вцепившись и боясь выплеснуть травяное варево к себе на колени. Не яд, эта мысль, рожденная не здравым смыслом, а напряжением, исчезла почти сразу, стоило ей появиться. Старая привычка видеть во всех врагов постепенно уходила, изгоняемая доверием к Спикеру. В форте было тихо и сумрачно, пятно света выхватывало из темноты только заваленный бумагами стол и пару старых кресел поодаль, в одном из которых и устроилась, кутаясь в плащ, полукровка. Мысли текли медленно, и пустота внутри разрасталась, лишая остатков эмоций и оставляя только четкое понимание произошедшего. Корнелий мертв, и ему уже никак не помочь. Кто-нибудь еще, да и он сам тоже, стал бы утешать себя мыслями о лучшем мире после смерти, но Терис о подобных вещах никогда не думала. Он мертв, не здесь, не с ними. А что там, после смерти… Кто-то говорит, что Пустота, кто-то считает, что уйдет на план почитаемого даэдры, кто-то верит в царство Девятерых. Слишком туманно и непонятно, пока не перешагнешь черту смерти, и она делать этого не торопилась, хотя увиденное заставляло задуматься о перспективе самой оказаться на месте Корнелия. Он мертв, потому что кто-то подставил его. «- Не забывай, что нам теперь вместе работать,» - давно подслушанные слова Харберта таили угрозу, еще тогда внушившую вполне определенный страх. Может, и правда стоило бежать к Спикеру и донести? Стоило, только тогда она не думала, что все будет так серьезно, что разногласия, свидетелем которых она бывала, продолжатся, когда встанет вопрос о жизни и смерти Корнелия. Недобитый призрак веры в чужое благородство и честность. Благородство и честность наемных убийц… Это было бы даже смешно, если бы не тело брата в луже крови. Глядя в темную поверхность дымящегося в чашке отвара, убийца усилием воли выбросила из мыслей настойчиво всплывавшую перед глазами картину, увиденную в комнате Корнелия, и попыталась сосредоточиться на своих проблемах. В том, что рано или поздно беспочвенный страх обретет основание, она не сомневалась. Неосторожно сказанное слово, неправильно понятый жест, и бороться с чужими подозрениями станет невозможно. И многие ли встанут на ее сторону, на сторону не верящей в Ситиса и Мать Ночи? Неверные всегда предают, а значит, этого ждут и от нее. Быть может, от Гогрона и Альги тоже, но они в Братстве давно свои, данмерка за долгие годы службы стала недосягаемо высока в глазах остальных… что не помешало М`Рааджу приставить нож к ее горлу. Порыв, вызванный уколом с ее стороны. Вопрос в том, как далеко в таком порыве мог зайти хаджит… «- На благо Братства, дорогая сестра, на благо Братства», - шипел хаджит, глядя на данмерку с едва сдерживаемой ненавистью, - «Ситис простит мне убийство неверных». Ситис простит… Он есть, его Ярость реальна, и она карает преступивших Догматы…или только тех, кто убил братьев по вере, а не волей случая оказавшихся в Братстве чужаков? Мысли спутались, разрывая разум противоречиями, и Терис с тихим вздохом уронила голову, прикрыв глаза. Только сейчас вспомнилось, что она встала еще до рассвета, весь день тряслась в седле, не считая пары остановок в придорожных тавернах, потом был Чейдинхолл, убежище, часовня… И за два часа, прошедших с того момента, прошла целая вечность, лишившая остатков сил. - Пей, пока не остыло, - Люсьен Лашанс неслышно вышел из темноты за колоннами и не слишком бережно положил на стол еще какие-то бумаги; судя по всему, он не садился за них уже долгое время, и теперь волей-неволей приходилось разбирать завалы горячо любимых Слушателем отчетов. Предложение помочь так и не прозвучало: искренний порыв погас от понимания вдруг ставшего весьма досадным факта, что в подобных делах Терис ровным счетом ничего не смыслила и писать умела очень плохо. Убийца влила в себя еще несколько глотков травяного варева, после которого стало несколько теплее и навалилось непреодолимое желание забраться в кресло с ногами и заснуть. Сонное спокойствие порядком портило осознание того, что скоро придется вернуться в убежище, мысль о котором вселяла вполне ясное желание оказаться как можно дальше. Хотя бы в ближайшие дни не спускаться туда, не видеть лиц братьев и сестер, не проходить мимо двери Корнелия, за которой уже навсегда погасли свечи… Лучше уехать куда-то подальше, отвлечься на работу, занять себя выслеживанием жертвы, приготовлениями, поиском способа подобраться к ней. Да чем угодно, пока не отпустит чувство неприязни к семье. - Есть какая-нибудь работа? – борясь со сном, Терис с надеждой посмотрела на Спикера, склонившегося над бумагами и быстро писавшего что-то на одном из листов. - Пока нет, - он отложил перо и бросил на нее на мгновение переставший быть отрешенным взгляд, - Тебе есть, куда поехать? Терис не сразу пожала плечами, чувствуя благодарность за то, что ее желание не возвращаться в убежище было понято и, вроде бы, принято с неожиданным пониманием. Только ехать некуда. - Родственники есть? – вопрос прозвучал безо всякой надежды услышать положительный ответ, скорее, как некоторая формальность. Где-то точно есть; у матери остались родители и брат в Валенвуде, а портовый район Анвила наверняка полон отцовой родни – моряков, шлюх и контрабандистов. При всем этом никого из предположительно многочисленных родственников Терис не знала даже по именам. - Друзья, знакомые? – затянувшееся молчание было принято как красноречивый ответ. Терис закусила губу, почти с безразличием осознавая факт, что друзей у нее не водилось, не считая убитой почти год назад Харны. О других сиротах, кого в тот год выпустили из приюта в большой мир, она знала немного и не стремилась узнать больше. Кто-то успешно работал в гильдиях или занялся ремеслом, кто-то обзавелся семьей, еще несколько пошли по кривой дорожке и затерялись в глухих лесах Нибенея. И, даже встреть она их, едва ли кто-то узнал бы ее. Другие же знакомые были людьми крайне сомнительными, и Терис не рискнула бы связываться с ними лишний раз без крайней необходимости. Впрочем, оставалась Роз… - Есть знакомая проститутка в Бравилле. Лашанс какое-то время смотрел на Терис, после чего безнадежно отвел взгляд вернувшись к бумагам. - В этой дыре тебе делать нечего. Сходишь завтра за своими вещами, поживешь здесь. Терис едва не выронила стакан, но вовремя удержала его, только плеснув на руки уже не горячим отваром, на который она не обратила никакого внимания. - Правда можно?.. - Можно, можно. Я же обещал тебе тренировки со скелетами, - Спикер перелистал и отложил в сторону чей-то отчет и взялся за следующий, заново обмакивая перо в чернила, - И алхимией заодно займешься. *** Под ногами проскрипели половицы, но звук не встревожил никого, давая понять, что в доме больше никого нет. Все еще прислушиваясь и стараясь ступать тихо, Терис добралась до закрытой двери, открывшейся без скрипа, за которой тонул в сумраке подвал, пропитанный запахом холода и камня. Он тоже пустовал, и из-за каменной двери доносилось только едва слышное шуршание Шеммера; судя по звуку, он что-то сосредоточенно грыз. Когда полукровка бесшумно проскользнула в зал убежища, он на мгновение оторвался от порядком изгрызенной ножки стола, но, сообразив, что она здесь не затем, чтобы его ругать, вернулся к своему делу. Терис ускорила шаг, испытав некоторое облегчение: меньше всего хотелось видеть кого-то из братьев и сестер, которые сейчас или спали или разошлись по заданиям. Потом, когда в голове наступит некоторое подобие порядка, она будет рада встретиться с ними, поговорить, может, удастся даже общаться так, как будто бы ничего не произошло… Потом, но не сейчас. Не сегодня. «Не завтра и не на этой неделе». Мысли, немного успокоившиеся в форте, вновь вернулись к Корнелию и тому, что его убило. Что-то из Пустоты, способное покарать за грехи… Несомненно сильное: у погибшего брата был меч, его обучали, он знал молитвы и был сведущ в магии, но все это его не спасло, когда оно пришло. Пришло по воле Ситиса, увидевшего его преступление…которое преступлением по сути и не было. Чего-то не хватает в этом, какой-то все объясняющей детали, скрытой где-то между строк, между острых черных букв Догматов. И эту деталь, упорно ускользающую от понимания, было необходимо найти, хотя внутренний голос неоднократно задавал тревожащий беспокойством вопрос «зачем?». Просто знать. Уберечься от ошибок. От обвинений. Подольше прожить, потому что теперь жить хочется сильнее, чем раньше, в жизни появилось место и люди, ставшие куда ближе прежних знакомых, имена и лица которых забывались легко и без сожалений. Спикер, Винсент, Альга…да и другие были не так неприятны, как Мари, Раадж и Харберт. Нужно немного времени, чтобы разобраться в себе и в них. И в том, что происходит вокруг. Терис помедлила, прежде чем зайти в комнату, которую они с Мари делили уже несколько месяцев. Она и раньше не очень любила оставаться наедине со своей соседкой, которая вначале лишь утомляла своими разговорами, а позднее начала всерьез пугать ими, теперь же хотелось по возможности избегать не только общения, но и встреч с ней. Убийца свидетельствовала против давно знакомого ей и вдобавок влюбленного в нее Корнелия, и уж наверняка за ней не встанет подвести под наказание совершенно чужую ей новенькую, занявшую часть ее комнаты и не верящую в Мать и Отца. Удача сегодня явно сопутствовала Терис: комната встретила полной тишиной, бросилась в глаза аккуратно заправленная кровать Мари, взгляд зацепил и крюк на стене, где всегда висел изящно изогнутый кинжал. Теперь же он отсутствовал, как и обычно располагавшиеся на полочке миниатюрные прозрачно-зеленые склянки для ядов и зелий. Для нее работа у Спикера почему-то нашлась, как и для других… Уязвленное самолюбие напомнило о себе, породив новую волну сомнений. Старый Руфио, Бэнлин, Мотьер, которого даже не надо было убивать, наркоман Фэлиан…каждый из них – ненавязчивое, но вполне ясное напоминание о том, что она очень слаба и способна убивать только тех, кто и так одной ногой в могиле. Устранение Гастона Туссо и Валена Дрета, правда, требовало некоторых умений, но всего два нормальных задания меркли на фоне остальных. Терис быстро набила сумку немногочисленными необходимыми пожитками и выскользнула обратно в коридор, продолжая разрываться между противоречивыми чувствами. Перспектива провести ближайшие дни в форте ее не пугала. Темнота коридоров уже не внушала страха, как и скрип костей скелетов, в лаборатории было тепло, и спать на широкой лавке, покрытой шкурами, оказалось неожиданно удобно и спокойно. Мелочи вроде плавающих в колбах сердец и каких-то еще внутренностей ее не смущали, а свет, преломленный зеленовато-золотистым содержимым, казался теплым и уютным. Обещанные Спикером тренировки были нужны, это она знала и сама, а возможность заняться алхимией на практике, а не зубрить основы по учебникам, искренне радовала как и неожиданная доброта начальства. Только за этой добротой виделось нечто, до обидного похожее на снисхождение, напоминавшее о ее собственной слабости. На каменной стене коридора в пятне факела качнулась тень, породив паническую мысль о том порождении Пустоты, что приходило ночью, и Терис резко обернулась, потянувшись к клинку вопреки осознанию его бесполезности. Но пальцы, едва коснувшись рукояти, замерли, когда она встретилась взглядом с Винсентом Вальтиери. - Извини, я не хотел тебя пугать, - неизменная мягкость в его негромком и ровном голосе вызвала желание провалиться под землю от стыда за собственный страх. - Я...просто не ожидала... - проговорила она, медленно отводя руку от кинжала со смутной надеждой, что это движение укроется от взгляда вампира, - Здесь больше никого нет? - Не волнуйся, кроме нас - никого, - несмотря на мягкое выражение лица где-то в глубине алых глаз промелькнуло нечто тревожное, гнетущее и явно давно беспокоящее его, - Не хочешь зайти ненадолго? Терис замялась, разрываясь между желанием под любым предлогом убежать в форт и желанием ненадолго задержаться. Там тихо, спокойно, и ей велено только зайти за вещами, но старый вампир был одним из немногих, кому она доверяла и кто не вызывал опасений, как остальные, и с кем она давно хотела поговорить. Форт же с утра пустовал, и что-то подсказывало ей, что Спикер вернется только во второй половине дня, если не к ночи. Перспектива бродить одной по темным коридорам или сидеть в лаборатории, где страшно было к чему-то прикоснуться, ее не привлекала: одиночество порождало все новые страхи и вопросы, ответов на которые у нее не было. - Да, конечно, я буду очень рада... - Я не задержу тебя надолго, - Винсент Вальтиери направился к своей комнате, - Ты правильно сделала, что ушла вчера, здесь сейчас неспокойно...садись, Терис, не стой... Тебе правда лучше побыть сейчас подальше отсюда. Убийца осторожно села на край стула, окинув взглядом комнату, вдруг показавшуюся какой-то нежилой без привычных бокалов и скомканного пледа на старой кушетке. - Альга скоро вернется, - произнес вампир, улавливая ход ее мыслей, и сел напротив. Тонкие желтовато-восковые пальцы сцепились в замок, обозначая напряжение, взгляд алых глаз помрачнел, и он вздохнул, - Мне будет тяжело сообщать ей это... Терис понимающе кивнула, не зная, что ответить. Еще давно, в свой первый месяц в Братстве она от нее услышала о казненных предателях, именно слова данмерки породили первые сомнения, заставили задуматься над сутью Догматов и бояться невидимого врага, притаившегося среди своих. Она предостерегала и Корнелия, просила быть осторожнее...в том числе и с Харбертом. «…Я не доверяю ему. Не доверяю в большей степени, чем Мари», - коснулись слуха адресованные не ей слова и запали в память, где оставались по сей день, подкрепленные увиденным и услышанным в Братстве за последние два месяца. - Что здесь происходит? - вырвался беспомощный вопрос, обращенный не то к Винсенту, не то к каменным стенам убежища, видевшим и знавшим все, но не способным ответить. Вампир вздохнул, поправил выбившиеся из хвоста пряди волос, упавшие на лоб, изрезанный обозначившимися сильнее обычного морщинами, и после некоторого колебания заговорил. - Братство переживает не лучшие свои времена, Терис. Мне жаль, что ты попала к нам именно сейчас, когда здесь...столько непонятного. Раньше было спокойнее. Безопасно не было никогда, наши гибли, но тогда... - Убивали чужаки, а не свои, - договорила за него Терис. - Да, - вампир кивнул, - Но это не самое худшее. Куда хуже страх, он заставляет видеть врага в каждом, толкает на безумные поступки, - его взгляд проник в душу, заставив Терис вжаться в жесткую спинку стула, - Не вини Мари и остальных. Им страшно и они хотят прекратить все это, но не знают других способов, кроме как обвинять тех, кто не верит. Им кажется, что все зло от неверных, и переубедить их очень непросто даже мне. - Корнелий не был виноват, - медленно проговорила Терис, - Да, убил он, но...он не хотел, был приказ. Он не сбежал, принял наказание. И Ярость Ситиса...почему она пришла? Почему его судила Черная Рука? Зачем нужны свидетельства остальных? В Догматах сказано, что карает Ситис, зачем тогда суд? Суд мог ошибиться, его могли обмануть. Харберт однажды угрожал Корнелию, я слышала, это мог сделать он...или помочь сделать. И Альга не доверяла ему, она предупреждала Корнелия, просила быть осторожнее с ним и Мари… А эти Николас и Марта? Что с ними было? Винсент Вальтиери спокойно и печально смотрел на Терис и, когда она замолкла, устало провел рукой по лицу, прикрыв глаза. Тишина, повисшая в комнате, была недолгой, и когда вампир вновь поднял на убийцу взгляд, его голос зазвучал так же ровно и мягко, хотя где-то глубоко в нем угадывалась легкая озадаченность. - Откуда столько информации? - Услышала…нечаянно. - Нечаянно… - он невесело усмехнулся, - Я думаю, ты понимаешь, что некоторые вещи знать опасно. Нет-нет, тебя не убьют за это, - поспешил добавить он, когда Терис вздрогнула, - Не Люсьен, во всяком случае. Просто…не стоит лишний раз говорить о Ярости Ситиса. Что до Мари и Харберта… Мари фанатична, я не спорю, но не думаю, что она имеет отношение ко всему этому. Она только воспользовалась ситуацией, когда Корнелия обвинили. И поверь, даже если бы мы все встали на его сторону, его судьбы это не изменило бы. - Тогда зачем все это? Суд…почему обвинили его, а не стали искать того, кто поменял контракты или сделал что-то еще, чтобы Корнелий убил того брата? - Ты ведь слышала о Марте и Николасе. Такое здесь не впервые. Они тоже убили своих… Сначала Марта сожгла одного норда из Брумы, потом Николас зарезал ученицу Аркуэн, - на лицо Винсента Вальтиери набежала тень, - Ты уже имела несчастье познакомиться с ней, я думаю, мне не стоит объяснять, с каким упорством она способна требовать отмщения. И как способна мстить… Терис молча кивнула, вспоминая лишенный всякой человечности взгляд альтмерки, подтверждавший все сказанное о ней Альгой. Аркуэн не отличалась снисхождением к ней, хотя ее вина была ничтожно мала, если была вообще, и представить, на что была способна Спикер, когда речь шла о серьезном преступлении, полукровка не решалась. - Тогда нам пришлось тяжело, вопрос с трудом уладили, обошлись малой кровью. Их смерть… - Винсент вдруг осекся, как будто бы следующие его слова оказались вдруг лишними, и сменил тон, изгнав из него тревогу, - Черная Рука расследует это дело, поэтому было необходимо опросить всех. Опросить и снова гнаться за призраком, уже убившим двоих и подведшим еще троих под смерть от Ярости Ситиса, остававшейся все такой же неясной черной тенью, о чьей природе ей запретили спрашивать. Спрашивать, но не думать. Только стоит ли? Стоит, знание не будет лишним, если за это знание не придется платить слишком дорогую цену. - А Харберт? - Не самый приятный человек из тех, кого я знаю, - вампир слегка поморщился, и в его глазах отразилось нечто непривычно жесткое и холодное для него, - Он доставляет много проблем. Но подмена контракта, если она была – не его рук дело. Ты мало знаешь его, но должна понимать, что люди вроде него скорее применят грубую силу, чем пойдут на подлость. Я не говорю о каком-то благородстве, нет. Причина в том, что подобные мысли обходят таких людей стороной. - А что если его подкупили? Напоили в конце концов… - Скорее второе. Если верить словам Корнелия, конверт был запечатан, как обычно, а значит, кто-то подделал печать и почерк. Харберт не справился бы с этим, слишком тонкая работа… -Я информатор, забыла? – алые глаза Альгмары озорно блестели, когда она в порыве вдохновения схватила со стола чистый лист, - И двадцать лет шпионажа за плечами, еще до Братства. А твои каракули подделать не так уж сложно… Безумие. Безотчетный страх, рождающий мысли, от которых захлестывает волна неприязни на грани отвращения к самой себе. Винсент был прав, страх хуже убийств, он заставляет подозревать, заставляет видеть предателя в каждом, цепляясь за когда-то сказанные слова, наполняя разум их не дающим покоя эхом. Это не Альга, конечно, не она, сама мысль глупа и пугает лишь тем, что она появилась. Может, точно так же скатились до обвинений Мари и Раадж, не выдержав вечных сомнений, подпитываемых услышанными фразами, коснувшимися слуха молитвами и увиденными когда-то неосторожными жестами Корнелия. Он ведь совсем не умел таиться и до конца оставался верным своим убеждениям, таким светлым, чужим и наивным в этом месте, построенном на крови… - Терис, с тобой все хорошо? – издалека долетел голос Винсента, возвращая ее к реальности, и Терис с трудом сосредоточила на нем взгляд, до этого безотчетно прилипший к отблеску свечи на ножке подсвечника. - Да, спасибо… Я рада была увидеться, - она выжала почти искреннюю улыбку, изломанную усталостью и поселившимся где-то глубоко внутри страхом, - Мне, наверное, пора… Спикер велел не задерживаться. Я постараюсь зайти на днях. - Я буду ждать, а пока удачи тебе, - вампир благодушно кивнул, и в его взгляде промелькнуло не то понимание, не то одобрение, не ставившее под сомнение ее решение уйти. Лучше и правда ненадолго покинуть убежище, теперь Терис не сомневалась в этом, и, выйдя на заснеженную улицу, ускорила шаг. Там, позади, оставались сомнения, страхи, становившиеся все более осязаемыми с каждым днем, оставалась опустевшая комната Корнелия…и братья и сестры, доверия к которым несмотря на слова Винсента у нее не прибавилось. Кто-то из них мог быть предателем. И в этом предстояло разобраться, когда мысли придут в порядок, и страх отступит перед здравым смыслом. А пока – вперед, в форт, к скелетам и Спикеру, доверие к которому за последние дни вырастало прямо пропорционально недоверию к остальным.