Кроваво-красный

- Корень Нирна растет вблизи воды и цветет в месяце Последнего Зерна. Его корень используется в приготовлении ядов, в том числе и смертельных, а соцветия используются для приготовления вина летаргии. Самый простой яд с использованием корня Нирна не смертелен в малых дозах, но способен вызвать головокружение, боли в сердце и потерю сознания. Для его приготовления корень измельчается, его сок варится на медленном огне пополам с соком листьев паслена. Настаивается в темном прохладном месте двое суток. Не имеет запаха, вкус почти неощутим, имеет зеленовато-желтый цвет, после процеживания остается мутным. Начинает действовать в течение пяти минут. Жертва испытывает слабость, нарушение координации, ослабевает зрение. Маги теряют способность концентрироваться. Этого может быть достаточно для убийства, жертва не может сопротивляться Клинок метательного ножа сверкнул в лучах заката, и дерево с глухим хрустом приняло его. Терис уже перестала бояться: нож каждый раз попадал на фут выше ее головы. Уже две недели. Три часа тренировки со скелетами, час отдых и лаборатория. Книги по алхимии и истории – все то, чтобы наверстать упущенное за годы на улице, когда было не до чтения. Вечером – отвечать, а ночью сквозь толщину стен слышать, как Спикер тренируется в зале со скелетами, пытаясь восстановиться после ран. Слышать и утром делать вид, что все нормально, не замечать явной хромоты и стараться не вспоминать услышанных в убежище разговоров о том, что Мэг погибла из-за того, что не смогла быстро бежать. - Что будешь делать, если рядом нет корня Нирна и паслена? – Лашанс отодвинул от себя голову Тенегрива, притащившего чью-то крупную кость и пытавшегося сунуть ее в руки хозяина. - Если рядом есть пещеры, найду каменный гриб. – Терис выдернула нож, - Можно приготовить более слабый вариант «черных слез». Мелко растереть шляпку гриба, варить, собрать конденсат. Не убьет, но эффект тот же. Жертва будет ослаблена и уязвима. Если получится, добавлю корень пустырника. У старого или больного человека этот яд может вызвать остановку сердца. Нож снова блеснул в рыжем свете заходящего за гору солнца и вонзился в центр нарисованной углем на стволе дерева мишени, испещренной отметинами от предыдущих попаданий. С меткостью у нее определенно лучше, чем с клинками. На тренировках она уклонялась от ударов, с трудом блокировала, но редко дотягивалась до противника. Низкий рост, помешавший когда-то вступить в Гильдию бойцов, не шел на пользу и здесь: длина руки не позволяла пробить оборону высокого скелета. - На сегодня хватит. У меня для тебя задание. – Спикер не стал вытаскивать ножа и вместо этого извлек из кармана дуплета свернутый лист пергамента. – С жертвой проблем не должно быть. Ей уже много лет, она не владеет ни магией, ни оружием и живет одна. Ее ферма Эпллвотч недалеко от Брумы. Глухое место, рядом только пещеры и руины, убьешь – никто не услышит. Терис взяла контракт, стараясь не показать разочарования. Заданий не было бесконечно долго. Контракты, лежавшие на столе в форте, неизменно передавались Дредасу Рендару, и время от времени тот приносил отчеты. Новички справлялись, даже Тилмо умудрился убить какого-то торговца на дороге в Имперский город, а методы Дангор, судя по всему, вызывали у данмера неподдельный восторг, с трудом скрываемый за маской обычной бесстрастности. Пару раз Спикер уезжал сам, и в последний раз вернулся с очередной залитой кровью книгой и разбитыми песочными часами, принадлежавшими уже покойному некроманту. И вот наконец контракт – простой сверх ожидаемого, напоминающий о собственном ничтожестве. Старая крестьянка, неспособная защититься – достойная компания для наркомана Фэлиана, старика Руфио и ублюдка Франсуа Матьера, который сам с готовностью выпил вино летаргии. Лишнее болезненное напоминание о том, что это не ее место. - Не расстраивайся. Помимо нее есть еще четверо ее детей. - И все мои? – Терис взяла контракт и, едва коснувшись взглядом строчек, почувствовала, как задетое самолюбие становится совершенно ничтожным по сравнению с давним страхом. Драконис. Не слишком распространенная фамилия. И слишком сложно надеяться, что в мире есть еще один Маттиас Драконис, которого кто-то может хотеть убить настолько сильно, что готов связаться с Братством. - Да, все твои. – Тон Спикера прозвучал так, как будто бы он делал какой-то невероятно щедрый подарок. - Я знаю только об одной ее дочери, Кейлии Драконис. Она из городской стражи Лейавина, с ней могут быть сложности. Про Андреаса, Сибиллу и Маттиаса узнаешь у Перении. Придумай, как. Нельзя показывать страх. Нельзя говорить об их довольно близком знакомстве, работе вместе и о том, насколько он опасен. Спикеру и без того хватает забот. Она должна справиться, только забыть для начала о том, что из себя представляет наемник. Он не страшнее, чем Филида и чем пират на корабле, ставший ее первым заданием. Его не охраняют так, как путь к Валену Дрету. Глупо бояться, с ним будет проще: она знает его привычки, его образ жизни, места, куда он ходит вечерами. Плавучая таверна – его любимое заведение, а в портовом районе достаточно тихих закоулков, где можно с безопасного расстояния выстрелить человеку в спину, и никто ничего не заметит: жители этого места не слишком любят встревать в чужие дела. Это успокаивало, заглушало на мгновение оживший старый страх и позволяло сосредоточиться на Перении Драконис. Старая крестьянка, живет одна… глухое место с безлюдной дорогой и руинами рядом. - Я могу попроситься к ней на ночь. Придумаю что-нибудь, чтобы она мне доверяла, сочувствовала и не боялась. Например, что я одна и без оружия, ночью на дороге страшно, еду я далеко…а из Брумы я вообще сбежала, там у меня дядя-тиран или пьющий муж. Или оба сразу. Или все умерли. А еще я беременна. Спикер хотел что-то сказать, но промолчал, и его взгляд даже выразил некоторое одобрение. - И...наверное, я родом из Лейавина, наслышана о ее дочери. Попробую как-нибудь ненавязчиво узнать про остальных. - Терис не позволила голосу выдать волнение. - Маттиас работает на коллекционера, я знаю, где его искать. В Имперском городе у него есть дом. И...я что-то слышала про Сибиллу. Давно и слишком мало. Кажется, она немного странная. Немного странная - еще более ненормальная, чем ее брат, если верить словам нищего, подслушанным в таверне. Тогда она только что отравила Фэлиана и ждала известия о его смерти, пытаясь верить, что Маттиас Драконис навечно остался в руинах. - Когда убьешь Перению, вернешься сюда. Обсудим, как убрать остальных. - Спикер кинул вновь принесенную Тенегривом кость подальше в кусты, и конь унесся вслед за ней, ломая ветви. - Яды и зелья возьмешь здесь. Дангор делает интересные вещи, но не советую ничего у него брать. Во всяком случае, пока что. Антоний взял у него на пробу несколько флаконов с горючим, если вернется живым – посмотрим.  *** Снаружи лил дождь, и было слышно, как бурлит вода в ручье рядом с домом. От раската грома задрожали слюдяные пластины в окне, и где-то в хлеву испуганно заржала Каштанка. Черная Рука не торопилась давать полагавшуюся душителю лошадь вроде Тенегрива, но Терис это не слишком расстраивало. От хищного коня Спикера она стремилась держаться подальше, и даже в заверения, что никого из Черной Руки такое существо не тронет, верилось слабо. Полукровка не могла избавиться от чувства, что с ее везением лошадь, даже своя, запросто могла бы отхватить ей пару пальцев острыми как ножи зубами. С Каштанкой было проще: лохматая лошадка не сверкала красными глазами, ела с руки морковь и яблоки, и ее можно было оставить в хлеве, не опасаясь, что она забавы ради перегрызет кур. - Если и дальше так пойдет, урожай будет хороший. - Перения Драконис задернула на окне короткие занавеси и неторопливо направилась к столу, мягко ступая по чистому половику. - В этом году картошки побольше посадить надо, уж очень ее Андреас любит. Может, приедет летом... - Вы здесь совсем одна? - Терис плотнее закуталась в шаль и сжала в руках теплую кружку с травяным чаем. На душе было гадко. Перения Драконис впустила ее сразу, едва она постучала в дверь. Ожидаемо поверила в историю про беременность и бегство от пьющего мужа-тирана, сокрушенно покачала головой, щедро положила в тарелку тушеных овощей и предложила остаться хоть на неделю, если погода не станет лучше. Она совершенно не побоялась повернуться спиной, оставив на столе обе чашки. - Да, дети выросли, разъехались. - Крестьянка села на свое место и сделала глоток чая, пахнущего ягодами и медом. - Муж умер давно, Сибилле только два годика было. Час. Еще час она сможет говорить, потом ее потянет в сон... Легкая смерть во сне - самое лучшее, что убийца может сделать для нее. - Я не представляю, как это возможно... - Восторг в голосе и взгляде заставил женщину улыбнуться. - Четверо детей, и... Я жила в Лейавине, Кейлию Драконис все знают и уважают... И это вы ее воспитали! А я все боялась, что одного не смогу вырастить... - Ну что ты, с одним будет совсем несложно. - Перения Драконис улыбнулась, показав ровные и удивительно здоровые для своих лет зубы. - А Кейлия у меня умница. Всегда такая сообразительная была, упрямая, умела на своем стоять. Столько человек ее замуж звали! Всем до единого отказала. Сказала, что в Легион хочет, как отец. Муж ведь у меня в Легионе служил, во времена Кризиса защищал Бруму. Кейлию, конечно, туда не взяли, но хоть в Лейавине граф для нее сделал исключение, принял в стражу. - Женщина вздохнула, и улыбка сменилась выражением печали, привычной и давно принятой, но временами напоминавшей о себе. - Жаль только, что замуж не хочет. В моем возрасте все уже давно внуков нянчат... Терпеливо молчать, не перебивать и стараться не думать ни о чем. Гнать прочь мысли о Нельсе Порочном, невовремя проявившем ту же теплоту и доверие. Не думать, что ее заказали только за то, что она мать Маттиаса. Было бы в тысячи раз проще пробраться в дом ночью и зарезать ее во сне, если бы не необходимость узнать о других ее детях. И рассчитывать на осведомленность нищих в угоду собственным душевным порывам - непростительный риск. - А насчет ребенка не переживай, лишь бы здоровый был. - Перения заново наполнила опустевшую чашку Терис ароматным чаем. - Когда подрастет - помогать тебе будет. - Она убрала за ухо прядь седеющих волос и продемонстрировала крупную серьгу с голубым камнем. Зеленоватые, как у сына, глаза Перении гордо блеснули, а голос дрогнул от избытка нежности. - Это мне Маттиас подарил. Он у меня старший, дом свой есть, работа хорошая: в Имперском Городе служит телохранителем у знатного альтмера. Я один раз у него была, настоящий дворец! И видела бы ты, какую он кольчугу носит, чистый мифрил. И всегда такой аккуратный, сапоги начищены, одевается там же, где и вся знать... Ублюдок всегда обожал свою кольчугу и сапоги - очень тяжелые, подбитые железом. Достаточно вспомнить, чтобы снова заболели ребра. - Одно плохо - тоже не женится никак. Тридцать лет, пора бы уж, а он все тянет... - Наверное, он просто пока не нашел подходящую невесту. - Терис улыбнулась. - Он занимает высокое положение, за него могут отдать и дочь какого-нибудь уважаемого торговца... - Да, конечно.- Перения оживленно закивала головой, но что-то в ее взгляде выдавало смутное сомнение. - Маттиас у меня умный, сам решит, да я к нему и не лезу. Он всегда был немного своенравным мальчиком, но какой способный! В пять лет выучился читать и писать. А сильный какой был! В двенадцать он так отделал соседского мальчишку, что тот потом месяц не вставал. Левус потом его самого выпорол, я боялась, что насмерть забьет... - Перения прикрыла глаза, словно заново переживая все это. - Конечно, его следовало наказать, но мой покойный муж всегда перегибал палку и был слишком строг с ним. К Маттиасу просто нужен свой подход. Он талантливый, но очень...непохожий на других. Все сильные и волевые люди такие... Терис промолчала. Давившее изнутри сожаление дало трещину, но не исчезло, продолжая колоть с каждым словом Перении, нахваливавшей старшего сына. Конечно, она его мать, она любит его, а он вряд ли рассказывает ей о всех тонкостях своей работы у Умбакано. И что-то подсказывало, что едва ли ее отношение изменилось бы, узнай она, что ее драгоценное чадо способно избить до полусмерти девушку и утопить работавшего на хозяина вора, знавшего слишком много о его делах. Для нее он всегда останется умным, красивым и успешным сынком, который живет в столице и дарит дорогие подарки любимой матушке. И она никогда не поймет, что ее сына можно ненавидеть настолько, чтобы пожелать уничтожить всю его семью. - А вообще я уже давно мечтаю, чтобы он дочку купца себе нашел. Нам бы торговцы в семье не помешали, глядишь, и Андреас бы поудачнее пристроился... У него своя таверна, "Пьяный Дракон". - Восторга в интонациях Перении Драконис поубавилось, и она несколько натянуто улыбнулась. - Недалеко от Желтой Дороги, но там такое место, что клиентов мало. Две шахты рядом - так одну закрыли. Еще руины неподалеку и святилище какой-то даэдры, к которой шляется всякий сброд. Хорошо хоть, что Кейлия иногда наведывается, мне так спокойнее. Желтая дорога. Болота, Лейавин рядом... Шахты и святилище Ноктюрнал. Знакомые с детства места. И таверна, кажется, та же самая, где когда-то сломали руку за нечестную игру в карты. - Я сейчас еду в Лейавин. - Терис выдержала короткую паузу, задумчиво глядя в почти полную чашку. - Я понимаю, там тяжело с клиентами... Да и мне надо где-то ночевать... - Ох, дорогая, это так мило с твоей стороны! - Перения растроганно прижала руку к груди. - Он будет очень рад! Там такая глушь, столько сброда и так мало людей, которых не страшно пустить на ночь. И вот еще что, - она суетливо метнулась к полкам, сплошь заставленным разного размера и вида крынками с аккуратно налепленными бумажками. - Передашь ему варенье, если не сложно. Яблочное, его любимое. И, раз уж едешь в Лейавин... Кейлию найти совсем просто, спроси у любого стражника. Ей сливовое. Все просто. Совсем просто, если не думать, что все они должны умереть из-за того, что Маттиас Драконис - законченная тварь. - Обязательно. - Терис с готовностью подставила сумку. - А Сибилла? Если она там недалеко, я могу найти ее. Взгляд женщины на какое-то мгновение прилип к стене, и нервная улыбка выдала замешательство, граничащее со смущением, словно она уже пожалела, что упомянула в разговоре всех четверых детей. - Она у меня необычная девочка. Живет в лесу, любит животных... - Перения продолжила, изо всех сил пытаясь оставаться спокойной. - Ей нравится быть одной, и мы редко ее видим. - Я понимаю. - Терис сделала вид, что не заметила замешательства Перении Драконис. - Говорят, что некоторые служители Кинарет уходят в лес, и животные даже служат им. Их даже считают святыми... Женщина улыбнулась, но ее взгляд остался печальным, и чутье подсказало, что она никогда не попросит передать что-то младшей дочери. Сибилла еще более ненормальная, чем Маттиас. И, очевидно, она ненормальна настолько, что даже мать не может оправдать это сложным характером и одаренностью. - Ночь уже, ты пока посиди, а я тебе приготовлю постель. - Перения наконец заговорила, и, когда ее шаги затихли за дверью, Терис не нашла в себе сил идти следом. Она не скажет ничего. Не захочет и не успеет: уже скоро она сама уйдет спать, чтобы не проснуться утром. Полукровка преодолела приступ паники, выискивая зацепку. Сибилла живет вдали от людей. Лес, пещера, руины... где-то далеко, если ее семья редко ее видит. Не любит людей, место должно быть глухим. Их слишком много в Сиродииле, невозможно обыскать все... Можно только обыскать ферму. Перения слишком любит своих детей, у нее не может не быть какой-то карты, где отмечено пристанище ее дочери. - Можешь идти спать. - Женщина вернулась, поправляя волосы и давя зевоту. - Спи, сколько угодно. Если раньше меня проснешься и решишь ехать, то разбуди. - Спасибо вам. Даже не знаю, как вас отблагодарить... - Терис смущенно опустила взгляд. - Ну что ты, детишкам моим гостинцы передашь - мне больше и не надо. Я сама уже стара ездить так далеко, да и тут хозяйство не на кого оставить. И у них там дел много, вот и видимся редко. - Перения убрала со стола посуду и смахнула в ладонь хлебные крошки. - Ты иди, а я им письма напишу еще, отдашь. - Спокойной ночи. Я все передам. Тихо уйти. Не думать ни о чем, даже не пытаться внушить себе, что Перения воспитала такого сына и виновна уже этим. Бесполезно. Лечь на кровать и стараться не смотреть на другую, давно пустующую, застеленную пестрым сшитым из лоскутов покрывалом. Наверное, здесь раньше спали дочери Перении, осталась даже тряпичная кукла на сундуке. Терис закрыла глаза, погружаясь в полную темноту, лишенную образов и мыслей. Слух ловил звук шагов за стеной, шорох ткани, скрип пера. Она почти видела, как женщина протирает глаза и откладывает до утра незаконченное письмо. Три минуты. Две. Одна. Убийца бесшумно встала, неслышно вышла из комнаты и подошла к приоткрытой двери, из-за которой пробивался свет наполовину сгоревшей свечи. Перения уже не дышала, и Терис сдержалась, чтобы не закрыть ее лицо краем одеяла. Нельзя: стража заглянет сюда, и все должно выглядеть как смерть во сне. Здесь не должно остаться никаких следов пребывания постороннего. Ее никто не видел, а дождь размоет следы конских копыт во дворе. Она отвела взгляд от оставленного на столе недописанного письма: почерк слабеющей руки Перении был с трудом различим, но Терис и без того понимала, что там написано. Что-то теплое и простое, чего ей лучше не видеть и не знать. Карта нашлась быстро - истрепанный пергамент под подушкой, исписанный самой Перенией. Темная точка около лесного озера, а рядом - кривые строки, выведенные второпях. Старая сосна с двумя верхушками у самой дороги, оттуда направо и дальше вдоль ручья до озера, где святилище Вермины... Полдня пути от Чейдинхолла. Слишком просто, несправедливо просто. Так же, как и с Ушижей. Может быть, если бы в тот раз за ней в руины пришел Маттиас, все было бы иначе. Может быть, она смогла бы убить его, как и ящера, и тогда... Уже неважно. Это произошло слишком давно, она в Братстве и не имеет права отказаться от контракта. Все, что она может сейчас - отправить Маттиаса в Обливион, и на этот раз уже без ошибок.