Свобода — способность человека действовать в соответствии со своими интересами, а так же самому определять свои жизненные цели и нести личную ответственность за результаты своей деятельности.
С верхнего этажа, как и всегда, доносилась музыка, сквозь которую иногда прорывались крики возмущенных жильцов, на улице по-прежнему шумели машины, а ранние солнечные лучи наслаждались играми в кронах деревьев. Часы показывали без трех минут шесть, а Селина задумчиво перебирала пальцами страницы тетради, в которой было записано все, что она смогла найти и додумать о порталах. Она раз десять перечитала все эти записи за прошедшее со дня защиты время. Сегодня был выпускной, с традиционным вручением и вечерним балом, на который Селине жутко не хотелось идти. Висевшее на дверце шкафа платье в прозрачном чехле совершенно не помогало избавиться от этого нежелания, как бы Джулия ни надеялась на обратное. Вновь отложив планы о побеге с выпускного, девушка тяжело выдохнула, поднялась со стула и, наклонившись, вытащила из-под кровати потрепанный рюкзак. На самом деле Селина никогда им не пользовалась, потому что он казался ей слишком старым и изношенным. Но этот рюкзак когда-то принадлежал ее матери и хранил невероятное количество историй, которые наотрез отказывался поведать новой владелице. Мун не больно стремилась к тому, чтобы разговорить упрямца, просто наслаждаясь возможностью держать рядом с собой хоть какую-то память о матери, ее интересах и взглядах на мир, которые во многом передались дочери. Внутри рюкзака хранились альбом с мамиными рисунками и небольшая шкатулка с ее украшениями, фотоальбом родителей, их любимый набор перьев, содержащийся в специальном футляре, и неоконченная книга ее отца, посвященная истории Шотландии. Печально улыбнувшись, девушка провела пальцами по бумажным листам и, не решившись вытащить хоть что-то, спрятала свою тетрадь между отцовской рукописью и маминым альбом. После этого она поспешно застегнула молнию и убрала рюкзак обратно под кровать, сглатывая непрошенный ком воспоминаний, подступивший к горлу и душащий своими ледяными пальцами. Она уже успела нарыдаться, когда тетушка обнимала ее и поздравляла с успешным получением высшего образования. Кажется, Джулия тоже прослезилась, хотя всеми способами старалась этого не показывать, вновь ругая свою племянницу за выбор такой неправильной профессии, которая так и не принесла ничего хорошего семье Мун. Селина тогда в очередной раз вспомнила о последнем разговоре с Блэком и подумала, что в этот раз велика возможность изменить вселенскую несправедливость, если не отступаться от задуманного ее знакомым демоном дела. С нажимом проведя пальцами по глазам и стерев с ресниц соленую влагу, Селина поднялась на ноги и выглянула в окно: люди неизменно в большом количество заполняли тротуары, спеша и не обращая внимания друг на друга, хлопали дверцы машин, гудели двигатели и шумели поезда. Огромный муравейник, подчиняющийся своим законам. И в действительности было невероятно мало людей, которые шли против этих законов. Наблюдая за разрисовывающей мелками асфальт девочкой, Селина невольно подумала о том, что сама на самом деле является точно таким же муравьем, как и все остальные. Постоянно торопится, ищет возможность заработать как можно больше и потратить как можно меньше, и так же редко обращает внимание на тех, кто ее окружает. Но самым ужасным было то, что она подобно остальной массе пыталась подстроиться под этот мир, изменить себя, ругая собственную непунктуальность. А ведь опаздывала она во многом лишь потому, что в ней просыпалась настоящая Селина Мун, верящая в магию и, вопреки мнению большинства, искренне мечтающая об удивительной сказке с принцем на белом коне и волшебными приключениями. Шум на кухне отвлек ее от неожиданных мыслей, но когда взгляд зацепился за темного пса, с невозмутимым видом сидевшего прямо посреди тротуара, Селина помимо воли вспомнила о самом необычном свидании. Вот уж кто действительно шел против системы, так это Сириус Блэк — свободный от стереотипности мышления и обыденности. И эта странная мысль промелькнула так быстро, что Мун едва успела ее понять. В голове будто что-то щелкнуло, Селина схватила маркер и подумала о том, что даже если у нее не сложатся отношения с этим поразительным человеком, отказываться от предлагаемого им приключения — глупо. В конце концов, общение с ним точно не пройдет бесследно, и у нее есть прекрасная возможность научиться быть собой, а не частью серой массы. Довольно улыбнувшись, девушка обвела буквы еще несколько раз и кивнула своим мыслям, пробежавшись взглядом по отчетливому слову: свобода.***
Выпускники, как и следовало ожидать, были невероятно возбужденными, шумными и яркими, хоть и однотонными. Подобие спокойствия сохранялось только во время вручения дипломов, но как только официальная часть подошла к концу, произошел неизбежный взрыв из радостных криков. Поддавшись общему настрою, Селина веселилась вместе с друзьями, ловко пропуская мимо ушей вопросы о предстоящем вечере и своей паре, которую она не особо старалась найти, все еще надеясь избежать не слишком привлекательной участи. Всюду раздавались щелчки камер, кто-то уже начал выкрикивать странные и во многом неуместные лозунги. Прохожие неодобрительно покачивали головами, а солнце нещадно пекло, абсолютно игнорируя тот факт, что большая часть присутствующих была в черном. Улыбаться приходилось почти с той же частотой, с какой она улыбалась в кофейне. Отвыкшие за несколько дней от этой ежедневной необходимости мышцы болели, а иногда Селина ловила себя на размышлениях о том, что к концу этого дня губы сведет судорога, и она как минимум еще несколько дней не сможет избавиться от этой стандартной улыбки. Конечно, в какой-то степени Селина действительно была счастлива и на первых нескольких фотографиях ее улыбка определенно была самой настоящей, но сейчас девушка с тоской думала о том, что стоило доверить фотоаппарат спутнику Джулии. Ей даже начало казаться, что именно у нее сохранится больше всего фотографий с этого дня. — Не беспокойся, скоро пленка кончится, — прошептал мягкий баритон ей на ухо, когда Джулия вдруг решила, что ее племяннице необходимо сфотографироваться вместе с дядей. — Сомневаюсь, что она не запаслась ею, — едва шевеля губами, натянуто ответила Селина, невольно прижавшись к боку мужчины в попытке спрятаться от этой страшной пытки. — Так уж вышло, что я перепутал сумки, — насмешливо хмыкнул мужчина и заговорщицки подмигнул девушке, когда она подняла на него полный надежды взгляд. — Как же хорошо, что вы решили вновь сойтись, — радостно воскликнула Селина, от переизбытка чувств повиснув на шее весело рассмеявшегося мужчины, который обнял ее в ответ. — Я все равно не смог бы пропустить твой выпускной, волчонок, — отстранившись, улыбнулся мужчина, несильно хлопнув широкой ладонью по ее плечу. Не найдясь с ответом, девушка лишь улыбнулась, стараясь не уплывать в воспоминания тех далеких дней, когда это странное «волчонок» было непривычным и вызывало слабую улыбку на лице маленькой девочки. Мужчина отошел к Джулии, втянув женщину в какой-то разговор и дав девушке возможность передохнуть. Селина несколько секунд неотрывно наблюдала за столь странной парой, выделяющейся на фоне всех присутствующих. Когда тетя сказала ей о встрече с одним из бывших, Мун даже и не надеялась, что им окажется тот самый человек, которого она могла бы считать своим дядей — единственный из всех тетушкиных мужей, способный понять и принять чудачества старшей мисс Мун. Однако прошедшие годы оставили какой-то незримый след на этом мужчине: он уже не был похож на подозрительного типа с шкодливой улыбкой, а скорее напоминал человека, которому приходилось принимать множество решений, постоянно думать и нести ответственность не только за свои действия. Та едва заметная бунтарность почти исчезла под завалом возложенных им или кем-то другим на его плечи обязательств. И хорошо замаскированное напряжение было тем, что заставляло Селину чувствовать себя немного неловко, точно она была виновата в том, что ему пришлось отложить все свои дела и присутствовать на этом не столь уж и важном мероприятии. — Лина! Лина, идем скорее, — чуть-ли не сбив Мун с ног, звонко прокричала Мэри почти в самое ухо девушки, оглушая своей взбудораженностью и горящим взглядом. — Только не говори мне, что где-то здесь отыскался мужчина твоей мечты, — закатив глаза, проворчала резко выдернутая из своих мыслей Селина, но все же безропотно последовала за подругой, крепко вцепившейся когтистыми пальцами в рукав ее мантии. — Поверь, такого мужчину невозможно вообразить, он слишком хорош для этого мира, — проталкиваясь сквозь группу собравшихся явно с одной целью выпускниц, доверительно поведала Мэри. Скользнув взглядом по этой однотонной толпе, Селина была вынуждена признать, что тот несчастный, привлекший внимание вчерашних студенток, действительно должен быть невероятно шикарным. Подобные сборища бывали не так часто, но Селине уже доводилось становиться невольной участницей этих действий, потому что Мэри всегда было необходимо чье-нибудь присутствие рядом и молчаливое одобрение. Конечно, все это редко заканчивалось сказочным поцелуем и свадьбой через год чисто платонических отношений. И все-таки никто не спешил ничего менять, потому что верить в осуществление желаний хотели даже самые черствые сердца. — Вон он, на мотоцикле, — пробившись в первые ряды, состоящие из тех, кто уже был готов к наступлению и ждал какого-то сигнала, прокричала ей в ухо Мэри и совершенно неприлично указала пальцем в сторону мужчины, отделяемого от собравшейся толпы несколькими метрами. Уже примерно представляя себе жертву такого пристального внимания, Селина перевела взгляд с поправляющей прическу Венди на человека, который расслабленно полустоял возле огромного мотоцикла. И не узнать рассыпанные по плечам черные кудри, изогнутые в усмешке тонкие губы и изящные пальцы, сжимающие сигарету, было просто недопустимо. Своим неожиданным появлением он буквально выбил из ее легких весь воздух, разрушил спокойствие всех этих дней обликом того бунтаря в кожанке, с которым она имела неосторожность столкнуться когда-то в кофейне. Оказывается, за эти несколько дней она успела забыть о его мистическом влиянии и том оцепенении, в которое ее погружал один его любопытный взгляд насмешливых глаз. В том, что он смотрел на нее, Селина не сомневалась ни секунды, ощущая этот взгляд каждой клеточкой своего тела и абсолютно не слыша того, что говорила Мэри. А ведь ей стоило предположить, что его появление может вызвать именно такую реакцию у большей части женского состава. — Поверьте, он не устоит! — Эти слова будто донеслись из какой-то другой вселенной, и Мун даже не сочла бы их достойными внимания, если бы они не были произнесены столь раздражающим голосом ее главной соперницы. Мун нервно прикусила губу и, скользнув взглядом по ровной спине ненавистной однокурсницы, вновь посмотрела на Блэка. Мужчина, будто бы и не замечая двинувшуюся к нему девушку, выгнул бровь, одним взглядом спрашивая: «Ты так и будешь притворяться статуей?» Она словно услышала этот вопрос прямо возле уха и, отвесив себе мысленный подзатыльник, сорвалась с места, не слушая удивленных выкриков и игнорируя взгляды девушек. Селина пробежала мимо Венди, успев быстро завести руку за спину и показать замершей от такой наглости блондинке средний палец. Ей было абсолютно плевать на то, что могли решить те, кто остался у нее за спиной, потому что дрогнувшие в нежной улыбке тонкие губы выбивали из головы все лишние мысли лучше любого алкоголя. На самом деле Селина так и не смогла толком понять, как же она оказалась прижата к его нечеловечески горячему телу. Но ее это не слишком-то беспокоило, как и изумленные голоса позади. Важнее был гулкий ритм, который отбивало его сердце, перекатывающийся в его горле хриплый голос и оседающие невидимым дыханием на ее волосы слова поздравления об избавлении от необходимости учиться тому, что нужно профессорам, а не ей самой. От него едва уловимо пахло каким-то парфюмом, еще не исчезнувшим от напора запахов металла и раскаленной под солнцем кожи, но не было и намека на табак, да и сигарета выглядела больше изжеванной, но совершенно не дымящейся. Втянув поглубже эту удивительную смесь, Селина с трудом заставила себя отстраниться от его широкой груди, спрятанной всего лишь тонкой стенкой футболки с очередной вызывающей надписью: «Learn to take risks and be free…»* — Ты как никогда вовремя! — как-то незаметно для себя забыв о боли в мышцах, весело улыбнулась Селина. — Соскучилась по мне, милая? — убрав ладони с ее плеч, с озорным прищуром поинтересовался Блэк и как-то по-собачьи наклонил голову набок. И не дав ей возможности ответить, тут же наклонился немного вперед и, опалив кожу горячим дыханием, заговорщицки прошептал ей в ухо: — Если правильно попросишь, то я могу помочь! Он быстро отстранился, точно ничего и не говорил. Но Селина видела тех самых чертиков в его глазах, которые яснее любых слов или действий говорили о хулиганском настрое мужчины. Длинные пальцы лениво крутили тонкую сигарету, а на губах застыла какая-то выжидающая улыбка, точно беззвучный вопрос: «Готова ли ты рискнуть?» Вспомнив о сегодняшнем слове, Селина не могла не отметить очередное неоправданное совпадение, как будто Блэк точно знал, что написано у нее на правой руке, и нарочно надел футболку с этой надписью — проверить, насколько она тверда в своем решении. Селине даже не нужно было спрашивать, чтобы понять — он прекрасно знает о ее нежелании идти на бал и предлагает помочь именно с планом побега. Вопрос был в том: как именно она должна попросить? Решив не тратить время на лишние догадки, Селина отмахнулась от мыслей о том, что сейчас за ними внимательно наблюдают, и чуть прикусила нижнюю губу, вновь прислонилась к мужской груди, чуть запрокинув голову, чтобы иметь возможность видеть его лицо, наплевав на гипнотический взгляд. Черная бровь едва заметно дернулась, но больше он ничем не выдал секундного замешательства, тут же растянув тонкие губы в насмешливой улыбке. Девушка провела пальцами по раскаленной куртке и, не слишком сильно сжав пальцами широкие плечи, чуть потянула на себя, на что мужчина послушно наклонился, почти скрывая их лица завесой черных волос. — Пожалуйста! — с огромным трудом удерживаясь в вертикальном положении, выдохнула прямо ему в губы Селина. Сама она уже толком не знала, о чем просит: не то украсть ее отсюда, не то снова обнять и поцеловать. В голове было настолько пусто, что даже память о том, что они находились на всеобщем обозрении, не могла пробиться к сознательной части разума. Она вся сосредоточилась на ощущении близости этого демона, на первобытном инстинкте и вновь объявившемся желании узнать, будут ли колоться его усы и борода при поцелуе. — Предупреждаю, у меня нет шлема, — сократив расстояние между их лицами до каких-то жалких сантиметров, с едва заметной насмешкой прошептал Блэк. Смысл его слов оказался слишком загадочен для ее отключившегося мозга. Селина могла лишь размышлять о причине, которая не давала ему поцеловать ее. Могла тонуть в потемневших серых глазах, чувствуя под пальцами нагретую солнцем кожу и ощущая фантомные прикосновения его волос. В какой-то момент она слегка дернулась вперед, но внезапно вспомнила о приближающемся вечере, о платье на дверце шкафа и тетушкином воодушевлении, будто это она, а не ее племянница, окончила университет. — Я умею рисковать, ваше демоничество, — едва сумев отклониться назад, пробормотала Селина и опустила веки, стараясь не смотреть в эти серые глаза и на растянувшиеся в улыбке губы. — Еще неизвестно, кто здесь демон, — шагнув назад, рассмеялся мужчина и, убрав изрядно пострадавшую сигарету в карман, одним легким, изящным движением перекинул ногу через сиденье. — Разрешаю прижиматься как можно сильнее, — задорно подмигнул он, заводя двигатель. Выдохнув, Селина решительно подошла к железному монстру и, стараясь загнать статистику об авариях с участием мотоциклистов в самый дальний уголок мозга, устроилась позади мужчины, невольно радуясь решению надеть под мантию брючный костюм, а не черное платье, на котором пыталась настоять тетя. Задержав дыхание, Мун неуверенно обняла Блэка за талию, почувствовав под ладонями враз напрягшиеся мышцы живота. Она прижалась грудью к его спине и повернула голову, зачем-то решив взглянуть на явно разросшуюся толпу выпускников, сквозь которую пробиралась ее тетя. Они пересеклись взглядами в тот момент, когда мотоцикл с оглушительным ревом сорвался с места. И почему-то широко улыбаясь мелькающим мимо них зданиям, людям и машинам, Селина поняла, что ей абсолютно плевать на своих бывших однокурсников, на уже выстроенный тетушкой план свадебной церемонии и на собственную реакцию при взгляде этого демона. Обычно серый Лондон вдруг приобрел намного больше цветов, окрашенный невероятным количеством людей в самой разной одежде, машин всевозможных окрасок и зданий, все больше страдающих от роста наружной рекламы. И только люди все так же подчинялись системе, не обращая особого внимания на тех, кто так стремился нарушить привычный застой. Довольная побегом Селина не могла избавиться от улыбки и счастливо жмурилась, позволяя встречному ветру трепать ее косы, которые так старательно заплетала Тильда. Может быть когда-нибудь она вспомнит о своем решении с сожалением, но что-то подсказывало ей, что этот маленький бунт против системы запомнится ей надолго и, как последнее свидание, станет одним из ярчайших воспоминаний. Селина не знала, как долго они лавировали по дорогам Лондона, избегая возможных пробок. Но в какой-то момент скорость ощутимо снизилась, а через пару минут они и вовсе остановились в каком-то неизвестном ей проулке между разрисованными стенами кирпичных зданий. Девушка немного подалась назад, но не успела убрать руки, когда на ее кисти мягко легли чужие ладони. Мужчина медленно провел по ее судорожно сжавшимся пальцам, аккуратно отцепляя их от низа своей куртки и медленно поднимая вверх. Сквозь тонкую ткань самыми кончиками пальцев она чувствовала каждую напрягшуюся мышцу его торса. Холодная металлическая змейка куртки, которая иногда соприкасалась с ее запястьем, создавала невероятный контраст с обжигающим мужским телом. Когда он совершенно неожиданно для нее ласково поцеловал ее дрожащие пальцы, Селина помимо собственного желания судорожно вдохнула, дернула пальцами, сильнее прижав их к его губам и странно мягким усам, вызвавшим у нее легкое чувство щекотки. Не сдержавшись, девушка нервно хихикнула, уткнувшись лбом в прямую спину своего спутника. — С такими пальцами ты просто не могла не заниматься игрой на фортепиано, — позволив ее пальцам выскользнуть из своей ладони, негромко заметил Блэк, она даже успела почувствовать дрогнувшие в улыбке губы и теплое дыхание, оставившее незримый след на ее коже. — У меня односторонние отношения с музыкой: люблю слушать, но плохо исполняю, — едва слышно произнесла Селина в чужую спину, зачем-то прижав освободившиеся ладони к горящим щекам и все еще чувствуя его поцелуй. — Почему мы остановились? — с трудом собрав остатки расплавленного мозга, как можно ровнее спросила девушка, заставив себя выпрямиться. Вместо того, чтобы ответить, Блэк коротко хмыкнул и качнул головой, без слов прося ее слезть. Несколько обреченно вздохнув, Селина послушно сползла с сиденья, отчего-то вспомнив о нелюбви к велосипедам, в которой больше были виноваты неудобные сидушки, нежели необходимость работать ногами. И хотя сиденье мотоцикла было более широким, комфортнее от этого было совсем немного. Поправляя подол мантии, Селина вдруг поймала себя на том, что даже ни капли не удивилась наличию мотоцикла у Сириуса Блэка. Она словно ожидала чего-то подобного от столь непредсказуемого человека. И такой мощный металлический зверь был именно тем, что полностью отображало всю бунтарскую сущность Блэка — стремление быть сильным, независимым и свободным в выборе пути. — Первый владелец отдал мне его бесплатно, — непринужденно поднявшись на ноги, словно бы невзначай заметил Блэк, даже не взглянув в ее сторону. — Тот мужик был убежден, что этот монстр уже никогда не оживет. — Длинные пальцы ласково пробежались по хромированному рулю, а затем мужчина все-таки повернулся к ней, поправляя куртку и растрепанные волосы. — Вряд ли тот человек обрадовался, когда узнал, что ты сумел вернуть этот байк к жизни, — нервно улыбнувшись, пробормотала Селина, тут же принявшись с самым сосредоточенным вниманием изучать проулок, пытаясь выяснить, куда же их занесло, и всеми силами стараясь игнорировать предположение того, что он умеет читать мысли. — Мы ведь почти выехали из города, верно? — все еще избегая встречи с его гипнотическим взглядом, решила уточнить Селина. — Я просто подумал, что тебе стоит сменить наряд, — демонстративно окинув ее оценивающим взглядом, усмехнулся Блэк и, больше не тратя слов, уверенно двинулся в нужную ему сторону. Проведя ладонью по лицу, в бесплодной попытке избавиться от наваждения, Селина поспешила следом за ним, прекрасно осознавая, что его вряд ли обеспокоит такая мелочь, как отсутствие у нее денег. И тут в ее голову пробрался вопрос, на который она раньше совершенно не обращала внимания. Теперь он вдруг показался ей невероятно важным и, в очередной раз позабыв о всяком гипнозе, Мун с силой дернула мужчину за плечо, не дав ему возможности открыть дверь какого-то малознакомого ей магазина одежды. Ни капли не растерявшись, мужчина медленно повернулся к ней лицом, вопросительно склонив голову к плечу и вновь напомнив ей этим жестом собаку. — А что с рестораном? — не сумев сформулировать свою мысль более четко, негромко спросила Селина, будто кто-то мог прятаться за углом, слушая их разговор. — Они ведь не могли оставить все случившееся без внимания, — попыталась объяснить она, когда мужчина лишь задумчиво нахмурился, вновь потянувшись к дверной ручке. — Видишь ли, один мой знакомый владеет конкурирующим рестораном, который сейчас вдруг стал набирать популярность, — качнув головой, широко улыбнулся Блэк, на что Селина лишь удивленно подняла брови, ожидая услышать что угодно, начиная от шантажа и заканчивая покупкой самого ресторана, но никак не этого. — В общем, в качестве благодарности, он взял на себя ответственность за мои действия, — небрежно пожав плечами, заключил мужчина и потянул дверь на себя, пропуская ошарашенную таким заявлением девушку вперед. Равнодушный тон, которым Блэк рассказал о сложившихся обстоятельствах, словно бы откровенно намекал на то, что этому человеку на самом деле глубоко плевать на все случившееся. Вполне возможно, что он даже не считал тот случай достойным внимания и вряд ли хоть кто-то смог бы заставить его оплатить штраф, раз он воспринял все это как личное оскорбление. Такое поведение было как раз в духе того, кто привык ставить себя выше других, не считая нужным обращать внимания на досадные пустяки, к которым определенно относился случай в ресторане. И все это однозначно подтверждало первое впечатление Селины о Блэке, как о достаточно высокомерной личности. Но эта отрицательная черта придавала ему больше человечности, потому что была доказательством его неидеальности, и вопреки всей рациональности делала его для Селины более привлекательным. Все-таки чувствовать что-то к человеку было намного спокойнее, чем к демону. — Надо же, сам Сириус Блэк решил почтить нас своим визитом, — обрывая не самые веселый мысли девушки, воскликнула шатенка, вынырнувшая откуда-то из глубины магазина. — Соблазняешь хорошеньких студенток, негодяй? — мазнув по осматривающейся Селине любопытным взглядом, кокетливо рассмеялась женщина. — Я выпускница, — почувствовав тяжелую ладонь у себя на талии, негромко буркнула Селина, изо всех сил борясь с желанием прижаться к мужчине. — Не самый плохой недостаток, — оперевшись бедром о стойку с кассой, усмехнулась женщина, продолжая изучать ее своим взглядом. Селина недовольно передернула плечами и, скосив взгляд на своего спутника, заметила, что он совершенно не смотрит в сторону продавщицы, с деланным интересом рассматривая ряды вывешенных рубашек. — Вы все еще злитесь на меня, профессор Блэк? — не дав Селине возможности узнать, что случилось, вдруг спросила женщина. Она стояла с гордо расправленными плечами, всем своим видом показывая решимость и уверенность. Но сложенные на груди в защитном жесте руки явно выдавали напряжение, с которым продавщица ожидала ответа. Селина даже не знала, чему стоит удивляться больше: плохо скрываемому в глазах женщины страху или странному обращению к Блэку, который лишь досадно поморщился, точно от зубной боли, напомнившей о себе спустя несколько дней после лечения. — Кажется, это вы не в состоянии простить себя, — дав этим двоим полминуты на возможность прогнать возникшую в помещении напряженность, подняла брови Селина, которая больше не могла ждать окончание этого неловкого момента. Видимо, правильное молчание предпочитало находиться только рядом с ними, но не имело желания показываться при посторонних. Встретив шокированный взгляд женщины насмешкой, Селина мягко убрала теплую ладонь со своей талии и двинулась вглубь магазина, рассматривая вывешенную одежду. Краем глаза она заметила, что ее спутник каким-то неуверенный жестом провел по усам, дернув плечами, после чего чему-то усмехнулся и прислонился плечом к свободной стене, устремив на Мун все тот же любопытный взгляд, с едва заметными смешинками, вновь запрыгавшими на дне серых глаз. А продавщица так и продолжала стоять возле кассы, переводя растерянный взгляд с Блэка на Селину и обратно. В какой-то степени Селину такая реакция даже забавляла, хоть она на самом деле даже не имела никакого предположения о том, что именно могло произойти между этими людьми. Хотя в какой-то степени подозревала, что виной всему была привлекательность мужчины и всеобщее женское желание его приручить. — Будем парой: хиппи-байкер? — иронично протянула Селина, указав на пеструю футболку со знаком мира в центре. Она на самом деле не рассчитывала услышать ответ, больше сказав это для себя, но реакция последовала незамедлительно в качестве насмешливого вопроса: — Тебя чем-то не устраивают прекрасные люди? — Только беспорядочными связями, — быстро взглянув в сторону расслабленного мужчины, фыркнула Селина, на что Блэк совершенно неожиданно громко рассмеялся, вновь откинув голову назад. Продавщица почему-то вздрогнула от этого смеха, а Селина лишь слабо улыбнулась, продолжив поиски футболки. Напряжение, будто испуганное пробудившимся весельем, почти мгновенно покинуло магазин, оставив в качестве напоминания о своем присутствии сгорбившуюся фигуру у кассы. А Селина, совершенно позабыв о странностях сегодняшнего дня, разбрасывалась веселыми комментариями об одежде, получая в ответ не менее изощренные высказывания. Вполне вероятно, что с таким настроем они раскритиковали бы здесь каждую футболку, абсолютно позабыв о цели визита. Однако в какой-то момент Селина заметила почти у самой стены простую белую футболку, но чуть потянув за ее край, девушка обнаружила на ней принт в виде двух больших, черных отпечатков собачьих лап. И почему-то ей захотелось купить именно эту футболку, пусть она и не была слишком броской, зато явно подходила тем странностям, которые происходили с Селиной. — Это то, что нужно! — широко улыбнувшись и повернувшись с футболкой в руках к мужчине, твердо заявила девушка, чтобы у ее спутника точно не возникло желания возразить. — Верно, — даже и не собираясь спорить, медленно протянул Блэк, как-то хищно проведя кончиком языка по нижней губе. Селина слегка растерянно моргнула и невольно посмотрела в сторону продавщицы, в надежде по ее реакции узнать причину такого странного поведения. Но та выглядела немногим лучше, рассматривая стоявшего к ней боком мужчину таким изумленным взглядом, точно раньше она никогда его не видела. Тряхнув головой, Селина перекинула футболку через руку и достаточно быстро отыскала синие джинсы своего размера. Кинув на Блэка еще один растерянный взгляд, девушка поспешила скрыться в примерочной, вновь столкнувшись с пристальным взглядом серых глаз. Избавившись от надоевшей мантии и сменив нелюбимую официальную одежду на более обыденную, Селина с облегчением выдохнула, но тут же вспомнила о том, что не может заплатить за эту одежду сама. Она потратила несколько секунд на поиски решения, рассматривая в зеркале свое отражение. Ответ нашелся довольно быстро и, не тратя больше время, она аккуратно сложила свою одежду и, прижав ее к груди, вышла из примерочной. Блэк уже стоял возле стойки с кассой, а продавщица задумчиво постукивала ногтями по столешнице, избегая хмурого взгляда мужчины. Понадеявшись на то, что за время ее отсутствия не случилось ничего непоправимого, Селина подошла к своему спутнику, положив костюм и мантию на стойку. С трудом выдержав оценивающий взгляд серых глаз, которым ее одарил Блэк, дернувший уголками губ в довольной ухмылке, Селина вопросительно выгнула бровь, когда мужчина молча протянул ей новенькую кожаную куртку. — Поверь, она тебе пригодится, — уклончиво ответил на ее немой вопрос Блэк. Спросить еще о чем-то Селина так и не смогла, потому что он медленно провел пальцами по самому краю ворота футболки. И даже этого едва ощутимого прикосновения хватило для того, чтобы подавиться воздухом. А он, точно не замечая ее реакции, осторожно убрал с ее плеча несколько серых прядей, чуть задел ключицы и лишь слегка улыбнулся, когда она нервно дернулась, не в состоянии помешать его странным действиям. А в следующий миг Блэк ловко оторвал бирку и ценник, кинув их на стойку. Дав Селине ровно две секунды на то, чтобы свободно выдохнуть, он тут же скользнул пальцами под ее футболку, обводя по контору пояс джинс. Чувствуя разливающийся по щекам румянец, Мун могла только неотрывно смотреть в эти серые глаза, в которых мелькали знакомые чертики. Могла нервно вцепиться пальцами в деревянную столешницу, уговаривая собственные ноги не подгибаться от этих обжигающих махинаций, которые явно были местью за ее недопоцелуй. И будто подтверждая ее невольную догадку, мужчина снял ценник с джинс и, самодовольно улыбнувшись, повернулся лицом к продавщице, которая явно была смущена этой сценой больше самой Мун, пытающейся наполнить легкие пыльным воздухом. — Можно мне ручку? — собравшись с силами, сипло попросила Селина, после того как Блэк оплатил покупку. Женщина безразлично дернула плечом, положив на стойку синюю ручку. Как только Селина принялась выводить на правом запястье услышанную сумму, Блэк как-то странно дернулся и, убрав руки в карманы куртки, резко развернулся и покинул магазин, бросив через плечо, что подождет на улице. Решив уже ничему не удивляться, Мун обвела последнюю цифру и вернула ручку задумчиво прищурившейся женщине. — Знаешь, а ты была права, — слабо улыбнувшись, вдруг заявила продавщица, не позволив Селине сказать хоть что-то. — Проблема в том, что профессор Блэк совершенно не заинтересован в каких-либо отношениях, но почти никто не считается с его желаниями. Вот и я подпала под эту категорию и теперь виню себя за это, — с грустью объяснила женщина, пока Селина не предприняла попытки задать вопрос. — Сомневаюсь, что его волнует чье-то чувство вины, — нервно потерев левое запястье, заметила Селина, решив не особо вникать в странности поведения своего спутника. В конце концов, она совершенно не имела права лезть в его жизнь, хотя бы потому что их отношения находились на самой неопределенной ступени, а то и вовсе у подножия лестницы. — Можете оставить это себе, — кивнув на свою одежду, насмешливо прибавила девушка и тут же поспешила покинуть магазин, не желая больше вступать в диалог с этой продавщицей. Блэк обнаружился возле своего мотоцикла. Он отчего-то хмурился, натягивая на правую руку черную перчатку без пальцев. И когда она подошла ближе, мужчина почему-то вздрогнул, одернув правый рукав куртки. Но в следующее мгновение он усмехнулся и, натянув левую перчатку, легко скользнул на сиденье мотоцикла. — Куда двинемся, прекрасная луна? — с предвкушающим весельем поинтересовался Блэк, когда она подошла ближе к нему. И кроме перчаток не осталось никакого намека на то, что еще тридцать секунд назад он был чем-то озадачен: глаза задорно блестели, губы были растянуты в какой-то заразительной улыбке. И Селине оставалось только закрыть глаза на очередную странность, чтобы иметь возможность потом спросить о чем-нибудь более важном, нежели ничем не оправданное желание вдруг надеть перчатки. — Прочь из клетки, — накинув на плечи черную куртку, усмехнулась Селина.***
За этот сумасшедший день она окончательно сдружилась с ветром, который преданно сопровождал их, отставая на поворотах или обгоняя и вновь возвращаясь на прямых отрезках пути. Он растрепал всю ее прическу и сдул не самые приятные мысли, оставив их где-то далеко, вместе с вечными заботами и необходимостью быть похожей на остальных. Теперь ветер игрался с листьями окружающих их деревьев, волновал спокойную Темзу своей непоседливостью и разгонял облака на темном небе, усыпанном звездами, которые затмевали своим серебром неживые огни города, видневшегося где-то далеко от этого места. И сейчас, вдали от вечно суетливого Лондона, Селина вновь могла дышать полной грудью, впервые не сбиваясь с восхищения природной красотой на какие-либо воспоминания и пустые мысли. Только тепло июньской ночи, только умиротворяющее присутствие столь необычного спутника, действительно вывезшего ее за пределы клетки, в которой Селина чахла в последние годы, совсем забросив любые вылазки на природу. — Не жалеешь, что не пошла на выпускной? — будто стараясь не спугнуть своим голосом тишину, шепотом спросил Блэк, его слова невидимым дыханием запутались в ее серых прядях, вызвав у девушки легкую улыбку. Позволив своему спутнику обнять себя за талию и прижать спиной к широкой груди, Селина расслаблено прикрыла глаза и откинула голову на такое твердое и совершенно точно надежное плечо. Не торопясь ответить на оброненный им вопрос, Мун лениво перекатила в голове воспоминание о сегодняшнем дне, которое определенно стоило того, чтобы наплевать на традиции и рискнуть. Стоило им только выехать за пределы города, чтобы Селина поняла: насколько может быть прекрасна одна лишь поездка на мотоцикле, и ей даже было плевать, что выбранная Блэком скорость была недопустима. Но вряд ли она рискнула бы прокатиться с кем-то, кроме этого демона, потому что ему она доверяла даже больше, чем самой себе. А еще рядом с Блэком было крайне трудно думать о чем-то плохом, особенно когда он нежно улыбался ей и так внимательно смотрел своими невозможными глазами. Еще труднее было не заразиться его смехом, как будто столь необычное чувство юмора передавалось воздушно-капельным путем. Даже тот трактирщик, которого с незлобной улыбкой раскритиковал Блэк, не удержался от смешка, согласившись с тем, что традиционную рыбу с картошкой он готовит просто отвратительно. Мун казалось, что запах пережаренной рыбы еще чувствовался на языке, хоть они и смогли найти другое заведение, перекусив в нем, и почему-то во время того неопределенного приема пищи Блэк рассказал ей о том, что так и не смог доучиться в какой-то таинственной военной академии, что на самом деле он не имеет профессионального образования, а все вокруг уверены в обратном. Селина так толком и не поняла, правду ли он ей рассказал или просто решил не признавать за собой каких-либо ученых степеней. Вполне вероятно, что жители того городка, в котором они провели обед-ужин, не забудут их даже через несколько месяцев. А все потому, что они слишком громко смеялись и слишком много болтали. Какие-то мистические истории о местных достопримечательностях из уст Блэка звучали настолько правдоподобно, что даже некоторые старожилы верили его словам. А Селина, слушая столь необычные лекции, прерываемые его личными комментариями, — весьма пошлого и в то же время забавного содержания, — не могла отделаться от мысли, что все это было не его выдумкой, а настоящей, никем не записанной из-за неправдоподобности частью британской истории. И в какой-то момент Селина поймала себя на мысли, что такого профессора действительно сложно не любить и не хотеть, что лишний раз подтверждало правдивость слов Тонкс. И снова бесконечная дорога и озорной ветер, снова обжигающая близость крепкого тела и размытые пятна пейзажей из редких машин и всевозможных растений. Пьянящее чувство свободы, которая стоила каждой секунды не потраченной на лишние размышления. И в то же время была острая зависимость от присутствия рядом этого демона, стирающего одним своим голосом любые намеки на наличие в нем чего-то человеческого, неидеального. И разве можно было жалеть о том, что она рискнула и позволила ему украсть себя на глазах у собственной тети и завистливых выпускниц, определенно не раз перемывших ей косточки за этот обыденный для них день. — Я бы не стала ничего менять, даже если бы у меня была такая возможность, — честно призналась Селина, выдохнув эти слова куда-то в ночное небо, стараясь не разрушать столь привычное волшебное молчание. Мужчина тихо фыркнул ей в ухо, уткнувшись холодным носом ей в висок. Толком не зная, чему именно она улыбается, Селина провела по сцепленным у нее на животе длинным пальцам, которые в большей степени подходили для игры на клавишном инструменте, чем ее. Наткнувшись на прохладную кожу перчаток, она невольно нахмурилась, вдруг вспомнив слова продавщицы о том, что Сириус Блэк на самом деле не заинтересован в отношениях с кем-либо. И совершенно неожиданно для себя Селина задалась вопросом: а можно ли считать его внезапное желание надеть перчатки попыткой показать свою незаинтересованность? В конце концов, вопреки типичным действиям подобных ему мужчин, Блэк совершенно не стремился ни как-то обозначить их отношения, ни закончить их одной ночью, после которой можно перевернуть очередную страницу, забыв о ней, как о чем-то не слишком значительном. Выбрать подходящий вопрос из толпы не самых приятных Селина так и не смогла, потому что мужчина неожиданно развернул ее лицом к себе каким-то легким, но уверенным движением. Ни слова не говоря в ответ на ее настороженный взгляд, он переместил одну ее руку себе на плечо, расположив свою у нее на талии прямо между курткой и футболкой, вторую ее ладонь он нежно обхватил пальцами, отведя их руки чуть в сторону. Уже раскусив его задумку, Селина не нашла в себе сил противиться озорному блеску серых глаз и послушно двинулась за партнером, ощущая ту странную твердость в его движениях, которой не хватало другим парням, с которыми ей когда-либо приходилось танцевать. В конкретный момент она действительно осознавала, что она ведомая, которая должна уступать руководящую роль мужчине. Да и не подчиниться этому мужчине было крайне трудно не только в плавном танце под музыку из перекличек птиц, легкого шума волн, шороха листьев и их тяжелого дыхания, сопровождаемого ритмом сердец. Танец, свидетелями которого были только бесконечные звезды и одинокий месяц нарастающей луны. — Какой же выпускной без медленного танца? — неуловимым движением прижав ее ближе к себе, хрипло прошептал Блэк, неотрывно глядя ей в глаза. — Уверена, что твоя спутница не пожалела о таком партнере, — слабо улыбнулась Селина, мысленно повторяя счет, чтобы не наступить ему случайно на ногу. В танцах она не практиковалась, кажется, уже целую вечность, а не пять лет. — Я был с парнем, — усмехнувшись, весело откликнулся Блэк и, не дожидаясь от нее какой-нибудь удивленной реплики, продолжил: — По школе ходил слух, что мы с ним на самом деле уже давно встречаемся. Даже некоторые профессора считали это правдой, потому что Римус старался избегать отношений с кем-либо. — Он как-то тяжело выдохнул, устремив взгляд в недоступные ей воспоминания, которые вызывали у него не слишком-то счастливую улыбку, но мешать ему она не решилась, сильнее прижавшись к его груди и буквально чувствуя неровное биение его сердца, а может, это был стук крови у нее в ушах. — Мы решили дать всем повод для еще большего количества сплетен о нашей компании. Я и Римус даже нарочно поцеловались, а Джеймс нагло прервал речь нашего декана, когда она заговорила о нас. Заставил меня спеть написанную им для Лили песню и сделал ей предложение. Знаешь, я тогда так и не понял, пошутила она или сказала всерьез, будто согласна только при том условии, что я не буду ночевать в их спальне, а научусь спать в отдельной комнате. Казалось, что каждое слово дается ему с невыразимым трудом, и в то же время он будто бы и не хотел останавливаться, стремясь поделиться своими воспоминаниями и той странной, светлой грустью, сквозившей в его тоне, напитавшей собой каждый звук. А Селина не могла попросить его замолчать, потому что такая открытость казалась ей слишком важной, почти бесценной. Вряд ли она смогла бы объяснить постороннему как, но все-таки Селина прекрасно осознавала, насколько дороги ему эти воспоминания и незнакомые ей имена таких далеких, но в то же время реальных людей. Это откровение будто открывало глаза, позволяло заглянуть за дверцу тщательно охраняемого шкафа, обнажало несчетное количество спрятанных там скелетов, которых он не мог или не хотел показать другим. И ее не мог не радовать тот факт, что этот человек отнесся серьезно к ее разрешению быть собой рядом с ней. Пусть это было слегка эгоистично, но никакая совесть не смогла бы заглушить это самодовольное чувство. — На выпускных балах я постоянно думаю о родителях, — совершенно неожиданно для себя поделилась Селина, усыпленные легким покачиванием и чужим теплом воспоминания даже для виду не шевельнулись, не напомнили о себе легкой болью в области груди. — Я помню, что папа всегда был серьезным, собранным и вечно задумчивым. Но тетя рассказывала о том, что именно он заводил всех, когда вечеринка неуклонно скатывалась к минусовой отметке. Она говорила, что он умел завести толпу одним словом, и что только благодаря ему выпускные балы приобретали радужные оттенки. — Селина почувствовала, как нервно дрогнули пальцы, держащие ее ладонь, но Блэк больше ничем не выразил своего мнения, прижавшись колючей щекой к ее виску. — И я правда старалась развлекаться, как это положено на таких вечерах. Но мысли неизменно возвращались к ним, перекатывая в голове все возможные «если» и «может быть». Мне бы так хотелось узнать их реакцию, увидеть улыбки или недовольство — все равно, а не эти сплошные «гордились бы, были бы счастливы». Она прерывисто выдохнула куда-то ему в шею, вдруг оказавшись прижатой к его телу обеими руками. Блэк молчал, дыша почти так же тяжело, как она и не мешая ей смаргивать с ресниц непрошенные слезы, влажными следами отпечатывавшиеся на вороте его футболки, точно негласное доказательство ее слабости. И Селина отчего-то молча ждала какой-нибудь грубой насмешки, потому что какой-то частью мозга осознавала, что рядом с ней тот человек, который не отличается особой любовью к родителям. Но в очередной раз обнаружив неординарность своих взглядов, мужчина лишь мягко коснулся губами ее виска, без намека на какую-либо пошлость погладив большими пальцами ее бока. — Не стоит жалеть об утерянном, оно всегда находится, что-то раньше, а что-то позже, — на грани слышимости произнес Блэк так, что она даже засомневалась в реальности услышанного. — Во всяком случае, у тебя ведь есть те, кто может порадоваться и поругаться за них, — чуть отстранившись и заглянув ей в глазах, с едва уловимой улыбкой прибавил он. — Если тебе интересно, то лично я горжусь тобой, хотя считаю, что ты могла выбрать профессию поинтереснее, — слегка прищурив левый глаз, с ноткой веселья прибавил он, окончательно разрушая желание продолжить предаваться своим невеселым мыслям. — Тогда тебе стоило поделиться своим мнением шесть лет назад, — качнув головой, фыркнула Селина, глядя на него сквозь просветы между серыми прядями. — Боюсь, что кома не располагала к беседе, — беспечно отмахнулся мужчина, почему-то посмотрев на небо. И прежде чем Селина успела осознать услышанное, шагнул назад, потянув ее за собой. — Нам стоит поторопиться, если ты не хочешь промокнуть, — весело заметил он, двинувшись в ту сторону, где оставил свой мотоцикл. Посмотрев на небо, которое медленно укрывалось тяжелыми тучами, Селина передернула плечами и последовала за мужчиной. Возможно, кома не столь уж и странное явление, да и мало ли с чем мог столкнуться столь непоседливый человек. Но все-таки странность была, и ей даже не нужно было специально ее искать, потому что она слишком хорошо помнила девяносто шестой год, который спрятался ровно за той самой цифрой шесть. Прижавшись к спине мужчины крепче, чем за весь этот день, и сжимая пальцами низ его футболки, Селина не могла избавить от мысли, что и его кома, и ее смертельная болезнь были как-то связаны. Вот только это совершенно точно не стоило обсуждать, потому что она не хотела говорить о том ужасном лете и почти не сомневалась, что он тоже не горит подобным желанием. Вокруг стремительно темнело, а туч становилось все больше с каждой секундой. Бешеный свист ветра в ушах почти заглушал рев мотоцикла, а Селина невольно подумала о том, что теперь она стала участницей самой необычной гонки в мире: мотоцикл против дождя. И как бы странно это не было, лидировала техника, пусть и с небольшим отрывом. Прижавшись щекой к чужой спине, Мун не могла перестать улыбаться, почему-то уверенная в том, что для Блэка такие гонки были привычны и вызывали куда больше азарта, чем состязание с человеком. Потому что природа была менее предсказуема, а Сириус Блэк был слишком самоуверен и горд, чтобы проиграть кому-то, кроме нее. О том, куда именно они едут, Селина задумалась лишь в тот момент, когда скорость начала снижаться, а впереди показались очертания двухэтажного дома, с горящими на первом этаже окнами. Как только мужчина свернул на подъездную дорожку, а звук мотора стих, Селина, не дожидаясь просьбы, соскользнула с сиденья и отошла немного в сторону, стараясь не мешаться. Задев взглядом едва различимую, но совершенно точно не стриженную лужайку перед домом, девушка нервно вздрогнула, заметив, как разрисованная дверь гаража бесшумно поднялась вверх, будто послушная едва уловимому движению кисти. Напомнив себе о существании непрерывно развивающихся технологий, Селина медленно двинулась следом за мужчиной, который одним кивком головы попросил следовать за ним. Первые холодные капли мазнули ее по щеке и нырнули в волосы в тот момент, когда она сделала несколько последних шагов и оказалась в хорошо освещенном помещении прямо перед капотом автомобиля. Машина выглядела так, словно только сошла с конвейера, хотя Селина была совершенно уверена в том, что такие машины перестали выпускать еще в конце семидесятых. Скосив взгляд на Блэка, который рассеянно водил пальцами по рулю мотоцикла, Селина смогла предположить лишь то, что у такого хозяина любая техника будет выглядеть совершенно новенькой. К тому же неестественный порядок на полках, отсутствие большого количества ненужных коробок и чистота стен и пола этого гаража были достаточно красноречивы, чтобы их показаний хватило для подтверждения ее гипотезы. — Местный порядок удивляет многих, — словно в очередной раз подслушав ее мысли, заметил Блэк и, засунув руки в карманы куртки, повернулся к ней лицом. — Не против переночевать здесь? — на удивление не слишком уверено спросил он, качнувшись с пятки на носок и обратно. — Прямо в гараже? — вскинув брови, весело уточнила Селина и облегченно выдохнула, когда смешинки мелькнули в его взгляде. Почему-то серьезность этого человека была какой-то пугающей, будто в любой момент могло произойти нечто плохое. — В моей комнате, — с намеком подвигав бровями, низким голосом отозвался он, как-то незаметно придвинувшись к ней на несколько шагов. Вновь лишившись даже намека на самообладание, Селина могла только втягивать носом пропитавшийся запахом всевозможных машинных жидкостей воздух и тонуть в этих слегка насмешливых глазах. Если раньше она еще могла ассоциировать серый со скукой и посредственностью, то теперь этот цвет приобретал больше яркости, чем когда-либо могла достигнуть радуга. И уже не важно, что это был скорее намек на окончание их отношений, потому что мозг медленно плавился от этого взгляда и нежной улыбки, пытающейся спрятаться за усами. Сейчас Селина рискнула бы без любых мыслей, лишь бы освободиться от этого мистического влияния и принадлежать самой себе, а не этому демону. А в следующий момент мужчина просто отвернулся от нее и, легким движением изящных пальцев поманив ее за собой, двинулся к двери, ведущей в дом. Зажмурившись, Селина шумно выдохнула обжигающий легкие воздух и нерешительно пошла следом, все еще пребывая в прострации от этого гипнотического фокуса. Самым ужасным во всем этом было то, что она никак не могла научиться противиться этому оцепенению, которое будто бы уже стало неотъемлемой частью их ненормального общения. — Куртку можешь оставить здесь, — нарушая ее отсутствующее состояние, негромко обронил Блэк, обратив этими словами ее внимание на то, что они оказались в небольшой прихожей. — Привет полуночным Лунатикам! * — чему-то усмехнувшись, уже крикнул он, заглядывая в висевшее над одной из тумбочек зеркало. Не особо пытаясь вникнуть в смысл этой фразы, Селина лишь чуть качнула головой, пытаясь стащить с себя куртку, которая неприятно прилипла к коже, словно пытаясь стать ее частью. В коридоре свет был менее ярким, но его хватало для того, чтобы рассмотреть все во всех подробностях: гардероб без дверей, который в большей степени был заполнен плащами или вовсе мантиями в перемешку с детскими куртками; внизу, под всей этой одеждой аккуратно стояли изношенный мужские туфли с очень длинными носами, а так же детская пара изрядно пострадавших кроссовок и слегка потрепанных ботинок; у другой стены стоял длинный комод с бесчисленным количеством ящиков и заваленный сверху кучей небольших вещиц, в расположении которых прослеживалась странная последовательность; под ногами был потертый коврик с всевозможными звериными отпечатками. Отыскав среди всех этих следов собачью лапу, Селина невольно усмехнулась и осторожно повесила куртку на один из свободных крючков и вновь взглянула на мужчину, который не торопился снимать свою куртку, как-то задумчиво рассматривая ее. — Если ты снова испачкаешь полы, то будешь сидеть в няньках две недели, — нарушая возникшую тишину, вдруг произнес незнакомый мужской голос, от чего Селина вздрогнула, совершенно не ожидая подобного. — Нашел, чем пугать, — закатив глаза, негромко проворчал Блэк, но все же с тяжелым вздохом стянул с ног байкерские ботинки. Не дожидаясь лишних слов, девушка поспешила последовать его примеру, скинув свои туфли и только потом обратив внимание на весьма внушительную платформу мужских ботинок. Подняв взгляд на своего спутника, Селина отметила то, что его рост от пяти лишних сантиметров не сильно-то и менялся — Блэк оставался таким же длинным. Хотя легкое недовольство, проскользнувшее у него во взгляде, ясно говорило о том, что он сам не считает себя достаточно высоким, но Селина все равно не смогла бы поверить, что такой человек мог комплексовать из-за роста — это было слишком нормально, чем Блэк точно не мог похвастаться. — Я настолько редко бываю в чьих-то домах, что почти не снимаю обувь, — будто услышав ее сомнения, он легко разрушил все ее предположения и как-то нервно усмехнулся, кивнув в сторону прохода, ведущего в какую-то освещенную комнату, из которой и донесся незнакомый голос. Сглотнув, Селина безропотно двинулась в указанную сторону, пытаясь понять, с кем именно она может там столкнуться. Она ставила на то, что это будет его родственник, потому что жить в чьем-то еще доме было бы несколько странно, хоть и вполне в духе Блэка. К тому же, насколько смогла понять Мун, у его племянницы был муж и ребенок, что означало: Блэк вполне мог иногда задерживаться у них. Проход вел в просторную кухню, обставленную несколько аскетично, но достаточно уютно: со всеми нужными предметами мебели, но без наличия огромного количества всевозможных ящиков и шкафчиков. Чуть правее центра, ближе к окну стоял не очень длинный стол, за которым расположился уже знакомый ей по встречам в музее мужчина: нездорово бледный, высокий хищник с ласковой улыбкой и добрым взглядом. Будто точно зная, что его уединение нарушили, незнакомец медленно выпрямился, отрываясь от изучения какого-то пергамента, лежащего перед ним. Столкнувшись с ее напряженным взглядом, он слегка нахмурился и перевел взгляд ей за плечо, где совершенно точно с невозмутимым видом стоял Блэк. Его длинные пальцы несильно сжали ее левое плечо, а незнакомец с каким-то вселенским терпением провел ладонью по глазам и выдохнул. Мужчины словно одними взглядами пришли к какому-то договору, который явно не собирались озвучивать, потому что в следующую секунд Блэк чуть подтолкнул ее вперед и скрылся в проходе, сказав, что вернется через пару минут. А знакомый незнакомец только покачал головой, усмехнувшись уголком губ, будто отмечая, что Блэку абсолютно не важно, насколько ей может быть уютно в чужой компании. И Селина невольно слабо улыбнулась, почему-то совершенно не ощущая той опасности, которая исходила от этого человека при их первом обмене улыбками. — Хотите какао, мисс Мун? — уже поднимаясь из-за стола, мягко предложил мужчина, точно стараясь усыпить ее бдительность тихим голосом и вежливым поведением. — Присаживайтесь, я при убывающей луне не кусаюсь, — улыбнувшись чуть ярче, весело прибавил он, уже приступив к изготовлению названного напитка. — Вы Римус, верно? — с некоторой осторожностью поинтересовалась Селина, приняв его предложение и медленно опустившись на один из стульев. — И много Сириус обо мне рассказал? — негромко спросил мужчина, даже не дернувшись от ее вопроса и абсолютно ему не удивившись. И одно его поведение и странная готовность ко всему, ярче этого вопроса подтверждали, что сегодня она услышала рассказ именно о нем. — Только про случай на выпускном, — нервно потерев запястье, со всей доступной ей искренностью ответила Селина, вновь почувствовав присутствие зверя, который по одному запаху мог определить, насколько честен разговаривающий с ним человек. — Не многие могут похвастаться тем, что Сириус рассказал им эту историю, — со слабой усмешкой заметил Римус, и когда он повернулся, Селина заметила ту же светлую грусть у него во взгляде, которая вольготно расположилась в рассказе Блэка. — И все-таки, почему вы решили, что это именно я? — поставив перед ней большую синюю кружку, с легким любопытством спросил он и опустился на свое прежнее место. — Просто в вас есть что-то волчье, как и в этом имени, — обхватив кружку обеими ладонями, прошептала Селина, позволяя ему изучающе смотреть себе в глаза. — Я скорее заинтригованна, — усмехнувшись, выдохнула она, почти наверняка уверенная в том, что он спросит, не страшно ли ей. Она действительно не боялась, хоть и не могла дать логического объяснения странному чувству безопасности. Бояться стоило таким людям, как ее лысый преследователь. И он боялся, исчезая из ее дня, стоило ему каким-то образом узнать, что этот человек находится в музее. Будь Селина хоть немного рациональней, она предположила бы, что это чувство безопасности может быть таким же обманчивым, как его изможденный облик, за которым прятался сильный и кровожадный зверь. — Всегда подозревал, что у Сириуса нюх на тех, кто мыслит нестандартно, — покачав головой, усмехнулся Римус, после чего вновь склонился над исписанным пергаментом, будто ставя точку в этом разговоре. Глубоко вдохнув запах какао, Селина несколько рассеянно скользнула по кухне еще одним быстрым взглядом, задержав его на почти полностью седых волосах нового знакомого. Закусив губу, девушка отметила тот факт, что Римус выглядел намного старше, в то время, как Блэк сохранял яркую молодость. А ведь они должны были быть одногодками. Словно распознав ход ее мыслей по каким-то невербальным сигналам, Римус бросил на нее слегка насмешливый взгляд из-под упавшей на лоб челки. Он как будто спрашивал, интересно ли ей, что именно могло заставить его постареть раньше времени, и как его другу удалось сохраниться лучше, чем ему. Но почему-то Селина совершенно не хотела знать ответ, чувствуя в нем неоправданную жестокость, пришедшуюся на долю этих друзей. — Знаете, я ведь седая с детства, — не найдя ничего лучше, чем пошутить на задетую тему, насмешливо заметила Селина. — Это для того, чтобы мне не пришлось седеть после каждого несчастья. — Она криво улыбнулась, не сумев сдержать твердость голоса и перейдя на шепот. — Если тебе интересно, Сириус считает твои волосы не седыми, а серебристыми, — слегка наклонившись вперед, заговорщицки поведал ей Римус, почти с такими же смешинками во взгляде, какие иногда появлялись у Блэка, глядя ей в глаза. — Они ему очень нравятся, — подмигнув, заключил он и сразу же вернул внимание пергаменту перед собой. — Что и кому нравится? — весело поинтересовался бесшумно возникший на кухне Блэк. От его неожиданно появления Селина чуть не вылила какао на себя, вовремя поставив кружку обратно на стол. Римус невозмутимо посмотрел на друга, безразлично пожав плечами, а сам Блэк, казалось, и вовсе позабыл о своем вопросе, принявшись заглядывать в каждый шкафчик, что-то негромко напевая себе под нос. Он избавился от своих перчаток и куртки, но его правая рука оказалась забинтована от самой ладони до локтя. И это явно удивило не только Мун, но и Римуса, который открыл было рот, собираясь что-то спросить. Но Блэк прервал его вопрос одним движением плеча, которое его друг, казалось, увидел затылком, потому что девушка точно видела: Римус не оборачивался, а перед ним не было ничего с отражающей поверхностью. Решив не обращать на эти странности внимания, Селина дрожащими пальцами заправила за ухо несколько упавших на глаза прядей и шумно выдохнула, вновь прокручивая в голове слова Римуса. Конечно, многие считали ее цвет волос загадочным, но сама она не слишком была им довольна и даже несколько раз перекрашивала волосы в более яркие цвета, после чего ей неизменно приходилось очень долго восстанавливать натуральный цвет. Последний ее парень и вовсе утверждал, что эти седые локоны ее старят. — Ошибка в третьем абзаце, — заглянув другу через плечо, заявил Блэк, чем прервал ее очередную цепочку размышлений. Он плюхнулся на стул напротив нее и, подперев подбородок ладонью, вопросительно наклонил голову набок, позволяя губам растянуться в ласковой улыбке, от которой у нее перехватывало дыхание. Прикусив губу, Селина только судорожно сжала пальцами пряди, пытаясь свыкнуться с мыслью, что этому человеку действительно может что-то в ней нравится. Даже не просто что-то, а именно то, от чего она сама не в сильном восторге. — Я не исправляю орфографию, — не отрываясь от пергамента, пробормотал Римус, что заставило Блэка прервать их молчаливые гляделки. — Там ошибка в формуле, профессор Лунатик, — недовольно фыркнул Блэк, откинувшись на спинку стула и подогнув под себя одну ногу. — Почему Лунатик? — вновь вернув внимание кружке с остывающим какао, не удержалась и спросила Селина, на что Блэк в ответ негромко хохотнул, качнувшись на стуле назад. — Потому что Сириус считает себя остроумным, а я не хочу тратить время на лишние споры, — почему-то исправляя ошибку длинным пером, обыденным тоном ответил Римус, точно подобный вопрос он слышал уже не единожды. — Тебе определенно пора в кровать, — без намека на раздражение проворчал Блэк, задумчиво потерев заросший подбородок. Сделав глоток предложенного напитка, Селина невольно подумала о том, что студенты и профессора не могли сделать каких-то других предположений относительно отношений этих двоих. Потому что стоило им только мельком взглянуть друг на друга, как их странная связь становилась предельно очевидной. Селина не могла похвастаться подобной легкостью общения даже с Сэмом, который, порой, знал и видел куда больше, чем она. Придя к выводу, что такая связь не могла не удивлять, девушка сглотнула поразительный напиток с едва ощутимыми нотками ванили, оттеняющими шоколадный привкус, и не удержалась от негромкого, полного наслаждения стона. — Это просто божественно! — выдохнула Мун, поймав на себе два удивленно-вопросительных взгляда. — Как ты это делаешь? — нахмурившись, озадачено спросил Блэк, взглянув на друга, который только самодовольно ухмыльнулся, распрямив сгорбленную спину. — А ты разве не пробовал? — не без удивления спросила Селина, прежде чем сделать очередной глоток самого вкусного какао в своей жизни. — Не люблю сладкое, — чуть поморщившись, пожал плечами Блэк. Римус как-то странно хмыкнул, выгнув бровь, на что Блэк в который раз закатил глаза. — Тогда тебе стоило заказывать турецкий кофе, а не эспрессо, — пробормотала в кружку Селина, оставив их безмолвный разговор без должного внимания. Уж слишком хорош был напиток, чтобы лишать себя удовольствия сосредоточиться на его вкусе. — Тебе ведь запретили употреблять кофеин? — скрестив руки на груди, строго заметил Римус, будто отчитывая непослушного ребенка, вновь сделавшего ровно то, что его просили не делать. — В ту кофейню я начал заглядывать еще до запрета, — ничуть не смутившись, с легкой небрежностью в голосе отозвался Блэк, вновь качнувшись на стуле. Глядя на него, Селина невольно усмехнулась, вспомнив о том, как часто во время уроков кто-то за задними партами терял равновесие и падал вместе со стульями, попадая под горячую руку преподавателя. — А потом решил проигнорировать запрет? — продолжил лекцию Римус, не отрывая тяжелого взгляда от друга. — Феликс Фелицис, мой друг, — вдруг оскалив зубы в улыбке, нараспев произнес Блэк, чем явно озадачил собеседника. — Удача удачи? — растерянно переспросила Селина, когда Римус так ничего и не сказал, почему-то окинув ее более внимательным взглядом, точно она имела какое-то отношения к этой странной фразе. — Скажем так, в тот день я убедил Фортуну мне улыбнуться, — хмыкнул Блэк, глядя ей в глаза. — Хотя я и раньше подозревал, что мне не просто так приглянулась именно та кофейня, — рассеянно постучав пальцами по столешнице, задумчиво протянул он, после чего снова весело улыбнулся, насмешливо прибавив: — К тому же, кто я такой, чтобы не позлить своего нового психолога? Оказывается, она ненавидит запах кофе, представляешь? — С настолько искренним задором и какой-то детской непосредственностью были произнесены эти слова, что их изначальный смысл как-то терялся, и создавалось впечатление, будто речь шла о какой-то зверушке в зоопарке, где везде висели таблички с надписями о том, что зверей кормить запрещено. — Пожалуй, я действительно пойду спать, — явно сдавшись под таким напором, пробормотал Римус, что негласно делало его друга победителем в этой странной игре, призванной установить хоть какие-то рамки в поведении этого демона. — Советую не слушать его философских рассуждений, мисс Мун, иначе до свободы от его влияния вам будет не добраться, — поднявшись на ноги, со слабой улыбкой прибавил мужчина, взглянув на Селину. Больше ни слова не сказав, он собрал пергаменты с пером и покинул кухню, несколько устало потирая виски. Мун рассеянно подумала о том, что с таким же успехом он мог бы посоветовать не смотреть Блэку в глаза и вообще не слушать его голос. Намного проще было научиться избегать встречи с Блэком, чем не поддаваться его странным чарам. К тому же было совершенно ясно, что Римус сам когда-то попался на этот невозможный взгляд, за что теперь и расплачивался. — Зачем он пытается ругать тебя, если прекрасно знает, насколько это бесполезно? — поставив на стол пустую кружку, решилась спросить Селина, внимательно рассматривая свои руки и не поднимая головы. Она слишком хорошо запомнила то странное ощущение, которое вызывал его пристальный взгляд, сосредоточенный на ней. — Потому что если он перестанет это делать, то я вовсе забуду о моральных ценностях, — невесело отозвался Блэк, поднявшись из-за стола. — У меня так много мозго… тараканов в голове, что такое не каждый способен выдержать, — будто решившись на что-то, негромко прибавил он, незаметно оказавшись сбоку от нее. Выдохнув, она медленно подняла на него взгляд, давая себе возможность передумать. Но встретившись с его почти пустым взглядом, девушка без лишних раздумий вскочила на ноги, оказавшись непозволительно близко к нему. Но ей было плевать, потому что один этот взгляд прибавлял ему несколько десятков лет, выделял на бледном лице темные мешки под глазами и многочисленные морщины, впалые щеки, слишком сильно обтягивающие высокие скулы, обнажал такую же изможденность, какую она заметила у Римуса. Слишком яркое преображение, которое помимо желания заставляло задаваться вопросом: как же у него получается так заразительно смеяться и вообще жить с такой поистине звездной яркостью, а не просто существовать, как это делает весь мир. — Это просто означает, что ты настоящий. Такой, каким был задуман природой, а не сломавшийся под тоннами дедовских предрассудков и вечных стереотипов толпы, — ведомая своими инстинктами, твердо произнесла Селина и переплела свои пальцы с его, почти так же, как в вечер их свидания, когда они гуляли по темным улицам города. — Как жаль, что я не нашел тебя раньше, — проведя пальцами свободной руки по ее щеке, нежно улыбнулся Блэк, отчего она шумно выдохнула, качнувшись вперед на подгибающихся ногах. — Почему тебя всегда надо просить? — быстро скользнув взглядом по его губам, с легким недовольством прошептала Селина, крепко сжав второй рукой его плечо, чтобы иметь хоть какую-то опору. — Так немного слаще, — с озорными искорками в глазах, прошептал ей в губы Блэк. От первой нежности ничего не осталось. Это был жадный, полный первобытного голода и будоражащий все внутри поцелуй. Селина даже не предполагала, что так вообще можно целовать, и сама уж точно не могла ответить с таким же пылом. Обжигающие губы, ловкий язык и даже слегка покалывающие усы — одного этого хватило бы, чтобы расплавиться в его жарких объятиях. Но все это было смешано с почти хищным азартом охотника, загнавшего добычу в угол. И ей оставалось только хвататься за его плечи, цепляться пальцами за мягкие черные пряди и со стонами выдыхать остатки того, что когда-то было воздухом, в его жадные губы, чувствуя оседающий на языке горький привкус явно какого-то лекарства. В какой-то момент она почувствовала под пальцами горячую кожу и напрягшиеся под ней шейные мышцы. Прильнув еще ближе к сильному торсу, Селина послушно прогнула спину под его широкой ладонью, медленно соскальзывающей с ее волос все ниже по позвоночнику. А ее пальцы, точно живя какой-то отдельной от окончательно расплавленного мозга жизнью, пробежались вдоль по линии скул, нырнув за ухо, кончик которого выглядывал из черных кудрей. И стоило только провести пальцами за этим ухом, задев костяшками холодный металл той самой серьги, как мужчина громко охнул и слегка дернулся в сторону, обрывая их поцелуй. Вдыхая раскаленный воздух, Селина несколько секунд пьяно смотрела в темные глаза напротив, полные таким откровенным желанием, что казалось слегка странным то, что они вообще еще были одетыми. Прижав ее крепче к своему телу, Блэк мягко обхватил пальцами запястье добравшейся до его уха руки и нежно поцеловал раскрытую ладонь, при этом не отрывая жадный взгляд от ее глаз. Сильнее вцепившись в ткань его футболки, девушка судорожно выдохнула, дернув пальцами и слегка задев его нос и небритую щеку. Этот поцелуй в ладонь ощущался даже интимнее, чем тот, который он прервал секунду назад. — Не сегодня, моя хорошая, — с сожалением выпустив из своих пальцев ее ладонь, качнул головой Блэк. — В чем проблема? — нахмурившись, сипло спросила Селина. Эти странные приближения и отдаления ей порядком надоели, потому что хотелось хоть немного определенности, потому что все эти переглядки и поцелуи были слишком фантастическими, да и просто потому что она осознавала, насколько сильно их влекло друг к другу. — Я ведь знаю, что ты хочешь и можешь, — нервно дернув уголками губ, прошептала она, выдержав его слегка насмешливый взгляд. — Проблема в том, что ты не очередная, а хочется верить, единственная и потому последняя, — проведя ладонью по ее второй руке, честно ответил Блэк. — Почему я? — не позволяя себе растечься счастливой лужицей от подобного признания, только и смогла произнесли Селина. — Именно поэтому, — мягко рассмеялся мужчина. И этот тихий, гортанный смех совершенно не был похож на тот громкий, заводной полулай. Он был предназначен только для того, чтобы его мог услышать кто-то один, а не каждый, достойный и недостойный этого заразительного веселья. — И сделай одолжение, Селина, — называй меня по имени, потому что оно куда лучше, чем беспросветная тьма мистера и профессора Блэка.