Корейский Шерлок в пижаме от Гуччи

Только переступив порог квартиры, смелость каждого, как ветром сдуло. Да и их самих раздуло… по своим койкам, время-то было позднее. Хотя, обычно так рано они не ложились. Перед расставанием неловкие улыбки и пожелания приятных снов. На этом все. Не спал никто. Тэхен сидит на кровати, накинув на себя одеяло с головой и завернувшись в него, крутит в руке телефон. Дикое желание проораться кому-нибудь о случившемся чесало изнутри горло. Но кому звонить, ведь друзей у Тэхена как не было, так и нет. Взрослых друзей. Помимо Чонгука. Может, написать Сокджину? Ну, нет, он сразу же отметает эту идею. Брат на радостях обязательно всем все расчирикает. И под всеми он подразумевает действительно «всех». Даже его сотрудники будут знать, что мол «его младший братишка мял губки своему соулмейту под падающим снежком тихим зимним вечером». Наверное, настало-таки время завести собственный блог и завуалированно там поделиться о (наконец-то!) произошедшем, решает Тэхен. А пока он снова прокрутит в голове сцену с поцелуем и повизжит в подушку. И ему даже не стыдно. Чонгук же в темноте своей комнаты с открытыми глазами лёжа смотрит в потолок. Его буйное сердце все ещё не успокоилось. А в голове звучит мелодично: «Я целовался с хеном. С хеном целовался я. Языком его облапал. Вот такие вот дела». Надо бы срочно поднять свой зад и хотя бы промочить горло прохладной водой, отвлекаясь от голоса в голове. Иначе с ума сведёт. Выходя из комнаты, он совсем не ожидал наткнуться на лохматого также бодрствующего Тэхена, который уже выхлестывал вторую половину бутылки с водой. Так и замерли. Чонгук с поднятой в шаге ногой, а Тэхен с горлышком бутылки во рту. Почему? Почему мне сейчас так неловко? Ведь недавно все было охренеть, как хорошо! — не подозревая, орут одновременно про себя оба. Отмирают, когда Винтэ предсказуемо давится водой, что продолжала заливаться ему в рот. А глотать-то он ее при виде второго ночного блуждателя забыл! В итоге легли спать вместе. В одну постель то есть. Какой идиот это предложил? Невидимый палец указывает на Чонгука. Вообще, это было обычным делом: когда Тэхену не удавалось заснуть, он шел к Чонгуку и засыпал рядом с ним, как младенец. Но то было раньше. До недавнего просветления и откровения. И куда же все-таки делась недавняя смелость Чонгука? Он без понятия, сам найти не может, вот и жмётся к самому краю своей кровати, боясь соприкоснуться с Тэхеном. Да и тот не лучше. Дышит через раз, да в стенку чуть ли лбом не утыкается. Мысли все ещё о признании младшего, приправленным крышесносящим и таким долгожданным поцелуем, а ещё о том, что тот сейчас лежит прямо за его спиной. Очень хочется повернуться и обнять его, прижаться губами к оголенным участкам кожи, вдохнуть его запах. Хочется, но отчего-то боязно. У Чонгука тем временем очередной волной осознания заливает крышу. «Я признался ему. А он признался мне. Так мы теперь встречаемся? Или у нас передружба по взаимке? А я могу его ещё раз поцеловать?» В комнате становится жарко и Чонгук подумывает скинуть с себя одеяло. Хорошо, что он в кои-то веке решил поспать в нормальной пижаме, а не в одних боксерах. Потому что тогда ему было бы намного жарче. Хочется увидеть Тэхена. Взглянуть на его лицо, хоть он и видел его пятью минутами ранее. Произошедшее сегодняшним вечером и ему кажется чем-то нереальным. Он ощущает себя Гарри Поттером, которому сообщили, что он волшебник. Вот да, какое удачное сравнение. Только здесь более невероятная ситуация. Его сосед, хен, лучший друг… он теперь ещё и его любимый человек получается?! Чонгук в шоке от самого себя. Но последнее заставляет его губы растянуться в лёгкой улыбке, как он думает. Увидь ее кто-нибудь, назвал бы маньячной и перекрестился. По прошествии ещё нескольких минут, которые кажутся ему вечностью, Голден несдержанно громко вздыхает и, пока не успел передумать, быстро переворачивается на другой бок. Дёргается от неожиданности, когда натыкается на горящие глазюки совсем рядом в темноте, которую разбавляет лишь попадающий внутрь комнаты тусклый свет фонарного столба с улицы. Тэхен оказался смелее и повернулся раньше. Окей, 1:0. Но Чонгук сейчас сравняет счёт. Неужели смелость вернулась и скребётся в его дверь? Нет, просто Чонгуку нестерпимо сильно хочется. Он кладет ладонь на щеку Тэхена, поглаживая ее большим пальцем, и, приблизив свое лицо к нему вплотную, касается его губ своими. Тэхен лупит на него испуганным и одновременно голодным оленем (в представлении Голдена), но тут же отвечает на поцелуй, кладя руку на талию Гука и прижимаясь к нему ещё ближе. Затем, принаглев, лезет этой самой рукой под пижамную футболку младшего и проходится ладонью по его прессу. «Спаси и сохрани, дай не задохнуться от этих чудеснейших рельефов», молится Тэ, продолжая свои «исследования». Чонгук постепенно оказывается нависшим над Тэхеном и целующим его подбородок и шею. Винтэ как-то упускает этот момент, горланя в голове знаменитую Аллилуйю. Чонгука снова несёт. Тэхен уже и рад, что тот так долго протупил. Видимо, сейчас все те чувства, которые копились в нем все это время, рвутся наружу. Снова завладев губами Тэхена, младший одной рукой продолжает опираться на матрас возле головы Кима, второй же накрывает грудную клетку, то место, где сейчас воодушевлено танцует сердце Винтэ. Неловкость уже собрала вещички и, плюнув на прощанье, заявила, что заглянет немного позже. Вау. Неужели все так просто? Ха-ха, нет. Из соседней комнаты внезапно слышится шум и «тихое» знакомым голосом: — Ёбано-заёбано. Тэхен и Чонгук тут же отрываются друг от друга, рвано дыша и дико смотря в глаза напротив. Опять дверь входную не закрыли? Хотя, и это не остановило бы домовладельца, вознамерившегося обчистить их холодильник. Рисковать не стали, потому что: а вдруг что серьезное случилось. Поэтому подрываются с кровати и, поправляя на ходу пижамы, выбегают за дверь, сразу же нажимая на включатель настенного светильника, что освещает помещение неярким светом. Их встречает хмурым взглядом Юнги, распластавшийся на полу кухни и ворчащий под нос: «Какого здесь мокро? Какая собака помочиться успела?» Тэхен уже открывает рот, чтобы чистосердечно признаться, что вина на нем лежит. Это ведь он, когда подавился, все остатки воды на пол выплевал и выплескал, а убрать за собой забыл. Другие думы на уме были. Но Чонгук, заметив это и поняв, что тот собирается сказать, останавливает его жестом руки. А почему он прощения просить должен? Это Юнги приперся ночью в их квартиру, ему и извиняться по идее за незаконное проникновение и прерванные поцелуи… Да, вот за второе особенно обидно. — А вы чего из одной норки вылезли? — кряхтит, поднимаясь с пола, домовладелец. Стыда ни в одном глазу. А ведь жёстко спалился. — Нам на холодильник замок что ли ставить? — игнорирует его вопрос Чонгук. — Ты зарабатываешь больше нас двоих вместе взятых, — указывает на Винтэ кивком головы, — а зачем-то почти ежедневно подчищаешь наш холодильник. Юнги щурится, сдвинув брови. Знак плохой. Тэхен это знает. Чонгук это знает. Проходили. Пиздец ещё тот. — Холодильник-то мой, так что то, что там лежит, тоже мое, — на полном серьезе говорит он. — Хен, ты себя слышишь? Что за глупости? Тогда по твоей логике и мы твои, раз в Твоём доме живём? — задыхается от возмущения Чонгук. — Да, вы мои долбоебы личные, — спокойно отвечает тот. — Ты нарываешься, — отзеркаливает прищурку Гук, забивая на уважительное обращение и собираясь бомбить старшего дальше, ибо возмущения уже через край. — Хен, тебе одиноко? — вдруг подаёт голос до этого молчаливо стоящий рядом Тэхен. Чонгук поворачивается к нему в непонимании только что произнесенных им слов и видит беспокойство в его глазах. Что удивительно, Юнги молчит. Тэхен не дурак. Он давно уже начал подозревать, что не пожрать Мин сюда приходит. Это все для вида, предлог такой (исключение — курица, и то не всегда). Ему просто каждый раз нужно убедиться в том, что он не один в доме, пересечься с кем-то, перекинуться парой фраз. Ночью же частит, потому что именно в это время суток чувствует себя наиболее уязвимым и находиться одному в своей квартире становится почти невыносимым. Напрямую сказать о том, что хочет компании и общения, он не может. Гордость, дурость… Что ему там мешает. Даже Виски не спасает, так как спит добрую половину дня. Да и все же он не человек. Мин удивлен, что Тэхен его понял. Плюс один к его нулевой репутации в глазах Юнги. Домовладелец дёргает носом, и это моментально принимается за «да», так что Тэхен, растрогавшись, лезет его обнимать, не сдаваясь даже после нескольких угроз и отталкиваний. А Чонгук в ступоре, потому что «У Юнги есть чувства? Охренеть! Что за день? Реально с ума сойти можно». В итоге укладываются на разложенном диване в гостиной. Втроём. В обнимку, где Юнги оказывается посередине. Зашибись. Какой идиот это предложил? Невидимый палец снова направлен на Чонгука.