Магический мезальянс

— Уж простите меня, Аберфорт, но вы, как и прежде, неугомонный остолоп. Порочите родного брата, который спас наш маленький остров, между прочем, а ведь мог бы этого не делать. Теперь, вместо того, чтобы встретить Смерть, как старого друга, и уйти в лучший мир, он вынужден сидеть здесь и выслушивать ваши мелочные мерзости, — бурчала леди Бэгшот, застопорившись в холле, ибо дверь в ее комнату оказалась блокирована громоздким роялем, обмотанным пленкой, который пытались вволочь двое парней. — Мы сейчас расплачемся от счастья за такое спасение… — едва ли пристыжено парировал трактирщик. — Перестаньте, у Милорда взыграло тут из-за вас, — изрыгая смех, заметил изменения в поведении своего поверенного Малфой. — Но, хотя действительно, у магглов же есть традиция драться на свадьбах? К чему отступать нынче, если все мы пьяные, как шнапс… Воландеморт не догадывался о наличии таких запасов терпения в себе самом. Эта связь… ужасная ментальная связь растравляла нервы, заставляя его ощущать веселье на грани суицида. Возможно, ему просто нравилось слушать хулу в адрес Великого Светлого, какой бы она не была тупой, или то, что ритуальный муж, тоже чувствуя перепады в настроении Реддла, смотрел куда-то на ботинки братца и выглядел, как побитая собака, обращаясь к ним: — Так было всегда. Ничего удивительного, Аберфорт считает своим личным долгом сказать что-нибудь кругленькое на подпитии. — И это «что-нибудь кругленькое» явно катится к обрыву, — выпалил Снейп. — Печальный факт, — виновато улыбнулся ботинкам старший волшебник. — Прошу, просто побудьте здесь. Никто на ночевку в вашей комнате не покушается, — обратился зельевар к трактирщику. — Не нужно, Северус. Мне отнюдь неинтересно выслушивать: какие нетривиальные путешествия мне предстоят. — Надо думать, теперь ты будешь странствовать по эротическому маршруту гораздо чаще, и… натуральнее, — заявил Аберфорт, хватаясь за упущенный челночный баул. — Конечно, ты ведь только и ждал возможности направить меня туда. — Не я. Вот он, — махнул полудурок на Темного Лорда, у которого давно подмывало под ложечкой. Единственное удовольствие он находил лишь в том, что обрядовый родственник продолжал лить грязь на всея благодетеля. — Да уж больно нужен я ему в паслене… — Да, в папоротнике, надо думать, ты ему нужнее… — Особенно, если тот папоротник уже сто лет, как засох… Неожиданно, со стороны лестниц, удерживая Реддла от ни к чему не ведущего бунта, сперва возник ослепляющий фонарь Люпина, а потом раздался звонкий голос служивой метаморфини: — Мы нашли электрический щит в подвале! Он похож на сейф с проводами и кнопочками! — Там должен быть общий рубильник, — Снейп сорвался, спеша на место, где были необходимы его ценные навыки, но спустя мгновение вспомнил об основном своем охранном обязательстве. — Ступай, — отправил приспешника Дамблдор. И тогда, Воландеморту на секунду померещилось, будто приближающаяся к ним Тонкс находилась в какой-то непонятной сизовато-сиреневой дымке. Он моргнул, осмотрелся кругом. Но не сумел ничего развидеть, — на миг, его голову точно стрелой просверлило, а запястье закололо нещадно, если бы пятерня Смерти вновь сжалась вокруг него. — Профессор Дамблдор! — с лестниц слетел бывший избранный сиротка, оповещая, что «трюмы загружены», как можно было разобрать из его нечленораздельного бульканья: — вещи, эм, ключ, мы занесем все внутрь… — Мг, спасибо, мальчик мой… да, сейчас… — на том же языке аморфных существ отозвался Дамблдор, начав рыться по карманам. Колдун нажал кончиками пальцев на глаза, крепко сомкнув веки, и когда раскрыл их, миражная картина мира уже сменилась реальностью. Фойе было освещено сквозь большие окна и дверь светом ярких столбовых фонарей с улицы. Кажется, это было проявление состояния супруга, — нужно срочно уменьшить влияние ритуальной связи. Иными словами, Реддл мог не пить и, все равно, схлопотать интоксикацию. За любезный чужой счет. — Пойдемте, сэр… как раз скажете, как расставлять мебель… — юнец попытался потянуть директора за руку. — Гарри, — тихо возразил тот, щедро краснея, что было видно даже в столь приглушенном свете улицы. — Сэр, вы же не собираетесь спать в коридоре из-за Воландеморта, верно? — Да будет вам известно, Поттер, поверенным мезальянса нельзя отлучаться далеко друг от друга, — сказал Малфой насмешливо. — Я знаю, — прорычал мальчишка. — Так, может быть, сделаете что-нибудь? — Как ты смеешь, сопляк, упрекать меня в ничегонеделании? — Люциус, — с тихим укором перекинулся чародей на свидетеля Великого Темного. Внезапно для себя, Лорд поднялся, заставляя направиться в его сторону несколько пар окосевших глазок, спрашивая сухо и неестественно покорно: — Куда идти? — Поттер выпялился на врага, словно на восьмое чудо. Дамблдор, немного клоня голову вбок, запрокинул ее так, будто смотрел на верхнюю ветку какого-то очень высокого дерева, щурясь от солнца. Малфой нервно хихикнул. Реддл медленно прошагал вперед к нише портье, не размениваясь на взгляды, — когда его провожатые вновь обрели способность двигаться, он был уже около лестницы. Дамблдор, не глядя, отжестикулировал подниматься наверх, а Малфой перевел устно: — На второй этаж, Повелитель. Конечно, жалкий предатель, оборвавший рычаги давления, все еще называл его так только сарказма ради, но и за этот смешной случай Лорду хотелось ухватиться, как за нить истлевшего прошлого, рвущуюся на ветру судьбы. За его спиной уже привычно шептались, черный маг не вслушивался в диалоги, поднимаясь по ступеням. Его поведение вызывало недоумение, — он был в курсе. На верхней ступени стояла прикрытая шалью клеть с фениксом. Реддл посторонился матраса, опирающегося о стену, переступая клеть, взошел на узкую лестничную секцию. Он отпрянул в инстинкте самосохранения, когда со ступеней третьего этажа с оглушительным треском прямо на него катился большой оловянный котел. — Рон, у тебя руки корявые? Еще вратарь называется! Ловить же надо! — раздался мальчишечий крик с третьего этажа. — Рон, ребят? Что там у вас? — окрикнул Поттер, пролетом ниже. Послышался звон битого стекла, котел ударился о стену, мимо которой недавно прошел Реддл, и отрикошетил в птичью клетку, сдвигая ее. Феникс издал клич, но быстро умолк. — Гарри, это ты? Я поймал сервиз, но упустил котелок! — отчитался один из Уизли этажом выше, оглашая эхом лестничный пролет. — Я с профессором Дамблдором… — Проклятье! Уже? Я сейчас, Гарри, только Чарли позову! Какие замечательные соседи, — подумал Воландеморт, чувствуя пульсацию в висках от шума и самого крамольного из всех видов насилия: над его мозгом. — Не стоит так суетиться. Спокойней, — посоветовал славно накачанный спиртным верховный чародей, взбираясь по перилам, совместно с придерживающим его Поттером с другой стороны от перил, на лестничную секцию. Тем временем Воландеморт занял наиболее безопасный ее угол, вдалеке от лестницы, где ничего не могло бы ненароком свалиться сверху и размозжить ему череп. Как оказалось, он пристал плечом к стенке, в аккурат около той двери, куда вразвалочку подоспел муж. В руке Дамблдора был ключ, который он начал примерять к замку. Между ним и Темным Лордом сразу встал Поттер, как бы оберегая своего эмира, заодно и подсвечивая дверной замок концентрированным лучом фонаря, похожего на мобильное устройство, который, кстати, стремительно угас с противной музыкой, оставив лестничную площадку снова в полумраке. — Гарри, будь добр… — намекнул Дамблдор на сумерки. — Черт! Не могу, сэр, батарея разряжена, — выругался мальчишка, клацая что-то на потухшем телефоне и крикнул наверх: — Рон, тащи свечку! — Кого? — выкрикнули сверху. — Подождите, я сейчас, — улепетнул подросток, объясняясь по пути своим товарищам, почитателям грязнокровок. — Мистер Малфой, смотрите под ноги, пожалуйста, — обиженно прогудел хозяин клети с огнеопасным пернатым, когда Люциус споткнулся об нее и чуть не упал, удержавшись за перила. — Понаставили тут, — злобно буркнул Пожиратель, а потом зафыркал, указывая на бывшего владыку. — Мой Лорд? Колдун не придал значения изумленному тону слуги и мелькнувшему озадаченному взору, на данный момент его немыслимо раздражал звякающий ключ Дамблдора, по всей видимости, так и не попавшего в замочную дырку. — Дай сюда, — выхватил он ключ из беспротестных пальцев, на миг соприкоснувшись с теплой кожей кисти. — Надо же. Рад вашей инициативе, мистер Реддл, — отступил в сторону некогда великий волшебник. — У вас обострение семейной жизни, мой Лорд? — подпевал подстрекатель. — Как водится у магглов, милый домашний очаг греет душу: потолок зарастает паутиной, холодильные ларцы заполняются магнитами с картинками? Мечта любого презлейшества… — Заразная пакость, — прошипел, отвернувшись к двери и возясь с замочной скважиной презлейший волхвователь. — Эпидемия разложения, вызванная насыщением плебейскими терминами… — Мм, рецидив, всего скорее, — поправил Дамблдор, расслабленно опираясь спиной о стену. — Возникает на почве житейской нереализованности от стремления созидать тиранию, невзирая на то, что в обиходе правительства есть множество различных равноправных методологий познания института власти, иже с ними — безболезненного манипулирования. Вы знаете, каким образом Римская Империя завоевывала варварские племена? Без войны. Элементарно, даря людям лучшие условия быта. К чему воевать с рукой, дающей тебе кров, пищу и удобства? — Дамблдор, вам нельзя пить, — прыснул Малфой. — Мы вообще-то начали за семейный быт. — А кончили за упокой, все верно. Я лишь хотел подчеркнуть, что кое-какие из ваших принципов, мистер Реддл, остро нуждаются в пересмотре. И надеюсь, нам удастся добиться хоть бы призрачного паритета, не прибегая к иррациональным модуляциям нашего союза. Ибо неизвестно, во что оно выльется. Вы уже убедились, что у Смерти потрясающее чувство юмора? Воландеморт посмотрел и убедился, что им пора завершать ритуал последней его стадией. И теперь, Дамблдор отчаянно этого не хотел. И выкручивался почище ужа в жаровне. Или что он подразумевал под «иррациональными модуляциями союза?» Возможно, это тактика отхода? Лорду хотелось этого в такой же степени. Он припоминал, как полоумные маги ржали над интимной подоплекой заключительного акта ритуала, когда он был немощен, а сейчас — об этом не упоминалось ни слова. Они стояли под дверью. Куда подевались грязные намеки? Кроме того, Дамблдор старательно избегал не только данной темы, он делал вид, будто ничего кардинально пагубного вовсе не случалось. И Реддл теперь был полностью уверен, что проблески магии напрямую зависят от этого мерзейшего акта. — Дверь, — выпалил Реддл. — Что дверь? Ах, да, дверь это своеобразный портал в иной мир. Метафора смерти… — Дверь не открывается. Замок заело, — обезоружено, поверенный Темных сил повертел ключ, но тот теперь даже не вынимался. — Дверь не открывается, замок заело, — глубокомысленно повторил супруг. — Что ж, это очень плохая примета для семейной жизни. — Неужто сам Мерлин дает вам отсрочку? — вмешался со смешком Малфой. — Ты еще помнишь Мерлина, Люциуссс, иронично, — третировал змеиный наследник. — Позвольте, вы что-то не то делаете, — Малфой, переступая через котомки, начал пробираться к двери, к Дамблдору, вновь вернувшемуся на свой пост ключника и дергающему дверь более чем безрезультатно. — Замок в ключе, аэ… то есть наоборот. Ключ в замке. Какие тут могут быть еще формулы? — какой еще вопрос мог быть столь раздражающим, как не вопрос Дамблдора. На сей раз, Воландеморт сместился в сторону и подпер стену спиной, наблюдая за собравшимися. Со ступеней третьего этажа явилось дитя пророчеств с новым фонариком и двое рыжих холопов, первый из троицы тут же вызвался поковырять ключом дверь: — Можно мне, сэр? — По лестнице, как раз, поднимался мешок грязных намеков в лице Аберфорта, неся перед собой металлический светильник в виде факела на тарелке с цепью, который, видимо, застил ему взор огнем, о чем учтиво предупредил старший брат: — Много масла в лампу налил. Слишком яркая. Осторожней, не споткнись о Фоукса! — но было уже поздно, так как трактирщик, толкнув клетку ногой, красочно выругался: — Гениальность наша! Короче нельзя было сказать? — вперемешку с нецензурщиной охаяли Великого Светлого. — Пожалуйста, найти виновного. Опять я виноват. — Это твоя святая привилегия… — Сэр, ключ не достать. Тут нужно вскрывать, болты раскручивать, — вынес вердикт Поттер, старательно, но крайне неумело, игнорируя присутствие Воландеморта. — Хорошо, что не ногти вырывать, — Дамблдор засмеялся. — Я шучу. Извините. — Я принесу дрель. У Реддла ехала крыша от этих уморительных, скорее — убийственных, диалогов. Минуло еще несколько минут бурной возни, и он присел на корточки, оползая спиной по стене, и водрузил локти на свои колени, как это делали раньше развязные студенты. Впрочем, они и ныне, наверняка, так делали. Но ни в чем из этого уже не было смысла, поскольку Темный Лорд просто в очередной раз дошел до ручки. Изредка, колдун поднимал взгляд на Дамблдора, чьи пьяные глаза прикрыто косились так, что невозможно было распознать однозначно — куда, волшебник повязал рукава пиджака вокруг поясницы, и с этого ракурса у него были весьма длинные ноги. Свет включился. Внизу, на первом этаже, происходила какая-то шумиха, но этого было почти не слышно из-за дрели. Один из сыновей Уизли, который был драконовожатым в Румынии, по донесениям почившего Крауча, уселся на ступенях, еще один Уизли, по имени Рон, торчал подле ремонтируемой Поттером двери. Младший-Дамблдор оккупировал перила, усевшись под ними на рюкзаке, и притушил свою горящую тарелку водой из пластиковой бутылки. Малфой распластался на толстом, скрученном в рулон матрасе, и клевал носом. Сколько они провозились сложно было подсчитать, но чувство времени подсказывало Воландеморту, что уже ночь. И он чувствовал себя хуже заливного студня, благодаря сопряжению всех физических и эмоциональных показателей с супружьими. Когда дверь была раскурочена с радостными и облегченными возгласами, предатели крови во главе с их мессией, принялись заносить вещи в комнату. Люциус мигом проснулся, впорхнул первым, будто это его апартаменты, и встал напротив входа, похлопав свои бока, ища палочку, потом плюнул и стал осматриваться, ища включатель. За ним двое потащили матрас. — Уступите дорогу, — серьезно произнес Чарльз Уизли. Поттер, справившись со своим заданием, встал сбоку от двери, окинул взглядом Дамблдора и поворотил просветленный лик в сторону убийцы. Как это раздражало Реддл не мог выразить, но хуже — он не мог ручаться, что отвадит мелкого недоноска. Поэтому, лишь бесцветно выпалил: — Что же ты шрам не носишь, Гарри? Не подошел? — Пошел ты в пень, — устало отколол подросток. — Тебе только и осталось что говорить, Реддл. — А тебе что-то кроме осталось, Гарри Поттер? Единственно примечательный в тебе шрам, и тот не сберег. Кто же ты теперь, Гарри? Избранный специалист по клизмам? Заведующий санитар банок с анализами, быть может? За что тебе презирать меня, Гарри, я дал тебе шанс быть чем-то большим, нежели простым ничтожеством… — Том, вы можете стать Повелителем зубных протезов. У Гарри оружие в руках, так что вы сейчас на равных, — подытожил Дамблдор. — Нет, сэр. Мне дрель жалко. Я пойду к ребятам, вы побудете здесь с этим? — натянуто улыбнулся мальчишка. — Конечно, иди к ребятам. Я справлюсь, не в новинку мне, знаешь ли, — вернул старый маг натянутую улыбку своему выкормышу. В тюрьму своего семейного гнездышка колдун шагнул последним. Это была большая, с высокими потолками, с угрюмыми серыми стенами, гостиная. Правее и противоположно входу расположилась еще одна дверь, возможно, — за ней была спальня, что оказалось бы чудесно, и невольным обитателям не пришлось бы жить в одной комнате. Восточная часть комнаты была углублена, и имела крошечный порожек, вероятно, там мог быть гардероб или нечто вроде кухни, студийного типа. Окно оттуда глядело на дорогу, по которой они ехали сюда. Прислушавшись, можно было услышать, как мокрый снег бился о темное стекло. Воландеморт уселся на тот маленький порожек, привалившись боком к стене, и следил за процессом заселения. С этого места, справа от входа, он заметил еще одну дверь, наверное, ведущую в ванную. В центре комнаты завязалась толкотня с вещами. Нагрянувшие близнецы Уизли, вместе с прежними помощниками, бодро сколотили диван из разобранного состояния. Дамблдор не прекращал одаривать благодарностями своих малолетних слуг, но вскоре просто свалился на диван, обмолвившись о принятии горизонтального положения: — Вот, сколько всего-то нужно человеку для счастья… Поттер, скрепляя полочки, постоянно мстительно оглядывался на родительского палача, и чего он ждал — извинений? Уизли о чем-то фыркали, перевирали слова друг друга. Аберфорт Дамблдор тоже уселся на диван, в ногах брата и что-то тихо, ворчливо тому доказывал. Малфой занудно вздыхал и, наконец, атмосферу развеял Снейп, влетевший в открытую дверь так, словно тут кого-то убивали дрелью. Паршивый предатель принялся рассказывать о том, что Тонкс чуть не убило током, а доблестный аврор Моуди, проснувшись после попойки, вдруг спас ее, потому что его деревянный костыль оказался не токопроводным. Воландеморт задумался о своем мираже в фойе. Значило ли это хоть что-нибудь? В любом случае, он не станет об этом никого спрашивать. Усталость брала свое, колдун задремал, прямо на том месте, где и присел. Очнувшись под утро от непривычной тишины, Реддл обнаружил, что в комнате никого не было. Он чувствовал себя отвратительно, но все же… Неужели, его просто оставили в покое? Поднявшись, размяв затекшие ноги, он навострил слух. Дверь была распахнута, мало того — замка в ней не наблюдалось после вскрытия. На лестничной секции мелькали силуэты, раздавались голоса и смех. В их числе, голос Дамблдора — откуда-то неподалеку. Не исключено, что они в прежнем составе были за соседней стеной, и встречали еще чье-то заселение, ведь на втором этаже должно быть еще три квартиры. Дверь, правее от входа, тоже была открыта, оттуда несло краской. Обычной маггловской краской. Это точно спальня, но какого же дьявола она пестрая? — скривился черный маг, пройдя за порог проветриваемой комнаты. Стены были расчерчены желтыми, оранжевыми, золотыми, терракотовыми, синими, фиолетовыми… короче, всеми этими полосами. Под плинтусами лежала пленка, заляпанная разномастного цвета брызгами. Посреди комнаты стояла кровать, на кровать был свален разобранный шкаф, судя по деталям, — широкий, рядом толпились тумбы, стул, цилиндрический кофейный столик, какой-то плоский картонный ящик. Вся мебель так или иначе была помечена разноцветными каплями попавшей на нее краски. Волшебники покрасили комнату за одну ночь? А точнее, часа за три, — ровно столько дремал Реддл, по подсчетам. Может, они уже пользуются невербальными чарами, только от него скрывают? Колдун попытался применить какое-нибудь беспалочковое заклинание. Но… не смог вспомнить ничего на тяжелую голову. В его груди поселилась тревога из-за этой пустой надежды. Он прошелся туда и обратно, мимо длинного остекленного проема лоджии, выводящего обзор на высотные здания, проезжую часть: на человеческую цивилизацию. Улица была темно-серой, летящий под скос снег быстро таял на сырой земле, ничего не оставляя после себя. Все вокруг казалось таким… странным, что Воландеморту хотелось удавиться. Слева, чуть дальше центра комнаты, расположилась еще дверь. Заглянув за нее, Реддл обнаружил душевую. Еще одну. После тщательного обследования помещения, выяснилось, что в гостиной тоже имелась душевая. Вообще, передвигаться, даже между комнатами, было достаточно сложно: головокружение, тошнота, и непонятно — то ли озноб, то ли температура. Не помогли и многократные умывания. Сомнительный плюс, но, — голода он не чувствовал, из-за разделенного надвое с Великим Светлым, ментала. Воландеморта водило из стороны в сторону, иногда он переносился мыслями к своему ритуальную мужу. Это было так, если бы он был его хоркруксом. Или нет? Несколько по-другому. Находясь в голове у Квирелла или Поттера, внушая какие-то идеи им, Лорд видел все их глазами. А теперь, видя Дамблдора, он будто погружался в омут памяти, но — не прошлого. Он будто был с ним в настоящем моменте. Стоял рядом с ним в апартаментах Лавгудов, если бы спрятался под мантией-невидимкой или нанес скрывающие чары на себя. И все бы ничего, если бы Реддл не ощущал вкус вина, которое пил Дамблдор. Несомненно, это была магия мезальянса. И это был тот вид магии, который нравился Темному Лорду меньше всего. Взаимодействие с душевной оболочкой всегда вызывало в нем панику, созданием хоркруксов он этот страх преодолевал. Но сейчас… это невозможно было преодолеть. Он, хотя бы, еще различал: где чьи эмоции. Вечером. Ночью стало хуже. Он не понял, как промелькнул этот день. Ночью или поутру пришел Снейп. — Северус… — Воландеморт лежал на диване, укрывшись тренчем, который был надет на нем ранее. — У меня… белая горячка. Свидетель чужого лагеря поставил на пол поднос, где, наверное, была еда. С каменной миной зельевар осмотрел бывшего Господина и сунул ему стакан воды, со словами: — Не думаю, что так.