Магический мезальянс

В своих дневных бдениях Воландеморт наблюдал за мужчиной, за которым, как он думал, меньше всего хотелось наблюдать. И тем не менее, он всегда наблюдал за ним — с детства. Теперь же, данный мужний субъект стал, в буквальном смысле, всеобъемлющим. Сквозь пелену сна, колдун помнил, как волшебник направил к нему Снейпа, и Снейп уколол какое-то маггловское лекарство, после чего, Воландеморт сумел перекусить. Хотя и сдохнуть от голоду он уже был не против. Лишь бы не наблюдать за всем этим… шабашем. Вероятно, была бы воля Великого Светлого, он вообще не появился в своих апартаментах, вполне обжившись у соседей. Вероятно, у них в семье так было принято, исходя из постоянных упреков Аберфорта, — жить с соседями. Соседняя комната в секции принадлежала редактору самого идиотского магического издания, «Придиры». Реддл ничего не разбирал в комнате, где его оставили, он мог просто следить за тем, что творилось через стенку, посредством ритуальной связи. Дамблдор сидел на приземистой тахте, грелся о чашку, окружив ее обеими ладонями, в умиротворенной усталости слушая Поттера, сидевшего слева от него. — …Не пойму кой-черт ее дернул взяться за провод, профессор, но дернуло ее хорошо… — А «Грозный глаз» ну ее костылем своим деревянным, — встрял в рассказ Поттера рыжий. — Уж приятного мало, — нахмурился Дамблдор, проникаясь сочувствием. — Ее до завтра, вроде, вылечат. Люпин целый день вчера в больнице пробыл… — А, этот мистер Люпин, питает к мисс Тонкс серьезные намерения? — с журналистским интересом спросил Ксенофилиус Лавгуд, сидевший в кресле, напротив собеседников, криво развернутом к камину, который горел как-то однообразно, словно электрический. — Да уж куда серьезней… — пропыхтел один из детей Уизли, коего звали Роном, но тут же смолк, переглядываясь со всеми подряд, в частности, больше всех, с Поттером и когдатошним директором школы. — Они, кажется, тоже свадьбу планируют, — сказала поклонница Поттера, Уизли. Глупая девчонка засмущалась, когда взгляды некоторых обратились на нее, и явно не понимала: в чем суть-то дела? Она сказала: «тоже». Видимо, у них там было какое-то табу на упоминание свадеб, вместо имени Воландеморта. Дабы геройски увести безмолвную критику своей подруги на себя, везунчик убивающих заклятий выудил: — Я бы лучше сто раз на зелья сходил, сэр, честно… чем эти бутоньерки клеить… — Дамблдор грустно засмеялся, чуть веселее подхватил Лавгуд. Реддл осмотрелся в чужой комнате, когда в нее легким на помине вошел свидетель старого чародея. Лавгуд сидел, возложив ступни на твердый пуф. Четверо Уизли заняли места вокруг круглого столика и пили молоко с печеньем. В пустом периметре комнаты кружилась в танце белокурая девица, одной рукой держа массивный цветочный горшок, а второй — ведя зеленый, плетущийся стебель. — Думаю, профессор Снейп оценит, что зелья теперь для тебя милее бутоньерок, — улыбаясь, повернулся к мальчишке Дамблдор, затем перевел взгляд на Снейпа. Тот сел в кресло, кособоко стоящее от кресла Лавгуда, беря с маленького столика блюдо с недоеденным завтраком. Там был омлет с жареным хлебом, — то, что он и принес недавно Реддлу. Повисла пауза, Снейп принялся молча жевать. Во время паузы воцарялась некая страшная грусть, давящая на всех присутствующих. — Что-нибудь стряслось внизу? — вдруг спросил Лавгуд. Воландеморт не знал этого мага лично, но для человека, чья дочь вальсировала с цветком, он выглядел вполне адекватным. — Землетрясение? Нет, не стряслось, — угрюмо отозвался Снейп. — Мы слышали шум… никто не ушибся? — Лавгуд любопытно прогнулся вперед. — Перекреститесь. Я помогал Дожу выгрузить мандарины, — зельевар поглядел исподлобья на студентов. — Все были рады это услышать? Некоторые засмеялись, в их числе и Дамблдор, высказывая удивление новым амплуа бывшего слизеринского декана и его внезапно открывшемуся, неоднозначному юмору. — Знаете, я бы сейчас не отказался от лимонных долек, — малолетние бездари заулыбались пуще после этой реплики. — Не привередничайте. — Да, впрочем. Я согласен на мандарины. Почему вы не одолжили немного для нас всех, Северус? — Дож скоро сам зайдет. Со своими землетрясениями. То есть… мандаринами. — М, верится тому охотно, но еще больше охота треснуть по спелому мандарину. — Вы не беременны, Альбус, можно я позавтракаю, прежде чем бежать за мандаринами? — буркнул Снейп, Лавгуда разобрало на смех, Дамблдор тоже усмехнулся, у всех остальных сползла радость с лиц. — Главное, что мы все живы, — с преподобной улыбкой пританцевала к столику юная мисс Лавгуд. Дамблдор, смеясь, утвердил это заверение, как веско положительное. Вероятно, Снейпу было плевать на принятые в сей компании табу. И в секунду наступившей паузы Темный Лорд думал, что кто-нибудь из них разрыдается, если бы Поттер, опять, не спас ситуацию, решив говорить открыто и без прикрас: — Зато… эм, — почесал он затылок, явно не подготовившись к речи: — никогда бы не подумал, что буду приглашен на вашу свадьбу, профессор. — О, это точно. Я надеялся, ты меня на свою свадьбу пригласишь, мальчик мой. Если я доживу. — Конечно, сэр, доживете! И да… обязательно приглашу. Лицо подростка, ото лба до скул, начало покрываться густым слоем румянца, он стесненно повернулся в сторону стола с выводком Уизли. Воландеморта помутило, когда гриффиндорское недоразумение положило руку на тыльную сторону ладони Дамблдора, и тот быстро перехватил ее, так что они сидели, держась за руки. — Подумать только, что на месте профессора Дамблдора мог быть Гарри, — снова опрометчиво выдала младшая-Уизли, беспокоясь о жестокой судьбе своего суженного. — Ну, если бы мы верили первому пророчеству… — Но профессору Дамблдору проще выйти замуж за Сами-Знаете-Кого, чем Гарри. Сами-Знаете… тьфу, тролль, я хотел сказать Воландеморт же не убивал родителей профессора Дамблдора, он же убил родителей Гарри, верно? — У вас топор в хозяйстве имеется? — озадачил Лавгуда Снейп, проглатывая пищу. — Что? Топор? А, нет. Печатная машинка, если только… — Как правдиво было замечено мистером Рональдом Уизли, Воландеморт не убивал моих родителей, однако, моя свадебная порча не уменьшила своего влияния от этого факта. К большому сожалению. И хотя, Дамблдор молвил это в формате милой беседы, было заметно, насколько он глубоко обременен этим вопросом. В принципе, для ментального уровня такое больше чувствовалось, нежели просматривалось снаружи. На фоне трагичности изнутри, неуклюжести жестикуляции, Воландеморт вдруг осознал, что навязанный Смертью муж не только перестал раздражать, но даже как-то… похоже, ему нравилось, когда все плохо, невзирая на то, что их ощущение упадничества обоюдно. — Что он делает, сэр? — прошелестел Поттер, со взглядом, почти как у Дамблдора, залипшим на одной неподвижной точке. — Что сейчас делает? — Ничего он не делает. Ходит, бродит, злится на всех и на вся. Ясно было, как божий день, что речь шла про врага магического сообщества, обезоруженного и чахлого, равно второй стороне мезальянса. И с точность можно было судить о том, что Дамблдор мог видеть супруга валяющимся телом на диване через их канал связи. Однако, сомнение прокралось в мысли колдуна: если этот новый вид магии передается на всех? Темный и Светлый поверенные служат источниками или силы, а вернее — пространное видение, — возникает у тех, кто был наиболее сведущ в легилименции? Лорд не мог этого выяснить сейчас. Он обмозговывал теории вылазки куда-нибудь в лес: должны сохраниться травы, можно изготавливать зелья, животные никуда не исчезли, кентавры, великаны… конечно, в них не было магии, — они создания природы. В любом случае, ему требуется один удачный стояк, чтобы ослабить ритуальную связь и передвигаться самостоятельно. Хотя… он не думал, что от одного раза дозволенное расстояние будет значительным, но, по крайней мере, приступы дамблдоровской меланхолии его мучить не будут. Ему и собственных приступов достаточно. И, судя по тому, что директор сильнее сжал пальцы Поттера в своей руке, — он тоже знал мысли Реддла. За что волшебника, уже как-то привычно, хотелось убить. Тем временем, близился обед, Дамблдор домой не собирался. Напротив, вовсю злоупотреблял гостеприимством Лавгудов, а когда приплелись делегаты с вином, и вовсе все завертелось. Визитерами оказались: проспавшийся в фойе Слагхорн, Дож и Артур Уизли с близнецами, тащащими за собой каркас кровати. — Поберегись! — выкрикнул один из близнецов юным магам. Они выгрузились в дальней комнате, и принялись уводить товарищей, поскольку понимали, что намечаются важные возлияния. Как ни странно, девчонка Уизли смекнула первой: — Идем украшать холл. — Да, чего это вы тут расселись? — обратился близнец ко всем разом. — А как же бутоньерки лепить? Ронни, тебе ведь полюбилось это занятие, признай! — У нас были дела поважнее… — булькнул приятель разжалованного избранного. — Дела поважнее? Например, придавливать диван к полу вашими задницами? — Освободить мебель от оккупации! — призвал другой близнец. Пока подростки и молодые люди решались, Поттер пребывал в зачарованном разглядывании Дамблдора, компаньоны «Ордена Феникса» обсуждали обмен домов на квартиры в новоявленной общине. Из всего Воландеморт узнал, что Шэклболту, Скримджеру и Фаджу выделил жилье премьер страны, ибо уверовал в дружбу с магами: либо они напугали его, когда были при силе, либо еще что-то. Однако, открытие нефтяного месторождения магглы, априори, считали чудом, достойным магии. А канцлер казначейства до того проникся магическим культом, что предлагал Шэклболту совершить жертвоприношения, лишь бы на территории полуострова нашли еще какое-нибудь месторождение. Колдун почерпнул массу ненужной информации, прежде чем бывший декан его факультета достал бутыль из-за пазухи. — А раз уж погода налаживается, коллеги, — задержал дыхание Слагхорн. — Давайте выпьем. — И все? — выгнул бровь Снейп, удивляясь огромному графину, пронесенному учителем за воротом. — Нет, все мы не выпьем. По пять капель, — убедительно склонил голову Дамблдор. Но за последующими пятью каплями, за продолжительностью которых всея Светлейший не подавал виду о том, что его что-то беспокоило, его давний друг успел описать перечень мировых новостей. Темного Лорда начало трясти оттого, что австрийское министерство аннулировало декрет о секретности для совместных поисков выживших, что подземные воды под Халльштаттом вызвали сейсмическую активность, поделившую хребет восточной части Альп в период откачки магии, что выжить там в то время было нереально. Не будучи анимагом. А будучи анимагом, пару недель назад от изъятия магии, вернуться к человеческому обличью тоже было бы нереально. Воландеморту показалось на несколько секунд у него прекратилось сердцебиение, в легкие забили два клинка, и одновременно перерезали горло. Это состояние вскоре прошло, но за то время колдун уже успел покорчиться на полу. Поняв, что этот «привет» от супруга — есть откат за нарушение какого-то пункта ритуала, Воландеморт уже собрался пойти туда, в соседнюю квартиру, покалечить кого-нибудь. Только неподчиняющиеся ноги остановили его… Снейп укоризненно смотрел на Дожа, когда сознание черного мага вновь оказалось рядом с супругом. У Дамблдора тоже случилось нечто вроде быстрого приступа удушья, но Воландеморт не мог воспринять происходящее через призму чужих взглядов. — Зачем вы это рассказываете, Элфиас? — негодовал зельевар. — Церемониальная связь сейчас чересчур мощна. Поверенные будут получать сильнейшие откаты, пока у них что-нибудь не свершится. — Скорее уж Ледниковый период нагрянет, чем Альбус, ну… это самое… — сказал Дож, робея. — Они обязаны «это самое», Элфиас, — строго прогудел свидетель. — С ним все в порядке, — и принялся успокаивать встревоженных Уизли, Лавгуда и Слагхорна, пытающихся убедиться, что их наставник не сильно пострадал. — Ох, Альбус… — Дож, сидевший на подставке для ног, сбоку от столика, слева от чародея, накрыл своею ладонью его, безвольно лежащую на колене, руку. Несколько минут они просидели так. Волнение отступило и маги заговорили между собой, снова наполняя чарки, которые Лавгуд достал из книги с вырезанными страницами, он же отыскал среди бумаг, разбросанных возле обогревателя, коробку шоколадных лягушек, — никуда не скачущих, застывших в оцепенении. Застывших, как глаза Дамблдора, словно стекляшки, пустые. И пока Воландеморт лежал на полу, он не понимал — за что терпит такие откаты? Но, готов был все отдать, лишь бы больше этого не чувствовать. Просто случилось то, чего он больше всего боялся — попасть в голову Дамблдора. — Старина Гораций, — вдруг моргнул, придя в себя, директор. — Вот, скажи-ка мне, мой стакан наполовину пуст? Или наполовину полон? — И Реддл уже точно знал, что его бесовской муж решил надраться. — А? Что? — струсил Слагхорн, когда его беседу с Лавгудом оборвали странной фразой, с двойственным подтекстом. — Мне надо что-то выбрать? — Профессор, кажется, имеет в виду, что именно вы брались начислять за улучшение погоды, — бойко растолковал Уизли. — Ой, куда это я гляжу, право дело, — замахал руками Слагхорн, тут же принявшись разливать вино. — Альбус, — тяжело вздохнул Снейп. — Вы уверены? Тот потянулся к чарке, задержав ее навесу, повернулся к шпиону, выражая все богатство боли в блестящем взгляде, тихо произнес: — Я ни в чем не уверен. Не задавай мне больше этот вопрос, пожалуйста. Справившись с приступом паники, Реддл задремал, а ближе к вечеру его разбудили посетители. И в комнате снова водворился бедлам. Появилась рыжая братия, Поттер со своей подружкой — той, самой умной из грязнокровок, дочь Лавгуда принесла свой горшок с цветком, по гербовидным венчикам которого, можно было узнать обычный плющ. Потом появились упитые гости, Люциус Малфой среди них. Дамблдор перешел из комнаты соседей, как только завидел брата, несущего клетку с фениксом в одной руке, а в другой — свою тарелку с огнем, освещая темную лестничную секцию. — Там свет включается внизу, — сказал Дамблдор, выйдя от Лавгудов, не расставшись с чужой чаркой. Вероятно, пока Лорд вздремнул, Слагхорн добыл еще выпивки. Но Дамблдора от этого не отпустило: было видно, что он отравлен чем-то покрепче, он не стал веселее, не веселил всех своей зашкаливающей коммуникабельностью, он казался мертвым, выпитым и таким… неконфликтным, что Воландеморт аж возгорелся новыми силами, преодолевая связь ментала. К слову о возгораниях: раскачавшаяся от ходьбы лампада, в тот момент, ударилась о перила лестницы, когда Аберфорт уже взошел на верхнюю ступень, и ее горючее пролилось на пол. — Тьфу, зараза эдакая! — плюнул трактирщик на разлитое. — Если бы кто-то тут не гавкал… — Кто бы мог гавкать, если тут нет собак? — Он что? Не выспался? Ты ему колыбельных не пел? — обратился мужчина к Снейпу. — Вы бы не упорствовали в ваших ненавистных привычках, — спокойно парировал зельевар, придерживая бывшего хогвартского управленца. — О нет, никто не может ненавидеть меня сильнее моего мужа, — тускло улыбнулся волшебник, переступив порог своих апартаментов и сразу вперившись взглядом в Реддла. Воландеморт, на ту пору, уже поднялся с дивана и стоял рядом с Малфоем почти в центре комнаты, где его сторонились подростки, усмехаясь тому, с какой частотой и востребованностью перехватывалась рука Великого Светлого, им можно было водить хороводы. — Итак, мы сегодня засвидетельствуем завершение начатого? — сходу обозначился аристократ. Ничего не отвечая, Дамблдор отцепил локоть от придерживающей его пятерни зельевара, и проследовал к дивану, который недавно занимал Темный Лорд. Снейп развел руками, глядя на Малфоя. Младший из Даблдоров поставил клетку на табурет, около двери в душевую. — Ваше присутствие мне не импонирует, — негромко обмолвился великий маг, уже сидя на диване. — Отлично, я удаляюсь. Значит, справитесь без подкрепления в ваших деликатных ситуациях? — Вас никто не задерживал, Люциус. Видите, Тому совершенно неплохо. Наши деликатные ситуации останутся нашими деликатными ситуациями. А какое-такое подкрепление вы подразумеваете, я, к сожалению, не в силах свести мысли, — Дамблдор умастил на подлокотник подушку и откинулся на нее полусидя, чтоб не валяться в наглую, при всех. Или, чтоб видеть мужа, вставшего напротив. — Вы же понимаете, что мы будем возиться со всеми этими обязательствами свидетелей еще очень долго. А вы не сможете даже на первый этаж спуститься без обрядового партнера? — завел Малфой пластинку, играющую в машине Лорда по пути из Нортгемптона в Лондон. — Вам потерпеть-то четыре года. Полагаю, в Азкабане вас оставляли на больший срок? И, не ваша опека: смогу ли я куда-нибудь спускаться без моего обрядового партнера либо не смогу. Свечки держать не нужно. Медные лампады, чтоб в любой момент пролить из них кипящее масло, тоже не нужно. — А, вот оно. Ты бухтеть удумал? — трактирщик уразумел, что последние колкости были в его адрес. — Ничего, что мы здесь о твоей невредимости печемся? — Но, в общей сложности, мы ведь не можем регулировать невредимость во всем, — дипломатично вмешался Малфой. — Тем более, если поверенные начнут вступать в… Интимную близость. Нет, вы не подумайте, мы, само собой, уповаем, что обойдется без убийств и пролива кипящего масла… Дамблдор апатично выставил ладонь, затыкая бывшего Пожирателя, и ответил вялым тоном братцу: — Тебя я также не задерживаю, дорогой мой. Сомневаюсь, что кто-то сегодня будет вступать со мной в… боксерские поединки? Толика вопросительности или то, что какие-то боксерские поединки однажды имели место быть, заставила Аберфорта насупиться и обвести присутствующих взглядом, требующим справедливости. — Идите вы сами-знаете-куда! Дорогу показывать не надо? — спустя секунду выпалил он, и зашагал к двери, где чуть не врезался в пролетевшего мимо Поттера. — М-да. Мой брат бесконечно тактичен… — Простите за вторжение в вашу личную драму… — Малфой, видно, очень хотел домой. — Но мы тут толкуем про безопасный секс. Если что — кричите. — У нас самый безопасный секс. Потому что его нет. Однако, в ритуальном антракте, ежели таковой, все-таки, состоится, мы постараемся обойтись без жертв. — Тогда, все равно, кричите. Только не так, чтоб мы все обзавидовались. — Мне отрадно осознавать, что вы нашли, наконец-таки, ваше истинное призвание в профессии сексопатолога, мистер Малфой. Но, давайте не будем раздувать всю эту тему при детях. — Какую тему? — настропалился младший из рыжих, высунув голову из какого-то ящика с инструментами. — Каких детях? — щелкнул братский подзатыльник по высунувшейся голове один из близнецов. Реддл не стал бы утверждать, что порадовался возобновившимся грязным намекам, однако, отчего-то, он усмехнулся. Конечно, вынесение его образовавшейся половой жизни на всеобщее смакование было гадким фактором, но посрамление репутации доброго дедушки Дамблдора при преданных учениках, было весьма забавным. Он даже не злился на Малфоя за этот бульварный треп. И тут Воландеморт догадался, что его свидетель вернулся в этот дом только из-за наказа поручительства на «Черном венчании». Весомо было допустить, что после смерти кого-то из поверенных, отбудет в мир иной и второй, а затем — и их шаферы. Как следствие, они не могли ослушаться представителей сторон мезальянса? Не импонирует, значит, присутствие Малфоя Светлейшему? — Стоять, Люциуссс, — прошипел Лорд, когда Пожиратель собрался слинять, не прощаясь, лишь отмахнувшись на слова Дамблдора. — Повелитель, что это вы? — Малфой встал, прибитый к месту, будто подошвы его туфель приклеились к полу. — Завершающего акта не было. Сила неисполненного магического контракта будет усугубляться с каждым днем, а приказы поверенных станут обязательными к выполнению для их свидетелей, — сказал Снейп, глядя на то, как Малфой ощупывал свои ноги, бубня ругань. — Ээ, я думаю, лучше завтра еще облагородим здесь все, да, — вылез отец рыжего семейства, дирижируя всем покинуть квартиру. Грязнокровая заучка с белобрысой девчонкой, закрепляющие гирлянды над карнизами потолка, быстро слезли со стульев, на которых они стояли, чтоб дотягиваться выше. Ребятня, высовывающая любопытные носы во время диалогов Дамблдора, вышли из спальни, уведомляя, что мебель расставлена, но краской еще воняет. Какой-то из Уизли вместе с Поттером, надрывая грыжи, установили в зоне возвышенности холодильную камеру, и отряхивая ладошки сошли поближе к дивану. — Ну и? Зачем вам мистер Малфой, Томас? Он же, ей-богу, советами замучает. — Пусть постоит, — злорадно вышептал Темный Лорд. — У меня столбняк, — оповестил Малфой. — Гарри, мне бы не хотелось, чтобы ты участвовал во всем этом. Пойми меня правильно, — попросился старик, глядя на мальчишку, шарахнувшегося к нему, когда Воландеморт подошел впритык к подлокотнику дивана. — Изрядная защита, — усмехнулся Воландеморт. — Сссамоотверженно. И глупо. — Поттер, вам ничего не перепадет, вы несовершеннолетний, — подхватил Малфой. — Слушайте, вы, найдите другой объект для издевок, ясно! — Молчать, сопляк. — Гарри, удалитесь, ради Мерлина, с директором здесь останусь я. Ничего ужасного не случится, — беззлобно сказал Снейп, опирающийся руками о спинку дивана. За малым Воландеморта не разобрало на смех: что этот щенок мог сделать, отстаивая честь своего кумира? И в тот же миг, у него промелькнула мысль: как сам он будет лишать чести чужого кумира? Сомнительно, чтобы она была. Но все же. До чего они договорятся? Он больше не в состоянии выносить их ментальную связь. Эта мысль странно повлияла на колдуна, что-то нарушила, расстроила. Ему показалось даже, что это не его мысль, а Дамблдор сам хочет завершить ритуал. Его светлый муж выглядел жутко подавленным, желающим только спокойствия, — может быть это возбуждало? Воландеморт опустил взор от покрасневшего лица ненавистного волшебника. Пурпурная мантия облегала тощие, вытянутые вдоль сидения дивана, ноги, на которых были обуты довольно отвратительно расшитые бисером чешки. И, — это позабавило Лорда больше всего, — одна из ступней, уложенных крест накрест лодыжек, дергалась, как при нервном тике. — Хорошо, сэр, — ответил Поттер Снейпу. — Какая идиллия и слаженность, — не удержался от комментария по этому поводу Реддл. — Невзирая на то, что Северус был тем юношей, услышавшим пророчество о твоих родителях и донесшим его мне, такой крошечный нюанс не помешал вашей дружбе. Поттер точно кол проглотил. Он таращился на врага полминуты, потом посмотрел на Дамблдора, беспомощно открывающего рот, чтоб чем-то возразить, потом на Снейпа, чья гримаса сделалась еще более каменной, чем обычно. — Ты не знал, мальчик? Профессора не рассказывали тебе этого, держали в неведении, — Лорд цыкнул, качая головой в наигранном сострадании. — Какая досссада, не правда ли… — П-профессор… — Дамблдор вздохнул и закрыл глаза. — Это ведь… ложь? — Гарри… — Ложь? — воскликнул сиротка. — Все было не так. — А как? — Не ведитесь вы на эти провокации, — потребовал Снейп. — Тогда объясните мне! — Артур Уизли поспешил на помощь, чтоб унять мальчишку. — Гарри, профессор Снейп объяснится с тобой позже, хорошо? — Дамблдору оставалось только мило похлопать ресничками. — Гарри, идем, — обнял подростка за плечи рыжий семьянин, к нему примкнули и другие Уизли, так и не ушедшие до этого времени: кто-то застыл в дверях, кто-то в коридоре. — Я хочу знать правду! — Вы узнаете правду. Неужели непонятно, что Реддл только сыграл на ваших чувствах, — выдавил Снейп, чуть не плача. — Что же вы за пакость, Том? — со вздохом сожаления упрекнул супруг. — Безопасная. Я безопасен, Дамблдор. Безопасссен? — вернул Воландеморт за тот раз, когда директор презентовал его, как безопасную метлу аврору Моуди, в гостинице. — Не ждите от меня поздравлений.