Магический мезальянс

Пять дней до Рождества и неделя после стали для Гарри особенно познавательными. То и дело ему открывались новые стороны его светлых правосторонних идеалов и в ближайшие переезды он только и мог думать, что о Смерти, Дамблдоре, Воландеморте, магии и магглах. Загрузка вещей проходила крайне нервно из-за погоды. Мелкий и липкий снег атаковал магов, загружающих мебель в кузова фургонов. Где-чьи принадлежности уже невозможно было разобрать — сносили все подряд. На долю Гарри пришелся длинный диван из совершенно намокшего вельвета, что подчас делало захват с боков неудобным и зачастую провальным. Кое-как, напару с Роном, юноша дотащил диван до кузова. — Давай! — крикнул Гарри другу, но голос унесло ветром, а рывок, дабы водрузить один край дивана на уступ автомобиля, увенчался тем, что мебель поехала вперед, чуть не зашибив Гарри. — Осторожней! — подбежал на подмогу Ремус Люпин, с упреком удерживая груз: — не стоит искать нелепой смерти после всего, что мы пережили, Гарри… — Черт игольчатый! — выругался Рон. — Прости, Гарри! Я не видел, что ты подаешь! — Недопустимая фраза для вратаря сборной по квиддичу, правда, Фред? — Согласен целиком и полностью, Джордж! — пошутили близнецы. Гарри уступил дорогу двум несущимся с широким столом в руках парням, завидуя их слаженной работе и бодрому пылу, внезапно подскользнувшись на растоптанной грязно-снежной кашице. — Говорю же — осторожней! — сорвался Люпин, удерживая мальчишку за локоть. — Гарри, я не могу стоять здесь вечно. Мне, знаешь, еще Тонкс ловить… — Я в норме! — послышался голос за спиной, а когда Гарри оглянулся, то заметил молодую метаморфиню, чья куртка была слеплена из грязи. Сумерки раннего утра постепенно светлели, даже без магии утратившие мощь волшебники управились быстро. Отдав последние документы, мистер и миссис Грейнджер уехали в числе первых, чтоб сопровождением оказывать ориентировочную помощь таким семьям, как Нотты, Гринграссы, Флинты и Абботы. Оказалось, чистокровки даже Лондон знают лишь относительно. Но это ерунда, ведь Гарри и сам понятия не имел — где же находится этот Вудленд-райз хаус? — Вы не едете? — Гарри обратился к Люпину, садясь в машину с близнецами, миссис Уизли, Финниганами, мистером Лавгудом и Луной, мадам Пруэтт и мадам Бэгшот. — Мы следом за вами! О, еще пассажир… — Гермиона! — обрадовался Гарри. — Мы думали, ты с родителями… — Где там Рон? Рональд, поторопись! — выкрикнула в двери миссис Уизли. Пробираясь в салон, Гарри уловил взглядом, что Рон стоит неподалеку от машины, а на шее у него, рыдая, виснет Лаванда Браун. Это послужило поводом для серии подтруниваний близнецов в адрес младшего брата, а мистер Лавгуд, сидящий рядом с ними в обнимку со своей печатной машинкой, лишь выражал скорбь, мол, — «бедная девочка, лишилась кормильца» — Полумна была солидарна с папой, если считать за солидарность подсчитывание ромбиков на рисунке дорожной сумки. — Надеюсь, он не будет заменять ей отца… — прошептала Гермиона, присев рядом с Гарри, соорудив пантомиму между соболезнованием и сарказмом, глазея на то, как Рон прощается с Лавандой. Слева от Гарри на снопе мягких сумок сидели Шеймус и мистер Финниган, гревший на своих коленях ящик со строительными инструментами, поэтому Рону пришлось сесть напротив, из-за чего Гермиона отвернулась в сторону передних мест, делая вид, что едет не с ними. Вскоре магглорожденная колдунья вообще достала гигантский фолиант из своего рюкзака, листы распечатки и принялась что-то писать в них. — Что это? — поинтересовался Гарри, заглядывая через плечо подруги, полагая, что действо с пометками было только из желания не общаться с Роном, а галочки на бумаге, проставляемые авторучкой, походили уж скорее на птеродактилей. — Я осталась не потому, что мне очень уж хотелось поехать с вами. Мне нужно было отдать оставшиеся документы, — ответила Гермиона. — Ясно, — сказал Гарри. — А это-то что? — Медицинский справочник, — выговорила девушка, словно даже «Истории Хогвартса» было чему поучиться у этой книги. — Ого! Можно посмотреть? — услышал их разговор Шеймус и потянулся за книгой, Гермиона нехотя протянула тяжелую кладезь от себя, передавая однокурснику. — Тут список предметов экстерной сдачи для подтверждения квалификации. К несчастью, они могут понадобиться профессору МакГонагалл и Люциусу Малфою, — помахала бывшая ученица школы чародейства листами распечатки, оставшимися у нее в руках. — Можно? — Гарри перехватил листы, бегло просматривая фамилии с подписями. — Наш декан все же выбрала специальность? Какие там оставались, кроме хирургов? — Вакансия эндокринолога, — сообщила Гермиона, и добавила тише: — по правде, я бы посоветовала диплом… ну, ему… — Воландеморту? Что? Разве он не… — глаза Гарри поползли на лоб, освобожденный от шрама, едва он увидел в записях имя Тома Марволо Реддла. Ранее отмеченный убивающим заклятьем сирота силился сформулировать претензию, проморгавшись над записью, — как монстр, безжалостно изживший со свету столько народу мог стать теперь… реаниматологом? Лишиться здравого смысла юному волшебнику воспрепятствовала фраза Гермионы: — На этом настоял профессор Дамблдор. — Ты серьезно? — выдохнул Гарри, Рон, поддетый интригой, свистнул распечатки. — А как насчет самого Дамблдора? Гермиона, тебе не кажется, что лечить людей не для убийц занятие? — Что я могла поделать, Гарри? Профессор Дамблдор захотел лишь тот единственный сертификат натуропата, но реальную должность велел оставить для своего… его… — девушка осеклась: — для мужа. — Не называй его так! — Нам всем нужно привыкнуть говорить это вслух. — Постой! А почему тогда Дамблдор захотел этот… сертификат натуропата? — И что это вообще такое… «натуропата?» — вклинился Рон, а Гарри вяло кивнул в поддержку вопроса. — Натуропатия, Рон. А врач-натуропат — специалист нетрадиционной медицины, — резко парировала Гермиона, словно уличая рыжего приятеля в незнании чего-то естественного. — Нетрадиционной? — Альтернативное лечение… разные методы, которые нормальные врачи не признают. Тут написано, — вдруг указал Шеймус в одолженную книгу, и ребята сдвинулись в приватный круг, между сумками, раскачиваемыми от езды. — Да? — нахмурился Гарри. — Это что-то типа лечения травами, свежим воздухом, солнечным светом… — Медитациями, аюрведой, акупунктурой… — добавил Шеймус, погрузившийся в чтение. — Медитациями? — вновь переспросил Рон. — Точно. Тут так написано, — вновь сослался на печатный источник бывший факультетский товарищ. — Аюрведа, акупунктура. — Бред какой-то. Магглам что, такое отчего-то помогает? — Против невралгии неплохо, — отколола Гермиона. — Ты-то откуда знаешь? — въелся Рон. — Прочла в «Справочнике невропатолога». Когда мне было десять еще! — В десять лет? Зачем? — не унимался Рон, пока Гарри думал, что хуже спорящих друзей может быть только Воландеморт реаниматолог. — Зачем? Ох, я думала — пойду по стопам родителей, доктором буду… — словно в оправдание пискнула Гермиона. Тем временем на подъездной к Лондону творилось ужасное. За разговорами Гарри не сразу заметил, что их машина минула пробку и фактически уже плыла по центральным улицам, пока путь ей не преградил полосатый бордюр дорожных служб. Близнецы быстро бросились из затормозившего фургона, увидев силуэты с ярко-рыжими волосами около стены ближайшего здания. Миссис Уизли запричитала, тоже выходя, Рон и Гарри кинулись следом. В скоплении народу — обычных граждан и лиц в униформе спасателей, юноша заметил мистера Уизли, Джинни, мадам МакГонагалл и других орденцев и магов, выехавших машиной раньше, устремляясь к ним тут же. — Что такое? — Гарри подбежал к Джинни. — Вы не пострадали? — Эббе-роуд затоплена! Гоните в объезд! — выкрикнула Гестия Джонс. — Мы в порядке. Но вот транспорт… — Джинни махнула рукой куда-то в сторону. Темно-серые потоки вдоль шоссе струились вниз по улице, с прибитыми к домам машинами работал эвакуатор. Кругом о чем-то переругивались, выражали недовольство. Неподалеку стояла машина скорой помощи, чей-то смытый грузовик покоился на боку, поперек тротуара. — Машина заглохла, а потом, с потоком, ее аж на соседнюю улицу вынесло! — Если машина заглохла, давайте скорее к нам! — пыталась увести миссис Уизли. — Столько пассажиров не вместится в один автомобиль, Молли. Как вы не поймете до сих пор? Чар расширения нам больше не вызвать, — со всей строгостью отчитала декан Гриффиндора. Наконец, Гарри заметил, что стоит почти по колено в холодной воде, — он был слишком напуган за тех, кого увидел на улице, чтоб обратить на это внимание. Несколько минут они просто стояли и наблюдали за работой техники, кто-то переговаривался о том, как держать путь, какие улицы наиболее безопасны. Внезапно мистер Уизли чем-то ткнул Гарри в руку, и тем предметом оказалось нечто наподобие электрошокера — такие приходилось видеть лишь по телевизору. — Смотри-ка, эта штуковина на вооружении у маггловских авроров, — не скрывал радости рыжеволосый волшебник, показывая свое приобретение. — У полиции, сэр, — поправил Гарри. — Да, именно. Спасибо, Гарри. У маггловской полиции… правда, интересно? — Пап, не говори слово «маггловской». Просто полиции, — наотрез отчеканила Джинни. Она скосила взгляд на Гарри, стараясь не улыбнуться. Он именно так и хотел ответить мистеру Уизли. Но тут мальчишка услышал, что кто-то сказал ждать буксира. Им нужно было вытянуть машину, смещенную потоком до Белсайз-роуд, и Гарри озарил план, и он выкрикнул собравшимся: — Итак! Я предлагаю, чтобы девушки и дамы поехали на нашем фургоне с водителем, а мы пока дождемся буксира! — Отлично, Гарри! Отлично! — воскликнули близнецы, словно очевидное. Конечно, Гарри потом немного пожалел о своем минутном вдохновении, когда промок и выдохся, в частности оттого, что не мог спокойно стоять, наблюдая за пострадавшими. Он находил людей на улице, — тех, кому стало плохо, или кто ушибся при столкновении машин со зданиями и машин с другими машинами во время потока, и помогал дойти до карет скорой помощи, которых съехалось уже порядком дюжины на перекресток от Эббе до Белсайз-роуд. — О черт возьми, мэм, подождите! Сейчас! Вам помогут! — недалеко от перекрестка Гарри наткнулся на женщину, у которой начался какой-то припадок, вроде эпилепсии. Он потащил больную вдоль наводненного тротуара, едва дышащую. Подвел к открытому купе скорой, где была медсестра, а рядом — два санитара. — Помогите, человеку плохо! — выкрикнул Гарри, но это было не обязательно, один высокий санитар в форме мигом схватил шприц, командуя: — Носилки! — тут же выбежал еще санитар, они уложили женщину и понесли в машину. — Ампициллин, стандартная дозировка. Дексаметазон, четыре миллиграмма. Мужику из соседней машины — кетопрофен в задницу, бегом. Рядом пациенту — кларитромицин! — медсестра побежала к другой машине, а командующий санитар набрал в шприц лекарства с такой скоростью, что Гарри не успел отследить, так и застыв возле открытой двери скорой. — Ты! — обратился санитар к Гарри. — Приведи еще двоих, за этим зданием слева, возле мусорных баков, у них шок, похоже. Давай веди, что встал-отдыхаешь! Здесь не курорт, скаут. Гарри тоже был в некотором шоке, оробев от напора фельдшера, показавшегося странно знакомым. И с какой ловкостью этот медработник орудовал лекарственными растворами, совершал инъекции на раз-два, отдавал распоряжения, швыряясь, как заклинаниями, названиями этих неизвестных лекарств, которые Гарри сам никогда бы даже не выговорил. Юноша был так впечатлен, что привел еще людей, требующих медицинской помощи отнюдь не сразу. Около получаса Гарри высматривал того высокого и очень худого мужчину в форме санитара, но уже не видел его. И они так больше не встретились в суматохе. Получив буксировочный трос, волшебники двинулись в объезд. Гарри хотел спросить — заметил ли еще кто-нибудь того медбрата? Но не спросил, — уж больно этот вопрос показался ему самому… странным. Юный маг до того впечатлился, что вдруг подумал, будто тоже мог освоиться в роли фельдшера, если уж очень надо будет. Работники скорой помощи действительно показались ему хорошими ребятами, совершающими благие дела. Бывшие маги добрались, наконец-таки, до Вудленд-райз в состоянии абсолютно помятом, однако каждый был счастлив чем-то помочь магглам. По прибытию к общежитию парней и мужчин, опять же, ждала разгрузка фургонов. Тогда же к разгрузчикам присоединились Билл и Чарли Уизли, которых Гарри был рад видеть в любом случае, но появись они на Эббе-роуд, когда кресла, тумбы и сумки с вещами из первой машины пришлось собирать чуть ли не по всей улице, мальчик порадовался бы еще пуще. Занеся все пожитки в просторный холл своего нового многосемейного дома, Гарри понял, что измотан до невозможного — он замерз и почти не чувствовал рук. Неприятности на том не закончились, ведь нагрянувший мистер Шэклболт сообщил, что всем нужно будет выйти для показательного перерезания красной ленточки. — Чтоб я сдох… — пробормотал Рон, услыхав эту новость. — Ага… — согласился Гарри, переодеваясь в углу зала, в куче чужих кошелок. Брюки и свитер Рона были ему не особо впору, но довольно сносно, а вот куртка пострадала в воде и не осталось времени, чтоб дать одежде обсохнуть. — Возьми, в ней тепло, — некто слева протянул Гарри школьную мантию, совершенно сухую и чистую. Подняв глаза, юный маг увидел, что милость ему оказал Теодор Нотт, чьи сумки лежали в углу, в аккурат рядом. Гарри принял мантию, будучи немного ошарашенным щедростью таковой, и даже ничего не ответил. Но слизеринец, кажется, не нуждался в благодарности и просто отошел, заговаривая с кем-то, будто ничего это не значило. Время понеслось быстрее, когда приехал поверенный Светлых. Гарри слишком пекся о состоянии Дамблдора, нездоровый румянец и бесцветный взгляд профессора навевали на бывшего гриффиндорца безумную тоску. Но сильней удручало то, что великий чародей был связан узами — обязан был сопровождать своего спутника. Дитя пророчества увидел убийцу родителей лишь спустя несколько минут от приезда последней машины. Еще долго, после того, как все вошли в здание, знаменитый мальчик, победивший убивающее, следил за колдуном из окна. — Ну? За работу, бездельники! — Фред Уизли положил руку на плечо Гарри. — Там Смерть увидел что ли? — вперился Джордж в окно. — Почти, — усмехнулся юноша. — Подмастерье жалкое. — Что-то оно замыслило, это подмастерье… — Рон, опирающийся о подоконник, свернул шею, дабы поглядеть в окно. — Да что он может теперь-то замышлять? — успокоил один из близнецов. — Он мне совсем не нравится, — сказал Рон, наблюдая из-за стекла. — Мне тоже, — выпалил Гарри, хотя и не ощущал никакого страха, как в детстве бывало, ведь ему все еще нелегко давалось осознание того, что они смотрят на живого и потенциально злонамеренного врага магической Британии. Едва ли Гаррины волнения имели вес, приставки «магическая» Британия уже не носила, а Воландеморт из ее врага превратился в обиженного жизнью человека. Жизнью, пусть и не вечной, ради которой колдун сметал все преграды в виде морали и доброты, но все-таки — жизни, нынче вызывающей, судя по Воландемортовому виду, лишь отвращение. — Ладно вам! Собрались поглазеть тут на диковинку? Нас ждет славный труд! Что такое, Рон? — удивился Джордж скривившейся физиономии Рона, повернувшегося обратно. — Ногу подвернул… — О, а мне на ногу кто-то диван уронил! — напомнил Гарри. — Поделом, лентяи! Это вам еще огромный шифоньер на третий этаж тащить не приходилось! Вскоре Гарри узнал: каково тащить на третий этаж что-то, способное пришибить намертво в результате падения. На благо падений не стряслось, а после обеда, плавно перетекающего в ужин, Гарри почувствовал возрожденные силы внутри. От облагораживания комнат ему стало так жарко, что мантию Нотту он вернул и, в части застолья, дружественно поблагодарил. — Сыто сидится. Сидим? Или двигаем дальше? — Чарли начал мотивировать ребят, рассевшихся кто-где в периметре около стола. — Не на полный желудок! — протестовал Рон. — Фред с Джорджем, вон, сидят не шевелятся… — Молчи! Не борзей, братик, — разлегся на сумках Фред. — Пройдоха, — уличил Джордж. — Да сами вы… вы… Гарри не хотелось сидеть в преддверии очередной дискуссии министра, выслушивание диалогов наподобие тех, что были в Годриковой лощине, виделось ему бессмысленным, учитывая и то, что велись они не совсем на трезвые головы. Обставляя комнату мадам Пруэтт, мальчик схлестнулся в беседе с Биллом по теме, поднятой за столом, ибо министр орал об их возмутительном положении, словно идиот. — Перси души не чает в Скримджере… — обронил Гарри, вместе с Биллом таща диван в проем двери, и тут же пожалел, поскольку эта реплика могла задеть старшего из Уизли, в конце концов, не с каждым из братьев Уизли, он позволял себе беседовать, как с Роном. — Скримджер не зря так ерепенится против сотрудничества с премьер-министром, — поддержал обсуждение Билл. — Реакцию маггловской общественности просчитать сложновато. — Почему? Ясно ведь — голосить без толку, — они придвинули диван к стене, и Гарри не удержался, прыснув: — Министерство — шутовской притон! — Власти магглов — притон не меньший, уж поверь. Сейчас они добры, а после — шут их знает. Парни присели на диван, ими же занесенный, и Гарри крепко задумался над этими словами. — Погоди, Билл, ты имеешь в виду… — Гарри прервался, видя, что Чарли сам вталкивает в комнату кресло, и ринулся помочь. — Не подумай, мне не хочется чего-то накликать. Я не против вести политику с магглами, — тоже помогал с креслом Билл, держа подлокотники. — Но вот руины в некоторых местах города, и не только в Лондоне, послужат нам дурной рекомендацией. — В каком смысле — руины? — спросил Гарри. — Руины после чар расширения. Знаешь какая разруха была в «Дырявом котле?» А теперь представь, что Косой и Лютный переулок разнесли полквартала, раздвинувшись вглубь Уайтхолл. И такое по всему Вестминстеру. Как считаешь, Гарри, мистер Мейджор такое одобряет? Гарри упал в кресло, представляя как: то же самое произошло с квартирой на площади Гриммо. И к ужасу, там могли пострадать невинные люди. Или еще хуже — рухнуть целый дом. Вообразив все это, подросток даже не сразу разобрал, что Чарли включился в беседу: — Ах, вы об этом? Да, тяжело магглам усвоить, что магический мир столь долгое время существовал у них под боком. Им-то — все сказки да небыль. — Несладко им, наверное, — прищурился Билл. — Насчет сладости не знаю. Но для многих волшебников дружба с магглами — фактор не предвещающий ничего хорошего, — Чарльз примостился на диван. — Много было всякого. Лично я помню, что премьер был категорически против драконов. И сэр Мейджор, наверняка, это помнит не с лучшими эмоциями. — Что магглам в головы взбредет на бобах не раскинешь, — прозвучал голос со стороны коридора. — Умг, даже Мерлину не снилось, — Гарри оторвал взор от пола и увидел переговаривающихся в проеме двери близнецов. — Надумают еще чего-то и турнут нас отсюда, с Вудленд-райз? — произнес Фред. — А то как же. Под зад коленом! — сымпровизировал жест ногой Джордж. — И это ничуть не значит, что мы любим Министерство! Для какого-то ответа по теме Гарри не нашелся. В процессе сортировки вещей он то терял энергию, то пополнял ее запасы пуншем и закуской, то кое-как веселел, обретая юношеский задор, то опять погружался в задумчивость. Все же всем молодецким скопом они управились с расстановкой мебели достаточно быстро и к вечеру могли расслабиться, понимая, что до идеального порядка еще далеко, но основное уже выполнено. Ночью, при заселении Дамблдора, Гарри держался на неизвестном ему самому физическом резерве. Только ожидание, что Воландеморт выкинет что-то, сохраняло ум в трезвости, однако мальчишка был слишком уставшим, дабы реагировать на отпускаемые безоружным и раздавленным черным магом какие-то колкости. Многие из переселенцев, располагающие финансами, не стали все делать в один день, а отправились по гостиницам и отелям — в их числе был Шеймус, чей дом, оказывается, не сильно пострадал от стихийных бедствий. На удачу мистер Финниган забыл свой ящик с инструментами, что позволило Гарри активно использовать дрель из того набора. После разлома дамблдоровой двери дальнейшее виделось уже как в тумане. И шумиху с пробками и Тонкс, юный маг уже наблюдал будто в полусне. Под утро все улеглось. Конечности у Гарри просто отваливались. Кое-как он дотянул до квартиры Уизли, — в своей даже еще не появлялся, — и не мог описать удовольствие, с коим повалился на шаткую раскладушку. А через пару мгновений уже агрессивно храпел. Проснулся Гарри с чистым сердцем под голоса близкие, знакомые ему: неунывающий хохот Джинни, рассудительные нотки — Гермионы, певучая манера — Полумны. Все было как раньше. Разлепив веки и оглядевшись из-под съехавших очков, он заметил насколько стало уютнее из-за штор, которые развесили на окнах комнаты. — Доброе утро, Гарри, — выдала Джинни, сидящая на напольном коврике, неподалеку от его раскладушки. — Ээ… доброе… — Я громко смеялась? Разбудила тебя? — в руках рыжеволосой девушки была иголка и какой-то цветной лоскуток. — Эм… нет! Вовсе нет, — помотал головой Гарри. — Ты… ты, правда, красиво… у тебя красивый смех… — Правда? Ну спасибо, — Джинни с легкой улыбкой переглянулась с сидящими на том же коврике Луной и Гермионой, слева и справа от нее, и Гарри почувствовал себя немного кретином, заливаясь румянцем. — А что это такое? У вас в руках… — сглаживая свой сонный намек на комплимент, спросил юноша, видя, что девочки заняты тем же, что Джинни. Было похоже на оригами. — Бутоньерки, конечно, — сказала Луна Лавгуд со всей простотой. — Чего-чего? — спросонок Гарри почудилось, будто это слово что-то из лексикона лавгудового — вроде нарглов или еще каких дивных зверушек. — Гарри, это украшения, свадебные атрибуты, — уточнила Гермиона. — Бутоны в петличку для придания стиля. — Но зачем? — парень подвинулся, садясь на раскладушке, и чуть не наступая на спящего в свертке пуховых одеял Рона, бормочущего, что уже не спит. — Для свадебного стиля, сказано же. Буди Рона, пора ему тоже заняться этими прелестями. — По-моему, это уже издевательство — носить свадебные украшения! — Объясни нашей Флегме, — игриво прыснула Джинни. — Причем здесь Флер? — Боже, Гарри, все ты проспал… — усмехнулась и Гермиона. — Билл с Флер объявили, что поженятся сразу после Рождества. На новогодних праздниках. — Вероятно, Гарри имел в виду профессора Дамблдора и его супруга, — изрекла Полумна умиротворенно. — Не называй, пожалуйста, Воландеморта супругом Дамблдора… прошу тебя, Луна! — Они в браке, супруги. Как же теперь называть супруга Дамблдора? — Никак! Просто никто! Воландеморт теперь… пустое место! — воспитанник Светлых осознал до какой степени его раздражало, когда директора и некогда красноглазого монстра называют супругами. — Нам всем понятно. Мы все разделяем общую боль, Гарри, — произнесла Гермиона, а Рон подпрыгнул средь одеял, садясь прямо и булькая товарищам что-то вроде: «потише-бы-вы-ее-разделяли». — Давайте будем честны. Для профессора Дамблдора замужество не такая уж и боль. Вопрос лишь в том, кто мог быть сейчас на месте Тома Реддла. Гарри опешил на несколько секунд, уставившись на Джинни. Его поразило не то, что она назвала Воландеморта столь… по-человечески. Другое. Три девицы вновь сыграли в переглядку. У Гермионы еле порозовели щеки, а Полумна тяжело глотнула, откладывая готовую бутоньерку, и начала гладить цветок в горшке, стоящий рядом с ней и только что замеченный Гарри. — Кто же? — тихо спросил мальчик, сползая с раскладушки и присаживаясь напротив собеседниц. — Кто мог быть на месте Тома Реддла, Джинни? — Геллерт Гриндевальд, — на некоторое время в компании друзей воцарилась тишина. Спустя некоторое время девушка взяла на себя ответственность пояснить, ибо Луна немного одеревенела, Гермиона воззрилась на Джинни так, будто умоляла не продолжать, а Гарри… конкретно ничего не понял. Названная личность казалось ему далекой и мифичной ровно так, как и упоминание ее в контексте с именем Дамблдора — то было что-то на уровне вкладышей с шоколадных лягушек, где Гарри впервые прочел о величии серебрянобородого чародея и о победе в певой магической войне. Из услышанного Гарри понял, что Мюриэль Пруэтт распускала сплетни о том, что у Дамблдора был роман с Темным Лордом прошлой эпохи, что Гриндевальд был фанатиком чистоты крови, что Батильда Бэгшот сама никогда не отрицала этого, что Аберфорт упоминал об этой дружбе при любом «пьяном» случае, и что в то время столько было рассказов о том, что они дружили повсюду в деревне. И что Гарри нужно пересмотреть понятие «дружбы». — И ты тоже? Тоже об этом слышал? — повернулся Гарри к Рону, сидящему молча. Гарри был уверен, что именно всплывший неблаговидный слух из истории старого профессора теперь послужил Министерству поводом строить настроение против сотрудничества с магглами, на коем настаивал Дамблдор, или настраивать кого-то на неверие Дамблдору по поводу абсурдной кражи магии. — По-хорошему, мы… — начал рыжий приятель. — Не должны были в это влазить, — закончил юноша. — Да, — закивала Гермиона. — Это может стать ниточкой, за которую ухватится Скримджер. — А ты? Ты веришь Министерству? Веришь, что Дамблдор мог водиться с черными колдунами и что-то вразрез магии затевать? — Я не верю, Гарри. Профессор Дамблдор никогда бы не затеял ничего настолько ужасного. Но и свидетелям некоторых событий прошлого Дамблдора тоже нет смысла врать… — Я знаю тетушку Мюриэль. Она хоть и резкая у нас особа, и неприятная порой, но никогда не лжет. — А ты, Рон? Веришь в то, что Министерство выставляет за правду? — Гарри пропустил мимо ушей разбор характера некоторых свидетелей, знавших Дамблдора в прошлом. — Не то чтоб я верю Министерству, но… разве Гриндевальд не был душегубом почище Сам-знаешь-кого? До всех этих событий мы… мы даже не знали, что у Дамблдора есть родной брат. И что брат его трактирщик… — И что с того? — А то! — настоятельно округлил глаза Рон. — Мы знали Дамблдора только, как директора школы, могущественного мага и все такое… — Им он и остался! Магия не испарилась, словно ее и не было, рано или поздно все вернется… — Если Дамблдор так сказал, то суетиться нечего? — Ну, если профессор поступится кое-какими принципами, — прервала Джинни. — Иначе «Черное венчание» не будет считаться исполненным. — Это ты о чем, Джинни? — О ритуале и о том, что профессор Дамблдор, вроде как, премило обустроился у мистера Лавгуда. Да, Луна? — белокурая когтевранка отвесила кивок. — Разумеется. Представьте, каково ему находиться рядом с Воландемортом! — фыркнул Гарри. — Ему с ним не только находиться надо. Что по-твоему делают семейные пары? — Детей? — предположил парнишка, и Луна единственная из всех закашлялась со смеху: — Джинни говорит не про свою семью, Гарри Поттер! — Да о чем вы? — шлепнул нетерпеливо. — Это правда. Ну в общем… — замялся Рон, переглядываясь то с Гермионой, то с Джинни, старательно избегая взглядов на Полумну Лавгуд. — В общем, я случайно услышал о чем Перси разговаривал с Руфусом Скримджером… — И? — поторапливал Гарри. — Они должны того… ну «того», «это самое»… переспать. — Кто? Перси со Скримджером? — Да причем тут Перси! Стоп, что? Фу, Гарри! — Ну что, Рон? Я ничего не понял! В каком смысле и кто должен что сделать? — Поверенные мезальянса должны скрепить ритуал брачной ночью, — сказала Гермиона с таким лицом, будто ее пытали. — Чего? — ответно изменился в лице бывший избранный. — Профессор Дамблдор? И… и Воландеморт должны будут… — Заняться сексом! — не выдержала самая храбрая из гриффиндорцев. — Джинни! — воскликнул брат, словно она его обозвала чем-то очень обидным при всех. — Ну что Рон? Посмотри на себя — такой красный, что одеяло сейчас вспыхнет, — усмехнулась младшая из Уизли. — «Должны того», «должны это самое!» Гигантский кальмар скорее выйдет на сушу, чем ты из себя слово выдавишь. Точно ребенок. — Ребенок? — обиделся Рон. — Совсем сбрендили. — Не может быть, — пробормотал Гарри. — Не может, чтоб так! Дамблдор этого не допустит… там все по-другому… — Может, Гарри. Есть такие ритуалы, правила которых ничто не отменит, — растолковала Гермиона. — Проклятье! — Гарри выплюнул зло, в его представлении этот акт был полным бесчестьем.