Элисса шла по протоптанной дороге. В самой северной части Ферелдена снега всегда было меньше из-за близости к Недремлющему морю. Бывало, в городах, близких к побережью, он за всю зиму и вовсе не выпадал, хотя это было редкостью. Ферелден раскинулся так широко, что климат в этой стране был непредсказуем, как летние дожди, но ферелденцы привыкли к причудам своей долины и любили её. Да, так она и называлась — Ферелден — на языке аламарри «плодородная долина».
Элисса и её спутники оставляли за собой глубокие следы. Снег под ногами был мокрый, а погода тёплая. Они прошли мимо двух деревень, не сворачивая к ним, потому что надеялись заночевать в городе. Элисса сказала, что они должны дойти до него ещё засветло, и никто не стал спорить.
Кусланд не демонстрировала никакого волнения ни в голосе, ни в движениях или походке. Хотя, возможно, она его просто тщательно скрывала, видя, как её соратники пристально за ней наблюдают. Все они знали, куда шли.
— Как ты себя чувствуешь? После Остагара, — спросила однажды Элисса.
— Думал, будет хуже, но сейчас нормально. Я пережил это, — невозмутимо ответил Алистер.
— Я не была уверена, стоит ли туда идти… тебе это помогло?
— Ха, хочешь сказать ты сделала это ради меня? — рассмеялся Алистер, но Элисса была серьёзна.
— Ради тебя тоже.
— Хм, — Страж ненадолго задумался и потом ответил. — Да. Да, мне это помогло. Теперь мы поставили точку на прошлом и можем двигаться дальше.
Алистер уже мог, но Элисса чувствовала, что ещё не всё кончено. Теперь, когда, казалось, всё более-менее наладилось, они занимались делом и маленькими шагами приближались к своей цели, когда она раскрыла своё сердце Алистеру и больше не была одинока, Элисса всё ещё чувствовала внутри нерешительность. И та тяготила её.
— Можно, мы посетим одно место? — вдруг сказала она. — То есть… если ты скажешь, что у нас нет времени, я пойму. Это далеко и…
Алистер снова видел перед собой не предводительницу отряда, а неуверенную хрупкую девушку — сторону, которую она не показывала никому, кроме него. Алистер улыбнулся и пожал плечами.
— У нас ещё есть время до встречи со Стэном и остальными. Куда ты хочешь отправиться? Просто скажи.
— На север, — уклончиво ответила Элисса. Алистер на миг задумался, а потом всё понял и кивнул.
— На север так на север. Всё равно на юге мы больше уже ничего не сделаем.
Сделать было можно. Нападения порождений тьмы были непредсказуемы. Те селения, которые ещё держали оборону, могли в любой день в одночасье пасть. Стражи могли бы что-то сделать, но никакого конкретного плана у Элиссы не имелось, и Алистер был отчасти прав. Им нужно двигаться дальше, иначе они ничего не добьются.
— Я не уверена, что стоит идти. Из-за моего малодушия мы можем оказаться в опасности.
— Мы всегда в опасности, — серьёзно заметил Алистер. — Иногда лучше сделать то, что хочет сердце, и двигаться дальше.
— Ты пойдёшь со мной?
— А что, были сомнения? — улыбнулся Алистер. — Куда бы ты ни решила пойти, я буду с тобой. Всегда.
Тёмные облака спрятали солнце, но Элисса знала, что оно уже должно клониться к горизонту, когда впереди показались чёрные шпили городских башен. Элисса надеялась, что у ворот нет досмотра путников, и их пропустят, иначе придётся поворачивать назад.
Земля ветров, лесов и моря.
Здесь нет ни войн, ни зла, ни горя.
Земля долин, пастбищ и гор.
Иду по тропам я домой.
Элисса всмотрелась вдаль. Им навстречу ехала телега. На козлах сидел пожилой крестьянин и правил чахлой худой кобылкой, а сзади, свесив с края телеги ноги, сидела девушка, почти девочка, и беспечно напевала песню:
Земля даров, полей и рек.
Здесь дождик, солнце, даже снег.
Земля цветов, воды, хлебов,
Благословенная судьбой.
Иду по тропам я домой.
Элисса не заметила, как остановилась. Она проводила повозку взглядом, вслушиваясь уже издалека в звуки деревенской песни.
Земля ветров, лесов и моря.
Здесь нет ни войн, ни зла, ни горя.
Земля долин, пастбищ и гор,
Благословенная судьбой.
Иду по тропам я домой.
Песня затихла вдали, и Элисса возобновила шаг. Огромные серые башни города выросли перед ними из-за поворота. Кусланд узнала бы их из тысячи.
Хайевер… я дома.
Стража у ворот с символом медведя на щитах досматривала повозки, которые выстроились в ряд на дороге и ждали своей очереди. У Элиссы со спутниками не было вещей, кроме тех, что они несли на своих плечах, но их всё равно остановили.
— Эй, вы! Зачем пожаловали? Беженцев мы не принимаем, — заявил один из стражников.
— Не беспокойтесь, сэр. Мы просто путешествуем. Нам нужен ночлег и припасы, и завтра мы покинем город, — вежливо ответила Винн.
Элисса стояла позади, опустив взгляд и пониже натянув капюшон. Она не настаивала, чтобы маги шли с ними, но даже если дело не касалось Мора, они всё ещё были товарищами, потому продолжили путешествие вчетвером.
Стражник ещё раз оглядел их компанию и остановил взгляд на мабари.
— А пёс чей?
— Мой. — вышла вперёд Морриган, Чейз в доказательство начал ластиться к колдунье. — У тебя проблемы с этим?
Стражник оглядел и её. Морриган держалась уверенно, словно имела полное право находиться здесь.
— Раз вы не беженцы, то и плату на вход найдёте? — протянул стражник. — Скажем… десять серебряных монет.
Это был настоящий грабёж. Все понимали, что стражник только сейчас это выдумал, но Элисса не стала спорить. Она сунула руку в карман и не глядя вытащила горсть серебра. Вряд ли там было больше восьми монет, но у всех на виду стражник не стал пересчитывать. Он быстро спрятал деньги в карман, потом ещё раз глянул на путников и решил, что три путешествующие женщины с псом и одним воином, который, по-видимому, был нанятым охранником, опасности не представляют. Кроме того, простому солдату польстило, что его назвали «сэр», словно рыцаря.
— Ладно, проходите. Только не устраивайте проблем, — махнул он рукой и пропустил их.
— Хорошо, что больше не стал требовать, — мрачно усмехнулся Алистер, когда спутники прошли в город и завернули за угол.
Мабари продолжал ластиться и тереться об ногу колдуньи, пока она, наконец, не пихнула его своим посохом.
— Вон пошёл, блохастый! Или тебе неймётся, что тебя здесь видеть не хотят, — Чейз в ответ радостно залаял, словно понял все слова с точностью наоборот. — Он ещё и настаивает! Безобразие!
Морриган явно хотела сказать что-то ещё, но Элисса вдруг ускорила шаг. Она всё шла вперёд без единого слова и уже почти перешла на бег, петляя по каменным переулкам. Иногда она едва не поскальзывалась на дорожной кладке, покрытой мокрым снегом и тонким льдом, но не сбавляла темп. Серые двухэтажные дома высились над головами под стать пасмурному темнеющему небу. Кое-где в окнах уже зажигали свечи и лучины. Спутники Элиссы давно бы заблудились в обширных каменных коридорах города, но Кусланд знала дорогу.
Это был обеспеченный квартал, опоясывающий главную площадь. В нём стояла одна из самых внушительных церквей Ферелдена, которая была так высока, что вечернее солнце дотягивалось до её витражей раньше, чем скрывалось за стенами. Ближе к стенам стояли деревянные постройки, таверны, рынок, хайеверский эльфинаж с большим деревом.
Хайевер был великолепным городом, древним и величественным, хотя по размеру уступал Денериму в несколько раз. Открыть в Хайевере лавку или купить дом стоило весьма недёшево, потому основное население составляли зажиточные горожане и купцы, которые жили здесь поколениями. Крестьяне же селились в деревнях за пределами города или жили на собственных фермах, но из-за преимущественно холмистой местности, земледелием здесь занимались немного, и народ Хайевера зарабатывал в основном ремёслами и прочими промыслами.
По ходу шага Элиссы её товарищи успевали только улавливать взглядом вывески магазинов, многие из которых были закрыты. На улицах патрулировали отряды стражников, а жители старались с ними не сталкиваться, лишь тайком провожали их недовольным взглядом. Купцы сюда по-прежнему заезжали, потому торговля продолжалась, и город не был заброшен. Но он изменился.
Элисса чувствовала себя здесь чужой, как будто впервые видела эти стены, и они давили на неё. Она словно впервые вдыхала местный воздух и не могла понять, почему он стал другим, что это за непонятный запах, тем сильнее, чем ближе они подходили к центру города.
Когда Элисса, наконец, остановилась, они уже прошли полгорода и вышли на главную площадь с фонтаном, который ныне пересох.
— Теперь-то в чём дело? Пришли мы? — спросила недовольно Морриган. Всё это время они только и делали, что бежали за Кусланд, которая даже ничего не объяснила и в этот раз тоже промолчала.
Алистер проследил за её взглядом и понял, что она смотрит на большой помост, где в ряд стояли три виселицы, и в петле каждой покачивалось тело: двое мужчин и женщина. Судя по виду и трупной вони, давно.
— Здесь не было этого, — наконец, тихо подала голос Кусланд.
Когда-то эта площадь была многолюдна. Теперь же редкие прохожие старались не смотреть на тела и миновать это место как можно скорее. На каждом из повешенных была табличка с надписью «Предатель».
Из них Элисса узнала только лавочника, у которого она покупала разные безделушки, чтобы порадовать маленького Орена и Ориану, когда Фергюс надолго уезжал из замка по делам. Лавочник был хорошим человеком, всегда старался закупать что-нибудь интересное, зная, что Элисса придёт, и улыбался своим покупателям. В чём же он мог провиниться? Элисса не поверила бы ни в какую вину. Чейз жалобно заскулил.
Двоих других она не знала, но те явно не были солдатами, лишь простыми жителями. Элисса хотела спросить у прохожих, в чём же вина мёртвых, но не рискнула кому-либо показаться. Когда здесь у власти Рендон Хоу, её присутствие могло спровоцировать беду.
— Их даже не похоронили. Это совсем не по-андрастиански. Как так можно? –возмутился Алистер.
— В назидание, — ответила Морриган, — чтобы местные боялись, коль не хотят на их месте оказаться.
— В мёртвые неупокоенные тела могут легко вселиться злые духи, — заметила Винн. — Поэтому даже преступникам принято устраивать погребальный костёр, если не из милосердия, то хотя бы для безопасности. О чём думал Рендон Хоу?
— Они не преступники, — отрезала Элисса и тут же понизила голос, опасливо оглядываясь по сторонам.
— Ты ещё громче это скажи, а то вдруг тебя солдаты не услышали, — фыркнула Морриган. — Скажи на милость, зачем мы вообще сюда пришли? Поглядеть на мертвецов?
— Не знаю, — честно ответила Элисса. — Я не знаю. Давайте заночуем и завтра уйдём.
— Здравая мысль, — удовлетворённо заметила колдунья. — Надеюсь, завтра ты не передумаешь, и тебя не понесёт штурмовать в одиночку замок.
Элисса ничего на это не ответила, развернулась и пошла в сторону таверны, которую она здесь знала — недалеко от площади. Это было просторное двухэтажное здание — единственное, где ещё ощущалась прежняя жизнь. Из окон лился мягкий свет и слышалось застольное веселье. Над дверью в стену был вбит одинокий гвоздь, вот только сухого лаврового венка на нём уже не висело.
Раньше статус дочери тэйрна не позволял Элиссе посещать подобные заведения, по крайней мере, без веской причины и многочисленного сопровождения. Теперь же она надеялась найти там скромный приют и остаться в родном городе незамеченной. Элисса гадала, что случилось бы, объяви она сейчас о своём присутствии. Многим ли жителям это бы помогло выстоять, обрести надежду, что когда-нибудь всё будет по-прежнему. Но будет ли? Элисса не знала, суждено ли ей уцелеть в этой войне, и что случится потом. Возможно, они все падут если не от рук Логэйна и Хоу, то в пучине Мора. Каково будет людям перед смертью узнать, что их вновь обретённая надежда тут же погасла? Элисса не хотела причинять им такую боль… и не хотела, чтобы из-за неё снова кто-то погиб.
Элисса была в Хайевере. Она бродила по улицам, заглядывала в лица прохожим и узнавала всех тех, кто был ей знаком. Они тоже её узнавали и готовы были пасть ниц от удивления и радости, но Элисса с доброй улыбкой прикладывала палец к губам и шла дальше.
«Ещё рано. Ещё не время», — думала она. — «Прошу, ещё немного. Потерпите. Держитесь. Не сдавайтесь. Я обязательно вернусь».
Она собиралась покинуть город так же тайно, как прибыла, минуя посты солдат Хоу, но увидела, как стражник с символом медведя на щите пытался надругаться над девушкой прямо на улице. Её старая мать ползала на коленях и умоляла стражника отпустить её дитя. Никто из прохожих не смел поднять головы, не смел вмешаться, но Элисса вмешалась. Она вышла вперёд, сняла капюшон и открыто назвала своё имя. Она приказала стражнику убираться и направила в его сторону меч с гербом Кусландов. Он оставил девушку и бросился бежать, а за спиной Элиссы послышался хор одобрительных голосов.
Вскоре по городу из уст в уста передавалась новость, что род его владык не пресёкся, и недалёк день, когда над Хайевером снова зацветёт лавровый венок. Люди ждали этого, люди верили в это и связывали свои надежды с именем Кусланд. Элисса тоже верила. Это придавало ей сил.
Она помнила, как стояла на главной площади, и к ней со всего тэйрнира стекались люди, чтобы увидеть её, чтобы убедиться, что слух не врал, и она перед ними. Они хотели прикоснуться к ней, пасть перед ней на колени, присягнуть ей на верность и возблагодарить Создателя, что не покинул их, и надежда жива, но гром множества шагов сотряс площадь. Элисса обернулась и увидела, как большой отряд солдат Хоу идёт к ней и её людям. Картины радости стали алыми как страх.
Солдаты пришли за Элиссой. По приказу Рендона Хоу они пришли её убить и обнажили мечи, но никто перед ними не расступился. Народ Хайевера заслонил свою любимую госпожу от смерти и безмолвно стоял, глядя солдатам в глаза. Первым умер седой старик. Он упал на землю от одного взмаха меча, и его кровь обагрила снег и каменные плиты города. Толпа взорвалась неистовым гневом и кинулась на стражников с кулаками, лопатами и вилами. Они проклинали тиранов и предателей, пытались повалить их на землю, заколоть, выцарапать глаза, но падали на землю сами, точно покошенная трава. Бездушные мечи и копья вонзались в их плоть, уродовали, убивали.
— Не надо, — шептала в ужасе Элисса. — Не надо! Расступитесь! Дайте им пройти! Не надо меня защищать! Пожалуйста, бегите!
Но люди кричали ей в ответ:
— Уходите, миледи! Спасайтесь! — кричали и падали, сражённые холодной сталью, а Элисса задыхалась от слёз и не могла убежать. Не могла бросить их снова, но даже так они всё равно продолжали умирать за неё.
Элисса тогда проснулась в слезах. Несмотря на холод они больно обжигали глаза и щёки. Была ещё ночь, и догорающий костёр тихо потрескивал в тишине. Оставленный на часах Чейз жалобно поскуливал возле неё. Элисса потрепала мабари меж ушей и снова легла, теплее закутавшись в одеяло и роняя на него слёзы. Утром Элисса никому не рассказала про сон, только попросила Алистера отправиться с ней в Хайевер.
Алистер приоткрыл дверь таверны, и на него сразу пахнуло духотой, пивом и шумом. Солдаты с гербами Хоу заняли практически все столы и весело пили после дня службы. Они то и дело пытались усадить на колени или хлопнуть сзади служанку, приглашали за свои столы прочих немногочисленных посетительниц, бахвалясь именем Хоу, пока хозяин таверны суетливо подливал им выпивку и не брал платы.
Здесь Элисса не смогла бы скрыться, потому она со товарищами тотчас ушла. Сегодня Кусланд не покажется в Хайевере, и никто не узнает, что она здесь была, пока у власти предатели…
Спутники обошли ещё две таверны, и в третьей на окраине города рядом с эльфинажем им удалось найти по маленькой комнате и спокойно поесть.
Среди подслушанных новостей они узнали, что многие беженцы с юга пытались пробиться в город, но стража их тотчас отгоняла. А когда один беженец слишком громко заметил, что при прежнем хозяине Хайевера их бы пропустили, его убили на глазах всей толпы. С тех пор беженцев приходило всё меньше, а потом и вовсе перестали.
Во время переворота в замке несколько месяцев назад в городе было перебито много местных жителей и солдат — тех, кто носил знаки прежнего тэйрна, убили всех до единого. Порой уничтожали целые семьи, члены которых поколения служили Кусландам. Многие из выживших потеряли родных в замке той ночью, но молчали. После переворота упоминать прежних владык Хайевера даже в разговорах строго запрещалось под страхом казни. Не эта ли вина лежит на тех, чьи тела даже не удостоили сожжения?
Обо всём этом говорили шёпотом и со временем всё меньше. Не осталось слов, не осталось слёз, чтобы скорбеть по своим господам и близким, оставалась только тихая ненависть. Однажды она вспыхнула, подобно пороху, когда банн Вэлдрик, давний вассал Кусландов, попытался восстать против несправедливости и предателей, погубивших тэйрна Брайса и короля Кайлана. Его восстание закончилось разгромом. Тэйрн Логэйн ввёл в Хайевер свои войска, а банн Вэлдрик, который тридцать лет назад сражался на реке Дейн против орлесианцев под его командованием, пал от его руки. С тех пор восстаний не поднимали.
Элисса молчала и весь вечер не снимала капюшона. Она почти не слушала разговоров в таверне и своих спутников, только смотрела на огонь в камине и вспоминала песенку девочки, которую они встретили по дороге. Простая навязчивая мелодия прочно укрепилась в голове.
Земля ветров, лесов и моря.
Здесь нет ни войн, ни зла, ни горя.
Картины шумной полной людей площади сменялись картинами виселицы, убийств и сбитого со стен и зданий герба. Даже символ самого Хайевера — два скрещенных копья на фоне бледно-зелёной капли, который существовал здесь ещё до власти Кусландов, — не пощадили. Не осталось ни единого внешнего упоминания, что когда-то здесь правил и процветал их род.
Земля долин, пастбищ и гор.
Иду по тропам я домой.
Благословенная судьбой.
Иду по тропам я домой.
Алистер проснулся ещё до рассвета. Тонкая полоска тусклого света едва зажигалась у горизонта, и весь мир ещё пребывал в полумраке. Таз для умывания в комнате оказался пустым, и Алистер решил спуститься вниз, чтобы попросить воды или хотя бы узнать, где ближайший колодец. Когда он вышел в коридор, то услышал беспокойный лай из комнаты напротив — комнаты Элиссы.
Алистер постучал и позвал Элиссу — ему никто не ответил. Страж резко распахнул дверь и едва не упал от пролетевшего мимо мабари. Чейз стрелой умчался вниз и, наткнувшись на ещё одну дверь, на этот раз входную, снова громко залаял. Комната Элиссы была пуста. Плаща и меча тоже не оказалось.
Душа Алистера упала в пятки.
Дыхание Создателя!
Страж схватил свой меч, кинулся вниз, открыл входную дверь и побежал вслед за мабари. Он даже не подумал, что не взял с собой тёплой одежды. Лишь одна мысль горела в голове: «Найти Элиссу и уберечь».
Чейз быстро взял след. Элисса неизменно втирала себе в запястье тот же каддис, каким красила пса. Волкодав бежал так стремительно, что Алистеру пришлось попросить его быть помедленней, чтобы не потерять из виду. Чейз торопился, но сбавил бег. Они добежали до ворот города, когда пёс вдруг резко сменил направление и нырнул в водосток под стеной.
— Да ты что, серьёзно? — простонал Алистер, спрыгнул за ним и, пригнувшись из-за низкого потолка, последовал за волкодавом дальше.
Это была небольшая сточная канава, потому Страж быстро оказался за стеной города в лесах. Подуло холодным ветром, но Алистер не чувствовал сквозняка из-за бега. Он сначала хотел кинуться по прямой дороге, которую тут же увидел, но Чейз свернул в леса, и Алистер вспомнил, что Элисса рассказывала про потайной ход.
Только не это, — с нарастающей паникой подумал Страж. Ведь так она окажется одна в самом сердце замка, полного врагов. Они убьют её!
Алистер бежал долго, торопился как мог, но уже спотыкался от усталости и торчащих повсюду сучьев и корней. Ветки мешали и били по лицу, хрустели под ногами. Кусты цеплялись за одежду, а холодный воздух попадал в горло и царапал. Алистер не заметил, как разорвал край рукава. Он снова упал, вымазал руки и штаны в грязном снеге, проклиная всё на свете… и вдруг понял, что поднимается вверх.
Замок стоял в низине. Какой бы ход туда не вёл, он не мог начинаться на вершине горы. Мабари остановился и терпеливо ждал, когда Страж поднимется. Элисса не пошла в замок, не лишилась разума, не собиралась умирать.
— Чейз, тогда где она? — спросил сидевший на коленях Алистер и уже чувствовал, как ледяной холод проникает под рубашку.
Мабари что-то гавкнул. Алистер ничего не понял, но от спокойного вида пса успокоился и сам.
* * *
Элисса стояла у края обрыва, и плащ раздувался от ледяного ветра. Тусклый рассвет уже осветил раннее утро. Девушка обхватила себя руками и смотрела на потемневший от зимы лес. Среди голых сухих деревьев каменным пепелищем чернел замок. С высокого холма он выглядел пустым и необитаемым. Элисса даже не могла сказать, живёт ли кто-то там сейчас, да и не хотела знать.
Её сердце рвалось туда, она чувствовала это, но понимала, что сейчас она ничего не сможет сделать. Элисса не имела права рисковать, не имела права выбирать смерть, возлагая непосильный долг на живых. Она это знала и лишь хотела прийти сюда, в место, где она дала клятву исполнить свой долг, когда пожар на её глазах поглощал родной дом. Ведь, когда нет сил и разум полон сомнений, люди возвращаются к истокам, чтобы вспомнить начало и двигаться дальше.
Элисса не взяла с собой волкодава. Она хотела побыть с этим чувством одна и вернуться до того, как её отсутствие обнаружат друзья. Элисса снова ошиблась. Она услышала позади себя лай мабари и человеческие шаги и тотчас узнала их.
Конечно, он пришёл за ней. Конечно, он волновался. Она не хотела его беспокоить, и снова вышло по-другому. Когда Элисса обернулась, Алистер уже стоял в нескольких шагах от неё и молча ждал. Элисса только взглянула на его запыхавшийся вид, заметила отсутствие плаща и заботливо улыбнулась.
— Ты замёрзнешь, — сказала она.
Алистер уже замёрз. Он с большим трудом сдерживал дрожь и уже предчувствовал, как будет объясняться с Винн за свою простуду или чего похуже. Элисса сунула руку в сумку на бедре, достала шерстяной хайеверский плащ и накинула ему на плечи.
Алистер смотрел, как Элисса умиротворённо закрепляла у него шее колючую застёжку, и вопрос сам слетел с губ.
— Как ты? Тебе… помогло?
Элисса удивлённо посмотрела на него, а потом снова взглянула на то, что осталось от её дома.
— Да, — кивнула она. — Я думаю.
Элисса в своей скорби искала напоминание, что она ещё нужна в другом месте, и нашла его…
…ближе, чем думала, — улыбнулась Элисса, застёгивая на Алистере тёплый плащ.
* * *
— Ты точно не хочешь их похоронить? — спросила Винн, когда они снова прошли к выходу из города по площади с виселицей.
Элисса опустила голову. Ей хотелось снять тела, провести по всем правилам похоронную церемонию в церкви и сжечь эти виселицы дотла. Дыхание Создателя, она желала этого всем сердцем! Но изо всех сил постаралась проглотить эту горечь.
— Если сделаем это, могут обвинить невиновных, и здесь появятся новые тела, — грустно заметила она.
— Наконец-то я слышу здравый смысл! — провозгласила Морриган. — В таком случае, пока он ещё здесь, не расскажешь, чего ради мы сюда тащились?
— Ради моего эгоизма, Морриган, — бесстрастно ответила Элисса. — Прошу прощения за это.
— Вот попробуй пойми, она пошутила сейчас или нет, — усмехнулся Алистер.
Они ушли из Хайевера. Элисса остановилась и оглянулась лишь раз, перед поворотом, который бы скрыл башни города от её глаз, и мысленно прочла молитву всем усопшим — тем, чьи тела так не похоронили, и тем, кто погиб, защищая Хайевер как свой дом.
Она помолилась и о живых.
Ещё рано. Ещё не время. Прошу, ещё немного. Держитесь. Не сдавайтесь. Я попробую вернуться и позабочусь о вас… Я клянусь. 
