Мир между адом и раем

      Потолок Ящика сменился безветренной пустошью.       Белое пространство: без ощутимых границ, но явно где-то с чем-то граничащее. Корра не была полностью уверена в реальности происходящего, но когда глаза привыкли к поначалу слепившему свету, стало понятно, что неба здесь не было. Со дна кабины можно было видеть сектор его имитирующей материи над собой и кучку парней, собравшихся вокруг дыры в земле. Корра обвела их глазами, попутно останавливаясь на каждом. Какой-то белобрысый парень скептически посмотрел в ответ и пробубнил:       — О… еще пара на мою голову.       Томас и Сомний стояли в полной растерянности — было очевидно, что нужно добраться в эту зону эксперимента. Но что дальше? Каким образом взаимодействовать с кучкой одичавших парней? Ответ быстро нашелся, в персоне одного из так называемых глэйдеров.       — Бросьте им верёвку, у нас мало времени на знакомство.       Группка наблюдателей понемногу рассосалась, и, в то время как ещё никому не известных спасителей доставали из кабины, парень продолжал вводить их в курс дела. Он был, видимо, кем-то главным в этом кодле. Ну, или же его заместителем. Сомний и Корги были не против и охотно позволяли ему выкладывать всё, что глэйдеры уже знают об этом месте — по дороге к дому и по мере того, как в общей комнате собирался весь народ Лабиринта. Напарники молчали, но глэйдера-Томаса (а это был именно он), беспокойного и чем-то взволнованного, невозможно было заткнуть, даже если хотелось бы. Что было им на руку.       — Так... Я знаю, вам может быть очень тяжело сейчас вникнуть в это всё, просто слушайте и запоминайте. Это — зона эксперимента. Цель эксперимента — хрен знает, объект эксперимента — все мы. Да, сэр... А цель наша собственная — не отбросить коньки как можно дольше. Всё понятно?       Корра неопределенно кивнула, фильтруя информацию и попутно осматриваясь вокруг. Не стоит ему говорить прямо сейчас, что они — новоприбывшие — не совсем привычные ему подростки. И почти всё им уже известно.       Картина, представшая перед ней в первые секунды прибытия наружу, выбивала дух своей грандиозностью. Они с Томасом и… еще одним Томасом… были такими крошечными по сравнению с каменными гигантами. Стенами Лабиринта. Если представить вид сверху — совершенно умопомрачительное зрелище. Людей — обычных несовершеннолетних мальчишек — собрали в центре большой, вероятно, круглой (или, может, квадратной) головоломки, испещренной проходами, углами и тупиками. И что самое примечательное — без единого выхода. По масштабам место было размером с маленький пещерный город. То есть, совершенно не маленькое.       Возвращаясь к реальному положению дел: от смены масштабов после узкой кабинки конкретно тошнило. Благо, со временем это чувство прошло, уступив место тревоге, страху и беспомощности, в десяток раз приумноженным. Корра бессознательно гладила зубами розовый холмик губ, сдирая прохладную корочку: от стен веяло могильным холодом. Почва под ногами чавкала от повышенной влажности, а воздух прилипал по контуру тел - всё вокруг внушало томное беспокойство. Неестественные пародии переплетались в понимании Корры с обычными знакомыми предметами, что окончательно сбивало с толку. К тому времени, как новенькие в сопровождении Томаса дошли до кривого деревянного сооружения, Сомний знала уже практически всё в очень, очень кратком содержании.       — Самые «старые» и живучие из нас провели в этом месте безвылазно уже больше двух лет. Тут есть парни… гм. От двенадцати, до двадцати двух.       После слова про парней Томас запнулся: его голос тоскливо поник, он дёрнул кончиком носа. Что тут же пробудило в Корре подсознательный интерес. Эта непримечательная деталь — почему?       — В Глэйде — то есть, в доме, центре Лабиринта — нам живется довольно безопасно. Каждым утром с наступлением рассвета ворота-стены в проклятый Лабиринт открываются. На закате закрываются обратно. К моменту прихода гриверов…       Сомний крепче сжала ладонь напарника, с трудом поспевая за Томасом и с еще большим трудом улавливая нить рассказа. В её голове просто отказывалось укладываться то, каким образом могут двигаться эти безразмерные горы камня, поросшие бородами мха и плющом, словно лианами. Причем, если в Лабиринте и было «солнце», оно явно пряталось вечно за этими блоками, верх которых уходил за предел четкости зрения Корры.       — … это преомерзительные, безобразнейшие ночные твари, единственной целью которых является ваша смерть. Состоят из субстанции, похожей на смесь голой плоти и слизи, из которой торчат самые разнообразные орудия убийства. Да... Наиболее опасная штука есть у каждого из них — игла. Дотронется, и без сыворотки вам не протянуть больше пяти часов. Гриверы. Запомните это слово. Потому что если не посчастливится, сегодня имеете большой шанс встретиться с ними вживую. Мы все имеем.       Корра поёжилась. Звучало примерно как «мы все умрём», и, судя по выражению лица Томаса Корги, парень охотно в это поверил. Они наконец добрались до входа в здание — косое, бесформенное, дышащее на ладан. Глэйдер отворил противно-скрипучую дверь и продолжил, мимолётным взглядом оценив выражение их лиц. По всему видимо, остался собой доволен.       — Наша инфраструктура образовалась задолго до моего появления. Мы работаем по профессии, кто к чему пригоден. Там ферма, — указал на юг сквозь стену коридора. — Там кладбище, там огород. Направо кухня. А вокруг, — после широкого жеста руками, — Лабиринт. Я бегун. Как и немногие еще смельчаки и «счастливцы», я ищу ответ на единственный имеющий смысл вопрос: вопрос выхода. Ежедневно выбегая в Лабиринт, мы собирали сведения о том, как по ночам двигаются стены в каждом секторе, составляли схемы, пытались найти открывающийся проход. Но оказалось, дело… дело вовсе не в этом... нет, сэр... Впрочем, это мелочи. К моменту, как мы решили… возможно, решили проблему, а это ко вчерашнему вечеру, стало поздно, потому что ворота… — сейчас Томас явно страдал одышкой, что было странно, как для бегуна на такие дистанции. — … Стены, они не собрались обратно.       С этой репликой трое вошли в уже переполненную людьми комнату. Корра не успела вникнуть в смысл его слов. Точнее, постаралась отогнать мысли о произошедшем, чтобы окончательно не пасть духом. Ночные твари, хлипкое прибежище, тридцать парней, не заслуживших кошмаров пережитой ночи. Если где и происходил ад, так это внутри Лабиринта. Где даже по сравнению с эпидемией мора было меньше шансов дожить до утра.       Тридцать. Сколько их было до прошлой ночи?       Томас занял место среди своих друзей, оставив новичков стоять посередине комнаты. В помещении стоял шорох и перестук тряпичных поклаж, бутылок, верхней одежды. Десятки колючих взглядов были направлены в сторону прибывших, но Корра среди них всех искала один. Взгляд брата.       — Ваши имена?       — Томас Корги и Корра…       — Сомний, — девушка закончила реплику под нарастающий гул удивления. Парни, смотревшие со скукой и вялым интересом, теперь уставились на них в оба. Среди общей суматохи и шума тяжело было понять, что происходит, но это явно не входило в рамки привычного развития действий.       — Простите, если сказала что-то… не так, — промямлила Корра, не находя себе места. Первым опомнился бегун Томас, так как именно от него прочие ожидали каких-либо действий. Всеобщее замешательство сосредоточилось в центре комнаты, откуда он, сведя брови над переносицей, попросил:       — Еще раз.       Корра почувствовала потную ладонь напарника в своей руке и сжала еще крепче, не давая рукам потерять опору, и тот смело ответил, словно бросая вызов:       — Я Томас Миллиган Корги, бывший айти-специалист из Трентона, штат Нью-Джерси. Что вы, черт-побери, имеете против?       — За тоном следи! — крикнул кто-то из задних рядов, после чего Томас мгновенно стушевался.       Повезло мне с напарником.       — Прости, я перефразирую. Мне плевать кто ты, просто сам факт… Ребят, вы что, помните своё прошлое?       Наконец Глэйд погрузился в молчание. Парень, сидящий слева от Корры, всматривался в её мимику, проникаясь тем, как отображаются в ней тени умственных процессов. Потом медленно поднёс руку к бутылке воды, не отрывая взгляда, толкнул её. Стук пластика разошелся по комнате вплоть до самых стен и погас, бутылка покатилась по неровной поверхности к ногам Корры. Ему хотелось узнать побольше.       В момент, когда Томас задал последний вопрос, в голове Сомний действительно заработали шестерёнки. Причем это больше было похоже на очень-приочень болючий фейспалм, и она чуть не воспроизвела его в реальности, едва взяв под контроль своё тело. Сознание уплыло от происходящего в комнате, и Корра просто утонула под волной вопросов к себе самой: по размерам эта волна походила на девяти-бальное цунами.       Господь всемогущий, как? Коим образом можно было забыть совершенно всё, тупо всё, относящееся к операции. Подумать просто, сколько раз повторялись эти детали, которые просто невозможно не помнить — всем глэйдерам удалили из памяти прошлое, оставили только имя. И-имя, понимаешь, тупая башка. План полетел к чертям собачьим…       На этом моменте её и настиг пластиковый сосуд, стукнувшийся об ногу. Корра вопросительно посмотрела на пол и в сторону отправителя «посылки». Тот самый парень с растрепанными волосами цвета более тёплого, чем солнечный. Золотистого, как солома? Он утвердительно кивнул, и Корра впервые с момента появления в Глэйде разорвала связь рук с Томасом, чтобы поднять бутылку и отпить немного. Холодная вода была безвкусной и лишенной всяких полезных свойств, но ободряла.       Что ж… По крайней мере, можно позволить себе не спешить. По плану…       По плану, у нас есть где-то чуть больше суток. И раз ничего подозрительного не произошло, Форду удалось взять под контроль здание. Думаю, подмога из других подразделений П.О.Р.О.К.-а ещё не скоро узнает о возникнувшей проблеме. Но что до глэйдеров — так ли много времени осталось им всем? Ход эксперимента остановить невозможно, поэтому…       Вывод напрашивается.       — Я постараюсь кратко.

***

      — Получается, вы немного опоздали, — сказал Ньют, усмехаясь и кивая: после того, как волны удивления, недоверия и принятия прошлись по комнате. Подобный процесс занял около часа, и Корра чувствовала себя совершенно вымотанной. Нечего и говорить о её напарнике, который последние пятнадцать минут просто сидел и… сидел.       Плюсов было мало, но они были: ситуация прояснилась теперь с обеих сторон, так как те же обе стороны полностью представились друг другу, и общий пазл, наконец, сложился. Естественно, Сомний не стала даже близко углубляться в причины происходящего, только ей пришлось не без труда доказывать, что они оба — не часть эксперимента, не посланники П.О.Р.О.К-а и вообще пришли с миром. Парни очень яростно отказывались принимать факт того, что гонка на выживание заканчивается. Что у неё вообще есть конец. По крайней мере, у этой гонки.       Так или иначе, но до конца было еще далеко.       Из плюсов также было то, что Корра понемногу разобралась в главных действующих лицах спектакля. И если парням было довольно просто запомнить единственную (наверное…) девушку, чья нога ступала по этой земле, а также её молчаливого неприметного напарника, имя которого было идентично имени лидера, то вот им обоим как раз пришлось поднапрячься. Особенно тяжело даётся знакомство с толпой в такие моменты, когда в голове происходит бунт.       От лица всей команды теперь говорил Ньют. Высокий и тощий, но довольно милый парень, который выглядел чуть опрятнее всех прочих. Его короткие волосы были почти белыми, а глаза, похожие на глаза самой Корры, плясали взглядом по комнате любопытно и весело. С его симпатичной мордашки, похожей на мордочку ёжика, почти не сходила лёгкая улыбка, и всё бы ничего, если бы не хромота. Парень ощутимо прихрамывал, и было понятно, кому тяжело будет справиться с предстоящим побегом. Сомний ручалась, что он более чем прекрасно понимал своё положение.       В ответ на проницательный взгляд Корры Ньют улыбнулся шире, хохотнул, показывая ряд почти белых зубов, и продолжил:       — Ведь мы уже разгадали этот сложнейший ребус и знаем, куда идти. Выход в Обрыве, не правда ли? - снова легонько кивает, словно подбодряя Сомний.       Чем-то парень напоминал ей Джерома. Очень сильно напоминал.       Бегун Томас, сидевший рядом с Ньютом напротив новеньких, наоборот, не разделял его настроя. И пожалуй, Сомний прекрасно понимала, какая ноша лежит сейчас на плечах главного глэйдера…       Взгляд девушки скользнул по головам тридцати спартанцев к оконной раме. Снаружи было по прежнему тихо и пусто. Несмотря на позднее время, полпервого дня, свет так и не стал ярче. Солнце не опаздывало, нет. Оно не пришло.       — Да, это так.       Обрыв — ещё одна поразительная вещь, о которой ходили легенды далеко за пределами самой зоны эксперимента. Это дыра в стене, где-то в северном… (восточном?) секторе Лабиринта. Поговаривают, даже днём в ней можно увидеть ночное звёздное небо… подземное небо. Поговаривают, кто-то видел сам, как гриверы прыгают внутрь и исчезают бесследно через долю секунды. Поговаривают, что число пропавших в Обрыве глэйдеров до сих пор никому не известно. Их тел нет ни под одной могилой. Они падали, но не исчезали, как гриверы: просто падали в неизвестность, навстречу чему-то последнему в своей жизни, поджидавшему их в кромешном мраке.       Сомний вновь поёжилась, ощущая во рту это страшное между строк «мы все умрём». А потом кое-что примешалось к этому чувству, заставляя Корру вновь поднять глаза влево напротив себя. Её взгляд опять встретился с медовой пленящей вязью: золотой мальчик, как Корра его мысленно окрестила, смотрел безучастно и прямо, посылая спокойствие и помогая владеть собой. Его присутствие было противоядием панике.       Этот парень… как он это делает... и что ему нужно?       — Так! — Томас хлопнул в ладоши, обращая всё внимание зала на себя. Приглушенные разговоры перешли в шепот и почти сразу затихли.       — Посмотрите кто-нибудь на часы. Да бля, все посмотрите на свои грёбаные часы! - парень поднялся и повторно скрестил руки на груди. - Вы видите, уже час дня? Если мы прямо сейчас не поднимемся и не выйдем, нечего и думать о том, чтобы дойти к Обрыву до наступления темноты - нет, сэр. Я уже не говорю о том, чтобы разобраться, как попасть в Нору Гриверов и не перехреначить себе все кости. Это просто жесть, ребят.       По комнате прокатилась волна движения: все начали резво собирать вещи, перекликиваться, выходить в коридор… Корра последовала общему примеру и несильно толкнула в плечо Корги, почти уснувшего рядом с ней. Парень был явно не готов к операции — он просто не смог.       — Эй, брат. Поднимайся, сейчас не время спать.       В Корре проснулась жалость к напарнику, потому что она единственная понимала: даже у Ньюта больше шансов пройти путь целым, чем у семнадцатилетнего ребёнка, сидящего рядом с ней. Это не то поприще, на котором острый ум гения поможет тебе спастись.       — А, да… Я уже. — Томас резко поднялся и устало выдохнул. Но выглядел он уже чуть бодрее, чем прежде, и даже менее бледным. У Корры немного отлегло от сердца, когда он коротко улыбнулся ей и поднял свой собственный рюкзак. Денёк предстоит не из лёгких. Но они с ним ведь… справятся?       Глэйдеры массово выходили по коридору наружу, вовлекая в свой строй и новичков, интерес к которым, благо, уже поутих. И Корра с Томасом были уже очень близко к выходу из здания, как с лестницы на верхний этаж послышался громкий вопль — тридцать человек почти синхронно обернулись и поражению на их лицах не было предела, пока неизвестный парень продолжал орать во всю глотку:       — Альби! Альби пришел в себя!