в с п ы ш к а
Разорвавший темноту белый свет неоновых ламп ударил в глаза. Корра тут же закрыла веки и сосчитала до десяти, наблюдая за красными пятнами, плясавшими перед зрачками. Острая реакция на боль в зеницах заставила её застонать, глухо вторя десятку таких же голосов вокруг, поминающих черта и Бога. Она слышала только шелест одежды рядом стоящих глэйдеров и не понимала больше ничего. Что. Что дальше. Понемногу девушка начала поднимать веки, закрывая лицо ладонью, но ей почти сразу пришлось сильно зажмуриться. Белый свет отражался от таких же неестественно белых глянцевых стен. Пол был резиновый и весь в грязных следах от ботинок. Люди вокруг неё понемногу начинали движение, вероятно, так же стараясь привыкнуть к белизне. Словно выпал снег… — подумала Сомний. Она часто моргала и не могла поднять взгляд от резинового волнистого покрытия на полу на светоотражающие стены. Обстановка была здорово рассчитана на то, чтобы обезоружить и без того безоружных детей. Помещение было похоже на склеп. Потолок со всех сторон сводился к середине, формируя конус, а длинные палки-лампы крепились к полу вдоль стен. Впрочем, одной стены почти не было. Вместо неё в обрамлении из белого холодного металла зиял проём, ведущий с резиновой платформы на плавный спуск. То, что начиналось за спуском, трудно было описать словами. — Пресвятая Богородица… Всем, кто уже мог пользоваться своим зрением, при взгляде вниз на момент перехватывало дыхание. Корра явственно ощутила, как кто-то сзади словил паническую атаку и рвал прямо на белый пол. Тяжело и шумно дыша она мельком пробежалась глазами и выхватила из толпы фигуру Билла, впрочем, тут же снова переключаясь на проход. Это был не он. — Замрите. Весь следующий зал заполняли капсулы: вертикальные ряды из десятков металлических гробов со стеклянной крышкой, лицом повёрнутых к глэйдерам. Компактные насосы и провода были прикреплены к каждой ёмкости, своим основанием уходили в пол и синхронно издавали монотонное шипение, выпуская пар внутрь капсул. Сам спуск в свою очередь был гладким и хорошо приспособленным для колёс гриверов. Их было полчище. Куда больше, чем кому-либо приходилось видеть одновременно в проходах Лабиринта. Казавшиеся мёртвыми, они меж тем вызывали такой страх, что глэйдеры не могли пошевелиться: он сковывал, он порабощал, он заставлял ноги подкашиваться, но в то же время не позволял упасть, питая тело одним только адреналином вместо крови. Вызванная регулярным насилием психотравма паразитировала на каждом из них. Они почти поверили. Сейчас произойдёт. Капсулы откроются и бежать станет некуда. Пятнадцать детей против полуста двухметровых машин. Оторванные конечности, кровь из глаз и ушей, бур, проходящий сквозь кости, выворачивает кишечник наружу, звон металла о металл — всё повторится, Корра ощутила приступ тошноты и головокружения, безконтрольно сжала в пальцах ткань чьей-то футболки, Корра! Крик. Шепот. Страх. и вдруг… Ничего не произошло. Её не стошнило. Прошло десять секунд, затем — двадцать. Помутневшее зрение прояснялось, в помещении всё ещё стоял равномерный шум насосов. Девушка разогнулась и выждала ещё пару секунд, не поднимая головы. Она слушала и… не слышала ничего. Ничего, кроме пара. Сомний растерянно обернулась на парней — большинство из них всё так же стояли на месте, напряженно прислушиваясь к себе и своему чутью. Она тоже прислушалась… Ничего. И по мере того, как текло время, многие расслабились. Билл вёл себя как обычно странно. Увидев его, стоящего с закрытыми глазами, Сомний подумала, что он сейчас потеряет сознание или ещё чего хуже. Она уже собиралась позвать других, но вдруг… остановилась. Подождала немного, рассматривая его неподвижное тело в потной вонючей футболке и едва заметное движение грудной клетки. Он дышит равномерно. Он просто… просто стоит? От этого Корре стало совсем не по себе. Вокруг началось движение, азиат-бегун Минхо прошел мимо неё к спуску. Все, в том числе и она сама, были насквозь мокрые от липкого, холодного пота. Только сейчас она заметила, что в помещении было холодно, как под землёй. — Мы на нижних ярусах. Девушка снова посмотрела на Билла, а потом испытала резкую вспышку злости. Отворачиваясь, чтобы спуститься вниз, она окончательно для себя решила, что он полный кретин. Разбираться в том, почему он стоит как кретин, ей было лень. — Хор-рошо-о… Давайте тогда искать выход. Ньют снова выбился вперёд и светил перед её лицом кивающей пушистой макушкой. Значит, сейчас он перебрал на себя роль лидера. Такое… Есть у него свои положительные черты: он хорошее соединяющее звено в любой компании. Но вести за собой всю группу и принимать решения… Если мы и выберемся отсюда в полном составе… с другой стороны, мы ведь не выберемся. Окончательно осмелев, глэйдеры спустились в зал. Корра проходила между рядами закрытых колб и со смесью отвращения, лёгкого страха и неподдельного интереса рассматривала детали стоящих внутри машин. Парень, первым сошедший в зал, остановился у боковой стены. Корра свернула за ним в один из рядов, с опаской пробираясь вперёд под пустыми взглядами датчиков мёртвых нелюдей. Голос Минхо был тихим и мягким. Парень почесал свой тёмный растрёпанный затылок, недоумевая: — Здесь одна дверь и… она заперта! — Та-ак… — устало протянул Томас, пряча лицо в ладонях. — И что нам теперь делать? — Ничего, — вмешался в разговор ещё один глэйдер, с которым Корра не была знакома. С виду темноволосый мальчик с пухлым лицом был настолько обычным, что не вызвал в голове девушки ни одной ассоциации. Разве что выглядел намного младше всех.— Она не может оставаться закрытой вечно. Нас не оставят умирать с голоду просто так после стольких лет эксперимента, в этом же нет никакой выгоды. Да он просто статист! А где Билл? — Да, нас бы скорее пришибли из автоматов или бластеров или отравили бы газом, не стали бы нас обрекать на мученическую смерть или каннибализм… Корра перестала слушать и оглянулась назад: Билл только вошел в проход и двигался ей навстречу, выглядел он всё ещё не от мира сего. Девушка вытащила рацию из кармана, попробовала включить — сигнал отсутствовал. Как и в Лабиринте. Может, рация неисправна? Всё произошло очень быстро. Дверь бесшумно открылась от удара плечами двух людей в черных нейлоновых масках, за ними вбежали другие. — Оружие на пол! Бросьте оружие на пол! МЫ вам не враги! Люди кричали, направив бластеры на кучку подростков, которые повытаскивали свои несчастные лезвия-зубочистки, кто с чем пришел. Корра перебегала взглядом от одного человека к другому, отчаянно силясь узнать своих. Это должны быть они! О.К.А. взяли здание, они отключили гриверов! Где же ты где же ты где же… ты — Бросьте оружие или я стреляю. — Стреляй. Стреляй к чертовой матери, мне уже плевать, я мог умереть двести пять раз, могу и сейчас, а оружие я не брошу хоть ты тресни. С чего мне тебе верить? — Минхо. — Заткнитесь! Сомний выбежала на середину, создавая живой щит между глэйдером и человеком в робе П.О.Р.О.К.-а. — Они. Нам. Не враги. Это мои люди. Корра подошла к одному из них и сорвала маску с парня, стоявшего по правую руку от главного. Ей никто не препятствовал. — Это Артур. Девушка сжимала в руке черную маску, смотрела в упор на такое неприятное ей лицо с жесткими бойцовскими чертами, но была рада даже ему. Сумка с убитым охранником. — Боже, ты так переживаешь, Корра. Мёртвые не болтают, он не сдаст. Артур говорил больше всех, чтобы казаться смелее и круче, но колени его тряслись больше, чем у прочих. — На тебе проверю, если не заткнёшься. Она обернулась к глэйдерам, чувствуя такое необходимое спокойствие и твёрдость в ногах. Это свои… Её настрой быстро передался всем присутствующим. Парни всё ещё смотрели на ворвавшихся с подозрением, но опустили оружие. — Ты уверена в этом, Корра? Ньют переживал самые трудные моменты своей жизни. Ведь теперь он решает не за себя, а за всю команду. За каждого в этой команде. — Да! Она крикнула, и со следующим вдохом внутрь неё ворвалось что-то беспокойное, от чего настырно сосало под ложечкой и между рёбрами. Кажется, что-то мимолётное, но… ощутимое. Сомнение. Слишком быстрый вывод? Впрочем, наверняка тут есть ещё хоть один из её команды, а остальные — все, которых она максимум раз видела в лицо. Всё в порядке. Состав О.К.А слишком многочисленный, чтобы знать каждого. Она снова обернулась к Артуру, прежде чем он сказал: — Время есть, и оно медленно, но верно истекает. Мы проводим вас на берг. Его голос… Что с его голосом? На секунду Корре почудилось, что он слишком долго смотрит в её глаза и такой напряженный, что мышцы играют на его лице. Глупость какая, он, как и я, слишком долго находится в стрессе. И уже с мягкой улыбкой на лице в мыслях себе добавила: Это Артур, это мои ребята… Они вышли из зала, и всё бы ничего, если бы Корра не пересеклась взглядом с ним. Билл поймал её глазами, и ей показалось — всего на секунду — что он передал ей буквально материальный посыл. Это было… чертовски сильное сомнение. Словно он вдруг увидел всё, о чем она думала, и внезапно… Корра почувствовала себя неприкрыто голой. Без какой-либо на то причины.***
Здание вовсе не было бесконечным, как могло показаться. Они шли уже минут пять и вскоре ожидали увидеть главный выход. На удивление коридоры были полностью пусты. Стены голые, серые, из того же гладкого металла. Белые лампы под потолком. Ответвления, двери, окно в операционную… Словно ещё один Лабиринт. Глэйдеры шли в полной тишине, каждый отдельно старался прислушиваться и вдумываться в происходящее. Никто не задавал вопросов… Пока. Корра до конца осознавала ситуацию и чувствовала тяжесть ответственности на своих плечах. За полдня — невероятно, как мало времени прошло — они с парнями прожили столько бед, сколько хватает на целую жизнь. Эти люди безоговорочно. Верили. Ей. И только ей. Наконец, главный коридор. Снаружи слышится звук турбин, исходящий от берга — спасение совсем рядом. И снова перекрывает воздух гложущее сомнение, теперь уже словно сильнее. Чем-то… или кем-то… подпитываемое. Боже мой, почему я не сорвала с них маски ещё в начале… Сомний обернулась назад, тут же наталкиваясь на донимающий настырностью взгляд желтых глаз. Мельком увидела его непроизвольно сжатые кулаки — ногти впиваются в белую кожу ладоней: она прямо чувствовала, как он требует от неё перестать быть такой тупицей, но какого вообще черта! И вот, словно внезапно найденный ключ — выход, решение, мысль со скоростью пули пробивает голову: Кодовая фраза. Кодовая фраза! Поворачивается к Артуру и чуть ли не скороговоркой спрашивает: — Всё в порядке с Фордом? Держится лучше всех держится лучше всех держится пожалуйста скажи держится Глаза Артура моментально наполняются влагой, и он отвечает. Хрипло и тускло — как человек, загнанный в угол. Как человек, который держался до последнего. — Я не помню… о ком ты… Корра заставляет себя не упасть, но понимает — он говорит на полном серьёзе.***
Металлические ворота с коротким писком разъезжаются в стороны, и перед Глэйдерами впервые за долгие месяцы, а для некоторых — целые годы, открывается настоящий мир. Можно себе представить такое: несколько лет жить в мире голограмм, находясь, по факту, в четырёх стенах? Видя лишь жалкую реплику солнца и света… но теперь — что они чувствуют? Увы, Сомний было не до этого. Не оставалось сомнений в том, что от черных масок ждать спасения не приходится. Она старалась не показать своего страха, но была напугана больше, чем в Лабиринте. Тогда она знала, где выход, и знала, за что бороться, ощущала силу своих людей за спиной, и где все они теперь? И правда, где они все… Если есть хоть малейший шанс, что они где-то на территории, песня ещё не спета. Вышли наружу. Ровный, бескрайний плацдарм из утоптанной, твёрдой, как камень, земли. Под ногами — пыль. Над головой — чистое, безоблачное небо и беспощадное солнце, такое жестокое на неприкрытой местности, что если остаться тут надолго — поймаешь удар. Позади — серое бетонное здание, такое новое внутри и такое дряхлое снаружи, никогда не представишь его штабом самой богатой в мире организации. В мире или в том, что от него осталось. Корре хотелось плюнуть — всё это она уже видела, когда впервые вошла сюда. Грёбаный памятник лицемерию… И нет, это был не главный вход. Корра понятия не имела, с какой стороны корпуса они находятся, и насколько он большой — этот корпус. Не исключено, что он может покрывать целые мили. Но объективно Сомний даже близко представить себе не могла: с ориентацией в масштабах и пространстве у неё с детства были проблемы. И ведь она видела схему здания, обзор сверху буквально сутки назад… И берга нет. Этот звук издавали турбины и насосы в самом здании, а плацдарм был пуст. Только они — попавшие из огня в новое пламя — и люди в робе П.О.Р.О.К.-а, потому что они и есть П.О.Р.О.К. . Его мелкие сошки. Никто за нами не придёт. И прежде, чем кто-либо успел открыть рот, всё разрешилось. Каждый, включая Корру, расслышал мерную дробь, состоящую из тяжелых ударов. Люди в робе не двигались с места, только Артур, казалось, был на грани того, чтобы заплакать — никому не хотелось бы знать, что с ним сделали. Не успели они ничего сообразить, как дробь усилилась, проникая в череп, просачиваясь в позвоночник; зубы и барабанные перепонки немилосердно вибрировали. Как будто били в самый большой барабан и гудел некий тяжелый механизм. Поднялся ветер, и Корра испугалась шторма. От вибрации самочувствие ухудшилось, и она, истощенная, чуть не потеряла сознание: держалась, чтобы выстоять на ногах — хотелось увидеть воочию источник странного звука. Поймав равновесие, девушка уставилась на предмет, парящий в тридцати футах над землей и быстро снижающийся. Большой, круглый, окруженный огнями, извергающий снопы голубого пламени. Хороша чертовка… Машина, идущая на посадку, ревела как огромный, раненный бизон. Впрочем, о бизонах, как и о бергах, Сомний знала только с картинок и рассказов. Берги — большая роскошь. Очень дорогостоящие, но цену свою оправдывают. Ей стоило догадаться, что у О.К.А. не может быть никакого берга… Берг приземлился. Поставил крепления, сопровождая это действие механическим шумом шестерёнок. — Выстраивайтесь в колонну. Человек в маске больно пнул Корру между лопаток тяжелым стволом бластера — она споткнулась и чуть не встретилась лицом с землёй. Ах ты. Тупая. Сука. Девушка обернулась к нему и рывком вынула клинок, чтобы ответить: тёмные каштановые волосы растрепались, пряди выбились из хвоста, который едва удерживала слабая синяя резинка. Того же цвета глаза помутнели и стали непроницаемыми, как тускло блестящий металл. Белая футболка её вылезла из спортивных штанов и билась, словно парус на ветру — страж начал жалеть о том, что позволил себе лишнее. Она замахнулась на руку, направившую бластер в её сторону и чуть не полоснула её по запястью — но промахнулась! Из-за рации. Та издала короткий сигнал и вдруг заговорила — голос Форда доносился из неё, пробиваясь сквозь шум и помехи. — Боевая готовность, Корра. Три слова. — Какого черта! — взвыл человек в черном и быстро извлёк рацию из кармана её штанов. Но они оба прекрасно понимали — к его несчастью и к её радости — в этом не было никакой необходимости. — Всех на берг! Гнать всех на берг! Началось Вавилонское столпотворение: парни повыхватывали своё оружие и на этот раз драка была нешуточная. Нетрудно понять, что к чему, когда вами хотят помыкать, как стадом тупых баранов, которых ведут на убой. Не успела Корра ничего сообразить, как откуда-то из-за корпуса начали выбегать люди. Они направили стволы обычных ружей на стражей, а Корра, внезапно додумавшись до гениального, рванула к севшему бергу. Как только она смогла выбраться из толкучки, О.К.А. открыли огонь. Их было меньше, чем стражей, но на их стороне глэйдеры — а это уже что-то. Звон зарядов, летящих из бластеров, мужские крики, скрежет металла и грохот пуль оглушали, дезориентируя сзади, но Сомний видела цель — берг остался без защиты. Она вбежала внутрь по трапу в тот момент, когда что-то новое ворвалось в мешанину звуков за спиной. Это был рёв мотора. Или даже двух. Времени оставалось не так много, чтобы успеть сделать то, на что она внезапно решилась. Главное помещение в берге было одно, оно занимало большую часть пространства. В стороне от входа стоял стол, ввинченный в пол, и он был пуст, если не считать настольной светодиодной лампы. Но ящики… наверняка эти дураки их не заперли. Сомний подскочила к нему и начала шуршать во внутренностях стола, один за другим выдвигая отделения — толстая папка, синий чертёж, тонкая папка, фотографии… Зажигалка! В последний момент Корра включила огонь и бросила её внутрь, краем глаза успевая заметить, как загораются и сворачиваются в пепел бумаги и документы, записные книжки и прочие вещи. Такая мелочь, а ей хотелось бы, чтобы это оказалось серьезной проблемой… Она выбегает из корпуса берга — голос включенного мотора усиливается и судно начинает медленно отрываться от земли, сопла его воспламеняются синим огнём и поднимается ветер. Девушка прижимает к груди кипу бумаг, которые смогла вынести. Люди П.О.Р.О.К.-а. тащат навстречу ей тело. Два… Она ничего не слышит из-за шума и звона в ушах. Как в замедленной съемке поднимает ствол и добегает до ближайшего фургона, за ней закрывается дверца, и Сомний тошнит прямо на пол. Кто-то держит сзади за талию, а спустя несколько секунд тьма в преддверии обморока застилает всё перед её глазами. Корра отключается. Фургон, поднимая клубы пыли, покидает территорию П.О.Р.О.К.-а.