Ты думаешь, она твоя?

      Лежащая на больничной койке девушка была бледна. Микото осторожно присела рядом, в кресло. Сай остался в коридоре.       Контролирующая аппаратура мерно попискивала. Микото осторожно накрыла прохладную кисть невестки своей. Взгляд темных глаз заострился на расслабленном лице девушки. Милая, скромная, наивная девочка, всецело влюбленная в своего принца, почти полностью «сгорела», когда в один миг лишилась придуманных иллюзий.       — Госпожа? — Зеленые глаза растерянно смотрели на Микото.       Свекровь мило улыбнулась девушке. — Сакура! Девочка моя! Ну и напугала же ты нас!       В уголках девичьих глаз сверкнули слезинки. — Госпожа…! Простите меня…! Вы всегда ко мне хорошо относились… а я… — Сакура громко шмыгнула носом, прикрыв лицо ладонью, от которой тянулась тонкая нить капельницы. — ….я не смогла…!       Микото ласково пригладила взъерошенные локоны. — Ну-ну, дорогая! Успокойся. Быть женой и просто женщиной никогда не было просто! Мне ли не знать! А тебе, не рожденной в клане, еще тяжелее…. Главное сейчас, поправляйся, а потом верне….       — Нет! — Девушка решительно мотнула головой. — Я не вернусь! И вы знаете почему! Я хорошо помню наставления господина Фугаку. Да и Саске четко дал мне понять, что между нами все кончено. Да и к тому же, он никогда меня не любил! Любила только я…. — Сакура сжала покрывало руками, силясь не расплакаться. — Он в последнее время стал совсем другим, более отстраненным… и чужим.       — Ну Саске никогда не был особо эмоциональным, — поспешила смягчить разговор Микото.       Но невестка лишь грустно покачала головой. — Я знаю это, госпожа. Но не сейчас. Он словно тяготился моим присутствием, каждый раз заставляя себя замечать меня. А мыслями и вовсе был далеко. Мне больно осознавать, но мне кажется, что он… — из печальных глаз покатились слезинки, Сакура смотрела прямо перед собой, — …что он думает о ком-то другом. Мне тяжело было принять это. Я пыталась поговорить… но чем больше я пыталась… тем больше он отталкивал меня…. Стало невыносимо горько. В одночасье мои чувства стали ему не нужны…. Я стала не нужна…. Ребенок тоже не нужен…. Он отказался от него…. Я смалодушничала и решила, что другого пути нет…. Какая же я дура! — Сакура вновь прикрыла лицо рукой, и горько рассмеялась.       Микото грустно выдохнула. Тяжелый разговор… тяжелое принятие действительности…тяжелое решение… тяжелое расставание…. Микото нравилась эта девочка. Она искренне порадовалась за сына, когда он привел её в дом, настойчиво отстаивая свой выбор. Но как оказалось, радость была преждевременной…. Конечно, не конец света, но обычного спокойствия так не хватало её семье, после той, самой страшной ночи, когда она лишилась старшего сына.       — Сакура! Мы готовы помочь тебе. Только скажи.       — Спасибо, госпожа! Спасибо вам и господину Фугаку за доброе отношение! Этого мне более чем достаточно! И простите меня!       В палату вошла медсестра. Она почтительно обратилась к посетительнице. — Госпожа Учиха, простите, но пациентке нужно на процедуры. Вы можете придти завтра.       Микото поднялась с кресла, вежливо улыбнувшись медсестре. — Конечно, я понимаю. — И Сакуре. — И все же, дорогая, ты нам не чужая. Поэтому не отказывайся от нашей помощи, прошу тебя! *****       Сай неторопливо вел машину. Микото задумчиво смотрела в окно. Своего водителя она отпустила по приезду в больницу.       После случившегося, услуги Сая, по сути, уже не нужны. Но это потом, а сейчас домой.       Однако, что это? У них гость?       Около крыльца стоял кортеж из трех автомобилей представительского класса. Серьезные охранники неторопливо прохаживались в пределах видимости, и заметно напряглись, когда Сай притормозил рядом.       Микото вышла из машины, и на мгновение замерла. Но охранники, узнав хозяйку дома, почтительно склонили головы. Микото ответила легким кивком и поспешила в дом.       Зана встретила её в холле. Микото, не останавливаясь, направилась в свои покои. Служанка пошла следом, засыпая вопросами. — Госпожа, вам удалось повидать Сакуру?!       — Да, Зана. С ней все в порядке, насколько это возможно после произошедшего.       — Боги! А что с ней случилось?!       — Я потом все тебе расскажу. А сейчас ответь. Кто у нас?       — Господин Сарутоби.       Микото резко остановилась и медленно обернувшись, изумленно поинтересовалась. – Хирузен?!       — Он самый, госпожа. Господин Фугаку беседует с ним в кабинете.       Госпожа Учиха передумала идти наверх. А пошла обратно. — А Саске?!       — Господин Саске, едва придя в себя, привел себя в порядок и уехал, приказав не ждать его к ужину.       — Спасибо, Зана. Я все поняла. Прошу тебя, позаботься об ужине и вечернем чае.       — Хорошо, госпожа.       Сердце женщины тревожно заколотилось. С пришедшим гостем они не виделись с тех самых пор, когда их клан был предан анафеме. Хирузен был одним из немногим, кто противостоял кровожадной идее «пустить всех Учих под нож». И именно он пришел к ним сюда, с сокрушительной вестью о живом залоге, как единственной возможностью в искуплении вины и безоговорочном подчинении властям.       Микото до сих пор отчетливо помнила, как остолбенел Фугаку. Как больно сжалось её материнское сердце, и как она едва сдержала себя, чтобы не броситься наверх к детям, закрыв их собой. Но сделай она так тогда, то стоявшие на протяжении границ поселения клана солдаты, в тот же миг ринулись бы исполнять приказ командования – казнить всех, до последнего младенца.       Они с мужем встретились глазами, безмолвно соглашаясь с предложенным решением, горько сожалея о невозможности, ни отсрочить вынесенный приговор, ни тем более отменить его. Микото, как и положено её положению, с честью выдержала мучительное прощание с сыном. И дала волю слезам только тогда, когда её дом опустел от непрошенных визитеров. Сломленный Фугаку, сгорбившись, заперся в кабинете. А Зана ушла укладывать малыша Саске спать. Она истошно кричала в подушку до тех пор, пока силы не покинули её. Глубокой ночью, служанки, набравшись смелости вошли в её покои, и аккуратно переложили хозяйку с пола на постель. Микото тогда не вставала неделю, отказавшись от всего, безучастно смотря в открытые двери балкона, словно догоняя своим бестелесным духом, ушедшего в ночь Итачи.       Вернуть немного жизни тоскующей матери смог только Саске. Он заботливо ухаживал за «приболевшей» матушкой, потешно пыхтя при доставке из кухни большого подноса с едой.       Боль разлуки не исчезла, а лишь притупилась. Микото приготовилась ждать. По условиям приговора все Учиха были помилованы, а выставленный главой клана залог будет возвращен спустя двадцать лет.       Годы ожидания скрашивались нечастыми телефонными разговорами и редкими короткими встречами. Но Микото была безмерно благодарна и этому. Пусть хоть так, но она могла обнять сына и полюбоваться тем, как он мужает.       И вот теперь, когда срок ожидания подходил к концу, оставались ничтожные недели, к ним домой, снова, явился вестник их позорного прошлого. Что на этот раз? Неужели возникли какие-то проблемы, и Итачи не сможет вернуться?       От последней мелькнувшей мысли протяжно заныла душа. Но она взяла себя в руки, и с гордой осанкой прошла к кабинету. Негромко постучала, и прождав деликатные секунды, вошла внутрь.       Мужчины сидели напротив друг друга. Судя по натянутой улыбке мужа, вести были не самыми приятными. Гость приподнялся с места, и поприветствовал хозяйку. — Микото, мое почтение! Всегда завидовал Фугаку – время не властно над тобой!       — Благодарю, господин Хирузен! Я зашла на минутку, узнать, останетесь ли вы на ужин?       Фугаку устало промолвил. — Ты вовремя, останься. Ты можешь это услышать. Прошу, Хирузен, продолжай.       Микото встрепенулась, тревожно взглянув на гостя. — Что-то с Итачи?!       — И да, и нет.       Паника захлестнула её с головой, отчего удержать внимание оказалось тяжело. Она грузно опустилась на маленькую софу, готовая одновременно выслушать и не слышать, страшные новости.       Хирузен поправил бороду и прямо глядя на нее, начал говорить. — Мне тяжело произносить все это, но время уже подошло. Еще во время войны, Советом было принято решение о создании особой организации. Кодовое название «Красные облака». Основной работой которой являлось разработка новых стратегий ведения боевых и информационных действий. Отличное подспорье при нейтрализации любой угрозы, как внешней, так и внутренней. Некоторое время существование этой организации шло ни шатко, ни валко. В какой-то момент у Совета возникли сомнения о перспективах задуманного. Но переломным звеном стал инцидент на западном фронте…. — Старик поморщился, а Фугаку болезненно простонал в ладонь, что скрыла его лицо. Микото на мгновение прикрыла глаза. Позорное прошлое клана будет долго висеть над их потомками. Они как могли смыли его кровью павших, остальное будет на откупе у времени. — ….тогда Совет пересмотрел в корне не только концепцию организации, но и кандидатуру лидера этой организации. И несмотря на мои опасения., — Хирузен мрачно махнул рукой, — …да и не только мои, главенство отдали ему.       Мужчины между собой угрюмо переглянулись. Микото недоуменно посмотрела на каждого, теряясь в догадках. — Кому?!       — Мадаре, Микото…. — удрученно выдохнул Фугаку, крепко сжав ладони в кулаки, — …Мадаре!       — Что?! — Микото едва сдержала вскрик. Она не верила. Не могла поверить. Виски нещадно заломило. Совет, так беспощадно обошедшийся с кланом, с семьей главы клана, выдал бесценный кредит доверия самому вероломному из всех Учих. И самое страшное, что их сын, лишенный по приказу того же Совета, права называться родовым именем, все это время находился в руках Мадары. Боги! Скажите, где справедливость?!       Не сразу до её разума дошло, что Хирузен продолжил говорить. — ….конечно, я издалека наблюдал за ним. Я не доверял ему. И как оказалось не напрасно. Сначала стали происходить единичные случаи, видимо для прощупывания реакции охранных служб. А когда её не последовало, то случаи стали учащаться.       — Случаи? — Микото едва улавливала мысль повествования. Одновременно глядя на мужа, она понимала – он знал больше. Но так ошарашен новостями, что был не в состоянии принять полноценное участие в беседе.       Хирузен, понимая его состояние, терпеливо взял эту роль на себя. — Похищения информационных технологий и научных исследований, необходимых для военных целей. Естественно, это искусно маскировалось под основные задачи организации. Меня терзали сомнения, но у моего силового ведомства были связаны руки – Мадара неприкосновенен. Да и к тому же, у меня не было доказательств, только догадки. И аппетиты Мадары в последнее время стали расти. Еще бы, ведь его никто не контролировал – отчеты для Совета великолепны! И никто не смел тронуть. Вопреки распоряжению Совета, я начал собственное расследование и ужаснулся! Все шло к целенаправленному перевороту и захвату власти! И не в масштабах клана, а целой страны! Мне казалось, что время для удержания ситуации под контролем было безвозвратно потеряно, пока не пришла помощь оттуда, откуда я вообще не ожидал получить!       — Итачи…. — тихо прошептал Фугаку.       — Да, дружище! — Хирузен тепло улыбнулся. — Твой сын пришел ко мне и предложил сделку. Я принял все условия. Операцию разрабатывали мои лучшие аналитики. День-два и захват был бы произведен без потерь для людей и информации. Но… — тут лицо старика помрачнело, а у Микото, до сих пор, внимательно слушающей, сжалось сердце, — ….хоть Мадара и клюнул на приманку, но его интуиция сработала лучше. И он опередил меня.       Микото побледнела и забыв о приличиях, тихо простонала. Фугаку с силой стиснул подлокотники кресла. Хирузен мрачно взглянул на них обоих. — Теперь о главном. Итачи тяжело ранен. — Микото хоть и вымученно прикрыла глаза, но нашла в себе силы вновь открыть их. — Сейчас он в госпитале. Врачи борются за его жизнь. Как только ситуация прояснится, он может оказаться как важным свидетелем, так и соучастником. И зная Мадару, я бы не исключил того, что он захочет утянуть за собой и его. Ведь главные исполнители воли Мадары оказали сопротивление моим людям и были ликвидированы, а так как львиную долю по разработке и проведению операций производил Итачи, то Мадара непременно этим воспользуется. Остальные подневольные исполнители не в счет. Тем более, я обещал вашему сыну, что помогу этим несчастным….       — Хирузен…. — голос матери едва был слышен, — ….умоляю тебя! Спаси моего сына! На коленях просить тебя буду, только верни его нам!       — Это лишнее, Микото! — Старик гордо сверкнул глазами. — С того самого часа, как его нашли мои подчиненные, он под защитой моего ведомства, как чрезвычайно важный свидетель. И видит небо, я приложу все усилия, чтобы так оно и оставалось до самого конца судебного процесса! Главное, чтобы он выжил!       — Можно его увидеть? — Микото с надеждой взглянула на гостя.       — Ххммм…., — гость задумчиво погладил бороду. — ….я могу это устроить. Но…. — Микото почти подскочила с места, готовая тотчас нестись на встречу с сыном, но её пыл резко осадили, — ….только один раз. Пойми, Микото, лишнее внимание ему ни к чему. А не узреть твое с ним сходство не сможет только слепой. Наберитесь терпения, вы ждали почти двадцать лет, осталось совсем немного.       — Хорошо… — матери пришлось покорно склонить голову. Внезапно на её плечо опустилась рука, она взглянула вверх – Фугаку, с той же, тяжкой болью в глазах. Муж присел рядом с ней, и приобняв, привалился к её плечу.       Гость неслышно встал и отойдя к окну, деликатно позволил помолчать настрадавшимся родителям.       Еле скрипнув, отворилась дверь, впуская плечистого охранника. Мягко, для его комплекции, он подошел к Хирузену и протянул телефон. Старик поднес трубку к уху, молча выслушал. Затем отдал телефон обратно бойцу, коротко кивнув. Охранник ответил хозяину глазами, и покинул кабинет.       Взоры Учиха устремились на гостя. В ответ тот облегченно кивнул. — Операция завершена. Он в отделении интенсивной терапии. — Микото выпрямившись, замерла. Она не желала пропустить ни слова. — Прогнозы врачей…. — Хирузен благостно улыбнулся, — ….хоть и осторожны, но оптимистичны.       Микото решительно вскочила на ноги. — Я еду, Хирузен! Сию же секунду!       — Конечно, дорогая! — Фугаку устало улыбнулся. — А я побуду дома. За мной присмотрит Зана. Возьми с собой Сая. Теперь, когда у него освободилось время, и до тех пор, пока я не решу, что с ним делать, он твой водитель. У твоего Дэя давно не было отпуска.       Микото коротко кивнула и молча вышла. *****       Шустрая медсестра средних лет, стремительно влетела в сестринскую. Её коллеги уже заканчивали пить чай – перерыв вот-вот закончится.       Опоздавшая сестра присела к остальным, притянув к себе полную кружку и тарелку с сэндвичами. Откусывая кусочек, пробормотала, заставив соседок навострить уши. — Новенький пациент так сильно похож на спасителя нашей «прыгуньи» из шестого бокса. Вот я и думаю, что же такого произошло, что сперва он спасает барышню из воды, а затем поступает к нам с пулевыми ранениями?       Конечно, молоденькие девушки побросали текущие разговоры, и наперебой начали строить догадки.       — Уверена, это полицейский сержант!       — ….точно! При исполнении…       — ….да где при исполнении, когда он был не в форме! Не иначе, полицейский под прикрытием!       —….Боже! Девочки! Как романтично! Боевой офицер, рискуя жизнью спасает девушку от опасности!       — Мейси! Ты как всегда, со своей мелодрамой! Это его долг, в конце концов, помогать страждущим! Было бы странно, если бы он прошел мимо!       — А он красавчик? Молодой? Рина, ты же была в операционной!       Любопытные взоры разноцветных глаз в едином порыве обратились к поздно пришедшей. Та задумчиво прожевала кусок, и запив чаем, протянула. — Нууу, красавчик или нет, сказать трудно, лицо-то побито. А вот тело ладное, крепкое, хоть и ему тоже досталось. Две пули! Можете себе представить?! Не знаю, как насчет живота, а вот легкое очень даже может быть в клочья!       Вокруг враз запричитали. — …боже!.. …тяжело парню!.. …верно!.. …я видела в операционные блоки спешил сам доктор Айзек!.. …святое небо! Тогда точно у него дела плохи!.. …тяжеловато ему после операции… …за ним потребуется тщательный уход!.. …его бокс мой, девочки!.. …да размечталась, Мейси!.. …чего?!.. …а то! Сдается мне, он далеко не прост, раз поблизости крутятся молчаливые парни. Неужто не заметила?! И что-то не один из них не походит на родственника даже близко! И если уж на то пошло, то мне кажется, что этот раненый вообще бандит!… …с чего ты взяла?!.. …да, с чего?!.. …а с того, что у него татуировка на груди! Мой дядя работает в полиции, и он говорил, что копам запрещено иметь нательную живопись. Вот так то!… ...боги! Рина!.. ….девочки! Неужели это правда?!… ….нет! Ну где справедливость?! Красавчик оказался бандитом! Так я замуж никогда не выйду!… ….ооо, Мейси! Ты все о том же!… ….тут надо думать, как работать теперь?!..       — Естественно усердно!       Болтушки, моментально умолкнув, обернулись. В дверях стоял дежурный врач, и хмуря брови, демонстративно посмотрел на часы. — Ваш перерыв закончился семь минут назад! И ни одной из вас, я не лицезрел на посту! Вам что, больше нечем заняться?! А ну, живо по местам! — Под конец рявкнул он. И выходя следом за стайкой девиц, пробурчал. — Растрещались, как базарные торговки! Вот накатаю на вас жалобу главврачу, будете знать! *****       Микото склонилась над больничной кроватью. Спящий на ней, казался полностью забинтованным. Кроме шеи и лица. Бледного, осунувшегося и «украшенного» гематомой с одной стороны.       Едва сдерживая слезы, она тихо позвала. — Итачи… мой маленький аймун… мы с Фугаку молимся за тебя…. Возвращайся скорее, родной! Мой мальчик…! — Её руки легкими бабочками порхали над ним, задержавшись чуть дольше над лицом. Неожиданно лицо сына качнулось с сторону, мягко коснувшись щекой её ладони. Микото всхлипнула, поджав дрожащие губы. Непослушные слезы покатились из глаз, попадая на лицо сына. — Ита… малыш… ты меня слышишь! — Она поспешно вытирала слезы, будто извиняясь собственной слабости. — Я люблю тебя, Итачи! Мы... мы любим тебя! И ждем!       — Госпожа! — Позади раздался голос сопровождающего, назначенного Хирузеном.       Сам он ждал внизу, в машине. Молчаливый и задумчивый. Молодым Учихой уже заинтересовались приспешники дайме. Те самые, что нашептывали правителю о гениальности идеи в назначении Мадары, а когда этот хитрый лис обыграл их, решили избавиться не только от него, но и от всех свидетелей сразу. Просто и гениально.       Микото все еще не могла заставить себя оторваться от больничных простыней, что укрывали её ребенка. Хотя и знала, что время ограничено, и была благодарна хотя бы за это. Но все равно не могла….       Хотя ради защиты сына ей придется довольствоваться скупыми новостями, да надеждами, что скоро все закончится. Весь этот кошмар закончится и она сможет, наконец, крепко обнять и прижать Итачи к груди.       — Госпожа, нам пора, — Вновь напомнили ей.       И она, напоследок, наклонилась и нежно поцеловала прохладный лоб. Её ладонь бегло пробежала по руке Итачи, легонько стиснув его ладонь.       После, она вышла в сопровождении подчиненного Хирузена.       Едва за ними закрылась дверь, мужская ладонь стиснулась, словно собираясь сохранить материнское тепло, как можно дольше. *****       Сакура, закутавшись в больничный халат, бесцельно смотрела в окно.       — Госпожа Харуно? Сакура, ты ли это?!       Сакура резко обернулась, изумленно уставившись в искрящиеся карие глаза. — Тен-Тен! Какими судьбами?!       Темноволосая медсестра прошла внутрь палаты и поставила поднос с медикаментами на прикроватный столик. Глядя на бывшую одноклассницу, весело улыбнулась. — Сколько мы не виделись? Лет шесть, наверное.       Сакура отошла от окна, и удобно уселась на кровать. Они никогда не дружили, но она была рада видеть хоть одно знакомое лицо. — Думаю да, с тех самых пор, как я уехала. Как ты? И здесь? Ты же всегда боялась уколов! Помнишь, как пряталась за нами во время прививок!       Тен-Тен задорно засмеялась и потешно развела руками. — Как видишь время лечит фобии! А если серьезно, я пересилила себя и пошла медуниверситет из-за мамы. Она к моему выпуску начала болеть. Дальше-больше, ее болезнь прогрессировала, уход требовал денег, и на сиделку средств уже не хватало. Поэтому в семье назрела необходимость наличия медика. А здесь… здесь я недавно. Только два месяца, как мы переехали сюда. И я устроилась в этот госпиталь. Ну, а ты как? Саске, наконец-то, покорен? Или же, он сам сдался и у вас куча деток?       Сакура едва сдержала горестный хмык, пытаясь не выдать душевной боли. Лучше постараться притвориться счастливой и беспечной. — Брось, Тен! То были детские мечты, жизнь оказалась куда прозаичней. Да и Саске не таким возвышенным.       — Даже так?!       — Именно так… — Сакура отвела глаза, стиснув одной рукой покрывало.       Тен-Тен молча оглядела девушку и решила больше ни о чем не спрашивать. Сакура явно не хотела продолжения разговора о личном, тем более после такого. Захочет сама расскажет, а пока не стоит настаивать. Поэтому, Тен-Тен, прихлопнув ладонями, решительно сказала. — Ну раз такое дело, тогда давай отметим встречу остреньким! — Она кивнула на свой поднос со шприцами и лекарствами.       Сакура в ответ мягко улыбнулась. Она мысленно была благодарна Тен за понимание. Сейчас, именно понимание, было так бесценно.       Тен-Тен четкими движениями набрала инъекцию и легко сделала укол. Складывая ампулы и шприцы, она подмигнула. — Рада была увидеть тебя! Я бы с удовольствием еще поболтала, но мне нужно идти. На мне сегодня реанимация, а там сплошь тяжелые послеоперационники. Одного, так вообще, с того света считай вытащили. Представляешь, в него стреляли почти в упор. Кстати, он мне почему-то Саске напомнил. Такой же остроносый, худощавый и черноволосый.       Сакура встрепенулась. Сердце неожиданно застучало чаще. — Тен! …можно мне его увидеть? Одним глазком!       — ???       — Не подумай ничего лишнего. — Сакура немного стушевалась под удивленным взором. — У меня в университете был преподаватель, очень похожий по твоему описанию. Он тогда очень сильно мне помог с экзаменами. Мне страшно подумать, что это мог быть он. Я хочу просто удостовериться.       Тен-Тен скептически оглядела подругу с головы до ног. — Сдается мне, что этот учитель, не просто учитель для тебя. — Сакура смущенно опустила глаза. Тен-Тен всегда было тяжело обмануть. — Ладно, Сакура, я посмотрю, смогу сделать.       — Спасибо, Тен!       Медсестра ласково улыбнулась и выскользнула из палаты.       А Сакура молча обернулась и вновь посмотрела в окно. За все то время, что она провела в больнице, она ни разу не вспомнила о Саске, будто память милосердно вычеркнула его из памяти. Но вот, стоило только напомнить об Итачи, как внутри разлилось нежное тепло. Ведь ей все чаще вспоминались отрывки о мутной холодной воде, темной пучине, что обещала долгожданный покой, … и сильные руки, крепкое тело с сильно бьющимся сердцем.       Такие же почти объятья согрели её, когда Итачи подарил ей звездное небо после последнего экзамена. И сейчас, кто-то похожий на него, лежал где-то здесь, совсем рядом, и совсем один. Она не знала, что произошло в его семье, но то, что Итачи был один, она не сомневалась.       Размышляя, она не заметила, как в палату вернулась Тен-Тен. Она протянула чистую униформу, быстро проговорив. — Если ты не передумала, то тогда скорей переодевайся. У тебя будет несколько минут.       Сакура согласно закивала, на ходу скидывая халат. Она должна убедиться. Просто убедиться. Чтобы потом, после выписки, начать жизнь заново.       Две молоденькие медсестры быстро семенили по коридору. Тен-Тен, кивком указала ей дверь, а сама поспешила в соседнюю.       Сакура осторожно вошла внутрь. Полуосвещенный бокс был сплошь уставлен медицинской аппаратурой. В центре – мобильная кровать. А на ней… Сакура едва не споткнулась. Она спешно подскочила к постели. Испуганно окинула взглядом и сумевшая выдохнуть лишь. — Итачи.!       Черные слипшиеся ресницы чуть дрогнули. Покрытые заживающей коркой, разбитые губы дернулись, силясь шевельнуться. Веки еле-еле приоткрылись, глаза непонимающе уставились в потолок. Сакура облегченно выдохнула, и очень осторожно коснулась его лица, шепча. — Итачи! Это я – Сакура!       Его глаза узнали её, потеплели. С трудом различимый шепот. — Саку.а…       Девушка обрадованно закивала, пытаясь охватить взором целиком всю картинку. Итачи попытался пошевелить рукой, когда звонко запищали приборы. Она не успела оглянуться, как в бокс нагрянули врачи. Один из них навис над Сакурой. — Что здесь случилось?       Сакура съежилась под цепким взглядом, пролепетала. — Он всего лишь очнулся…       — Мигом поддерживающие препараты! Два по два кубика, три в резерв! Быстрее!       Сакура пулей вылетела из палаты, на пороге столкнувшись с Тен-Тен. Выпалив ей распоряжение эскулапов, она поспешила в свой бокс. Изнутри душили страх и слезы. Что действительно случилось? Насколько он плох? А госпожа Микото, она знает?! Надо сообщить ей!       Девушка быстро переоделась, аккуратно сложила униформу и схватила телефон.       — Госпожа Микото, это Сакура!       — Рада тебя слышать, дорогая! Как ты?       — Хорошо, госпожа! Но я звоню не по этому! Итачи здесь….в реанимации.       Микото тяжело выдохнула. — Я знаю, милая!       Обе женщины замолчали, каждая по своей причине. Микото нарушила молчание первой. — Сакура, можно обратиться к тебе с просьбой. Сможешь ли ты навещать его? Я… мы…мы не сможем этого сделать. По некоторым серьезным причинам. Естественно, я не имею права настаивать. Но ты единственная, кому я могу его доверить!       Сакура сглотнула ком, застрявший в горле. — Вам не нужно было просить, госпожа. Я не оставлю его. И буду рядом, пока это будет нужно вам и ему! Он много сделал для меня. И это самое малое, что я смогу сделать для него.       — Спасибо, милая! И обязательно звони мне! Как сможешь!       — Не стоит, госпожа. Позвольте попрощаться.       — До свидания, Сакура.       Звонок закончился, а Микото все еще сидела на диване, в гостиной, сжимая в руке трубку. Её душа обрела покой – её мальчик в надежных руках. Счастливая улыбка украсила её губы. Осталось позвонить Хирузену и обеспечить Сакуре беспрепятственный доступ к Итачи. А также сообщить Фугаку, что сейчас отдыхал в спальне – подскочило давление.       Гулко раздались шаги в коридоре. В проеме двери мелькнул Саске. Серьезный и чем-то озабоченный. Устало поднявшись, Микото шагнула за ним. Ей предстоял еще один серьезный разговор.