Преподавательские зарисовки

Там, где май осень целует, Наши руки рисует. Возвращаться домой одной, Не жди, ведь никто не придет. Таня помнит, когда Оля решила уйти. Она помнит тот момент, когда всё начало разваливаться по частям, когда их чувства начали казаться лишь эхом того, что было тогда, в их первые месяцы. В те дни, когда Май целовал их скрещённые руки, обдавая их макушки тёплым летним дождиком. Ей хотелось кричать, обвинять её в том, что она разбила её идеальные сны, но она лишь смотрела, как с первым зимним морозом Оля хлопнула дверью. В голове Тани в этот момент рассыпался идеальный карточный домик, который она старательно создавала хрупкими тонкими пальцами, что всегда так отчаянно тряслись рядом с Олей, которые всегда выдавали её с потрохами во время волнения и которые сами тянулись в мягкие волосы во время поцелуя… А в комнате, как назло, захрипел проигрыватель. Их крепость вмиг вспомнила, что подобным зданиям суждено быть холодными по своей сути и обдала Таню противной прохладой, которую она по-настоящему прочувствовала лишь впервые попытавшись заснуть. Хлопок, что раньше дарил спокойствие, сейчас будто заставлял падать в бездну снов, фантазий, что трансформировались в кошмары, в страшных монстров, которые снова и снова ломали её карточный домик. Таня будто вновь почувствовала себя хрупкой малышкой, наблюдающей, как соседский мальчишка режет лопаткой её песочный домик для принцессы. Она будто вспомнила всех великанов-чудовищ, которых забыла, пока была с Олей. Но её не пугали страшные детские картинки, чудные монстры и большие фигуры. Её пугали моменты счастья. Там, где май осень целует, Нежно шепчет, что любит. Он украл её сны, где они Доживут до весны, до весны. Таня начала забывать приходить домой. Хотя это не то слово… Она начала намеренно не приходить в их крепость, потому что однажды она зашла в квартиру и не услышала Олин смех. Она будто упала в реальность, проснувшись от ночной судороги. Она будто физически почувствовала тот камень на душе, который не замечала пока гуляла, пока читала книги в парке или обсуждала что-то со студентами. На полках всё те же общие фотографии, на подоконнике всё тот же чудик из пластилина, приобретенного в магазине по акции, на стене всё тот же причудливый меч, подаренный друзьями, но квартира будто стала чужой. Будто Таня только сняла её и впервые зашла в опочивальню. Вообще, ей кажется, что она снова приехала в этот город впервые, потому что он для неё совсем чужой. В нём нет ничего, что цепляет, если рядом нет Оли. Она может забавно кутаться в одеяло в комнате или спать на кровати, но она должна быть. Она «составляющая её уюта». Она – главная часть её самой. Вокруг может пробегать вся жизнь, но она будет не так важна, как Оля, которая ойкнула от вылитого на палец кипятка. Таня неожиданно поняла, что ей не так нравится читать, как советовать книги Оле, ей не так нравится учить, как рассказывать Оле смешные ситуации, случившиеся за целый день. И ЧЁРТ, они могли не видеться месяцами из-за сессий и ОГЭ, но они были вместе. Будто Таня понимала, что если наступит конец света, то у неё будет кто-то, с кем она сможет состариться. И теперь такого человека нет… Теперь ничего нет, кроме этих снов. Снов, где они вместе выбирают берет в магазине. Снов, где они вместе покупают книгу по психологии. Снов, где Оля нежно целует её где-то у водопада и становится на одно колено. Снов, где Таня бегает в поисках платья и снов, где Оля нежно поднимает фату, прикасаясь к немного детскому подбородку, проводя костяшкой по скуле, стирая слёзку счастья и давая возможность открыть зажмуренные глаза. Она просыпается от крика, она бьется в агонии, она сминает тонкие простыни и впервые берёт в руки сигарету. Хочется, чтобы Оля зашла на балкон и крикнула «Малыш, ну что ты творишь» и Таня как психолог сама знает, что идти на перекор – подсознательный метод привлечения внимания, но она снова и снова покупает пачку по велению своей усталой психики, которая уже просто соревнуется с мозгом и лёгкими за право стать причиной её скоропостижной кончины. Вечно красные глаза, вечно трясущиеся руки, вечная потерянность… Она могла бы стать героиней какого-то глупого романа о любви, только ей не хочется слышать о любви. Ей просто хочется перестать мучаться и быть счастливой хоть с кем-то. Но она не находит ответа на вопрос «почему я не достойна?» ни после скуренной пятой, ни после шестой пачки. Она в принципе не может понять, когда у неё появился комплекс жертвы и почему сейчас она не может дать себе пощёчину. Почему она не может собраться и начать жить, будто ничего не происходит, принимая ухаживания от малознакомых парней в читальном клубе. Почему она возвращается в эту крепость, платя квартплату за двоих и одевая наволочку на 2 подушки, меняя белье раз в пару дней, как любила Оля, и почему она просто не может наконец снова собрать свой карточный домик. Почему она хочет всё вернуть, даже зная, что в этой крепости больше никогда не поселится любовь… Май осень целовал Ветром по губам, Осень слезы дарила, Май нежно любила За рассветы и сны, где они Доживут до весны, до весны.