Эпоха Свободного моря

      Она мчалась по длинным коридорам, спотыкаясь обо все, что только попадалось на пути, даже о ткань своего собственного наряда, потому что спешила неимоверно. Пронеслась мимо двух своих дочерей, не обронив слова приветствия, и влетела в комнату, где на постели сидели тисрок и младшая жена Иллария, подарившая наследника Калормену.       — Залика? — удивился тисрок, когда пред ним предстала запыхавшаяся женщина. — Почему ты здесь?       Он поинтересовался из вежливости, потому что только она и осталась. Тисрок прожил с этой тархистанкой более десяти лет, и за эти годы она подарила ему трех мертвых сыновей и две дочери, единственные, что выжили. Он был благодарен за девочек, но огорчен тем, что главная и первая его супруга со своей задачей не справилась.       — Это правда? — она пышила злостью, прожигала взглядом тархистанского царя и молодую девушку. — То, что я слышала, это правда?       Тисрок поднялся с кровати, смерив женщину взглядом, каких не пожелает даже висельник, и вывел ее из покоев Илларии. Напоследок старшая жена увидела победную ухмылку на лице молодой девушки.       Дверь закрылась, и только тогда мужчина отпустил локоть Залики, словно отшвырнул от себя нечто противное.       — Как ты смеешь нарушать покой моей жены и сына! — взорвался мужчина, сорвался на крик.       Тисрок был страшен в гневе. Глаза бешенные, дикие и выпученные, ноздри раздуваются, а рука то и дело тянется отвесить пощечину женщине, что нарушила тонкое равновесие. Но он стоял, пытаясь совладать с садистскими порывами, он не хотел быть похожим на своего отца, который бил мать. Тисрок отличался толерантностью, однако нрав был горяч.       — Я тоже твоя жена! Или ты уже забыл? — гневно выпалила Залика. — Так это правда? Правда, что ты отсылаешь меня и Мейрам с дочерьми в Залиндрех?       — Да. — Коротко ответил тисрок, показывая всем своим видом, что споры не воспримутся и не подействуют на его решение.       — Это она предложила, да? — в ярости переспросила женщина, покосившись на закрытую дверь. — Эта мерзкая девчонка…       Все слуги, проходившие мимо, замерли от звонкого хлопка. Это был первый раз, когда тисрок поднял руку на женщину, первый раз, когда он влепил хорошую пощечину, что щека ее сразу же покраснела. Залика растерялась на какое-то время, не в силах поверить в произошедшее.       — Не смей оскорблять свою царицу. — Сквозь зубы процедил мужчина. — Иначе грозит тебе виселица.       — Ты ударил меня, мать твоих дочерей! — на выдохе произнесла женщина.       — Но не сына! — ответил ей так же горячо тисрок. Глаза его сверкали, словно ястребиные, что заметили добычу. Он кипел от злости, как и Залика.       Тархистанка с трудом верила в то, что услышала. Ей хотелось проснуться, чтобы ничего не было, но щека горела, что стало показателем. Она не спала, и не умерла во сне, и все происходило на ее глазах сейчас, в данную минуту. Обида крепко пустила корни в нее, переплетаясь со злостью, что вместе никогда не сулило ничего хорошего.       — Значит, — сдержанно заговорила женщина, — теперь она царица Калормена? — тисрок кивнул утвердительно. — Что ж, я уеду в Залиндрех, но оставь хотя бы Саилу, она любит тебя безумно.       — Хорошо, Саила останется при дворе, — сухо ответил ей мужчина. — Но остальные покинут дворец немедленно. Уезжайте в Залиндрех и не возвращайтесь, пока не призову.       Залика поджала губы, опустив взгляд в пол.       — Ты готов ради нее отправить остальных в ссылку, — усмехнулась она, понимая, что слова больше ее не действуют на тисрока, не обладают более магической силой убеждения. — Ты нарушаешь вечные традиции тархистанских мужей, распускаешь гарем, чтобы жить с одной единственной женщиной.       — Не учи меня! — прикрикнул на нее мужчина, заставив подпрыгнуть от неожиданности. — Обычаи меняются со временем. А я больше не стану терпеть, чтобы мной управляла женщина.       Залика вдруг расхохоталась, что очень сильно удивило тисрока.       — Быть может, сейчас я тобой не управляю, — хищно улыбнулась она, — но ты настолько глуп, что не видишь истинных намерений своей благоверной.       Залика ухмыльнулась зловеще и ушла, но не для того, чтобы сидеть в замке на берегу и ждать, когда правитель Калормена соизволит вызвать ее к дворцу, а для того, чтобы вернуться. Она шла по коридорам стремительно, быстрым шагом, размышляя о том, что Иллария начала войну, которая кончится плохо для нее самой же.       Залика нырнула в королевский сад, где за полуденной молитвой богу Таш застала своих дочерей.       — Саила, дитя мое, подойди. — Мягко проговорила женщина, протянув руку девушке.       Это была девочка пятнадцати лет, до замужества оставался год, а потому ее учили всему, что должна делать верная жена тархистанца. И мать, любившая своих дочерей сильнее всего на свете, учила Саилу премудростям умной женщины, коварству, чтобы выжить в гареме, стать его главой.       — Мы с твоими сестрами покинем дворец, а ты останешься с отцом, — девочка хотела что-то спросить, но Залика не дала произнести и слова. — Будешь писать мне письма каждые три дня о том, что делает царица Иллария.       — Матушка, почему вы покидаете дворец? — поинтересовалась девочка. — И зачем я должна шпионить за Илли?       Залика улыбнулась дочери и поцеловала ее в лоб.       — Не переживай, так нужно. Просто сделай то, что я тебя прошу, и мы вернемся быстрее положенного.       Женщины — удивительные создания. Они могут быть робкими, застенчивыми и слабыми, но все это меркнет, когда на горизонте появляется опасность. Опасность для семьи, в первую очередь. Они тут же становятся защитницами не хуже мужчин, даже лучше. Они думают, хитрят, а не кидаются в бой, чтобы помахать мечом. И мстят с особой жестокостью. Залика злилась, кипела просто, но молча села в паланкин, что отвез ее и еще одну жену тисрока до города на берегу. Она отодвинула штору, чтобы в последний раз взглянуть на Ташбаан, прежде чем он окрасится в цвет пролившейся крови.