***
Поезд тронулся, Джинни бежала за вагоном и махала рукой, Гарри подозревал, кому, и его охватило дурное предчувствие. Но, по крайней мере, ее мама относилась к Гарри лучше, чем родители Бетси. Да и, с примером таких братьев перед глазами, Джинни вряд ли прислушалась бы к запрету дружить с ним. Впрочем, это-то и было страшнее всего. — Ну, мы пошли, — хором заявили близнецы, когда поезд качнулся на стрелках и выехал за пределы станции. — Там Ли Джордан везет… — …Гигантского тарантула, и мы… — …Не должны это пропустить! — Как ты с ними выживаешь? — спросил Гарри, когда близнецы, взяв свои чемоданы, скрылись из вида. — С трудом, — ответил Рон, — слушай, а ты правда не помнишь? — Нет, — вздохнул Гарри, с обреченностью понимая, что ему придется пройти через это еще много раз. — Мне же тогда было чуть больше года. Помню только зеленый свет и крики. На словах «зеленый свет» Рон слегка поежился. — А у тебя в семье все волшебники? — спросил его Гарри. — Э-э-э… да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из магглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим. «Расисты они еще те», — вспомнил Гарри слова МакФергюссона с той записи, но, разумеется, ничего не сказал. Семейство Уизли ему понравилось, но они все же были из тех настоящих семей волшебников, о которых говорил бледный мальчик в магазине мадам Малкин. — Я слышал, что ты жил у магглов, — в глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще? — Разные, — ответил Гарри, — многие очень ничего, некоторые вообще замечательные, как… — он махнул рукой, чтобы не проговориться, — но мои дядя и тетя, у которых я живу, и кузен тоже — просто ужасные. Я бы не отказался иметь трех братьев-волшебников, как у тебя. — На самом деле, у меня их пятеро, — вздохнул Рон, — просто двое уже окончили Хогвартс и живут отдельно. — Так это же здорово! — сказал он. — Не очень, — ответил со вздохом Рон, — я самый младший, ну, не считая Джинни, конечно, и теперь мне недостаточно быть таким же умным, как они, и придется стать лучше них, чтобы меня замечали. А это трудно. К тому же, когда у тебя столько старших братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Форма, например, мне досталась от Билла, палочка — от Чарли, да еще и почти поломанная, а крыса — от Перси. Я хотел сову, но… — Я тоже всю жизнь донашивал одежду за кузеном, — вздохнул Гарри, — а денег, считай, что и не видел, не то, что в руках держал. И подарков мне не дарили, ни на День Рождения, ни на Рождество. Просто год назад мне повезло, и я стал работать у одной старушки. Помогать по дому и все такое, а она мне платила немного, — про иные источники средств он решил умолчать, в том числе, и чтобы не смущать Рона. У него в голове не укладывалось, что в такой большой, и, судя по всему, довольно дружной семье можно чувствовать себя несчастным. — А потом Хагрид забрал меня у Дурслей — это мои дядя с тетей, я тебе говорил, — продолжил он, видя, что Рон приободрился, — и рассказал и о том, что я волшебник, и о родителях, и о Волдеморте… Эээ… Ты что? Рон с испугом и уважением уставился на него, вжавшись в спинку сиденья: — Ты назвал по имени Сам-Знаешь-Кого… Я думал… Уж кто-кто, но ты… — Э, я вовсе не пытаюсь казаться храбрецом или что-то вроде, — ответил Гарри, — просто я, ну, немного не знаю, что можно, а что нет. Я и о волшебстве-то узнал совсем недавно, — тут он почти не соврал, — наверное, я буду самым худшим учеником в школе. — Ничего, — ободрил его Рон, — в Хогвартсе полно тех, кто родился или воспитывался у магглов, и они довольно быстро всему учатся!***
Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас несся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Гарри и Рон примолкли, глядя в окно. Примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке. — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? Не то чтобы Гарри не приготовился к поездке — между переодеванием и встречей с пожилыми леди он основательно запасся сэндвичами в буфете, но контакт надо было налаживать и развивать. На тележке женщины не было привычных Гарри батончиков «Марс». Все было странным и необычным и, разумеется, такого Гарри никогда не пробовал и даже не видел. Чтобы ничего не упустить, он набрал всего понемногу и заплатил женщине семь серебряных сиклей и одиннадцать бронзовых кнатов. Рон удивленно смотрел, как Гарри возвращается на свое место с полными руками и сваливает покупки на свободное сиденье. — Ты такой голодный? — Нет, но до этого из волшебного я пробовал только мороженое от Фортескью, — ответил Гарри, разворачивая тыквенное печенье и откусывая сразу половину. Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сэндвича. — Мама положила. Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину, — грустно произнес он. — Меняю на свое, — Гарри протянул ему печенье. — Давай присоединяйся… — Да нет, тебе эти сэндвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон и вдруг напрягся. — Мама просто забыла — нас же у нее много… — Давай ешь, — Гарри кивнул на свои сладости. До этого Гарри делился чем-то со сверстниками всего один раз, когда дарил Бетси плейер — ну, конечно, если не считать насильственной дележки с Дадли и его друзьями, когда он был недостаточно проворен. А теперь ему было, с кем делиться, и он испытывал очень приятное чувство, сидя напротив Рона и вместе с ним поедая купленные припасы. Про имевшиеся у обоих сэндвичи они, в том числе и Рон, так и забыли. — А это что? — спросил Гарри, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки, правда? — миссис Кейн говорила, что лягушачьи лапки похожи по вкусу на куриные, но Гарри как-то не пришлось этого проверить. — Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон. — Будешь есть, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает… — Что? — не понял Гарри. — А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже. Гарри развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображен Повелитель Памяти собственной персоной, и Гарри ничуть не удивился, что именно он оказался на его первой шоколадной лягушке. Правда, одет он был не так, как тогда, на лужайке. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой. — Так вот какой он, этот Дамблдор! — воскликнул Гарри, вспомнив, что «официально» Дамблдора он никогда не видел. Получилось немного фальшиво, но Рон, вроде бы, ничего не заметил. — Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — запротестовал Рон. — Можно, я возьму одну «лягушку» — может быть, Агриппа попадется… Гарри перевернул карточку и прочитал: «Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли». Про другие хобби и достижения директора карточка умалчивала. Гарри подумал, что это первая информация, которую он получил о директоре, не считая болтовни Хагрида, и потому ее надо тщательно обдумать, но потом. Может быть, у директора есть свой камерный ансамбль и ему срочно нужен барабанщик? Гарри снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась. — Он куда-то исчез! — удивился Гарри. Интересно, если директор может перемещаться по картинке и за ее пределы — может ли он подслушивать и подглядывать? Наверное, будет правильным считать, что может. — Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, — заметил Рон. — Он вернется. А вот мне опять попалась Моргана, а у меня таких уже шесть штук. Может, возьмешь и начнешь собирать коллекцию? Рон как бы случайно окинул взглядом кучку «лягушек», которые дожидались, когда их развернут. — Угощайся, — предложил Гарри, проследив направление его взгляда. — Кстати, ты знаешь, что у магглов, если человека фотографируют, то он никогда не шевелится и никуда не исчезает с фотографии? — Да ты что? — ужасно удивился Рон. — Что, они вообще не двигаются? Ну дела! Гарри смотрел на карточку до тех пор, пока на ней снова не появилось изображение Дамблдора, который неожиданно улыбнулся ему. Рон этого не заметил, вопреки заверениям, его вообще куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек. А Гарри глаз не мог отвести от столь ценного источника информации. Скоро, помимо Дамблдора и Морганы, в его коллекции появились Хенгист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Прошло немало времени, прежде чем он отложил последнюю карточку, на которой неспешно почесывала нос жрица друидов Клиодна. Гарри долго разглядывал и ее, и другие карточки. На всех на них волшебники словно разыгрывали закольцованную сцену, совершая одни и те же действия, как и фотографии на той газете, что Гарри видел у Хагрида. Все, за исключением Дамблдора, чье поведение было значительно более разнообразным. Понятно.***
Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы. Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил, когда они с семейством Уизли шли по платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться. — Извините, — сказал мальчик, — вы тут не видели жабу? «Вот и второй кандидат в друзья», — подумал Гарри. — Не видели, — вежливо сказал он, — но, если ты хочешь что-то найти — сходи в первый вагон, к префектам. Они помогут, мне его брат объяснил, — он кивнул в сторону Рона. — Она в-вечно от меня убегает! — воскликнул мальчик. — Я думаю, что любой префект круче жабы, и он непременно ее найдет, — серьезно сказал Гарри. — Тогда я пошел, — сказал круглолицый, — но если вы ее увидите… Гарри подумал, что двух столь коротких встреч для тщательно подстроенной случайности все-таки слишком мало, так что если этого мальчика действительно назначили его вторым другом, то он скоро увидит его и услышит про жабу в третий раз. — Не пойму, чего он так волнуется, — Рон пожал плечами, — если бы я вез с собой жабу, я бы потерял ее еще на платформе. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить. Крыса все еще спала, уютно устроившись у Рона за пазухой. Через пару минут Гарри пожалел, что не стал спорить сам с собой на шляпу, которую, впрочем, все равно оставил у мисс Стрит: дверь снова открылась и в купе заглянул давешний пухлик, на этот раз в сопровождении девочки их возраста с густыми каштановыми волосами. Она, как и Перси на перроне, уже переоделась в школьную форму и выглядела крайне серьезно. Судя по серому галстуку, она тоже ехала в Хогвартс в первый раз. — Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее найти, — строгим голосом сказала девочка, и Гарри обратил внимание на немного выступающие вперед слегка крупноватые верхние резцы. — Невилл уже заходил сюда, и я сказал ему, чтобы он обратился к префектам, они едут в первом вагоне, — сказал Гарри, глядя на Гермиону Джин Грейнджер, рожденную девятнадцатого сентября семьдесят девятого года в городе Кроули, Западный Сассекс, в семье дантистов Дэниэла Уэнделла и Эммы Моники Грейнджер. На фотографии из личного дела она не улыбалась — видимо, прятала зубы. — Я… Я думал, она и есть префект, — пробормотал Невилл, — она так уверенно говорит… Гарри понял, что мисс Грейнджер является натуральным кошмаром: он знал таких девочек, как правило, отличниц и зануд, обожавших подлизываться к учителям и закладывать им одноклассников. Правда, у этой конкретной мисс было одно неоспоримое преимущество: она была, как говорили волшебники, «магглорожденной», и вряд ли Дамблдор заранее назначил ее ему в друзья, как, теперь это было уже совершенно очевидно, назначил Рона и этого круглолицего Невилла. — Она им обязательно станет, — кажется, его сарказма девочка не заметила и улыбнулась совершенно счастливо, — а давайте сходим к префектам вместе? — Невилл кивнул. — Рон, ты с нами? — Там Перси, — скривился Рон, — давайте я лучше подержу вам место. Гарри шел первым, за ним торопилась мисс Грейнджер, что-то беспрерывно тараторя и таща на буксире ошалевшего Невилла. Не то чтобы судьба жабы так беспокоила Поттера, но завязывать отношения с префектами нужно было уже сейчас, а одного Персиваля Игнатиуса Уизли было маловато. Наконец, в первом вагоне Гарри увидел знакомое по фотографии лицо: это была та самая девушка, протащившая через простенок летающий сундук. Розог при ней, вроде, не было. — Привет, Пенелопа. Ты же Пенелопа Клируотер? Префект? — уточнил он, глядя на почти такой же, как у Перси, значок на хм, груди. — Привет, первокурсничек, — улыбнулась та, — а откуда ты меня знаешь? — Ну, мне сказали, что самая красивая из префектов — это Пенелопа Клируотер. Рэйвенкло, — добавил Гарри, вспомнив, что синий с бронзой — цвета этого факультета, — кстати, я — Гарри. — Тогда называй меня Пенни, ловелас, — она улыбнулась. Что такое ловелас, Гарри не знал, но вряд ли она так его обругала. — О, Пенни! Наверное, мне надо сказать тебе спасибо, ты ведь уже помогла мне! — Это когда? — прищурилась она. — Что-то не припомню. — Ну, я не знал, как попасть на платформу Девять-и-три-четверти, мне не объяснили. И вдруг увидел, как ты проходишь прямо сквозь стену, — Пенни нахмурилась. — Не-не-не, я только это и видел, — успокоил ее Гарри, глядя на нее самыми честными глазами, которые только мог изобразить; болтать со взрослой девушкой оказалось не труднее, чем шокировать одноклассниц на День Святого Валентина, — больше ничего-ничего необычного, вот совсем ни капельки! — Тогда пожалуйста, — хитро улыбнулась она, — и чем я могу помочь тебе снова, Гарри? — Это Невилл. Невилл потерял жабу. Мы с Гермионой помогаем ему найти ее. — Как зовут твою жабу? — спросила Пенни Невилла. — Тревор, — прошептал тот. — Тогда смотри: делаешь палочкой вот так, — она вычертила в воздухе фигуру, — и говоришь: «Тревор Ревеллио». Разумеется, при этом надо ясно представлять то, что ты хочешь найти. Я могу представить только абстрактную жабу, поэтому лучше, если вы сначала попытаетесь сами. И смотришь, откуда придет отклик. У вас он будет держаться недолго, если вообще получится, но можно сказать заклинание несколько раз. Попробуете сами или помочь? — Наверное, сами, — сказал Гарри за всех сразу, — но уж если не получится — придем, хорошо? И, Пенни, ты всех так учишь? — Только тех, кого стараюсь затащить к нам на Рэйвенкло. Невилл в ужасе отшатнулся. — Давайте, я попробую первой! — это сказала, разумеется, мисс Грейнджер. — Я уже пробовала некоторые заклинания из учебника, и у меня даже что-то получилось! И я видела эту жабу в окно и могу ее себе представить! «ТРЕВОР РЕВЕЛЛИО»! Пенелопа несколько раз поправила произношение и движения, и наконец Гермиона засияла как новенький пенс: — Получилось! Побежали туда! Гарри подмигнул Пенелопе и побежал за маленьким каштановым буксирчиком, тянущим за собой большую круглощекую баржу.