***
Меня начали терзать подозрения о том, что надо было спросить у Драрга, что он имел в виду под «вернуть Нидавеллир за какую-нибудь скромную плату», уже когда на подлете к стыковочным докам нам начали попадаться обломки других челноков, бронированных патрульных истребителей и прочей летательной техники. Отсутствие каких-либо диспетчерских сигналов с искусственного спутника тоже добавили вопросов, ответы на которые следовало искать на станции. Но первый же дверг, который попался нам на пути, уже давно покрылся трупными пятнами и говорить мог теперь только с обитателями Вальгаллы. Трикстер, призвав свои легендарные клинки, первым выбрался из челнока, но через окно, логично подозревая, что от нас такого хитрого хода не ожидают. Убедившись, что снаружи никого, во всяком случае, из числа живых, Локи махнул мне рукой, давая добро следовать за ним. Станция-тире-спутник-тире-кузня вымерла практически до нуля — кроме нас, и, быть может, бактерий, размножающихся в гниющей плоти двергов, никого больше шевелилось. Однако, центральный горн тихонько гудел и продолжал крутиться, генерируя жар и энергию, необходимые для нормального функционирования спутника. «Кто-то идет», — сообщил трикстер мысленно. — «Слышишь?», — он скосил глаза в сторону небольшого ответвления в центральном коридоре, почти не заметно раздавалась мягкая поступь хорошо тренированного воина. Тот, кого услышал брат Тора, крался, пытаясь издавать минимум шума, но, видимо, немного припадал на правую ногу и едва шаркал ею о пол — этого звука было достаточно, чтобы определить без ошибки, что он существует и вооружен. Примерно сто килограмм чистого веса, преимущественно мышц, а не жира. Рост — выше среднего. Кажется, немного заваливается на сторону– значит, у него не только болит нога и он хромает — противник держит в руках достаточно массивное оружие. Топор, молот, тяжелую булаву. Махнув двумя пальцами, сын Лафея прижался к стенке, крепче ухватившись за рукояти кинжалов — готовый атаковать при первой возможности. У меня оружие отобрали на Свартальфхейме, а отдать как-то позабыли. Кругом одно ворье, а? У границы тени противник замялся. Видимо, атаковать первым тоже не решался. Но и сдаваться не спешил. — Пароль? — не придумав ничего умнее, я решила пойти известными методами. То, что мы здесь, кто-то неведомый уже определил, поэтому скрываться кому-то одному не было смысла. Если на звук моего голоса воин бросится в атаку, Локи сможет атаковать с тыла и… — Астрид! Я так рад! — радостно пробасил Тор, роняя на ходу оружие и устремлясь на встречу свету. Об пол звякнуло нечто крайне тяжелое и стальное, возможно, даже оставив вмятину. Увидев меня первой, Царь Асгарда в несколько хромающих шагов и один маленький прыжок преодолел расстояние, которое нас разделяло и без церемоний сгреб меня в охапку. — Ты жива! Я уж думал, вы в бескрайней пустоте блуждаете! А где Локи? — Приятно, что ты беспокоишься обо мне, брат, — сообщил Локи ехидно из-за спины. — Жаль, что по уровню волнений я иду сразу за малознакомой тебе девушкой, но я польщен.Глава 11
1 февраля 2019 г. в 07:32
Еще минуту назад бортовой компьютер высчитывал угол, под которым мы должны были стремительно (ну, почти) ворваться в верхние слои стратосферы и набрать необходимую, для преодоления гравитации, скорость. Но что-то пошло не так. То ли громадное содержание матана и избыток функций комплексных переменных окончательно превысили летальные дозы для вычислительной машины, то ли теория относительности не на шутку схлестнулась с квантовой физикой в его кибернетической душе, то ли он просто не вынес тяжести бытия…
В какой-то миг челнок полностью отключился и уже собрался было потянуться к родной планете всеми фибрами, прихватив до кучи и нас, чтоб на радостях размазать по каменной поверхности, однако, передумал и запустился заново. Теперь экран изредка заходился черными пикселями и загорался вновь, каждый раз новым оттенком красного, как бы намекая, что его двоичную сущность терзают смутные сомнения об успехе предприятия.
Локи, не разу не вспотев от пережитого шока и вообще имея отстранённый вид, спокойно стучал по подлокотнику кресла и ждал, чем еще удивит его эта ржавая посудина. Табло выдавало неизвестную ошибку. Издавая жуткие, практически потусторонние звуки, динамик, кажется, искал среди одиннадцати измерений те самые браны и мембраны, из которых состоит всякая материя, а главный процессор, вместо построения нужной траектории, пытался просчитать возраст Мироздания с точностью до, хотя бы, пары миллионов лет.
Кстати, поскольку моим основным хобби являются разные виды мракобесия, расскажу забавный факт. В Мунспельхейме набирает популярность секта, в чьих священных писаниях указывают, мол, какой-то очередной, примерно сорока восьми тысячный по счету в регистре «Глав пантеонов», Всемогущий создал наше прекрасное ВСЁ каких-то там восемь тысяч лун назад. Когда кто-то утверждает подобный бред, где-то в мире плачет одно маленькое реликтовое излучение возрастом около пятнадцати миллиардов лет.
В результате мы пока болтались на границе, обходя планету по малой орбите, и невольно угрожали рухнуть обратно на поверхность Свартальвхейма, прямо кому-то на голову. Возможно, будут жертвы среди мирного населения, но я бы предпочла прицелиться на лысую голову Соласа и похоронить хитрую эльфийскую физиономию под грудой металла.
Наконец, динамик недовольно хрюкнул, для виду пошипев, сообщил: «Неопознанное электромагнитное поле. Перерасчет маршрута», и относительно бодро направился кружить по орбите дальше. Я, почти обрадовавшись, откинулась на спинку кресла и попыталась незаметно выдохнуть. Это Локи, может, и понимал, что происходит. А может, он прямо полагался на чудо, вместо того, чтобы верить него. У меня же в случае подобных, технических опасностей, на результат которых я никак не могу повлиять, отключается отдел мозга, отвечающий за любые здравые мысли, но это легко компенсируется участком панических атак.
— Кажется, на местной системообразующей планете была вспышка. Ничего серьезного, просто выброс гелия, — Локи последовал моему примеру, и даже усовершенствовал валяния схему, подложив руки под голову. — Что сказал этот эльф? Что-нибудь полезное? — я пожала плечами. Не то, чтобы я желала скрывать информацию от товарища, просто не знала, как преподнести её красиво. — И все же? Ты вернулась такая взъерошенная и задумчивая, будто бы он тебе замуж предложил выйти, не меньше, — Локи бросил взгляд на табло, переключившееся в нормальный режим зелено-желтого цвета, где мелькали новые координатные данные.
— Что? — я аж подпрыгнула на месте. — Мне? Солас? Фе-е-е…– я недовольно высунула язык и попыталась изобразить процесс блевоты.
— Да ладно тебе, — Локи почти добродушно улыбнулся. — Не принимай близко к сердцу. Все остроухие — с виду ужасные расисты.
— А на самом деле? — я припомнила добрых долийцев, стреляющих в малознакомых людей, если им просто КАЖЕТСЯ, что шемлены несут маломальскую угрозу их клану.
— А на самом деле — нет, — ответил сын Лафея, зевая. Кажется, трикстер немного успокоился и даже слегка расслабился — возможно, на его поведении положительно сказались шлепки по царственной заднице, а возможно, он просто устал быть засранцем. Или ему стало скучно, и он просто решил поговорить. — В любом случае, не люблю эльфов. Пафосные остроухие обломки когда-то мощной цивилизации.
— Не все эльфы плохие, не все асгардцы хорошие, — терпеливо проговорила я. — Все же от самой личности зависит. Разве нет?
— Иной раз по паршивой овце судят о всем стаде, — мужчина недовольно дернул уголками губ, и, пытаясь скрыть это, легонько наклонился, потянувшись пальцем какой-то кнопке на пульте управления. — Если ничего не случится, то на Нидавеллир прибудем через час-полтора. Всё же, могли даровать нам что-то посерьёзней этого заржавелого ведра.
— Судить о всем эльфийском многообразии по Соласе, это всё равно, что вещать после встречи с Тором, что все асгардцы — благородные, или что мы — сволочи, пообщавшись с тобой.
— Занятное деление рубежей между мной и братцем, — Локи хмыкнул. — Или, скажем, что мы все, от мала до велика, не вышли ростом, пообщавшись с тобой. Как думаешь?
— Извини, я не хотела… — пробормотала я, понимая, что очень даже хотела. Хотела его задеть. Трикстер поворотился ко мне, и, сложив руки на груди, взялся придирчиво разглядывать вашу покорную слугу, нисколько не стесняясь. Его глаза не просто сканировали и запоминали каждую черту — в них читалась работа мысли. Сын Лафея о чем-то думал, и это определенно было связано со мной. Словно он анализировал, сравнивал меня с кем-то и совсем не в мою пользу.
Пытаясь улавливать полутона в его микромимике я пришла к неутешительному выводу, что мой внешний вид кажется ему если не отвратительным, то, во всяком случае, малопривлекательным. И действительно, волосы, черные, будто бы поглощающие свет на девяносто девять процентов, висят немытыми сосульками по плечам и источают ароматы потных битв и мерзких тюремных камер. Смуглая, будто бы не отмытая и в вечной грязи кожа, да еще и щедро украшенная здоровенными черными мешками под красными, воспаленными и усталыми глазами — такую красавицу надо еще поискать. Наверное, его возлюбленная дева выглядит по-другому — с ее шелковыми светлыми волосами и ясными глазами, никогда не видавшими презрения и обид.
От столь избыточного и неожиданного внимания с его стороны, щеки у меня начали немного нагреваться и, скорее всего покраснели. Я попыталась поглубже провалить в кресло и спрятала глаза за закрытыми веками, для пущей уверенности укрывая лицо ладонями.
«Что тебя смутило?» — тут же подключился трикстер к телепатическому каналу. Я пожала плечами. Объяснять трикстеру, что мне неожиданно стало неуютно и непривычно рядом с ним, не позволял какой-то едкий червячок в сознании. — «Астрид, тебе плохо?»
«Нет», — ответила я. — «Что ты делаешь?».
«Смотрю на тебя», — ответил Локи просто. — «Тебе никто не говорил, что чем-то похожа на Ангербоду»?
От внезапного, во всех смыслах, вопроса я распахнула глаза и вытаращилась на брата Тора, размышляя, не врезать ли ему снова, но в этот раз по лицу. Это я себя могу хоть чудищем болотным называть — никому другому такая привилегия дана не была. И уж тем более, никому не позволено сравнивать меня с легендарной старухой-великаншей, чья «красота» стала синонимом к слову «мерзость».
— Тебе никто не говорил, что ты похож на… На… На… — я даже растерялась от неожиданности заявления, и, так и не найдя достойного аналога, надулась, поворачиваясь спиной к трикстеру.
— Извини, я не хотел, — заметил сын Лафея ровным тоном.