Огненная бабочка

       Воинственные цели Нагиса отложил на потом. До вечера ему предстояло поддерживать товарищей, воодушевлять их на участие в дружеских состязаниях, слушать лекции о том, что искусственный интеллект не заменит живой, в том числе на войне, и как продвинулась медицина за последние несколько лет. Всё ради того, чтобы ни на минуту не отлучаться от Кармы — как одного из крайне влиятельных офицеров, его ежесекундно приглашали что-либо оценить. Каждый считал долгом украсть хоть дольку его внимания. С терпением и уважением Нагиса относился ко всем, кто покушался на время Кармы, предвкушая время, когда они уединятся. Обычно Нагиса выступал против агрессивных ласк, но едва их запретили, тело изголодалось по прикосновениям, поцелуям, комплиментам. Чему угодно Нагиса сейчас обрадовался бы. Вечером он рассчитывал удовлетворить хотя бы часть безобидных любовных помыслов, но судьба распорядилась иначе: на весь вечер вплоть до полуночи Карму забрали.        Банкет в честь открытия. Вечеринка для старших офицеров, как возможность наладить связи, обсудить всё, что назрело за день — как предсказуемо и неожиданно. Все будто бы сговорились. Но Карме этот вечер мог принести действительно много пользы.        В комнате, что серьёзная девушка помогла отыскать, Карма переоделся в чёрный, как мрак, костюм, надел бордовый галстук, аккуратно зачесал волосы. В официальной одежде Карма выглядел великолепно, становился желаннее, прекраснее и величественнее. Сорвать бы с него пиджак, вместе с маской приличия и уважительности, но нельзя. Как нельзя пойти с ним в качестве пары. Вечеринка только для высшего состава, без исключений. — Приду поздно, так что ложись без меня, — посоветовал Карма и вдруг заметил в зеркале грустное выражение лица Нагисы, что сидел на кровати, склонив голову. Не удалось остаться в стороне. Карма подошёл, взял его за подбородок и попытался настроить на более позитивную волну: — Не грусти, мой ангел. Это в первый и последний раз.        Нагиса ограничился милой улыбкой. Получил мягкий поцелуй в губы, а затем проводил Карму и закрыл за ним дверь. Недолго Нагиса стоял возле неё, решая, как поступить. Не пойти ли спать, приближая утро, или попробовать отвлечься. Голубые глаза изучили обстановку: кровать, шкаф с одеждой и узкий книжный шкаф — вряд ли в нём отыщется художественная литература — диван и компьютерный стол, тоже не служащий для развлечений. Ничего интересного. С огромной радостью Нагиса проведал бы Исогая, пообщался с ним, чего из-за подготовки к играм не делал довольно давно, но отыскать их с Маэхарой комнату будет проблематично. Да и они наверняка заняты. Смотрят друг на друга, шепчут нежности, ласкают метки, сдавленно дыша.        Понял, что отпустил воображение не в те степи, Нагиса слишком поздно, когда в области паха уже начала скапливаться тягость, требующая удовлетворить естественные потребности. Как некстати. Жажда чужого тела только начала зарождаться, её ещё можно было задушить, переключиться на что-нибудь, забыть о ней, ведь Кармы нет рядом, чтобы помочь с этой проблемой. Однако Нагиса не стал противиться. Несколько дней мысли об интимной близости не покидали его, но послушно уходили на тренировках или других важных событиях, так что настала пора втайне от всех поддаться их сладкому зову. На часах стрелки показывали почти десять. Карма придёт не скоро. Его недавнего агрессивного нападения не хватило, вот если бы он был так же нежен, как в вечер перед поездкой…        Не слишком смело Нагиса подошёл к стулу и застыл, робко глядя на одежду Кармы. Она хранит его запах. Как-то раз Карма упоминал, что всё его, каждая из его вещей в равной мере принадлежат Нагисе, так что поводы для возражений у него иссякли. Если постирать футболку… Карма поймёт, что её брали. Тогда можно просто повесить её на место, Нагиса всё равно не собирался футболку пачкать, лишь вдыхать аромат, представляя рядом Карму, будто это он дотрагивается до сосков, живота, метки и члена.        Уткнувшись носом в футболку, что лежала на подушке, создающей иллюзию присутствия Кармы, Нагиса нерешительно проводил пальцами вдоль ствола члена. Имелось что-то унизительно в самоудовлетворении при живом и активном партнёре, но его нет рядом. Он вьётся среди уважаемых офицеров, доказывая своё превосходство. Роскошный, крепкий, высокий, с завораживающими преступно-красивыми глазами, ставящими на место и привлекающими. Второго такого нет в целом мире, и достался он не какому-нибудь принцу или дочери богатея, а ему, Нагисе, что сладко повторял имя, заставляющее дрожать. Карма. Очаровывающий, уникальный, потрясающий. Сильный, как духом, так и телом. Насколько же оно великолепно. Эти изящные линии бицепса и трицепса, изысканные изгибы лопаток и ключиц, выступающий рельеф пресса… невозможно удержаться.        Вспоминать о части тела ниже поясницы Нагиса не спешил. И так чувствовал себя слегка озабоченным, раз мастурбировал над одеждой возлюбленного. Делал ли так Карма? Вряд ли. Когда хотел заполучить Нагису, он прямым текстом сообщал об этом. Может только в последние дни, когда задерживался утром в ванной комнате… От нетерпения и бурной фантазии Нагиса дрогнул. Для Кармы непривычно смущаться и робеть, но Нагиса с восторгом понаблюдал бы за ним в похожем состоянии. Умел ли Карма стыдиться, топтаться на месте? Представлял ли себя снизу?.. Нагиса снова передёрнулся. Куда-то не туда занесло разбушевавшееся воображение, но нужный эффект оно произвело, ведь на полотенце, предусмотрительно подложенное Нагисой, упали полупрозрачные капли.        Тишину нарушил резкий тихий хлопок. Инстинкты солдата не позволили его проигнорировать, хотя винил в нарушении идиллии Нагиса окно; видимо, плохо его закрыл. Но, разомкнув веки, проверить теорию Нагиса не успел: немедленно вскочил, ощущая, как горят щёки, и закрылся одеялом. Мысли, слова и желания немедленно покинули голову, а энергия оставила тело. Никаких, даже нелепых оправданий у Нагисы не нашлось, да и оправдываться, когда тебя застукали на месте преступления, не имело смысла. Этого он точно не ожидал. Карма не остался до конца. Пришёл раньше. Теперь, прищурившись, любовался сконфуженным Нагисой, как беззащитной соблазнительной добычей. На лице Кармы не различалось ничего, кроме животной страсти. — Если тебе так хотелось, мог просто попросить, — произнёс Карма и постепенно стал подходить к кровати. Сел, смягчил взгляд и погладил Нагису по щеке. — Ты сказал, никакого секса до окончания игр, — прошептал он. — А про секс никто не говорил. Я лишь не хочу, чтобы ты вымотался.        Не дав уловить намёк, Карма притянул Нагису к себе и, повалив на кровать, напал с поцелуями. Жадно, без малейшей деликатности Карма целовал, кусал шею Нагисы, из последних сил контролируя себя, чтобы не оставить засосы или не вцепиться в нежную кожу. Дыхание спёрло от активных ласк. Нагиса запрокинул голову. С его губ срывались краткие, частые, рваные стоны. Он цеплялся за спину Кармы, едва не рвал одежду, пока тот целовал всё ниже и ниже, подбираясь к сочащемуся члену. Когда взял его в рот, Нагиса вскрикнул, утопая в наслаждении, извиваясь всем телом, что плавилось в блаженстве. Без всякого стеснения Карма водил губами и языком по члену, чуть не заглатывал его, сводя Нагису с ума, лишая воли, контроля над телом. Его пальцы стискивали простынь, а голос не переставал срываться. Каждая мышца застыла от непередаваемого восторга.        Нагиса кончил прежде, чем они с Кармой окончательно поддались похоти и нарушили ими же установленный запрет. Нагиса восстанавливался после слишком быстро произошедших событий, а Карма лишь вытер губы. Измученный жаждой любви, Нагиса кончил раньше, чем Карма предполагал, так что он не успел отодвинуться. Ничего унизительного или плохого, но он представлял вкус и ощущения несколько приятнее. Придя в себя, одолев искры мимолётного безумия, Карма наклонился к Нагисе, с чьих щёк не исчезла неловкость. Чтобы не спугнуть его, Карма заговорил негромко и медленно: — Твоё личико было просто прелестным. Надеюсь, я сумею увидеть его вновь. — Н-надеюсь, обойдёмся без этого… ты раньше пришёл, — напомнил Нагиса, меняя тему. — Хотел заснуть с тобой,.. но теперь вернуться к этим занудным старикам точно не смогу.        Карма обнял Нагису, прижимая его к груди. Не гладил по волосам и не целовал, а бережно держал в объятиях. Кто-то мог бы решить, что так Карма просил прощения за дикий темп или боролся с собой, чтобы не последовать ему вновь, однако Нагиса точно знал, что странное поведение вызвано чем-то иным. Карма ничего не говорил, но всё кричало о какой-то тёплой хорошей тайне, какую он скрывал и обещал однажды поведать. Улыбка, прикосновения, тембр, трепет на коже — Карма чётко давал понять, что скоро расскажет нечто потрясающее, но до того момента придётся немного потерпеть. К счастью, у Нагисы имелась отличная тема для сосредоточенности.        Следующее утро встречали волнением. Физически участники не устали от короткого медосмотра, так что время на отдых им не требовалось. Этот недочёт сполна компенсировало второе испытание, обещающее продлиться несколько дней. Девять площадок, от трёх до пяти отрядов на каждой. Не массовая бойня, а невинный поиск сокровищ. Драться никто не принуждал, но любая из команд имела право забрать сокровище — флаг оппонентов — сделав битву неизбежной; прятать сокровища было запрещено. Единственный нюанс этапа заключался в том, что соревновались избранные команды в количестве по четыре человека, то есть, без командиров. Сразу после этих слов офицеров настойчиво проводили к зрительским местам, лишая возможности назначить лидера или раздать указания. На некоторые юные умы потеря командира пагубно повлияла, породив нервозность, жар, страх оплошать и всесторонние конфликты.        Более мудрые отряды, в том числе отряд Акабане, растерянности не поддались, смиренно ожидали, когда табло укажет локацию и оппонентов. Временному капитану Шиоте и его временным подчинённым достался горный лес. Слишком привычно. Гораздо веселее было бы оказаться в имитации заснеженных холмов, пустыни или города-призрака, но меняться правила запрещали. Противниками выступили две незнакомые команды откуда-то с окраины страны. И тут не повезло, ведь Нагиса с ребятами намеревались утереть нос прихвостням Асано.        Бойцам предоставили снаряжение: форму под цвет местности, автомат и пистолет с красящими пулями и два пластиковых ножа. Оружие ближнего боя приняли Нагиса и Терасака, Итона вооружился пистолетом, а Чиба, соответственно, автоматом. С лёгким волнением рядовые вошли в массивные двери, ведущие в тусклый лес, и были немедленно обескуражены терпким ароматом хвои и пробивающимися сквозь густые ветви лучами искусственного света.        В сырой земле росли настоящие растения, вдалеке вырисовывались скалы, рядом журчал ручей, щебетала птица. Очень качественная имитация дикой природы. Оценив местность, Нагиса убедился, что оппонентов не выпустили в одну из соседних дверей. Остальные беззвучно прошли по траве, оглядываясь и подтверждая наблюдение: никого не было видно, так же, как флага. Какой конкретно флаг искать каждому из отрядов было неизвестно.        Нагиса велел разведать площадь вокруг, держась в поле зрения друг друга, чтобы уменьшить шансы угодить в ловушку или быть устранёнными поодиночке. Он очень сомневался, что остальные откажутся покрасоваться в драке, так что действовать следовало предельно осторожно, как на настоящей войне.        Тихо шуршали и скрипели деревья. Редкие птицы, увлечённые пением, не замечали крадущихся внизу солдат. Ни листья, ни ветки, ни трава под ногами не выдавали их. Ничто так же не сигнализировало о приближении врагов. Может, они уже отыскали флаг и направились к выходу, радуясь лёгкому состязанию? Такой мирный исход был маловероятен. Несколько минут разведка проходила без изменений, в тишине, покое и молчании, пока их не нарушил Чиба: — Вижу одного. — Далеко? — откликнулся Нагиса. — Почти триста метров. — Избавимся от него? — тут же предложил Терасака. — На всякий случай.        Одолжив у Чибы оружие, Нагиса через прицел изучил местность вокруг плетущегося по полю солдата. Всюду росла высокая трава, рядом расположились валуны, а спину рядового, метрах в пятидесяти позади, прикрывал лес. Информации хватило Нагисе для вынесения решения: — Нет. Он один посреди поля. Выстрелим — раскроем себя. — Думаешь, в нас здесь попадут? — косясь на толпящиеся деревья, настаивал Терасака. — Мы не знаем, где остальные и как они вооружены.        Возражений не последовало. Нагиса, чтобы избежать драки с возможно затаившимися под холмом врагами, предложил обойти поле, оставаясь среди деревьев. Так меньше вероятность поймать пулю, а пути к отступлению предоставлены в неограниченном количестве. Компания двинулась вглубь леса, пока Нагиса не нашёл подходящее место для разведки с верхних ярусов. Подчиняясь приказу, Терасака подсадил бесцеремонно вскочившего ему на плечи Итону, чтобы тот дотянулся до нижних веток. Дальше он принялся карабкаться наверх, пока товарищи заняли позиции, готовясь в случае чего обороняться.        Логика отговорила Итону залезть на самую макушку, опасаясь порывов сурового ветра и пули меткого чужака, но забрался он достаточно высоко. Перед глазами предстал величественный вид на лес… в общем-то, только него, на густо посаженные деревья и их пушистые ветви. Итона переместился, чтобы в поле зрения показался холм, откуда отряд пришёл, ручей, поляна и вторая часть леса, что ранее прикрывала тыл одинокого бойца. Недолго Итона всматривался в однообразный лесной пейзаж, пока не нашёл повод для неприятных новостей. С ловкостью лесного зверя Итона спустился вниз, не издав ни единого звука, приземлился на настил из еловых ветвей и без лишних эмоций изложил суть: — Два флага в поле. Больше никого. — Какие флаги? — Какая-то птица на розовом фоне и бабочка на голубом.        Все бегло переглянулись между собой. Логичнее и проще использовать на флагах метки капитанов, это сэкономит время и покажет степень их отношений с подчинёнными. Едва ли все офицеры, тем более не нашедшие избранников, хвастались метками каким-то там рядовыми. Терасака же сделал из ситуации более практичный вывод, ударив кулаком о ладонь: — Вот гады, на драку нарываются. — На открытой местности к ним не подобраться, — высказался Чиба. — Может, попросим помощи у второго отряда? Они с нами в одной лодке. — Или нет, — выдал Нагиса с серьёзным тоном. — Они могут быть не жертвами, а соучастниками.        Родившуюся теорию Нагиса подтвердил фактом, что они, отряд Акабане Кармы, лакомая мишень. Их проигрыш превратится не только в способ раздутия чьей-то самооценки, но в рычаг давления на Карму. Самый гордый отряд не упустит шанс победить, даже если придётся воспользоваться помощью или подчиниться кому-то. Не исключено, что все восемь человек сидят в засаде, намереваясь окружить соперников. Так что компенсировать перевес в численности удастся только хитростью и смекалкой, пусть с планом придётся повозиться. Но отступать нельзя. Совсем рядом верит в чудесное спасение флаг. А ведь на его месте… мог быть… и Карма.        Он всегда оценивал силы врага выше, чем они есть, но и свои тоже. Однажды может настать день, когда война возвратится, и Карма может быть пойман, но не ради осуществления гениального плана, а из-за поражения. Нельзя исключать такой вариант, каким бы фантастическим он ни казался. Генерал-майору многое будет известно, враги не станут придерживаться приличия и человечности, чтобы выудить из него информацию. Когда израненный Карма будет заточён в камере на территории врага, спасти его сумеет лишь тот, кто обладает такой же меткой, тот, из-за кого они обе преобразуются. Если однажды Карма проиграет, то превосходящему по силе бойцу. И чтобы одолеть его придётся стать сильнее Кармы, сильнее всех и каждого.        Отдав приказы, Нагиса предотвратил любые возражения холодным, решительным, непоколебимым взглядом, перечить которому никто не осмелился. Все двинулись направо, к оврагу, а Нагиса бесшумной походкой направился влево, беспрестанно осматриваясь. Обширная площадь леса, по какой отряд Акабане-Шиоты бродил, соединялась с менее пышным и густым леском, где, логичнее всего предположить, затаились основные силы врага. По тонкой полосе густо посаженных деревьев имелась возможность незаметно перебраться из одной части в другую, и её, как Нагиса ожидал, не оставили без охраны. Сторожили двое: один с ножом, а второй с пистолетом. Это подтвердило теорию об объединении вражеских отрядов.        Затаившись, Нагиса оценил окружение. Под ногами не нашлось ни одного камня, чтобы отвлечь, а попытки выудить из травы ветку обещали создать больше шума, чем пользы. Но Нагиса не торопился. Изредка присматривая за будущими жертвами, он ожидал, когда товарищи начнут воплощать план. Скоро время настало: не очень далеко между кустов и деревьев заскользили образы. Оба стража зашагали вперёд для проверки и, в случае чего, устранения противников, но едва поравнялись с Нагисой, как он провёл молниеносную атаку и нанёс два «смертельных» удара. Шокированные, истекающие краской бойцы около минуты не отрывали взглядов от места, куда убежал Нагиса. Как карающий призрак, он возник из ниоткуда и исчез в тени деревьев. Всё ещё находясь где-то в прострации, «погибшие» бойцы двинулись прочь от грядущего места бойни, то и дело оборачиваясь. Смерть в облике юноши с голубыми волосами всё не покидала их. Как он со своими волосами остался незамеченным на коричнево-зелёном фоне? Деревья не настолько густые и толстые, чтобы полностью скрыть даже такого маленького парнишку. Он будто сменил шкуру под стать окружению.        Между тем Нагиса предпочёл обезопасить себя и обойти лагерь широкой дугой. Рано или поздно отсутствие караула заметят, и до того, как это случится, сражение должно быть выиграно. Скоро Нагиса разглядел силуэты. Один подошёл к другому, более крупному, постоял недолго и без спешки побрёл обратно. Сидящего, к кому и подошёл ушедший боец, сторожили двое. Больше никого не наблюдалось.        Неплохой расклад. Все ждут нападения спереди, но никак не с тыла, учитывая разницу в численности отрядов. И первым падёт лидер, величественно сидящий позади всех. Это ослабит основную мощь и подорвёт боевой дух. Странно, что капитан один — отряд признал неоспоримое превосходство второго явно не по доброй воле. От этого стало чуточку тревожно. Битва с парнем, восседающем на поваленном бревне и смотрящем в направлении поля, обещала стать тяжёлой. Но иначе было бы скучно.        Прокравшись ближе к врагам, Нагиса отвлёкся на развивающийся неподалёку от капитана флаг с алым полотном и рисунком косматой головы льва. Как и предполагал Терасака, они специально не тронули флаг, чтобы сразиться с отрядом Акабане. Как подло. Осторожный и напряжённый, Нагиса шагнул вперёд, бегло изучая лагерь. На общем фоне природы и военной формы резко выделилось пятно на шее вражеского капитана. Сердце Нагисы забилось чаще. Пятно это, насыщенного жёлтого цвета, оказалось меткой в форме головы ревущего льва. Поддавшись порыву, Нагиса отступил назад и угодил носком сапога в грязь. Раздался совсем тихий влажный звук, от которого даже птица, сидящая на низкой ветке, не вспорхнула. Спугнуло её нечто иное, внушительный, суровый, но женский голос: — Идиот или нахал явился к нам в одиночку?        У Нагисы ком встал в горле. Человеческий слух не уловил бы настолько тихий звук. Получается, он, то есть она, девушка, собравшая вместе два отряда, предугадывала приближение чужака со спины. Но сильнее, чем это, не укладывалось в голове понимание, что крепкие руки, широкие плечи, коротко стриженные волосы, множество шрамов на могучей спине и тяжесть тембра принадлежат девушке. Она поднялась со сложенными на груди руками и обернулась к Нагисе. Что-то в ней отдалённо напоминало прежнего Карму, аура мощи, власти, дикости, что окружала эту особу. Охранники её пытались различить среди густой флоры того самого «идиота или нахала», с кем капитан общалась, в то время, как она уставилась чётко на Нагису, а не куда-то в его сторону. Прятаться стало бесполезно. Нагиса покинул укрытие и тут же был пойман прицелами автомата и пистолета. Капитан вскинула ладонь. — Займитесь теми, внизу, — скомандовала девушка и передала нож парню с пистолетом. Нагиса оглядел соперницу, установив, что теперь она безоружна. Ещё и подчинённых отослала. Плохой знак.        Подходить Нагиса не торопился, противник тоже не сходила с места. Позади донеслись выстрелы. Битва началась. И эти двое не собирались задерживаться, ведь один солдат мог сместить чашу весов в пользу противника. Всё словно так и задумывалось этой девушкой, устроить идеальные условия для поединка.        Недовольное выражение ожесточило женское лицо. Она наклонилась, обхватила бревно, вросшее в землю, и принялась тяжело поднимать. «Бросит» — пронеслась в голове Нагисы безумная идея, но это был прямой и пока что единственный способ согнать его с места, дав начало битве.        Бревно не поддавалось. Девушка приложила большие усилия, но процесс они не ускорили. Тогда Нагиса выждал секунду и бросился в атаку, ведь соперник очень тяжело и увлечённо поднимала мёртвое дерево, возможно, увлекалась слишком сильно. Но едва Нагиса приблизился, она с ужасающей лёгкостью вскинула поваленное дерево на плечо и рассекла воздух, чуть не сбив Нагису. Зная, что инерция не позволит быстро вернуться в боевую готовность и замахнуться, он поскользнулся и упал на бок, избегая просвистевшего над головой бревна. Фантастическая сила. Даже при скверной меткости с таким врагом он предпочёл бы разобраться пистолетом; если пули не погнутся о её мышечный корсет. Однако сдаваться Нагиса не собирался. Он вскочил и отбежал до того, как противник швырнула кусок дерева туда, где Нагиса недавно лежал. Бревно покатилось и глухо ударилось о ствол.        Игры с деревяшкой девушка затеяла явно не как демонстрацию возможностей, а чтобы предупредить Нагису о том, что его ждёт, когда она вцепится в его тонкое тельце. Так же доказала неплохое актёрское мастерство, Нагиса искренне поверил, что ей тяжело.        Теперь он в основном уклонялся от атак, ударов кулаков или толстых веток, которые девушка срывала с деревьев и бросала в него, будто копья. Нагиса не находил слабых мест, все движения девушки источали твёрдость и чёткость, она не отвлекалась, не скользила стопами по траве или земле. Между тем грохот на поляне затих. Не было ясно, кто победил. Девушка помощь подчинённых точно не примет, а вот Нагиса не отказался бы от поддержки, особенно после того, как самоуверенностью загнал себя в ловушку.        Не желая подвести друзей, Нагиса бросился в нападение при первой возможности — отходя, девушка застряла ногой в корнях и принялась агрессивно высвобождаться. Второго такого шанса не представится, однако Шиота слишком поздно осознал, что это — очередная ловушка. Увернуться от чудовищной мощи удара Нагиса сумел, но поторопился подняться и был пойман за запястье. В его руку будто впились стальные тиски. Не успел Нагиса среагировать, как девушка схватила его ещё и за шею, пресекая попытки к бегству, и дёрнула его руку. Резко. Жёстко.        Вспышкой боль пронзила локоть, плечо и спину, сорвав громкий краткий крик. Повезло, что руку Нагисе не сломали — хоть тут правила защищали — но на миг она отнялась. Скоро кровь запульсировала в венах, истерично крича о поломке в системе организма. Чувствительность возобновилась, когда цепкие женские пальцы вновь стиснули запястье.        В настоящем бою Нагиса погиб бы, но… хуже того, не спас бы Карму. Пошёл сам, вместо того, чтобы положиться на верных союзников. Как глупо. Нагиса считал этот этап давно пройденным, но гордость играла не только Кармой. Нагиса так мечтал поразить его мастерством и талантом, доказать, что готов драться в одиночку, как сам Карма, а в итоге оплошал. Хотелось верить, что хотя бы друзья в порядке, что они, увидев, что с Нагисой стало, благоразумно избежали схватки и забрали флаг.        Почему-то в ушах гудело и стреляло. Нет, это звучало в реальности, кто-то в самом деле выстрелил, а затем второй раз. Девушка рухнула на колено, швыряя Нагису на землю. Он не ударился, но упал на траву, утратив весь запал, рвение и энергию. Сил у него не находилось ровным счётом ни на что. Рука болела. Её жгло. Кровь учащённо билась в венах. Картинка ненадолго расплылась перед уставшими глазами, но постепенно соединилась в нечто более или менее складное. По ноге девушки стекала краска.        Чиба на горизонте не виднелся, видимо, он стрелял с холма, зато Итона, а позади него Терасака мчались на выручку. Цыкнув, девушка внезапно вскочила и рванула на Итону, что потерял бдительность из-за крайне правдоподобного падения на колено, и откинула его хорошо поставленным ударом. Львицей бросилась на очередную цель, но Терасака не поддался так легко, сцепился с ней руками. Девушка давила, доминировала, нажимала, но заставить Терасаку отступить оставалась не в силах, даже при явном перевесе в росте и мышцах. Подбежал Чиба. Пару раз нажал на курок, но оружие лишь бесполезно щёлкнуло. Тогда он стал шарить по траве в поисках пистолета или ножа, камня, чего угодно. Бесполезно. Всё оружие лежало внизу на поле боя, сломанное или утерянное. Всё, кроме ножа, сверкающего лезвием перед Нагисой, что бессмысленно уставился перед собой.        Чиба запрыгнул на спину девушки-скалы и со всей силы стал давить на её несгибаемую шею в попытке хоть как-то помочь товарищам. Итона уже поднялся, опираясь на ствол дерева, и морально готовясь присоединиться к друзьям. С опаской косился на соперницу. Таким темпом они не справятся. Терасака начинал проигрывать звериному натеску и силе, а остальные ничего сделать физически не моли. Одни они не справятся. Нужно помочь им.        Невидимый сигнал поняли все и тут же начали действовать: Чиба позволил сбросить себя, что девушка умудрялась делать краткими рывками и подскоками, Итона накинул ей на голову куртку, что тоже вскоре упала на землю, а Терасака наконец уступил и отскочил, чтобы не оказаться раздавленным крупным телом. Вот он, опаснейший момент. Терасака бросился в сторону и девушка, так упорно сокрушающая его, сделала несколько шагов вперёд под тяжестью собственного тела. Терасака бросился в сторону, а за его спиной возник Нагиса и проскользил лезвием ножа по шее девушки. Его мгновенного побега за спину товарища она не увидела, в тот момент стряхивая с себя куртку. Его, маленького и тощего, она не увидела за крупным Терасакой.        Девушка не упала, вовремя вернула контроль над телом и равновесием. Обернулась с неразличимыми эмоциями. Была удивлена и шокирована. Держась за раненую руку, уставший и обессиливший, Нагиса принимал похвалу, смешанную с упрёками, от перевозбуждённых товарищей. Неспешно Итона нёс на плече флаг с голубым полотном. Глухой протяжный гудок закрыл испытание. Последняя проигравшая, капитан хмыкнула и собралась идти к воротам, но остановилась, заметив медленное приближение Шиоты. Он не походил на человека, собирающегося поглумиться, а ведь имел на это полное право, придумав действенный план всего за секунду и донеся его до товарищей без единого слова. — Идти можешь? — уточнил Шиота, виновато косясь на колено девушки. Она долго пристально разглядывала Нагису с изумлением и вдруг взорвалась заливистым хохотом. Хрупкий, слабый, худой мальчишка, но она поверила, что Нагиса Шиота унёс бы её раненую с поля сечи. Сквозь смех она заговорила, ударив себя в грудь: — Пулями меня не возьмёшь.        Не прекращая смеяться так, что на глазах проступили слёзы, девушка, чьё имя покрывала тайна, уронила тяжёлую руку на плечо Нагисы и в дружеском объятии повела к воротам. Чиба и Терасака шли позади, опасаясь приближаться к странной особе, а Итона размахивал флагом с каменным выражением на лице. Бок от удара леди-скалы не переставал гудеть.        У распахнутых ворот уже толпились люди: товарищи по оружию, обескураженные шумные зрители, особенно поражённые битвой рядовые, а впереди всех капитаны, Карма и высокая стройная девушка с алой меткой на внешней стороне ладони. Она подбежала к своей избраннице, не скрывая обожания и счастья, распахнув глаза и говоря очень громко. — Ох, ты была великолепна! Сильна и прекрасна, как онна-бугэйся*! — Благодарю, майор, но этот парень всё же меня одолел, — улыбнулась недавняя соперница Нагисе; его Карма как раз стиснул в объятиях, прижал к груди и вдохнул запах волос, испачканных землёй и травой. Ничто не вызывало сомнений в спокойствии Кармы, но сердце его билось гораздо громче и чаще. Девушка-скала подмигнула генерал-майору Акабане. — Вы уж его берегите… И добавьте в рацион мяса. Много мяса! Чтобы в следующий раз он меня одной левой!        Засмеявшись, девушки весело удалялись, уводя с собой подчинённых. Возбуждение и полнейший восторг ввели в ступор товарищей Нагисы, ровно, как велели воспеть хвалебные оды смелости и таланту четверых рядовых. Высказаться в любом случае никто не успел из-за подозрительной фразы Асано, что до этого скрывался где-то позади толпы: — Две пары, подчинённые и капитаны. Кто мог предположить, что они сойдутся в бою? — Полагаю, никто, — ядовито намекнул Карма, встречаясь воинственным взором с Асано Гакушу, но тот, игнорируя, опустил взгляд на Шиоту, затем задержался на его плече. Пугающая, коварная, самодовольная ухмылка озарила губы Асано. — Увидимся в третьем этапе, генерал-майор Акабане, — процедил он и немедленно зашагал прочь, удовлетворённый результатом.        Теперь, когда все неуправляемые факторы разошлись, Карма отправил участников второго этапа отдыхать, остальным велел дать Нагисе восстановиться, а сам молча повёл его по коридору, беря за здоровую руку крепче, чем обычно. Лицо Кармы не изменило равнодушному выражению, дыхание сохраняло ровный ритм, голос не дрожал. Всё твердило о напряжении, охватившем Карму. У белой двери в лазарет он не сдержался, осторожно, но крепко обнял Нагису, стараясь не задеть плечо. До сих пор растерянный, Нагиса не определил, испугался Карма за него или сердился, что он отправился геройствовать и поплатился за это. Одной рукой Шиота робко обхватил спину Кармы и прошептал: — Я не должен был так поступать… Извини. — Извинишься ты в постели, — раздался непринуждённый ответ. Ещё немного Карма постоял, успокаиваясь, обнимая Нагису, пока окончательно не пришёл в себя. А Нагиса испытывал стыд. Не из-за опрометчивости и завышенного самомнения, а потому, что заставил Карму нервничать. — Сейчас надо решить, что с тобой делать.        Они вошли в кабинет. Через приоткрытые окна в него проникал свежий ветер, что колыхал лепестки роскошного букета. Рядом с Ириной, положившей ногу на ногу, возвышался взрослый брюнет в деловом костюме и с зоркими глазами, немедленно изучивший пришедших. Услышав, зачем Акабане и его подчинённый явились, Ирина попросила некого «Карасума, милого» покинуть кабинет, и взялась за осмотр.        Выглядела травма не слишком серьёзной. Рука покраснела и болела, но ни опухоли, ни кровоподтёков, ни потери чувствительности не наблюдалось. Простое растяжение. Будучи профессионалом, Ирина сверилась с меткой Нагисы — ему пришлось снять штаны — и подтвердила диагноз. Метка потрескалась, но лишь на одном крыле, цвет не поменяла, исключая развитие серьёзных последствий, хотя для Нагисы заключение таким и оказалось: никакой нагрузки на руку. На правую руку. Перед третьем этапом. Так же Ирина прописала мазь, холодный компресс и предложила наложить фиксирующую повязку, чтобы ускорить выздоровление. При правильном уходе исцеление обещало занять около двух недель, так что игры злобно помахали Нагисе.        Не ведая о планах и надеждах Нагисы, Ирина велела не беспокоиться, ведь второй этап для него прошёл и остаток состязаний он мог с чистой совестью провести как зритель. Почти у двери Ирина ещё раз окликнула пациентов, чтобы напомнить о важности отдыха, и всучила вторую мазь. Поблагодарил Карма за заботу кивком и коротким «Спасибо». Движения и тон его не изменили твёрдости, чего Нагиса и боялся. Как только вышли в коридор, он встал перед Кармой и непреклонно заявил: — Я буду участвовать в третьем этапе. — Нагиса, — очаровывающе позвал Карма, разрушив его оборону. Нежно погладив плечо, Карма переместил пальцы выше, взял Нагису за подбородок. В голубых глазах искрилась теплота и мягкость, вместе с несокрушимой решительностью. — Ты понимаешь, что Асано подстроил вашу встречу с этой девушкой? — Да. — И зачем он это сделал тебе тоже известно? — Чтобы, — Нагиса замялся. Он как-то не задумывался о конкретной цели Асано, а если и задумывался, то от вопроса Кармы растерял уверенность. — Чтобы свести с тобой счёты? — Нет. Чтобы устранить тебя. Асано видит чётче, чем я, насколько ты опасен и силён, — лицо Нагисы озарила смесь злости, радости и смущения, взгляд его заметался. — В битве со мной у него есть шансы, но тебе он проиграет. Кто знает, что он выкинет, если его противником останешься ты?        Тревога Кармы, его волнение за здоровье Нагисы наполняло его счастьем, усиливало любовь и желание победить. Не важно, что задумал Асано, один или оба, они предсказуемы, их цели ясны, так что одолеть их не составит труда. Они могут знать всё о Нагисе и Карме, но им тоже кое-что известно, особенно о наглости и вере в непогрешимость рода Асано. Пусть верят, что всё идёт по их замыслу. Нужно лишь убедить Карму. Пришёл черёд Нагисы назвать его по имени так, чтобы развеять переживания, облечь уверенность в слова, а решимость — в действия. — Карма, если я одолею тебя, разрешишь мне участвовать?        Карма лишь бессильно выдохнул. — Сдерживаться я не стану. Ты готов к этому? — Я этого требую. Чтобы Асано ничего не заподозрил, — начал Нагиса ровно, твёрдо, словно уже победил, и теперь Карма обязывался подчиняться, — ты не будешь ухаживать за мной, а сосредоточишься на тренировках. — А ты? — вскинув бровь, уточнил Карма.        Судя по горькой усмешке, их с Нагисой мысли сошлись. Он снова взялся за больную руку. — Думаю, она не откажет мне в тренировках. Я успею вылечиться, пока идёт второй этап. — Ты — настоящее сокровище, — неожиданно произнёс Карма. Его глаза впервые выглядели такими… расслабленными, полными доверия и спокойствия. — Не удивлён, что все так жаждут заполучить тебя. Но ты достался мне. И останешься моим навсегда.        Нагиса кивнул. Какие-либо слова он находил неуместными сейчас.        Озвученный план Карма, как и Нагиса, находил прямым билетом в дом сумасшедших. Именно поэтому план мог сработать. Именно поэтому Карма приложил все силы, чтобы не позволить ему осуществиться. Прежде он никогда не сражался так яростно и свирепо. Прежде Нагиса никогда не сражался так изящно, легко и свободно. Он сумел преодолеть свою главную слабость, встретившись с тем, кому на поле боя Карма мог проиграть, благодаря случайности и поддержке друзей лично победил этого кое-кого. Наконец явился реальный боец, от которого Карму предстояло защитить или же просто быть в состоянии сделать это при необходимости.