Soap

Колокольчик над входной дверью кафе Bittersweet снова зазвенел, что означало приход нового клиента. Чонгук вздохнул и принялся монотонным голосом читать уже заученное приветствие: — Добро пожаловать в кафе Bittersweet, чем я могу вам помо… — он тут же прервался, когда увидел, кто вошел: — Хен? А ты что тут делаешь? — спросил он удивленно. Мин Юнги прошел к прилавку: — Я тоже рад тебя видеть, Гук. Я тут, чтобы хоть немного расслабиться, — вздыхает он. Юнги не врал, еще тогда сказав Хосоку, что занимается музыкой. И одним из немногих минусов этого занятия были постоянные вымотанность и усталость. — И какой кофе ты будешь? — спросил Чонгук, встав за прилавок, готовясь принять заказ. — Черный кофе. Не будь сейчас шесть тридцать вечера, я бы попросил эспрессо, — зевнул Юнги и протянул ему деньги. Чонгук кивнул и отдал ему сдачу: — Сейчас все будет сделано. Чимини-хен! Постой на кассе, пока я сделаю Юнги-хену кофе! Черноволосый ушел, и вместо него тут же пришел низкорослый блондин. — Юнги? Эй, а ты что тут делаешь? Юнги лишь посмотрел на улыбающегося парня и закатил глаза: — Обращения, Чимин. Я пришел за кофе, чтобы хоть на немного растянуть удовольствие сегодняшнего дня. — Зачем тебе «растягивать удовольствие»? Иди и ложись спать, хен. — Не могу, — вздыхает Юнги, потирая глаза. — Я пообещал Хосоку, что мы погуляем сегодня, потому что мне завтра на работу, а ему на учебу. И, кстати, с каких пор ты тут работаешь? — А, да! — воскликнул Чимин с широкой улыбкой, будто он совсем и забыл, что работает тут. — Чонгуки порекомендовал меня тут! Меня уволили с прошлой работы, и Чонгук сказал, что поговорит со своим боссом. Так что теперь я здесь! Юнги был, как минимум, изумлен: — Чимин… Какого хуя? Это твоя уже десятая работа за последний год! — Не волнуйся об этом. На всех своих прошлых работах я проебался, — пренебрежительно махает рукой он, — а в этой я хорош. Гуки хороший учитель, и он сказал, что я быстро схватываю! Кажется, быть бариста это точно мое, — хихикнул Чимин. — Хах, «Гуки»? — с намеком спросил Юнги с ухмылкой на лице. — Миленькое прозвище, Чимин. Блондин покраснел и пихнул Юнги в плечо: — Хен, нет! Я натурал, тут нет ничего такого! — шепотом сказал он. Чимин обернулся посмотреть, не услышал ли этого Чонгук, но, к счастью, тот был слишком занят кофе Юнги. — Ну, я точно знаю, что Чонгук — нет, — пожимает плечами Юнги. И выражения лица Чимина было достаточно, чтобы заставить старшего снова рассмеяться. — О-откуда ты знаешь? — шепчет он, очевидно шокированный услышанным. — В смысле, это не такая уж и новость, но откуда ты можешь знать наверняка? — Хосок сказал мне, — ответил Юнги, продолжая смеяться. — Но это не важно, я просто хотел тебя побесить. Чимин фыркнул, а затем, услышав голос Чонгука за своей спиной, обернулся. — Один черный кофе для Мин Юнги. Всегда пожалуйста, — сказал Чонгук, поставив чашку на стойку между ними. Юнги сделал глоток горячего напитка, и едва не взвыл от знакомого вкуса во рту. Он так давно не пил кофе, и, если честно, из-за этого его плохое настроение почти сразу сошло на нет. — Ты еще побудешь тут, хен? — Да, посижу совсем немного и уйду, — кивает Мин. Оба младших кивнули. Чонгук взял с полки полотенце и ушел в зал протереть один грязный столик в углу. Прямо сейчас в кафе никого не было, не считая их троих, потому что так поздно кофе пить никто, видимо, не собирался. Чимин вышел из-за барной стойки и присел на ее край около Юнги: — И чем вы с Хосоком обычно занимаетесь, когда тусуетесь вместе? — Ничем особенным. Заказываем еду, болтаем, смотрим фильмы, иногда обжимаемся, — сказал Юнги, делая еще глоток. — Что это за марка кофе? — Обжимаетесь? — переспрашивает Чимин. — С каких это пор ты таким занимаешься? — Ты проигнорировал мой вопрос. — У нас собственный рецепт, — тут же сказал он. — Теперь ответь на мой. Юнги закатил глаза но, все же, ответил: — Я всегда обжимался с людьми, Пак Чимин. — Я только видел как ты обжимался со своими девушками, — говорит блондин. Он спрыгнул со стойки и подошел к Юнги: — И когда твои друзья начинают проявлять к тебе внимание, ты их обычно отталкиваешь. Я удивлен, что ты во время обжиманий не приговариваешь «ноу гомо». — Чимин, ты — ходячее олицетворение фразы «ноу гомо». А теперь заткнись. — Ты грубый, — надулся он, показав Юнги язык. Старший лишь пожал плечами и обернулся на убирающего в зале Чонгука. — Эй, Чонгуки, когда мы будем закрываться? Но едва он успел ответить, как снаружи послышался грохот и сверкнула молния, от чего Чимин подскочил, как ошпаренный. — Думаю, прямо сейчас, — произнес Чонгук и вытер руки полотенцем. — У нас еще десять минут до конца рабочего дня, но не думаю, что кто-то сейчас зайдет, так что смысла нет. Да и я хочу добраться домой пока не начнется дождь еще сильнее. Чимин кивнул, снял фартук и они с Чонгуком ушли на кухню. Юнги же наконец допил свой кофе и обернулся к окну, как раз чтобы увидеть очередную вспышку молнии. Он почувствовал, как его сердце пропустило удар, но это длилось всего секунду. Гроза не так уж и пугает его, а вот громкие звуки — да. Блондин вздохнул, думая о том, что ему придется еще и ехать домой в проливной дождь. Он уже вот-вот собирался уходить, как почувствовал вибрацию телефона в кармане. На главном экране высветилось сообщение от его лучшего друга. хоби: юнги :( И одно это сообщение тут же привело Мина в чувства. Это заставило его вспомнить, что, да, может он-то и не боялся грозы, но Хосок — определенно.

***

Гром и молния просто не могли стать еще хуже к тому времени, как Юнги добрался до дома. Из-за дождя Мин промок насквозь едва успел выйти из машины. Он сматерился себе под нос и побежал вверх по лестнице, чтобы хоть как-то укрыться под маленькой крышей, что накрывала вход в апартаменты. Он пришел к порогу Хосока, стянул с себя промокшее худи и постучался: — Хосок! Рев грома был настолько сильный, что ему пришлось едва ли не кричать. И, к счастью, это сработало, ведь Чон открыл дверь в течение секунды, будто все это время ждал прямо у нее. Хосок не тратил времени зря: он тут же схватил Юнги за руку и затащил в квартиру, захлопнув за ним дверь. У старшего не было даже времени подумать над происходящим, как Хосок уже стоял прямо перед ним, крепко обнимая. Но все же Мин успел заметить его лицо — будто тот вот-вот расплачется. Хосок ни на секунду не задумался и, все еще зажав его в объятия, положил свою голову на чужое плечо. Юнги отреагировал инстинктивно и обвил руками талию младшего. — Спасибо, что приехал, — Хосок дрожал, и пытался успокоиться, вцепившись в Мина, но это не сильно помогало. — Конечно, Хоби, — прошептал Юнги. Он гладил его рукой по спине, надеясь хоть как-то успокоить. — Я и не собирался оставлять тебя тут одного. Молния сверкнула снова, и Хосок пискнул. Блондин, скрепя сердце, перестал его обнимать, взял за руку и повел к дивану. Юнги усадил его на место, но младший тут же схватил его за запястье, когда тот собрался отойти. И ослабил хватку лишь когда Мин сказал, что пойдет возьмет одеяло. К его возвращению Хосок уже лежал, а затем потянул к себе, и вышло так, что Юнги лежал между его ног, положив голову на грудь рыжего. — Т-тут электричество отключилось, пе-еред тем, как ты приехал, — пробормотал Хосок дрожащим голосом. Мин лишь покрепче обнял его за корпус и прижался правым ухом к его груди, у сердца. И оно так колотилось, билось так быстро. — Я обычно и с-сам справляюсь с этим, но сейчас… Сейчас совсем плохо. П-прости, я знаю, что тебя это достает. Юнги тихо шикнул на испуганного парня и поднял руку, чтобы поиграть с его волосами — ведь он знал, что это Хосока всегда успокаивает. — Это мне совсем не мешает, Хоби. Не извиняйся. Младший хихикнул: — Боже, я т-такой трус, — Хосок ненавидел, что Юнги приходилось видеть его таким. Это било по его гордости. — Хосок, прекрати, ты не трус. Мы все чего-то боимся. — Ну, и чего боишься т-ты? Я ни разу не ви-идел, чтобы ты так же переживал. — Пауков, — ответил Юнги прямо, голос его звучал глухо от того, что он уткнулся в грудь рыжего. Он съежился от мысли об этом, а затем чуть подвинулся и уткнулся лицом в его шею. — Стой… Серьезно? — разговор отвлек его от бушующего за окном шторма, так что теперь Хосок зациклил все свое внимание на старшем. Юнги аккуратно кивнул и закрыл глаза — ему хотелось спать от хосокова тепла. — Ну… Насекомых в принципе, если честно. Я думал, ты знал. Ты же видел, как я отреагировал на того дэдди лонг легс*. Рыжий хихикнул и принялся перебирать пальцами волосы Юнги. — Это, на с-самом деле, было довольно смешно… Ты позвал меня убить его, потому что сам слишком боялся, — Хосок уже не так заикался, и сердце у него перестало колотиться. Юнги по-ребячески заныл, от чего Хосок захихикал еще сильнее: — Хватит надо мной смеяться! Хосок мягко хихикнул и провел рукой по его волосам: — Прости, малыш. И эти слова показались такими естественными, звучали так уместно, что Хосок и не сразу понял, что сказал что-то не так. Но вскоре он осознал, что сделал, потому что физически почувствовал напряжение лежащего сверху Юнги. Блять, блять, блять, подумал Чон, и его душа, кажется, ушла в пятки. Он не мог поверить, что сказал это. Боже, я только что все разрушил, разве нет? Но Юнги расслабился так же быстро, как напрягся. Его сердце затрепетало и наполнилось непередаваемым, необъяснимым чувством, что происходило из-за Хосока каждый раз. Уголки губ блондина чуть поднялись и он покраснел. Хосок, конечно, увидел, как тот улыбнулся, и как его лицо порозовело. — И-извини, я не хотел… Так звать тебя. Юнги угукнул и кивнул, слишком уставший, чтобы поднимать свой взгляд на парня: — Не волнуйся, Хоби. Мне… понравилось. Ему и вправду понравилось, как легко эти слова слетели с языка Чона, как они предназначались только ему. От этого Юнги чувствовал себя счастливым. Блять, от этого Юнги чувствовал себя любимым. Мне кажется, я… Но он остановил себя. Мысли, что Юнги пытался затолкнуть подальше и спрятать поглубже, наконец выбрались наружу, готовые вот-вот быть сказанными вслух. Он переживал столько разных эмоций, когда Хосок был рядом, что не мог дать им никакого названия или объяснения. Чувства, что он испытывал к Хосоку, были такими чистыми и искренними. Они были прекрасны, но Юнги не знал, что это было. Когда он думал о том, что ощущает, по его груди бесспорно разливалось тепло, по всему его телу. Но, кажется, это было нечто большее. Он вроде понимал. Не совсем был уверен, почему это заставляло его чувствовать все это тепло и счастье, но он понимал, что Хосок взял верх над всей его жизнью, и все дошло до того, что без него жизнь Юнги не была бы прежней. Это пугает, но сейчас он так уверен. Он знал, наконец-то он знал. Мне кажется, я… Я люблю Чон Хосока.