Мы больше не друзья
Даже читать ее до смерти больно, да, читатель? А слышать?.. Каково же, слышать эту убивающую тебя фразу? Люди всерьёз думают, что я ничего не чувствую? Что моё сердце не сжимается в комок от боли, что я едва сдерживаю жгучие слезы, норовящие выйти наружу? Что во мне нет этой зияющей дыры, этой пустоты, заполняющей всего меня… Моё сердце можно спокойно назвать полноценным кладбищем. Кладбищем моих близких людей, покинувших мою жизнь, но оставшихся в этом хрупком, жалком органе. Мой взгляд падает на часы, а затем я начинаю быстро просматривать мелькающие таблички за окном, и нахожу то, что нам осталось ехать меньше двух часов. Начинаю дергать своих друзей, переключать музыку, танцевать и петь во весь голос, ведь совсем скоро мы приедем в родные края к родным людям. За стеклом мелькают деревья, отливающие приятным зелено-желтым оттенком, по нежно голубым небесам плывут пушистые облака, так сильно напоминающие мне барашков, а вдали виднеется яркое солнце. — Что Крис, не можешь дождаться? — друг взглянул на меня вкрадчиво, с усмешкой. В ответ я лишь быстро закивал головой, пытаясь усидеть на своём месте. Я удивляюсь тому, как могут в совершенстве мои друзья читать мои мысли, чувства и эмоции. Они словно выучили меня наизусть, так же, как и я их. Мой читатель, у тебя есть такие друзья? Надеюсь да. А если нет, то привет! Теперь я твой друг на всю жизнь. Я могу с точной уверенностью сказать, что я еду к себе домой. Ведь дом там, где есть мама и папа. Бывают моменты, что вы ссоритесь с родителями, тебе кажется, что они совсем ничего не понимают в этой жизни, а главное — совершенно не понимают тебя. Но присядь на минуточку и задумайтесь о возрасте тех, благодаря кому сейчас ты живёшь. Они уже не молоды, верно? Сколько за всё это время они претерпели взлетов и падений? Много, будь уверен. За их спинами многочисленный опыт жизни, грабли, которые были исхожены вдоль и поперек. У них — целый багаж проблем. Они не хотят, чтоб ты, юный или уже взрослый друг, за такой короткий срок своей жизни разочаровался в ней. Твои родители изо всех сил стараются сделать так, чтобы та главная часть в тебе, формировавшаяся 9 месяцев, не разбилась в считанные секунды. Твоё хрупкое сердце. Мне жаль, читатель, если это уже случилось… К счастью, или же сожалению, моё сердце пока остаётся в целости и сохранности. Будет ли оно вообще когда-нибудь разбито? За размышлениями над столь глубокими и важными вещами, я не заметил, что пейзаж за окном сменился на такой знакомый и родной. Это означало одно…Мы приехали!
Пока я пытался собрать мысли в кучу, ерзал на своем сидении, машина уже остановилась у знакомого дома и я тут же вылетел из автомобиля. Друзьям оставалось лишь наблюдать за моими действиями и глупо хихикать надо мной. Забрав каждый свой чемодан, не забыв сгрести в охапку рыжего друга, мы прошли к калитке и робко постучались в дверь. По ту сторону послышался топот, радостный гул и лай собаки. Мой маленький Чарли! Деревянная калитка отворилась и из нее вышел мой отец, счастливо кидаясь на меня с теплыми объятиями. Затем те же действия повторила мать, от чего по всему телу начали бегать мурашки, а внутри разлилось чувство эйфории. Родители пригласили нас в дом, по пути удивляясь тому, как вырос я и как изменились и похорошели мои друзья. Лиза то и дело смущенно краснела, приобнимая мою маму, а Стас застенчиво смеялся и едва ли успевал благодарить моих родственников за добрые слова. Зайдя в дом, я сразу почувствовал приятный аромат маминых фирменных свежеиспечённых булочек. Как же я счастлив! Юлий уже вовсю расхаживал по дому, внимательно изучая его новые элементы, иногда выбегая во двор, чтобы опять задиристо крутить пушистым хвостом у носа Чарли. Друзья разместились на диване, у специально подготовленного стола, на котором уже стояло бесконечное количество маминой еды. Вот же оно счастье! Весь вечер прошел в завораживающих разговорах, непрекращающихся почти ни на секунду. Мама то и дело подливала всем горячий, свежезаваренный чай, и успевала подкладывать в тарелки ещё еды. Мы разговаривали обо всем на свете — мы с ребятами рассказывали о том, как живётся в Петербурге, а родители в свою очередь посвящали нас в здешнюю жизнь. С увлечением я рассказывал о своей работе, о необычайной красоте Невы и конечно же о наших любимых с друзьями вечерах, посвященных творчеству. Лиза показала родителям свои недавние картины, заранее сфотографированные на смартфон, а те лишь восхищённо охали и вовсю хвалили мою подругу. Под конец дня, Стас сыграл на гитаре пару мелодий, сопровождая их тихим исполнением моих стихов и песен, от чего родители сначала встали в ступор, а затем радостно заопладировали и начали нахваливать нас с другом. Мы и не заметили, как наступило уже 11 вечера, ведь совершенно не следили за временем. Родители показали нам наши комнаты, Стасу и Лизе — две гостевые, а мне же досталась моя некогда детская комната. Перешагнув ее порог, я полной грудью вдохнул в себя родной запах. В ней совершенно ничего не изменилось: небольшая кровать, в которую я кстати попрежнему влезаю, стояла в углу комнаты у окна, справа от нее — большой учебный стол и тумба, заваленные моими старыми школьными тетрадями, а также дневники с моими детскими рассказами и стихами. Как же давно я тут не был! Закинув вещи в огромный, дубовый шкаф, стоявший напротив стола, я переоделся в домашнюю одежду — серые спортивные штаны на манжетах и мою любимую черную футболку с питбулем. Спать не хотелось совсем, поэтому я, прихватив с собой парочку сборников своих первых произведений, отправился на улицу, предварительно накинув на плечи теплый плед. В детстве я очень сильно любил ночами напролет сидеть на крыше нашего дома, изучая звездное небо. И сейчас по привычке забравшись туда, я заворожённо взглянув наверх — звезды тут как будто были намного ближе к Земле. Вид был совсем другой, не как в городе. Я еще несколько минут не мог отвести восхищенный взгляд от небес — уж слишком запало мне в душу это темно-синее, казалось, бесконечное пространство, содержащее в себе самые разные оттенки — зеленоватые, фиолетовые, розовые и светло-синие. Звезды, как будто белоснежные веснушки, были рассыпаны по всему небу. Это сравнение показалось мне забавным и я тихо усмехнулся. Я опустил свой взгляд на потрепанную тетрадку, которую я всегда гордо называл дневником, ведь по сути мои стихи — моя душа, а в личные дневники всегда записывают только самые сокровенные чувства. Открыв первую страницу, я увидел эти строки:Это лето — несбывшийся блеск в глазах, И стихи на крышах домов. Это лето — рассказ о печальных мечтах, Написанных в множество разных томов. Это лето — след, что оставим мы после нас, Записанный на затворках жизни. Это лето — танцы под наш тихий джаз, И приключения по нашей отчизне.
Это был отрывок из моего длинного стиха про лето. Мне было 12 лет, когда я написал это произведение. Я даже помню все события, происходившие со мной тем летом. Веселые, незабываемые прогулки со школьными друзьями, детский лагерь, поездки к озеру и многое другое. Воспоминания заставили меня улыбнуться и окунуться в детство. Хочу дать тебе совет, мой читатель. Гуляй. Радуйся жизни. Танцуй. Пой. Живи. Твори моменты. Сделай так, чтобы ты через десяток, а может несколько десятков лет, сидел и с теплотой внутри и лучезарной улыбкой вспоминал свою бешеную, наполненную радостью и задором, счастливую молодость. Формируй себя, свою жизнь, воспоминания, пока у тебя ещё есть силы, возможность и желание. Не давай никому и ничему разбить твое сердечко. Живи, мой дорогой читатель. Но бывает так, что жить совсем не хочется, даже будучи молодым. На это могут повлиять многие факторы: какие-то события, слова, люди. На самом деле, подростков и молодежи, не желающих продолжать свою жизнь, на данный момент очень много. Мне искренне жаль таких людей и если бы я мог — я бы помог всем им. Дорогой мой читатель, если ты относишься к группе таких молодых людей, то сейчас же крепче возьми книгу, сядь поудобнее и внимательно читай каждое слово, вникая в суть сказанного мной. Посмотри в мои глаза. Возможно ты не видишь меня, но я тебя — прекрасно. Я не ведаю, что находится у тебя за плечами, какие проблемы таятся у тебя в душе, но… Даже самые ужасные, безвыходные ситуации не стоят твоих слез и твоей боли. Ты сильный, я верю в тебя. Ты справишься со всем, я рядом. Ты не почувствуешь этого буквально, но эмоционально, постарайся — я держу тебя за руку. За руку, которая пережила все твои чувства. Ведь именно ей ты прикрывал лицо, громко смеясь, или же вытирал жгучие слезы с глаз и щёк. На них, возможно, ты оставлял порезы, отдаленно напоминающие тебе о былой боли. Не делай больше так, пожалуйста. Все будет хорошо, поверь мне. Я искренне рад, что несмотря на всё, ты продолжаешь жить. Я горжусь тобой, мой чита… мой друг. За прочтением моих первых стихов, я не заметил, как пролетели часы. Лишь холодный ветер, повеявший из ниоткуда, заставил меня поёжиться, посильнее укутаться в плед и наконец-то вернуться в реальность. Я оглянулся по сторонам и подметил, что на улице стало совсем темно. Высокие деревья развивались на ветру, тихо шелестя листвой, в будке крепко спал пёс Чарли, иногда громко посапывая, а в огороде колыхалась трава, казавшаяся сейчас темно-зеленой, почти чёрной. Решив для себя, что пора возвращаться домой, я захватив все свои вещи, стал спускаться вниз. Тихонько проскочив на кухню, я заварил себе чай с чабрецом, достал упаковку свежего имбирного печенья, того самого, что я так любил в детстве и поднялся на второй этаж дома к себе в комнату. Муза не заставила себя долго ждать, ведь эстетика природы всегда вдохновляет меня. Достав свою тетрадь из рюкзака, я стал записывать строки своего очередного стиха, иногда делая большие глотки горячего чая. На моей кровати уже вовсю спал уставший Юлик, в комнате стоял приглушённый свет, ведь я включил лишь настольный светильник, хорошо освещающий только лишь мой стол. Ручка одна за другой писала буквы, иногда кривые и выходящие за пределы полей тетради, но это совершенно меня не волновало. Мой новый стих — вот что было у меня в голове на данный момент. Сделав еще пару глотков любимого напитка, я записал последние строчки, и глубоко вздохнув, откинулся на спинку стула. Очередной стих закончен.И всё-таки я чертовски люблю свою жизнь.