Тёмные воды.

Скучно в Агарисе. Ску-учно, это вам Альдо раз восемь повторит и ещё раз, для верности, запишет. Вот уже и Робер написал, что скоро пересечёт границу, и трон заветный всё ближе и ближе, только дожить бы до воцарения... У бабушки свои дела, у Мэллит тоже. А он, будущий Анакс, никому и не нужен. Обидно, знаете ли. А он молод, хочет развлечений, знаете ли. Впрочем, кое-чем этот день отличался от предыдущего: этой ночью Альдо снилось что-то странное, непонятное, часы пробили много раз (он не считал), а ещё почему-то голова заболела. Ну и ничего, поболела немного и прошла, ничего странного. Меньше на ночь есть надо. А после обеда в двери скромной обители постучали ровно два раза. На пороге стоял довольно высокий человек в дорожном плаще и шляпе с золотистой вуалью, сквозь которую не получалось увидеть лицо. Впрочем, колет в цветах Окделлов как бы намекал... - Кто вы? - всё же задал вопрос Альдо незнакомцу, неловко жмущемуся в дверях. - Герцог Окделл, государь мой, - склонил голову незнакомец, - Прибыл в Агарис только сегодня утром. А потом он, помедлив, откидывает с лица вуаль, и все вопросы исчезают, как будто их и не было никогда. Альдо слышал, что надорцы не отличаются особой красотой, холодны и тверды похлеще своих знаменитых гор. Так вот: тот, кто придумал эту чушь, никогда не видел Ричарда Окделла. Юное белое лицо, полуприкрытые серые глаза, мечтательная улыбка, мягкие даже на вид каштановые волосы - открывшаяся картина надолго останется в сознании почти-короля. Надолго, если не навсегда. Что происходит дальше - сказать трудно. Несколько часов просто начисто стираются из памяти. И вроде бы Альдо даже поддерживал разговор, только ни слова из того разговора он не запомнил. А вечером стало ясно только одно: Ричард Окделл за Талигойю. Этой ночью ему снилось что-то странное. Какая-то песня, очень странная и едва понятная Ракану, но чарующая. В этот раз голова не болела, а если и болела, то это как-то не запомнилось. На второй день Альдо попытался заговорить с этим божественным созданием. - А-а-а...эм...ну... - Да, мой государь? - внимательно посмотрел прямо в глаза Альдо Окделл. Альдо спешно ретировался. Вторую попытку он предпринял за обедом, когда бежать некуда. Он очень осторожно, стараясь не делать резких движений, повернул голову к новому вассалу. Вассал ел суп. Ел суп. Своим восхитительным ротиком. Альдо спешно ретировался. К третьей попытке он готовился полчаса. Убеждал себя, что бояться нечего, да и не посмеет Окделл обидеть анакса в его собственном доме. А если и посмеет, то кто здесь хозяин, в конце-то-концов? С такими мыслями Альдо направился искать своего внезапно обретённого вассала. - ...прекрасна, понимаешь? Даже если это не так, люди должны понимать, что жизнь прекрасна просто потому, что пока она с человеком - у человека может быть всё, что он пожелает. А если человек ненавидит свою жизнь, то ни о какой иной радости речи и быть не может. Я знаю, со мной это было. - И? - шёпотом спросила Мэллит, затаив дыхание. - Как видишь, я стал таким, каким стал. И я себе нравлюсь. А ты хорошая. Хочешь, я тебе спою? Я знаю одну очень хорошую песню, я её не пел даже Первому Маршалу. Берёг, наверное. - Ой, как неожиданно...но хочу. И раздался голос, тихий, чуть дрожащий, но это всё же был голос. Голос Окделла. Где ты был? Или нет, каким ты стал? Сколько раз сменилось море сушей? Для тебя и стон, и стих, и сталь, Для тебя всё это, так послушай, перестань Приходить во тьме по собственную душу, Тщиться заковать её в хрусталь... Альдо чувствовал, что что-то с ним происходит. Сознание растворилось в нежном голосе, и не хотелось ни шевелиться, ни даже дышать. А песня всё текла и текла, как патока, и в груди становилось легко, как никогда. И ничего не хотелось: ни трона, ни власти. Где скользит дорога по камням, Падая в объятия рассвета Сквозь седловину меж ушей коня, И уже ничуть не странно, что все это для меня: Ветер дальних странствий на исходе лета – Ветер этот тоже для меня.... Альдо понял, что последнее герцог Надорэа пропел, глядя прямо на него, потому что во время песни Альдо незаметно для самого себя подошёл ближе, почти в упор. Впрочем, лицо вассала закрыто вуалью, и трудно сказать, смотрел на него Ричард или нет. Но приятнее думать, что смотрел. Что было дальше? А дальше, после ужина, герцог сам позвал Альдо для разговора, и впервые за много лет будущий анакс испытал нечто вроде волнения. Имперская любовь - то ещё занятие, Альдо оно раньше не привлекало, с чего бы оно должно привлекать северянина? Да у них в горах нравственность (знать бы ещё, что это такое)! - Государь мой, вы чудесны, - откинул вуаль прекрасный герцог, - Я...я понимаю, что вы должны жениться и оставить законных наследников... - Так, я понял, к чему идёт дело! Сейчас ты скажешь, что я тебе нравлюсь! - обрадовался Альдо, начитавшийся в своё время разных любовных романов. - Да,- кивнул явно обрадованный такой сообразительностью Ракана Окделл, - А что ответите вы? - Я отвечу, что жениться мне пока рано, а ты мне тоже нравишься, - выпалил Альдо, безумно довольный, что всё так быстро разрешилось. А то ходили бы вокруг да около неделями, а то и месяцами, а там и проблемы бы какие-нибудь начались, и вообще...в общем, язык ведь людям дан для чего? Для коммуникации. А молчать любой слизняк может. - Так это замечательно! - радостно откинул вуаль с лица Ричард, - Государь мой, я рад, что всё так разрешилось. Разрешите вас поцеловать? - Ну...целуй, конечно. Просто понимаешь, для меня имперская любовь в новинку...так что начни с руки. О...счёт к Рокэ Алве мгновенно вырос и стал личным: чувствовалось, что герцог Надорэа не в первый раз целует мужчину (как Альдо смог определить это по руке - другой вопрос), и хотя пока что никаких доказательств у Ракана не было, с мерзавцем у Альдо будет долгий и экспрессивный монолог. Да, именно монолог: мерзавец будет молча слушать, анакс ему сам всё расскажет. Поцелуи как-то незаметно прекратились, а сильные руки легли на талию, чуть-чуть ниже дозволенного. Просто легли, не притягивая, не сжимая, просто обозначая прямой интерес. И отказаться бы...а зачем? Может, это просто минутная прихоть? Тогда её нужно удовлетворить, чтобы не мешала. А если серьёзное увлечение? Тогда тем более нужно попробовать, раз есть возможность. А если любовь, то нельзя даже медлить: герцог Надорэа красив, как трон Талигойи, и лучше сразу показать, кто истинный правитель всего. - Государь мой...- начал вдруг Ричард, но Альдо был не в состоянии переносить титулы (тем более непривычные). - Альдо, просто Альдо. И можно на ты. - Хм. Альдо, возможно, завтра ты пожалеешь о сегодняшнем дне... - Сделай так, чтобы я не пожалел! - Ракан млел от ласковых рук, проникших под рубашку и в данный момент растиравших поясницу. - Хорошо. Но я о другом: мне...мне нужна... - Что тебе нужно? - пришлось оторваться от мления анаксу, - Двойные налоги я сниму, а тебя сделаю своим...ну...я посмотрю в книге, там были какие-то подходящие должности... - Нет, я не про это. Альдо, мне нужна глина. Альдо захлопал глазами. Глина, конечно, не Кэналлоа (надо будет эту область подарить либо Роберу, либо Ричарду), но зачем герцогу Надорэа глина? Наверное, вопрос был написан у него на лице, потому что Окделл улыбнулся и как-то странно опустил взгляд. - Мне много не надо. Я вылеплю бюст... - Меня? - обрадовался Альдо. - Нет, зачем? Я вылеплю бюст и поставлю его в своих покоях. Или около твоего трона, и он будет защищать тебя. А мне...а мне будет, с кем поговорить, когда ты будешь занят...- прошептал герцог, мечтательно возводя глаза к потолку. Альдо начал догадываться, почему Первый Маршал отпустил эту красоту. Ход мыслей был, мягко говоря, странный. Но Альдо - не этот придурок Алва, он не будет выгонять герцога только потому, что у бедняги хроническое одиночество и зарождающаяся шизофрения. От этих недугов поможет любовь по-гайифски (с женщиной бы тоже помогло, но не в данном случае). Опять же, недуги эти исключительно душевные, на внешность не влияют, а вуаль пусть носит и дальше, меньше будет соперников. - Э-э-э...ладно, - согласился Альдо, - Вылепишь бюст - покажешь. - Конечно. Ты хороший...давай договоримся: я буду с тобой, пока смерть не разлучит нас. - Хех, давай...только учти, мне всё равно придётся жениться на какой-нибудь даме...у тебя сестра есть? Отлично, на ней и женюсь! Ну, пошли ко мне, попробуем имперскую любовь... Как-то странно блеснули глаза Ричарда Окделла, когда Альдо позвал его к себе. Нет, нельзя экономить на свечах, ещё и отблески странные появляются. И почему сердце Альдо пропустило удар от фразы "пока смерть не разлучит нас"?