Тёмные воды.

Не-Ричард возвращался в Олларию. Сейчас он был скорее мёртв, чем жив, что не могло не огорчать. Ему нужно тепло, жизнь, любовь...ладно, любовь может немного подождать, но не остальное. И хотя с каждой минутой иномирец всё отчётливее понимал, что медлить нельзя, что хочется ожить и покончить со всеми своими проблемами, его терзали смутные сомнения в правильности своего решения. Альдо обречён, это совершенно очевидно. Даже если оставить его в покое, он либо сам полезет в капкан, либо кто-нибудь его убьёт. У Олларов больше сторонников, чем кажется. В силах не-Ричарда лишь сделать смерть лёгкой и безболезненной, как сон. Вечный сон. Это лучше, чем Закат, который определённо ожидал Лже-Ракана в любом другом случае. Сознание угаснет, не будет ни тревоги, ни вечных мук, ни-че-го. Совсем. Не-Ричард бодро шагал по улицам Олларии (или уже Раканы? Какая разница!) и не обращал внимания на снег и ветер. Что ему зима, в самом деле? Было даже приятно ощущать, как снежинки опускаются на лицо, не скрытое вуалью, как оседают на ресницах и бровях, но не тают, а словно украшают серебром. Наверное, со стороны это смотрелось просто чудесно, но ночью на улицах не было ни души. Потому он и откинул покрывало, потому перестал притворяться живым и прекрасным. Силы нужно экономить, ему ещё Альдо по новой соблазнять. М-да. В этом и была главная проблема: иномирец не желал его соблазнять. Даже не потому, что любил другого - он привык издеваться над собой ради Чистой Идеи. И не потому, что Альдо был ему противен - нет, анакс был хорош собой, даже его бред о Великой Талигойе смешил, а не раздражал. Пойди жизнь иным путём, они могли бы даже стать друзьями. И убивать его совсем не хотелось, даже ради его блага, даже ради всеобщего счастья, просто потому, что не-Ричард оказался чуть более человеком, чем Рыцарем. Но жить, к счастью или к сожалению, хотелось чуточку больше. Потому выходец проник во дворец и начал вспоминать, где же спальня Альдо. Проклятая память! Или просто подсознательно не хочется эту спальню находить? Впрочем, кое-что иномирец всё-таки помнил. Прямо, направо...так, эта дверь знакома, проникнуть в спальню, затворить за собой дверь... Да, в постели кто-то спал. Иномирец, подавив тяжёлый вздох, присел с краю и, не особо всматриваясь, положил руку на накрытое одеялом тело. Сосредоточился, придавая Окделловским чертам земную прелесть, а рукам тепло. Всё, теперь можно проникнуть под одеяло и осторожно погладить бедро...странно, незнакомое ощущение...ягодицы немного другой формы, сущий пустяк, и всё-таки... - Герцог Окделл, вы ошиблись спальней. Не могли бы вы убрать руки? - тихо и немного сонно попросил Валентин Придд, садясь и мрачно глядя прямо на опешившего от такого расклада герцога. Иномирец поспешно развеял приятный морок, чтобы не смущать союзника, убрал руку и, будучи в крайней растерянности, сжал в руках золотистое покрывало. - Прости...Скажите, а почему вы спите здесь? Или это даже не дворец? Я не понимаю, как я мог ошибиться... - Сегодня я остался на ночь во дворце по просьбе герцога Эпинэ. Надеюсь, вы удовлетворили своё любопытство? Тогда я должен задать вопрос... - Я даже знаю, какой. Простите за перерыв, но у меня были дела, в том числе и в Надоре, потому... - Потому вы пропали на две недели, - закончил Валентин, - Коронация через месяц, герцог. Вы обещали, что устраните Сэц-Придда до того, как он станет законным королём. - Нет, Валентин. Всплыли кое-какие обстоятельства, а потому сначала будет коронация. Не бойтесь, я смогу повлиять на Альдо, он ограничится скромной церемонией. А вот остальное...думаю, где-то месяца два? - Слишком много, - покачал головой Валентин. Не-Ричард помрачнел. Спрут не понимает, что говорит! Жизнь не так-то просто выпить до дна, Альдо же восстанавливается! Нет, Придд безусловно прав, нужно спешить, ибо по их договору Альдо должен умереть как можно скорее, пока не успел ничего натворить... Понятно. Придётся прибегнуть к тяжёлой артиллерии. "Прости меня, Ричард, я берёг твою девственность упорнее, чем некогда свою, но придётся нам познать гайифский грех с другой стороны, и партнёром нашим будет не Рокэ Алва..." - Герцог, - отрезал себе путь назад иномирец, - Я управлюсь за три недели. Это будут очень насыщенные три недели, так что ничему не удивляйтесь. И вы будете мне должны по меньшей мере пирог с яблоками. Валентин очень удивился, но кивнул. Значит, догадался, каким образом будет сэкономлено время, и обрадовался, что так легко отделался. Главное, чтобы до него не дошло, что смерть Альдо выгодна в первую очередь самому герцогу Надорэа. Выходец станет живым человеком, тёмные воды больше не будут преследовать его, он станет в этом мире своим и после смерти не исчезнет, а отправится в Рассвет. Ну, или в Закат, но тогда придётся вспомнить о своём атеизме и потребовать пустоту. Хотя, надо будет посмотреть, как там в Закате, и если терпимо - Леворукий с ним, с атеизмом. Пустота как посмертие, конечно, имеет определённые преимущества. Человек, сумевший осознать вечность и не сошедший в процессе с ума, проникается невероятной любовью к жизни и искренним желанием прожить на этом свете как можно дольше. И понимает, почему так много религий обещают своим последователям Рай или, по крайней мере, Ад. Недостаток пустоты, собственно, в том, что она не закончится. Сознание угаснет, и человек исчезнет, и ничего от него не останется... Именно поэтому не-Ричард покинул покои Валентина, пожелав спокойной ночи, и направился теперь уж точно в спальню Альдо Ракана. Да, ему жаль свою жертву, да, он ненавидит себя, но он себя так же очень и очень любит (двоемыслие, однако, своеобразная вещь), и ему хочется прожить как можно дольше, и в конце не попасть в пустоту, а ограничится более-менее стандартным для данного мира посмертием. - Если бы только...- прошептал не-Ричард, садясь на край постели спящего почти-анакса. Разумеется, перед этим он проверил, действительно ли это Альдо, не занесло ли его в спальню к кому-нибудь другому. - М-м-м...Дик? Ты не снишься мне? - поднял голову Альдо и посмотрел на любовника со столь явным обожанием, что неживое сердце дрогнуло от ненависти к самому себе. - Нет, не снюсь. Альдо, я так соскучился, ты не поверишь! - Поверю, потому что тоже скучал. Ты не представляешь, что со мной творилось, когда ты уехал! Давай, раздевайся и ныряй скорей под одеяло, тут плохо топят. Замёрз? Да, замёрз, руки просто ледяные...- от прикосновения тёплых губ по неживому телу прошла волна удовольствия. Минуту спустя не-Ричард уже лежал рядом с анаксом под одеялом, чувствуя себя одновременно в Рассветных Садах и в Закате. До безумия хотелось жить, до безумия не хотелось убивать молодого юношу, так доверчиво прижимающего к себе свою погибель. Но надо уже решиться хоть на что-нибудь. По Чистой Идее надо убить Альдо. По совести делать этого нельзя. По-человечески хочется спать. Вот с этого и начнём. Хотя...три недели - это очень мало. Затягивать нельзя. Иномирец принял решение. - Я скучал, - тихо и очень, очень ласково прошептал он на ухо любовнику, - Мне было так пусто без тебя. И я подумал...ну, ты ведь хотел быть на моём месте? Я согласен. - Не заставляй себя, тебе же это вроде не нравилось, - но с голубых глазах явственно светилась надежда. - Ну...если честно, я уже почти и забыл ту боль. К тому же, тебе я доверяю. "Когда Алва выйдет из Багерлее, тебе в любом случае не жить. Хоть повеселишься напоследок. И будет, что вспомнить перед пустотой". Альдо согласился, сам не понимая, что подписывает себе приговор. И на сей раз не-Ричард не отступит на половине пути. Нет, у Робера была одна попытка спасти друга, он ею воспользовался, его за это нельзя обвинять. Но, как говориться, "кто пойдёт против доброй воли?" Никто. Никогда. - Всё, - услышал Робер тихий, грустный и, в то же время, облегчённый голос Анодия. - Что - всё? - Ричард вернулся в Олларию. И сейчас возвращает власть над Альдо, - будничным тоном ответил Анодий, - Мы проиграли. - Негодяй! Но, может, ещё можно что-то сделать, отослать Ричарда, посадить в Багерлее? - Ты ещё скажи - убить, - фыркнул бюст, - Нет, Робер, проигрывать нужно достойно. К тому же, во второй раз этот фокус не пройдёт, Альдо не позволит отослать своего возлюбленного. Жаль его, конечно. Но, во-первых, он не знает о цене этой своей любви, а во-вторых, для него и в самом деле лучше такой исход. - Не может быть лучше смерть, - покачал головой Робер. Впрочем, неуверенно. К огромному его удивлению, именно Ричард Окделл сдерживал Альдо, и когда его послали на север, в друге Робера вдруг проснулась непонятная жестокость. Он едва не назначил цивильным комендантом Айсмеллера! Это чудовище, которое ни кошки не смыслит в управлении! Перевёл Рокэ Алву в камеру над пекарней, это Роберу предотвратить не удалось. Стал раздражительным, постоянно напоминал о своём происхождении, велел прогнать гоганов (хорошо ещё, что Робер вмешался и велел им остаться до коронации), и только с помощью Валентина Придда и Анодия Левия Робер мог хоть немного сдерживать друга...можно уже сказать, что бывшего? Нет, ещё нельзя, ещё можно что-то изменить, что бы не говорил Анодий. - Не лги сам себе, - с неожиданной грустью попросил бюст, - Ты понимаешь, что смерть Ракана выгодна, в общем и целом, всем. Это вопрос решённый, вопрос лишь в способе и дате. Если я правильно понимаю своего создателя, он позволит провести коронацию - правда, пока не знаю, зачем, но ему виднее. А потом...потом твоего друга ждёт пустота. И это ещё неплохая участь, не будет суда и посмертных мучений. - Пустота? Что ты имеешь в виду? - Я из неё вышел и в неё вернусь. Но если коротко, то...- Анодий замялся, - Представь, что ты ничего не видишь, не слышишь, не ощущаешь, вокруг никого и ничего, у тебя нет даже своего тела, не можешь говорить, и это не закончится никогда. Робер не мог даже представить то, что с таким спокойствием описал бюст. Зато стало понятно, почему Анодий так торопит Мэллит. Гогани уже заканчивала ноги, оставались сущие мелочи и, судя по её бордовым щекам, самое главное отличие мужчины от женщины. - Не всё так страшно, как ты думаешь, - не вполне понял молчание Робера Анодий, - Мыслей в этой пустоте тоже нет. "Меня" не существовало, пока Ричард не вылепил меня из глины. Хотя, вообще-то, у меня появилось что-то вроде индивидуальности, когда он пообещал Альдо вылепить из глины защитника анакса. - Ты поэтому попробовал спасти его? Потому что Ричард сказал, пусть и в шутку, зачем тебя делает? Глупо... - Глупо, да. Очень глупо, этот наглец мне даже не нравится. Я не огорчусь, когда он умрёт, создатель заслуживает лучшего, да хоть того же Рокэ Алву, чьими губами я говорю. Смерть твоему другу попросту суждена, как мне на днях сказал Леворукий, и не так важно, завтра или через месяц. Но до лета болван не доживёт, даже если ты лично прикончишь Окделла и Придда. Это я тебе как Анодий Левий Примус говорю.