Тёмные воды.

- М-да. Я, конечно, догадывался, что мой создатель себя не жалеет, но предпочесть пустоту...- изрёк кто-то, стоящий за спиной Рокэ. На плечо герцога Алвы опустилась тяжёлая, прохладная рука, кто-то тяжело вздохнул. - Сочувствую вам, герцог. Любить Рыцаря Чистой Идеи трудно, особенно если он и сам толком не понимает, Рыцарь он или человек. Что намерены делать? Ах да, забыл представиться: Анодий Левий Примус, первый и пока единственный голем на службе Талига. Голем, герцог, это ожившая статуя из глины. Успокоились? Теперь можете медленно поворачиваться. Предупреждение было не лишним. Эра Анодия, как выяснилось, Рокэ уже видел один раз, но тогда это был всего лишь бюст в тронном зале, а сейчас это уже отлично сложенный молодой мужчина, одетый в занавеску. И ростом он был ровно на голову выше Рокэ Алвы. Подождав, пока Алва окинет его очень и очень странным взглядом, Анодий продолжил монолог. - Я рекомендую вам как можно скорее отправиться за моим создателем, пока он не начал причинять добро и наносить справедливость. - Полагаете, я что-то смогу изменить? - усмехнулся Рокэ. - Да. Вы всё могли изменить, господин герцог, просто предпочли бросить всё и плыть по течению. Не понимаю вас. Дураку понятно, что если ничего не делать, то ничего и не изменится, а вы вроде бы не дурак, - в низком голосе проклюнулись сочувственные ноты, - Что вам стоило поддержать своего оруженосца? Объяснить, что вы не враг ему, поговорить по-человечески? И мой создатель ведь задавал вам такой простой вопрос, что же мешало вам дать простой ответ? Любой, совершенно любой, тогда никакой разлуки бы не было. А там, возможно, вы бы вместе нашли выход из сложного положения, и не понадобилось бы идти в Лабиринт...жаль, что некому было открыть вам глаза, герцог Алва, как сейчас это пытаюсь делать я. Ну да ладно, всё ещё можно исправить. - Поздно. Я не знаю дорогу в Лабиринт. - Ну и что? В паре сотен бье от дворца сейчас находится выходец, он вас проводит. - И как я должен выводить Ричарда из Лабиринта? - Просто не дайте пожертвовать собой, он вас сам выведет. - Он - выходец, и даже если я спасу его сейчас, ему всё равно придётся уйти. А поскольку Ракана он так и не убил... - И не говорите, я сам очень удивился. Технически, Альдо Ракан и впрямь погиб, кто же знал, что не до конца. Словом, идите в Лабиринт, там сами поймёте, что нужно делать. - Я... - ИДИТЕ В ЛАБИРИНТ! - рявкнул некто Анодий, - И поторопитесь, если не хотите, чтобы ваша любовь пропала в пустоте! Пустота, герцог, гораздо страшнее Заката, что бы не говорил мой создатель! Идите же! Очнулся Рокэ уже на выходе из дворца. Карьярра, да кто этот Анодий вообще такой, что смог навязать герцогу Алва свою волю...так же, как и не-Ричард свою. Творение принимает черты творца, и раз бюст работы иномирца ожил, то кто знает, на что он способен? В квартале от дворца Рокэ нашёл некрасивую девчонку-выходца с яблоком в руках. Яблоко было крупным, сочным, и уже по его виду Рокэ понял, что случилось. - Король щедро заплатил, - охотно подтвердила его мысли девчонка, - он не наш, но у него есть тепло, а у нас - нет. - Он обменял яблоко на лошадь, - констатировал Рокэ. Равноценный обмен, нечего сказать, - Можешь проводить меня туда, куда он пошёл? - А что ты дашь? - загорелись глаза у девчонки. - Хочешь кольцо? Шпагу? Велосипед? - Поцелуй хочу! Ты красивый, поцелуй меня. А то потом поздно будет. Поздно? М-да, даже выходец понимает, что идти за иномирцем - всё равно, что подписывать себе смертный приговор, даже хуже. И всё же...и всё же Алва поцеловал маленькую ювелиршу в холодный лоб и пошёл за ней в темноту, потому что оживший бюст прав: если кто и может спасти не-Ричарда, то только Первый Маршал Талига. В Лабиринте темно и прохладно. Выходец довёл его до границы, дальше Рокэ должен идти сам. Дорога оказалась очень короткой - буквально через несколько поворотов он налетел на бледного, до полусмерти перепуганного иномирца, а также на поразительно знакомого зеленоглазого блондина в красном колете. - Вот и он, - слабо улыбнулся Рыцарь Чистой Идеи, - что я и говорил. - Теперь ты выполнишь своё обещание? - спросил Леворукий. - Да. Возьмитесь за руки, сейчас достану вуаль и проведу ритуал... - Может, вы объясните мне, что, всё-таки, происходит? - раздражённо прошипел Алва. - Объясняю: господин Леворукий некогда проклял род Раканов. За дело, правда, но я не признаю родовые проклятия. Дети не должны нести ответственность за грехи предков, притом столь далёких. Я помогу снять проклятье, а потом...потом я встану перед Абвениями и попрошу исправить мироздание. - Они тебя не послушают, - покачал головой Зеленоглазый. - Послушают. У меня есть козырь. К тому же, три поколения моих предков боролись с богами, атеизм у меня в крови. - Ты погибнешь. Ты даже хуже, чем погибнешь, и ты прекрасно понимаешь, где в таком случае окажешься, - продолжил отговаривать иномирца Леворукий, и Рокэ мог поклясться, что голос у того чуть дрожал. - Это будет справедливо. Я сделал много недостойных вещей, даже сломал чужую судьбу. - Если бы не ты, у него вообще бы её не было. - Лучше небытие, чем страдания, - грустная улыбка стала чуть шире. Что ждёт после жизни нас? Лишь медленный сон без грёз, Лишь обморок, где вовек Ни радости нет, ни слёз, И где за короткий срок Пройдёт бесконечность лет, Которых, быть может, здесь, В реальности, вовсе нет...* Руки Леворукого и Рокэ Алвы соединяются и обвязываются вуалью. Произнесены несколько слов - какие именно, Алва не запомнил, да и зачем ему их запоминать? Стены Лабиринта дрогнули, а на душе почему-то стало чуточку легче. Самую малость. И теперь полумёртвое сердце, начавшее оживать ещё зимой, когда иномирец ещё не называл себя Рыцарем Чистой Идеи, оно вдруг забилось как-то по-другому, как будто не было предательства...не было предательства. - А вот теперь за дело. Господин Ринальди Ракан, слушайте мой ультиматум! Я говорю: или Абвении вернутся в Кэртиану, чтобы мир мог жить дальше по их правилам, или убираются прочь вместе со всей своей магией, чтобы одни люди не были лучше других лишь по праву рождения! Если в течение шестнадцати дней ни одно моё условие не будет выполнено, я застрелю последнего Ракана, а Валентин Придд отравит Робера Эпинэ и себя. Потому что лучше небытие, чем жить под страхом уничтожения. Я говорю: мой прадед боролся с Богом, мой дед боролся с Идеей, мой отец боролся с Системой, а я борюсь с Несправедливостью. Клянусь тем, что у всех людей Кэртианы называется душой, что если мои условия будут приняты, я отрекусь от Чистой Идеи и больше никогда не пойду против всесильных. Я готов к пустоте, но отдавать жизнь даром не намерен! Господин Ринальди, я закончил. Вы передадите ультиматум? - Не имеет смысла, - пробормотал Ринальди, и взгляд его в этот момент был направлен за спину не-Ричарда, - Тебя и так услышали. Вот и всё. Пора. Не-Ричард гордо поднял голову и посмотрел прямо в глаза четырём мерцающим фигурам. Рыцарю Чистой Идеи неведом страх. Мне очень страшно. Он победит, потому что твёрдо в этом уверен. Ради победы можно пожертвовать собой. Я не хочу в пустоту. Впрочем, есть и другой вариант - сохранить жизнь, но отречься от Чистой Идеи, жить как обычный человек, не как Рыцарь, хотя иномирец не мог представить иной жизни. Я смогу сам выбрать свою судьбу. - Смелый мальчик, - усмехнулся некто удивительной красоты, немного похожий на Рокэ Алву, - Впрочем, сомневаюсь, что ты сможешь застрелить своего возлюбленного. Вместо ответа не-Ричард медленно достал из кармана заряженный пистолет, взвёл курок, подошёл к Рокэ Алве, приставил дуло к виску. - Стрелять? - спокойно поинтересовался иномирец. Рокэ, пожалуйста, подыграй мне! Сомневающийся помрачнел и отошёл. Проклятые боги отошли в сторону и заговорили на непонятном языке, периодически поглядывая на Рыцаря Чистой Идеи. А у того начала затекать рука с пистолетом. Тяжёлым, между прочим. - Если хочешь, положи руку мне на плечо, - предложил шёпотом Рокэ. Так и сделали. Подыграл! По мере того, как Абвении говорили, у не-Ричарда начало появляться смутное предчувствие чего-то...не плохого, нет, но чего-то поворотного, непредвиденного. Ему показалось, что где-то вдали гулко застучали по камням то ли капли, то ли каблуки, а может, это просто нервы шалят. Наконец, несколько минут или часов спустя, проклятые боги приняли решение. - Мы вернёмся в этот мир на Круг... - ...Кэртиана возродится... - ...отпусти Ракана, смелый мальчик... - ...и назови своё имя. Иномирец вздрогнул. Имя? Какое ещё имя? - Что? - только и смог выдавить он, побелев от ужасной догадки. - Ты всё понимаешь... - ...у тебя есть имя, настоящее... - ...скажи его, ведь под ультиматумом... - ...всегда стоит подпись. Имя...своё настоящее имя...если сказать его здесь, в Лабиринте, может случиться что угодно, от великого чуда до великого же несчастья. Иномирец неспроста называл себя даже в мыслях так. Чужой для Кэртианы...не уйдёт ли он в свой мир? Не утонет ли в озере, как и должен был в тот день? И тут раздался голос Рокэ Алвы. Голос был чистым, величественным, а слова песни - удивительно знакомыми...ах да, он ведь сам пел Алве эту песню...ещё тогда, очень и очень давно. У песни было два куплета и три припева. Так же, как ты. Так же, как ты. Северный ветер, Дай мне знак, что будешь со мной. Подними мои крылья, Разожги моё пламя. Северный ветер, имя своё мне открой. Имя своё мне открой... Не-Ричард принял решение. - Я...меня зовут Рич... - Стойте! - раздался низкий, отдающийся набатом в ушах голос, чужой и, в то же время, смутно знакомый, - Это неправда! В коридоре появилась ещё одна фигура. Слишком чужая, слишком знакомая. - Неправда. Это я - Ричард Окделл, - выпалил человек и повернулся к двойнику, - А ты - Елизавета!