Кинктябрь 2018

Сильвана/Натанос Оргриммар был непривычно тих в это время суток, хотя казалось, что этот город не спит никогда. Но все же перед самым рассветом, когда пустынные улицы из обжигающих становились мучительно холодными, а туман стелился по ущелью, мало кто хотел праздно шататься. Натанос Гнилостень прошел мимо дозорных, не удостоив их и простого кивка. Они выполняют свою работу, и не в его правилах здороваться с теми, кого он завтра пошлет на убой. Смерть избавила Натаноса от всякой сентиментальности, хотя следопыт не отличался ей и при жизни. На мгновение он задумался, знают ли простые солдаты, но тут же отогнал от себя все мысли. Он идет с отчетом. Важным отчетом. И он должен думать только о Темной Госпоже. Это орочье отребье не достойно даже его мыслей. Он так долго шел к власти не для того, чтобы обращать внимание на слухи и пересуды. Темная госпожа уже ожидала его. Натанос какое-то время смотрел на хлыст, который с обыденностью простого оружия висел на стене подле входа, а затем его холодные руки с силой сжали кожаную косичку. Он должен был понимать, что поражение на фронте — его вина, даже если в этот момент он занимался делами Орды в Кул-Тирасе. Он должен был предвидеть, должен был предугадать. Он самый доверенный ее слуга. Натанос вошел, с преувеличенно аккуратностью закрывая за собой двери. В тишине звук был просто оглушительным. Он развернулся, не смея поднимать взгляда на фигуру, сидящую на троне, хотя это было выше его сил. Он так давно не видел Темную Госпожу... Ритуал был привычен и выверен, но Натанос все равно мешкал, опускаясь на колени, и прикусывая плетку зубами, дабы освободить себе руки. Его голос из-за приоткрытого рта звучал невнятно, но Темная Госпожа, несомненно, все поймет. Она всегда знала, что говорил Натанос. Он опустил ладони на пол, прогибая спину, как верный преданный пес, что заискивающе виляет хвостом, зная, что провинился. -Позвольте говорить, моя Госпожа. - Натанос чуть поднял голову, но снова уткнулся взглядом в пол. -Разрешаю. - Сильвана была явно в ярости, ее голос эхом отдавался от стен. Натанос выплюнул кнут, переводя дух. - Я провинился перед вами, моя Госпожа, мы потеряли Стормгард. - Я знаю, Натанос. - голос Сильваны клокотал, следопыт сжался, будто получил удар под дых. -Я молю вас о милосердии, моя Госпожа. Я недостоин и пыли под вашими ногами, но смиренно надеюсь, что вы снизойдете к такому ничтожеству, как я. -И с чего я должна это делать? - Сильвана встала, и теперь ее сапоги стучали по плитам пола. -Потому что здесь нет никого более преданного и верного вам, чем я. -И о чем же ты смиренно просишь, мой слуга? - Сильвана была не в духе прощать, и от этого холодного тона все сжалось в груди Натаноса, -Я прошу о наказании, моя Госпожа. Я понимаю, что недостоин, но все равно прошу, чтобы вы наказали меня по всей строгости за мои ошибки. - Натанос протянул кнут, по прежнему не меняя позы и не поднимая взгляда на свою ослепительно прекрасную леди. -С чего это я должна тратить свое время на тебя, червь? - голос Сильваны потеплел. Она любила бить Натаноса плетью, но больше всего она любила слышать его униженные мольбы. -Потому что я, недостойный, люблю вас, и готов служить вечно. Наказание сделает меня послушнее и лучше. Сильвана какое-то время молчала, это молчание было самым страшным, что слышал Натанос за свою долгую жизнь. -Ползи. - приказала она, и камень упал с души следопыта. Он подполз к ее трону, припадая губами к сапогу. Затем расстегнул плащ, откидывая его в угол комнаты, прогнулся в спине, полностью выражая покорность. Ее пальцы обхватили плеть. - Молю вас, Госпожа, накажите меня. -Полностью. - приказала она, и следопыт не колеблясь ни секунды скинул штаны и сапоги, оставаясь обнаженным у ее ног. -Помни, я дала тебе это тело. И я буду делать с ним все, что пожелаю. -Да,госпожа, как скажете. Прошу вас, пожалуйста... Сильвана ударила, оставляя на спине длинный тонкий след. Натанос облизал губы, прогибаясь еще больше. Хотя куда уж больше. Он припадал к полу и извивался, наслаждаясь неспешными сильными ударами своей Госпожи. -Пожалуйста, накажите меня. - шептал он, когда кнут полосовал его спину, ягодицы и бедра, оставлял следы на вытянутых руках. Его Госпожа была нестерпимо прекрасна в гневе. -Молю вас, накажите меня...- бормотал он. "Накажите меня как угодно, моя Госпожа. Но только не молчанием. Но только не презрением"