7 августа, 2:35, 2018
Все эти четыре дня не могла взять себя, наконец, в руки, чтобы написать о чем-либо. Терпеть не могу растекаться на долгие, кхм,V
1 ноября 2018 г. в 01:38
Песня дня: Linkin Park — Numb (cover by Radio Tapok)
пиздострадания, однако это никак по-другому не назвать. В общем, кажется, меня опять киданули. Жестко, причем. Причем, не признаваясь в этом, но я догадываюсь, что-то не так. Моя интуиция ошибается редко в своих показаниях касательно людей.
Мой дорогой Вадим, тот, в котором я не уверена, хотя и хотела бы. Что произошло? Без понятия, посему, выбравшись на крышу, находящуюся прямо надо мной, невидящим взглядом окидываю город. Меня охватывает необъяснимое чувство тревоги за того, кто занимает мои мысли последние пару лет. Сначала мы провели вместе целый день (3 августа), потом не связывался со мной. Тогда меня таки прорвало. Нет, я не рассказала всей правды, знаю, слишком труслива. Просто я решила не сопротивляться своему подсознательному желанию раскрыться. Полностью. И во всех смыслах. Когда оно появилось, я выгнала все мысли, все «можно» и «нельзя», действуя по наитию. Просто позволила после задушевного разговора происходить тому, чему мы оба давно хотели. Это так, непривычно, — быть подчиненной половиной целого, быть под чужим влиянием, которому не сопротивляешься. (Все говорят про игру, соперничество за первенство. Не понимаю я! Чушь!) Только вот теперь ощущение, словно стоя на краю и смотря в чернеющую под ногами бездну, с разбегу прыгнула в эту пропасть и лечу в никуда. Я должна ужасаться таких мыслей, наверное, отдав все, что есть тому человеку, чьё имя, звучащее в пустоте, не даёт ей поглотить меня. Самое странное, что мне не страшно вовсе.
Сейчас выбралась на крышу и, свесив ноги с бетонного края, обдуваемая всеми ветрами, от которых не спасает моя черная кожанка, не могу ответить себе на один-единственный вопрос: "Хорошо ли все сложится у нас?" Не совершила ли я чего-то непоправимого? Может, надо было еще повременить год-полтора? Хотя понимаю, после многочисленных ссор и примирений нет никакого смысла доверять Вадиму. С уверенностью можно сказать, что я не должна на него полагаться особо-то, но моя вера в него, почему-то не умирает до сих пор. Хм, ну, ладно, допустим на минутку, что подвоха нет. Значит, вроде как теперь должна бояться его неприятия и только, но…
На горизонте вновь Саша появилась. Я всегда рада своей лучшей подруге, не так ли? И особенно, когда она явно творит какую-то дичь, не так ли? После того, как она приехала, лучше же меня игнорировать, не так ли? Да так, чтобы это выглядело максимально недоброжелательно, не так ли? Ха?!
В чем же дело? Я не понимаю! Почему МОЯ подруга начинает общаться с МОИМ парнем больше, чем СО МНОЙ?
Откуда я узнала? Просто один мегамозг, когда мы с ним переписывались через несколько часов после встречи, проговорился, что почти все утро зависал с компанией Саши за компом в какой-то игре. Раньше я полагала, что ей некогда, раз как она приехала пару дней назад и не написала мне и: "Привет, я приехала". Значит, занята, должно быть. А тут выходит реально мутная хрень: она "занята" для меня и свободна для других. Напрашивается вывод, что ей фиолетово на меня. Бывает.
Ну ладно она, это еще можно как-то объяснить, если попытаться. А Вадим? Как его-то оправдать? Они знакомы дольше, чем я с ними. Именно Саша вытащила один раз Вадима из дома, тем самым мы и узнали друг о друге. Но, с хуя ли, как только я где-то далеко или надоем, то Саша тут как тут? Блин, надо подумать. И вот, я думаю. И, блять, что это ни с того ни с сего спустя столько лет с Вадимом мне мерещиться полнейшая ересь? А это и есть ересь! Я же знаю, что лучшая из черт Вадима после юмора и как ни как рационализма — верность! Но это неточно. Но что если он переступил черту? Ведь я тоже
Мне не хватает только какого-то действия, чтобы выйти из этого гребаного треугольника, два угла которого судя по всему тупые, в связи с чем третьему придется разруливать ситуевину.
Тем временем, о себе напомнила еще одна приятельница, с которой тоже фиг знает что делать!.. Рассказывать о том, что не даёт мне спать по ночам ей бесполезно, все равно ее занимают исключительно ее «проблемы» и «тяжкие» думы за сериальчик о смазливых мальчиках под мамино винишко, чтобы более драматично было, а потом при мне также, дымя свистнутой у кого-то сигаретой, пафосно рассуждать о бренности бытия. Каждый раз когда я гляжу на Марину, мне становится не по себе. Я не имею права говорить что и кому делать, однако как мне быть с грустью, что возникает каждый раз, когда я вспоминаю о том, кем были мы с ней в детстве.
Чем же стало то, чем я так гордилась? Чем стало то, что так дорого мне? Дружба, единение, любовь, сочувствие — все это лишь наброшенная на мою шею удавка, которую стягивают вежливость и страх. Я хочу всего-то ничего. Только бы всем было хорошо, только бы все были довольны и не было такого, чтобы видели в каждом моем поступке вину.
Все они, мои близкие, все были когда-то мной, и до меня были также те, кто их в своё время тоже терпел…