Октябрьские сказки

Персонажи: Люк Скайуокер, ОМП. Таймлайн: пост-ROTJ. Направление: джен. Жанр: драма, психология, фантастика. Рейтинг: G Люк облетает маленькую лесистую планету кругом, прежде чем находит искомое. Робкая пульсация, едва ощутимые толчки Силы — Люк чувствует их только потому, что ищет. Свой икс-винг он оставляет посреди густых зарослей леса Радхии, на единственной достаточно большой поляне в округе, которую способен отыскать: он не хочет сообщать местным жителям о своём присутствии, хочет сделать все быстро и незаметно, чтобы вернуться в Республику к оговоренному сроку. Ему никак нельзя опоздать на торжественную церемонию назначения сенаторов — Лея ни за что не простит. Но кроме долга перед сестрой у него есть долг и перед Силой. Неизмеримой, всепроникающей, великой. Она зовёт его на эту планету с непроходимыми лесами, относительно недавно заселенную людьми, она кричит и требует его внимания, и Люк осознает, что эта истерика справедлива. Поэтому идет у нее на поводу с поистине джедайским спокойствием. Дерево Радхии (не знаменитые электродеревья, а те остальные виды, что растут в густых лесах и джунглях) не редкий, но очень ценный товар. Местные лесничества — единственная работа для немногочисленных жителей. Во времена Империи здесь царил невыездной режим, и местные учились с рождения обрабатывать древесину: обращаться с соснами, дубами и липами. Они посвящали этому всех себя, всю свою жизнь и всю свою душу. Оттачивали мастерство до тех пор, пока оно не въедалось в кровь новорожденных, пока отец не становился безоговорочно уверенным, что его сыновья будут достойной заменой. Новая Республика, титаническими темпами добирающаяся во все уголки галактики, ведомая либеральным настроем и желанием повысить свою легитимность среди жителей бывшей Империи, дала местным право выбора и свободный пропускной режим. Но какой толк, если дерево — все, что они знают, все, что они умеют, все, что у них есть? Люк как никто понимает, как сложно оставить привычное, родное и знакомое, как тяжело решиться взять корабль и ступить в открытый космос — как сложно отправиться на встречу своей судьбе. У него, тогда еще совсем юноши, был толчок в виде голограммы с незнакомой, но ужасно родной принцессой, и наставник, не иначе как Силой вытащивший его с Татуина. У местных жителей есть лишь разрешение на выезд от Сената и никакого энтузиазма. Перемены пугают, и этим людям просто позволили менять свою жизнь, не объяснив, как с этим жить. Люк проходил через все это; во многом он решился только потому, что на Татуине у него ничего не осталось. На Радхии деревьев до сих пор достаточно. Поэтому Люк знает, что предстоящий разговор не будет легким. С мальчиком, пульсация от которого пробивает центр здоровой ладони, Скайуокер разговаривает уже добрый час, но мальчик все не понимает. Смотрит на джедая, его форму, его световой меч, закрепленный на поясе, хлопает глазами и не очень отвлекается от строгания и без того идеальной доски. Люк Силой отбирает у него рубанок, мальчик дергается от неожиданности, но совсем не удивляется трюку, и точно так же возвращает инструмент себе в руки. Люку радостно, что мальчик неожиданно оказывается не таким уж незнающим, но Люк в отчаянии от того, что мальчик не понимает. Он пользуется Силой как еще одним из своих инструментов для работы по дереву. Он совершенно не придает этому того значения, которого оно достойно. — Я всего лишь лесник, — пожимая плечами, говорит он на рассказ Люка о джедаях и их важности для галактики. Для него не существует ничего за пределам его леса, за пределами лесничества и отцовской мастерской. Но в голосе его вместо отрицания — страх. Он страшится, что все, что рассказывает ему этот человек в чёрных одеждах, может быть правдой. Окажись это правдой, все деревья в его лесу выдернет с корнем поднявшийся ураган сомнений, перемены настигнут его дом и душу — «вдруг я могу что-то большее?», «вдруг я предназначен для чего-то великого?», «вдруг моя судьба не этот кусок дерева?» И Люк знает, что сколько бы ни было страха в его глазах, на дне всегда отыщется и надежда. Надежда на то, что на свои нечаянные подозрения мальчик однажды получит утвердительный ответ. «Это не твое место», — скажет ему кто-то могущественный и таинственный, возьмет за руку и покажет те тайны вселенной, на которые простой лесник и надеяться не мог. Люк знает, потому что с ним так и произошло. Он помнит, поэтому знает, что нужно сказать. — А я был когда-то всего лишь фермером, — улыбается он, присаживаясь перед мальчиком на уровень его глаз. — Мы не рождаемся в своем предназначении, мы сами идем к своей судьбе, если у нас хватает храбрости. Или если находятся те, кто способен нас подтолкнуть, — на секунду джедай проваливается в воспоминания о ревущих золотистых песках, чудаковатом отшельнике и дребезжащей голограмме, решившей всю его судьбу. — Это самостоятельный выбор. Он только твой. — Вы сделали свой? — любопытствует мальчик, поднимая глаза на необычного гостя. — Один раз и каждый день, — отзывается Люк, машинально дотрагиваясь до тусклого сайбера на поясе. — Ты выбираешь не однажды, ты каждую секунду своего существования подтверждаешь, что идешь верной дорогой. Мальчик кивает, вдумчиво и благосклонно, а Люк молчит о том, каких усилий стоит эта ежедневная проверка на стойкость, но зачем-то вспоминает, что никак нельзя опоздать на церемонию Леи. Эти мысли существуют как-то параллельно в его сознании, и он знает, что этому мальчику с лесной планеты тоже предстоит выбор — сейчас ощутимо более легкий, а после — кто знает? Когда Люк закрывает кабину своего икс-винга, готовый лететь в столицу Новой Республики, у него уже есть первый ученик. Душевный трепет притупляет только гневное сообщение новоявленного сенатора, ожидавшего джедая еще прошлым вечером. R2, используя все данные о человеческих женщинах, которыми располагает, предлагает хозяину захватить с собой подарок. Люку кажется, что явиться к Лее нужно в белом — срок траура по отцу и собственному прошлому вышел со встречей необычного лесника. Это то начинание, которое достойно белых джедайских одежд.