Без души

— Доченька, освободи меня, доченька! Алиса поморщилась. Она мало что знала о монстрах-из-глубин, но теперь понимала, насколько феноменально тупыми они были на самом деле. Если бы чудовище, что сидело связанным в круге из соли прямо перед ней, действительно хорошо разбиралось в людях и меняло свой облик, тщательно выбирая подходящий образ для каждого конкретного человека человека, то никогда бы не выбрало лицо ее матери. Алиса ненавидела свою мать с раннего детства. И было за что. — Ты здорово просчитался, когда решил выбрать ее лицо. Уверен, что не хочешь перекинуться в кого-нибудь другого? Я притворюсь, что ничего не заметила, и мы начнем заново. В блеклых голубых глазах мелькнуло что-то нечеловеческое, но потом почти сразу вернулся обратно жалобный блеск скорых слез. Примерно так же ее настоящая мать смотрела на нее после того, как однажды со злости во время порки не рассчитала и, когда замахивалась, засандалила ей в глаз тяжелой бляхой ремня. Она выглядела так, будто готова была расплакаться вместе с ней, но не потому, что едва не ослепила собственную дочь, а потому что "кто тебя замуж возьмет с одним глазом". — Что ты такое говоришь, милая моя?.. Молю, освободи меня! — заверещал монстр-из-глубин ее противным высоким голосом. — И ведь до сих пор не дошло. Серьезно? Алиса хотела было закурить, но передумала. С этим цирком надо кончать, и лучше как можно быстрее. — Что ты делаешь?.. Пожалуйста, спаси меня, пожалуйста... Лисенок!.. "Прости, Лисенок, но непослушных девочек надо наказывать". "Лисенок, почему у тебя двойка по математике и замечание в дневнике? Не знаешь? Тогда посиди в чулане и подумай над этим". "Еще молоко на губах не обсохло, а уже с мальчиками целуешься? А об учебе ты не подумала?! Нет, шлюхой-то быть, конечно, приятнее, кто же спорит!.." "Какая же ты сука. Такая же, как и твой отец". Воспоминания о паршивом детстве и не менее дерьмовой юности накатили все и разом, все то, что она, казалось бы, позабыла, выплыло на поверхность, как разбухший труп. Может, монстр-из-глубин не хотел ее обмануть. Может, он просто хотел сделать ей побольнее на прощание. — Всегда хотелось это сказать, — Алиса приставила дуло дробовика к лбу своего монстра. — Мама, я тебя ненавижу. От звука выстрела ее немного оглушило, но оно того стоило; монстры-из-глубин не меняли свое последнее обличие даже после смерти.