N is for Tonks

— Ним-фа-до-ра… — заведующий аврорским складом, будто издеваясь, медленно и по слогам прочел ее имя раза два-три, прежде чем выговорил его нормально. — Тонкс, да? — Да, это я, — едва сдерживаясь, чтобы не зарычать на старика, Тонкс забарабанила пальцами по деревянной столешнице. Завхоз что-то пробормотал себе под нос, едва повел палочкой, и перед ними, срываясь отовсюду со стеллажей, в стопку сложилась ее будущая форма. — Примерьте, ваш ли размер, и распишитесь, — он ткнул пальцем в ветхий журнал. — Примерка не нужна, я метаморф, — ответила Тонкс уже скучающим голосом, ставя подпись и мысленно благодаря старика, что в этот раз обошлось без повторения ее имени. Он вдруг нахмурился и схватил обратно выданный красный плащ, заворчав: — Да сколько можно его сюда сувать-то. Дура, а! — потом посмотрел на Тонкс: — Это я не вам. А плащ сейчас заменю… — Что с ним не так? Тонкс посмотрела на выданную вещь: плащ, как плащ. — Он красный. Был и должен быть черным. — Так, а в чем проблема вернуть ему прежний цвет чарами? Завхоз пожал плечами. — Не работают они с этой тряпкой. Что уже ни делали — пару часов, и он снова красный. — Ну, а мне нравится цвет. Старик удивленно поднял бровь. — Если нравится, то забирайте, аврор Тонкс. Только потом не приходите с криками через пару часов, что на вас в нем странно смотрят. Уже устал его заменять. — Да на меня и без этого плаща часто странно смотрят, мне не привыкать, — сказала Тонкс и натянуто улыбнулась, перекидывая вещицу через руку. — Ты решила, что розовые волосы недостаточно броски, и поэтому взяла красный плащик? — Сириус неожиданно вынырнул рядом с ней, стоило только вернуться на этаж Аврората, и уставился на приобретение, висящее на ее руке. — Тебя где носило? — она зарычала на него. — Мне сообщили, что ты ранен, но из Мунго выписался раньше времени, дома пусто, а здесь сказали, что ты отдыхаешь где-то. — Я пошел поправлять здоровье, — Сириус расплылся в своей нахальной белозубой улыбке. Она вздохнула и посмотрела на его перевязанную голову. — Маме моей хоть напиши, она все утро сама не своя была. Сообщил на каком-то огрызке бумаги, что тебя ранили, и пропал, — Сириус кивнул. — Как Гарри? — Хорошо. Все в порядке. Сейчас как раз к Дурслям отправлюсь. Но прежде хотел отдать тебе это, — он протянул ей папку. — Как и просила. Это тебе на День Рождения. — Он только через пол года. Тонкс раскрыла папку и скользнула взглядом по первым строкам: личное дело Люпина. — Да не здесь же, Тонкс! — чуть ли не воскликнул Блэк и оттащил ее в самый угол, подальше от дверей и лишних глаз. — Ладно-ладно, не кричи, — она спрятала папку в рюкзак. — Дома гляну. — Завтра вечером верни, мне по доброте душевной дали на время без кучи подписей и расписок. — Хорошо. И Сириус, сжав легонько ее плечо, умчался к Гарри. Иногда Тонкс казалось, что он ради своего крестника готов даже под смертельное заклятие подставиться, и становилось интересно, каким бы был Блэк, будь у него собственный ребенок. Но похоже, это так и останется загадкой, — дядя как был Казановой с тех самых пор, что Тонкс его помнит, так и остался. И вряд ли что-то поменяется. Переодевшись в форму, Тонкс направилась к некой миссис Ливингстон, которая, по уверению Люпина, помнила всех учеников Хогвартса по имени, а главное — внешне. Благо, что единственное фото мисс Бетелл, которое имелось у Аврората и где она еще жива и здорова, было сделано в момент получения документов о совершеннолетии. — Мисс Тонкс? Не успела Тонкс раскрыть рта, как хозяйка дома ввела ее в ступор: откуда та знает ее фамилию, если они никогда прежде не виделись? — Вы почти не изменились с момента выпуска из Хогвартса, — с теплотой проговорила женщина и через секунду тут же запричитала. — Ой, я забылась, простите. Меня зовут Кассия. Кассия Ливингстон. — О-о-очень… приятно, — неуверенно и все также изумленно пролепетала Тонкс. — Вы по долгу службы? Тонкс же, забыв о приличиях, таращилась на миссис Ливингстон: миловидная, розовощекая, немного пухлая женщина среднего роста. Ее темные, пышные волосы с короткими кудрями выглядели забавно — словно мини-копия ее фигуры, но миссис Ливингстон, похоже, эта прическа устраивала. — Дорогая, не беспокойтесь, я просто всех помню и вас в том числе. — Но я-то вас не помню, — с подозрением покосилась Тонкс, но все же вложила в протянутую руку миссис Ливингстон фотографию мисс Бетелл. — Конечно нет, у вас другой дар, — она улыбнулась и пропустила Нимфадору за порог. «Я что, у мадам Паддифут?» Слишком много розового и желтого цвета, колдографии и картинки с разных концов света, — тоже, что примечательно, в розовых или желтых оттенках, — кружева, оборочки и рюшечки на всевозможных простынях, пледах, скатертях, светильниках и стульях. Тонкс резко повернулась к хозяйке дома, только чтобы не видеть этого милого ужаса. — Дар? — Да, у вас — метаморфомагия, у меня же идеальная память, — в ее голосе не слышалось ни гордости, ни отвращения, ни ненависти к своему или дару Тонкс. Миссис Ливингстон посмотрела на фото: — Очень похожа на Бетелл. Бриджет Бетелл. Училась на Рейвенкло с шестьдесят второго по шестьдесят шестой. На ее отчислении настаивал Гораций Слагхорн — что-то у них там не заладилось, но я не знаю подробностей. — Не слышала о таких магических способностях. — А она не магическая, такое встречается и у магглов. Жить с этим трудно, но можно. Я думаю, вы понимаете, — миссис Ливингстон снисходительно улыбнулась и протянула обратно фото. — Ну… да, — выдавила из себя Тонкс. — Значит, с шестьдесят второго по шестьдесят шестой? — Да. — Спасибо. Большое, — Тонкс, не зная, как побыстрее свалить от этой чуднóй женщины, откланялась и попятилась из дома. — Ну, что-нибудь узна… — Люпин повернулся на кресле, стоило ей влететь в их кабинет, и тут же его левая бровь поползла вверх. — У нас что, показ мод? — Никогда красных плащей не видел? — Надеялся, что не увижу на авроре хотя бы под моим началом, — он только разочарованно покачал головой. — Тогда не нужно было выбирать мою кандидатуру, — Тонкс плюхнулась за свой стол. — Пока я в тебе окончательно не разочаровался… — Люпин вопросительно посмотрел на нее поверх несуществующих очков. — Эта твоя миссис Все-И-Всех-Помню опознала Бетелл и сообщила, что та училась на Рейвенкло с шестьдесят второго по шестьдесят шестой год, но была отчислена благодаря некоему профессору Горацию Слагхорну. — Это чем же она ему так насолила-то… — задумчиво пробормотал Люпин, смотря куда-то сквозь Тонкс. — Ты же его не застала? — Нет. Что он вел? Люпин вздохнул. — Даже и не слышала о нем… Вел зельеварение и был деканом Слизерина. — Ну, все мои семь лет обучения зельеварение преподавал Снейп и он же заправлял слизеринцами, — Тонкс пожала плечами. — Ну да, точно. Слагхорн же ушел в восемьдесят перв... — Ты, как дед старый, в ностальгию впал, что ли? — Тонкс перебила его. Он вновь вздохнул. — Мы о чем совсем недавно говорили, Нимфадора? — судя по взгляду, назвал Люпин ее по имени специально, и Тонкс только сердито дунула в свисающий на лицо локон. — Ладно, пойдем, чудо дерзящее, познакомлю тебя на свою голову с бывшим деканом Слизерина и бессменным главой Клуба Слизней. — Клуба чего? Люпин, поднявшись, только махнул рукой и накинул на плечи мантию. Гораций Слагхорн, как и подобает представителю семейства «священных двадцати восьми», жил в шикарном поместье с густым садом позади. К главному входу вела широкая, ухоженная дорожка из камня, а по бокам разбиты клумбы. Однако на звонок в дверь никто не вышел ни через минуту, ни через пять. — Может, дома никого? — Подожди, он нетороплив стал, выйдя на пенсию. — Мы тут торчим уже минут пять — это ты называешь «неторопливым»? Люпин же только улыбнулся, промолчав. Вскоре дверь все же отворилась, и на пороге показался низкий, щекастый старик с огромным животом в охристо-коричневом халате. Он, узнав Люпина, ему улыбнулся, а Тонкс удостоил лишь заинтересованным взглядом. — Римус, какой неожиданный визит! — воскликнул старик. — Профессор, сожалею, что без предупреждения. Познакомьтесь: это Нимфадора Тонкс, начинающий аврор. — Лучше просто Тонкс, — она напомнила. — Гораций Слагхорн,— он жестом предложил пройти внутрь дома. — Тонкс-Тонкс… Не ваш ли отец Эдвард Тонкс? — Он самый. — Ох, хорош он был в целебных заклинаниях, Поппи была от него в восторге. — Моя мама, Андромеда Блэк, тоже хорошо в них разбирается. На удивление, Слагхорн никак не отреагировал на упоминание ее матери. Обычно бывало наоборот. Она скосила взгляд на Люпина, но тот лишь с интересом наблюдал за их беседой и был похож чем-то на лиса: легкий прищур, еле заметно поднятые уголки губ, будто довольствовался собственными выводами или просто усмехался, но не открыто. Тонкс огляделась: поместье не только с улицы выглядело ухоженным, но и изнутри. Ни пылинки, все блестело. Прихожая и гостинная, что виднелась далее, были широкими и богато обставлены, со вкусом. В воздухе витал приятный, неназойливый аромат каких-то благовоний. — Вина? — Спасибо, профессор, но мы на службе, — Люпин улыбнулся, скрестив руки за спиной. — Тогда чем могу помочь? — Вы обучали некую Бриджет Бетелл с шестьдесят второго по шестьдесят шестой? — поинтересовалась Тонкс. — Да. Да, помню такую, — лицо Слагхорна буквально на мгновение озарилось радостью, но в следующую же секунду он напрягся и сложил руки на груди, а эта самая радость испарилась. — У нас есть информация, что это вы поспособствовали в ее отчислении. Что она такого натворила? — А в чем, собственно, дело? — Ее тело нашли два дня назад. Люпин вздохнул и разочарованно поднял глаза в потолок, Слагхорн даже не отреагировал на его реакцию. — И… вы же не думаете, что это я ее спустя тридцать лет после отчисления убил? — он издал презрительный смешок, но Тонкс показалось, что таким образом пытался скрыть страх за свою собственную жизнь и нервы, — Да и зачем мне это надо? — Нет-нет. Она просто… — У нас о ней нет практически никакой информации, профессор, — пока Тонкс обдумывала, как выразить свои мысли в словах, Люпин сделал это за нее. — Мы пришли именно поэтому. Никто вас ни в чем не обвиняет. И Слагхорн, похоже, немного расслабился. — Я близко был знаком с ее матерью. Хорошим… Нет, отличным была зельеваром. И я думал… Я надеялся, что Бриджет пойдет по ее стопам, но никакого интереса к зельям она не проявляла. А в шестьдесят третьем, за пару дней до конца учебного года, в домашней лаборатории Розмари, матери Бриджет, произошел взрыв. Очень мощный. От дома почти ничего не осталось. И после этого Бриджет поменялась. Она стала изучать зельеварение с такой жаждой, с таким рвением, что я никак не мог нарадоваться. Думал, что так девочка чувствует себя ближе к матери. Или хотела стать такой же. Но то ли я что-то не увидел в ней с того самого момента, то ли тьма захватила ее позже и незаметно даже для нее самой... Она стала замкнутой, несговорчивой, в паре на занятиях с ней никто не хотел работать. Да и она сама не горела желанием с кем-то делить стол и котел. Потом выяснилось, что девочка начала воровать у меня и Помоны ингредиенты. И не для обычных, учебных зелий. Нет-нет, для довольно опасных и смертельных. Такие можно, наверное, приобрести где-нибудь в Лютном переулке. Я даже не знаю, где она смогла достать рецепты части зелий, — их не было в Запретной секции. Да и те, что были, она выкрала из библиотеки. — И было решено ее отчислить?.. — предположил Люпин. — Да. Это было не только мое решение, Римус. Все профессора, в том числе и Филиус, были «за» такой исход. Люпин задумался, покусав нижнюю губу. — А кто занимался воспитанием Бриджет после смерти мамы? — спросила Тонкс. — У Розмари был младший брат, — Слагхорн умолк на пару секунд. — Нет, не могу вспомнить имя. Она редко о нем говорила. Знаю только то, что он был сквибом. — И, получается, не знаете, где жила Бриджет после смерти матери? — Нет. Возможно Филиус в курсе, но не могу утверждать. — Профессор, не могли бы взглянуть? — наконец спросил Люпин, все это время молчавший, и вынул из-за пазухи мантии блокнот-улику. — Особенно нас интересуют фамилии в конце. Слагхорн долго изучал записи, иногда хмурился и наконец изрек: — Фамилию «О’Флэнаган» как-то упомянул то ли Эйвери, то ли Реддл на собрании. Я уже точно не упомню, когда именно это было и в каком контексте, но фамилия почему-то запомнилась. «Реддл? То есть, Волдеморт? На каком еще собрании? Почему он так спокойно об этом говорит? Почему Люпин не удивлен?» — Тонкс испуганно посмотрела на стоящего напротив нее Слагхорна. — Больше никого? — Нет, Римус, мне жаль. — Все в порядке, профессор. Вы нам и так очень помогли, — Римус кивнул головой в знак прощания и, положив ладонь Тонкс на плечо, подтолкнул ее к выходу. — Я думаю, на этом все. Спасибо. — До свидания, Римус, мисс Тонкс. Если что-нибудь вспомню, обязательно пришлю сову. — С-спасибо, — все еще пребывая в некотором шоке от бывшего профессора, промямлила Тонкс на прощание. — Какого черта сейчас было, Люпин? — едва они вышли за территорию поместья Слагхорна, как Тонкс не выдержала. — Что именно тебя смутило? — он однако был спокоен, как и всегда. — Почему он так спокойно говорил о Волдеморте и Пожирателях? Как будто он с ними был в дружеских отношениях! — Полагаю, тебе нужно немного рассказать о самом профессоре. И, как ты выразилась, о «клубе чего». Но не здесь, давай вернемся в Аврорат, — он окинул взглядом горизонт и добавил: — И темнеет к тому же. В кабинете они обнаружили хрупа Люпина, который, видимо, учуял хозяина еще до того, как тот вошел в кабинет, и бросился ему под ноги сразу же, стоило двери открыться. — Опять тебя мне на попечение сдали, друг, — Люпин присел перед псом, погладив, и тот, активно завиляв единственным хвостом, так и норовил лизнуть хозяина в лицо. — Нет, нет, нет, не надо. Фу! Хруп послушно сел на задние лапы. — Он разве не твой? — Был моим, но пришлось отдать родителям — меня часто не бывает дома, а таскаться с собакой по свидетелям и местам преступлений не очень удобно. — Зачем тогда его заводил? — Были причины, — он накинул мантию на спинку своего кресла. — Так, я обещал рассказать о профессоре Слагхорне. Тонкс посмотрела на Люпина и встретилась с ним взглядом. И опять обмерла. — ...фадора! — А? — она вздрогнула. Люпин вздохнул. — Хватит витать в облаках. Я понимаю, ты сегодня побегала немного, со столькими людьми разговаривала, но все-таки... — Прости, сама не знаю, что на меня находит. Он уселся в кресло и достал из ящика баночку, в которой хранил «Берти Боттс» в каких-то нескончаемых количествах. Тонкс больше, чем за неделю работы здесь, ни разу не видела, чтобы он пополнял свои запасы, но ел-то он эти конфеты постоянно! — Профессор Слагхорн давно, еще до рождения Волдеморта, основал Клуб Слизней. Ну, или примерно в те же годы, не важно. Вступали туда любимчики Слагхорна, которые, как он считал, примечательны из числа остальных учеников Хогвартса. Не важно, из какой семьи ты и с какого факультета, но если профессор не видел в тебе чего-то полезного для будущего, то, как ты не пытайся, в клуб не попадешь. — Ты попал? — За полгода до выпуска, — он отправил себе очередную конфету в рот и в следующую же секунду скривился. — Вероятно, я не слишком был полезен профессору, но все-таки решил приберечь меня на всякий случай. — А кто еще там был? — Ну, про Реддла и Эйвери-старшего ты слышала. Кроме прочих, большинство известных Пожирателей: Мальсибер, Лестрейндж, Малфой и Нотт старшие, Алекто Кэрроу, но без своего туповатого братца. Вроде бы Снейп пару раз мелькал на собраниях, как говорила Лили. А, еще младший брат твоего дяди. — А сам Сириус? — Нет. Насколько я знаю, он отказывался из-за проблемы со своей семейкой. Что-то вроде: появление на собрании означало, что ему не все равно на то, в какой семье он родился. Но лучше сама его спроси, я не знаю, что в его голове было на тот момент даже приблизительно. — Думаю, он уже не помнит. — Зря так думаешь, у него хорошая память. — Раньше, может, и была, но сейчас… Пил бы он поменьше, когда Гарри у Дурслей. Но ладно, я поняла, что Слагхорн хотел собрать вокруг себя побольше подающих большие надежды в будущем студентов, но им-то зачем туда вступать и ходить на какие-то собрания? Люпин улыбнулся. — Тонкс, ты слышала когда-нибудь о налаживании связей? — она кивнула. — Вот для этого. И выслужиться перед профессором, кстати, тоже, и, быть может, он познакомит тебя с кем-то, кто поможет добиться больших высот. Или просто ради развлечения. Ну, или заиметь неплохой бизнес. — Это ты о чем? — Владелец небезызвестного «Сладкого королевства», Амброзиус Флюм, считает, что именно Слагхорн положил начало его успеху и именно благодаря Клубу. — Ну… Но ведь Волдеморт и его последователи были участниками Клуба… Разве нельзя сказать, что Клуб породил Пожирателей? Их же вон сколько в нем состояло. — Нет. Я же сказал только про тех, кого знаю. За столько лет собраний в Клубе состояло очень много студентов: я уже говорил про Флюма. Потом... Гвеног Джонс и многие работники Министерства, и кто-то из редакции «Пророка». Я даже не удивлюсь, если Скитер была вхожа в Клуб. Просто про Пожирателей я знаю больше из-за Ордена и расследования по поводу Поттеров и Лонгботтомов. Тонкс не могла не согласиться. — Значит, Слагхорн почему-то признал моего отца, но не признал маму? То-то я удивилась тому, что он про нее вообще не сказал ни слова после моего упоминания. — Вероятно из-за того, что он предугадал ее отрыв от семьи. Хотя, опять же, у Сириуса была та же ситуация, но профессор пытался его себе заполучить. У Слагхорна чутье как-то по-своему работает, не всегда можно проследить логику. Тонкс, покинув вскоре рабочий кабинет и отправившись домой, была вся в предвкушении: папка с делом Люпина целый день покоилась в рюкзаке на ее плечах, но посмотреть не было ни времени, ни подходящего укромного места. Поскорее запихав в себя ужин, пытаясь одновременно с этим коротко рассказать родителям о той части работы, которую можно разглашать, Тонкс убежала к себе в комнату. Сначала Люпин, потом просмотр объявлений о сдаче квартир. Папка оказалась не сильно толще ее, которую она обнаружила еще на первый день в кабинете, — всего пара страниц. Фотография Люпина позабавила: идиотская козлиная бородка с усами на заскучавшей физиономии смотрелись комично. Люпин родился всего на полгода позже Сириуса, а в Хогвартсе они и вовсе были одноклассниками — у ее дяди День рождения после начала учебного года, поэтому он попал на первый курс позже. На пятом году обучения Люпин был назначен старостой. Отец — специалист по Явлениям Нечеловеческих Духов из отдела Магических популяций. О матери же кроме имени было напечатано только краткое «М» — маггла, и более ни слова. Тонкс скользнула дальше по известным родственным связям: Семейное положение: Ивон Люпин («М») (пропала без вести) Дети: Грейс Люпин (пропала без вести). Тонкс почувствовала холодок, пронесшийся по спине, и отвела глаза. Появилось странное, гложущее чувство, будто она узнала то, что не должна была, будто она влезла в тщательно скрываемую личную жизнь. И Люпин предстал перед ней теперь немного в ином свете. Так и не решившись вновь посмотреть на первый листок, она его перевернула. Идеально сданы были СОВ, ЖАБА — чуть хуже, подкачала трансфигурация с выделяющейся напротив в сводке оценок буквой «В». «Вот зубрила», — подумала Тонкс, слабо улыбнувшись сквозь еще не осевшие после узнанного эмоции. Курсы, как и СОВ, были опять же сданы идеально, и самолюбие Тонкс несколько пошатнулось: она изо всех сил старалась, из кожи вон лезла, засиживалась за учебниками и на дополнительных заданиях, а все равно несколько предметов оказались в итоге сданы на «Выше Ожидаемого». Как рассказывал Сириус, у них на выпуске идеально сдали все экзамены аж целых пять человек, среди которых был он и Джеймс Поттер. Теперь она знала, кто был третьим.