N is for Tonks

Неделя отпуска пролетела незаметно что для Тонкс, что для ее друзей. Рождество они отпраздновали каждый со своими семьями. В Блэковском доме, куда ее и ее родителей пригласил Сириус, она провела весь день, покинув его только к полудню следующего. К удивлению Тонкс, даже мама обрадовалась тому, что она официально окончила свое обучение. Хотя, конечно, от Тонкс не укрылось слабое разочарование в ее глазах, что дочь все-таки продолжает каждый день выбирать карьеру аврора. Но она так отчаянно пыталась это скрыть, что Нимфадора решила не провоцировать. Все же она старается и не проронила ни единого негативного слова на эту тему, пока слушала красочный рассказ-хвальбу Сириуса о сдаче ее дочерью финального экзамена. Отец, едва узнав о том, что Тонкс обучилась беспалочковой магии, да еще и на таком уровне, что смогла практически победить старшего аврора, не сдержался и стиснул ее в объятиях. «Узнаю мою девочку!» — гордо воскликнул он. На что Тонкс только стеснительно уточнила, что ей есть еще чему учиться. Гарри, который тоже присутствовал на этом празднике, попросил ее потом, когда он подрастет, тоже научить его использовать магию без использования палочки. Первый день на работе, слава Мерлину, не выпал на очередную слежку. Тонкс, конечно, успела отдохнуть от нее, но стоило только подумать об этом, как все ее тело начинало ныть. — У нас, похоже, есть подвижка по тем двум телам, — тихо сказал Люпин, когда она появилась в кабинете. — Одни родители узнали на фотографии в «Пророке» свою дочь, о которой не слышали несколько месяцев. — А где они были-то все это время? — У них бизнес в Америке, все это время были там, в выходные приехали и не могут найти дочь. Подробнее узнаем чуть позже, они должны сегодня прийти на опознание и беседу, если подтвердят, что это она. Мистер и миссис Дженнингс вскоре прибыли, и сейчас они все вчетвером стояли в небольшой комнате, где держали тела, в том числе и двух жертв, чью смерть пытаются расследовать Люпин с Тонкс. Ее начальник, кинув короткий взгляд на родителей, раскрыл верхнюю часть темного мешка, показывая лицо одной из девушек. Миссис Дженнингс всхлипнула и, сквозь полившиеся слезы, сразу же закивала. Ее муж замер, с гримасой ужаса смотря в лицо дочери. — Да, это она… Лиззи… Мерлин, — дрожащим голосом прошептал он. — Мне очень жаль, — проговорил Люпин, продолжая смотреть на родителей. Миссис Дженнингс, отпустив мужа, медленно подошла к телу и дрожащей рукой провела по лицу дочери. Бережно поправила выбившийся локон волос за ухо. — Кто… Кто это с… сделал? — спросила она, глотая слезы. — У нас пока нет ответов, — тихо ответил Люпин. — Мы не могли до сегодняшнего дня установить даже личности жертв. Мать коротко кивнула, сглатывая. — А вторая… вторая девочка? Может… может мы ее знаем… — спросил отец. Люпин молча расстегнул второй мешок, но после долгой тишины мистер и миссис Дженнингс только отрицательно покачали головами, вернув свой взор к дочери. Через еще долгий, тяжелый час, когда они все-таки покинули комнату, Люпин отвел их в комнату отдыха. Заметив коллег и красные от слез лица родителей, Уинчестер молча вышел из помещения, оставляя их четверых наедине. Тонкс переместила на стол перед родителями две кружки с чаем и села на второй диван к Люпину. — Расскажите, пожалуйста, о своей дочери, — попросил Люпин. — Чем она занималась, чем жила? Может, у нее были какие-то проблемы? Миссис Дженнингс, взяв со стола кружку и обхватив ее трясущимися руками, словно греясь, ответила: — Лиззи… Мы живем неподалёку от Белфаста и… Она, понимаете, она всегда была очень тихим ребенком. И очень любила животных. А после окончания Ильверморни, где она последние годы доучивалась по обмену, она… Она пошла работать на ферму магических существ. В основном занималась нарлами и ипопаточниками. — И там все было хорошо? — Да… — ответил уже отец, обняв жену, когда та разрыдалась. — То есть, мы лишь знаем, что она очень любила то, чем занималась. Ни о каких проблемах она не говорила. — А ее друзья? Может, парень? — У нее есть… — он осекся, — то есть, была одна подруга, но Милли уехала во Францию сразу после Хогвартса. Они только переписывались и встречались, когда та приезжала домой. — Где ее нашли? — спросила мать. — Здесь, в Лондоне. Вы не знаете, зачем ей могло понадобиться сюда приезжать? Родители отрицательно помотали головами, и Люпин тяжело вздохнул. — Вы сможете нам предоставить письма её подруги? Вдруг мы обнаружим там что-то. Не всегда дети рассказывают о своих проблемах родителям, — он в извиняющейся манере поджал губы. — Да. Да-да, конечно. — Благодарю. — У нее были знакомые магглы? — спросила Тонкс. — М-магглы? Вы думаете, это сделал маггл? — спросил отец, нахмурившись. — Мы пока не знаем, но наши результаты вскрытия противоречивые. — В каком смысле? Тонкс посмотрела на Люпина, и он ответил: — При вскрытии мы обнаружили как признаки магических зелий, так и маггловских лекарств. — Мерлин… — охнула тихо мать. — Что… что с ней произошло? — Мы предполагаем, что ее какое-то время держали в плену и, вероятно, на ней испытывали либо какие-то зелья, либо лекарства. Миссис Дженнингс снова затряслась в приступе плача и истерики, и муж обнял ее, успокаивая. — Пожалуйста… Молю вас, найдите того, кто это сделал, — прохрипел он. — Мы сделаем все возможное в наших силах, обещаю. После того, как они проводили родителей до каминной сети, Люпин ушел отчитываться перед Робардсом, а Тонкс — обратно в кабинет. Этот разговор был опустощающим. Тонкс с тяжелым чувством опустилась в кресло и посмотрела на бумаги дела. Она прикрепила стенограмму разговора с родителями и стала записывать новую информацию по жертве. Перо в руке тряслось и совершенно не слушалось, поэтому Тонкс, громко выдохнув, отложила его и посмотрела на лежащий серебряный браслет рядом с ее удостоверением аврора. С утра ей вручил их Робардс, вновь поздравив с окончанием стажировки. Браслет, как и наручные часы у Люпина, был зачарован и являл по всей своей длине любые оповещения и призывы, направленные ей Авроратом или кем-то из коллег. Она покрутила украшение в руках и нацепила на запястье. Выглядело лаконично и подходило практически к любому наряду. Когда Люпин вернулся, то Тонкс, к своему удивлению, заметила у него в руках небольшую пачку конвертов. — Мистер Дженнингс вернулся лично с письмами, — сказал он, отдавая ей половину на изучение. — Быстро они. — Ну, спасибо магии, что не надо ждать неделю, пока маггловская почта довезет их через всю страну. — Не представляю, через что Дженнингсы сейчас проходят, — пробормотала она, доставая письмо из первого конверта. — Лучше и не пытайся. — Почему? — Полностью их чувств ты не поймешь, пока сама через это не пройдешь. А специально изводить себя нет смысла, только хуже сделаешь. Еще и отвлекаться от работы будешь, за что они тебе благодарны точно не будут. Тонкс вздохнула, исподлобья посмотрев в спину Люпину. Тот, казалось, после произошедшего здесь же в предрождественский праздник, как-то отдалился и замкнулся. Тонкс хотелось спросить его, что это все было, но она не знала как и с чего начать. Да и стоило ли оно того? Письма, что были адресованы мисс Дженнингс, оказались в основном обычной женской болтовней с вопросами о том, когда Милли, Миллисент О’Кларк, наконец приедет в Англию. Девушки обсуждали редких парней, в основном со стороны Милли, и какие-то яркие моменты из жизни. Все проблемы были связаны либо с родственниками из серии «Ну когда же ты уже выйдешь замуж?» или с рабочей рутиной, что никоим образом не проливало света на произошедшее. Или хотя бы на то, зачем Лиззи понадобилось ехать в Лондон. Чтение писем вызывало у Тонкс неприятное, липкое чувство стыда, будто она рылась в чужом белье. Но она старалась гнать его подальше, ведь это могло помочь с расследованием. Да и родители не были против, лишь бы найти того, кто сделал это с их дочерью. С обеими девушками. Люпин за ее спиной почти что победно хмыкнул, и Тонкс посмотрела в его сторону. Он развернулся в кресле к ней, зачитывая одно из писем: «Слушай, давай я тебе просто одолжу денег? Или хотя бы попроси у родителей. Я думаю, после объяснения, они все поймут. Зачем тебе соглашаться на эту авантюру?» Люпин поднял глаза от письма на Тонкс: — Кажется, у нашей Лиззи все-таки были проблемы, — заключил он. — А что за авантюра? — Не знаю, это, кажется, последнее письмо. В предыдущих ничего, так что, видимо, это что-то только вот произошедшее на тот момент, — Люпин отклонился к своему столу, посмотрев на конверт. — Датируется шестым мая. У тебя есть что-то новее? Тонкс, быстро проверив даты на конвертах в своей стопке, нашла еще два. — Одно, кстати, нераспечатанное. — Давай сначала то, которое ближе к моему. — Это от двенадцатого числа: «Да Мордред тебя дери, так не бывает, что тебе просто дадут такую круглую сумму за какую-ту плевую работу! Лиз, очнись! Эти испытания ничем хорошим для тебя не закончатся! С какого хрена они ищут добровольцев в каком-то занюханном пабе? Если бы это было хоть сколько-то легально, то ты нашла бы объявление в “Зельеваре”! — Тонкс, закончив зачитывать письмо, посмотрела на начальника, но он жестом сказал ей приступить ко второму. — Лиззи, пожалуйста, напиши мне! Я волнуюсь, от тебя нет новостей уже почти месяц». Это все, — Тонкс посмотрела на конверт. — Письмо отправлено третьего июня. Люпин коротко поерзал в кресле, нахмурившись. — Значит, к третьему июня она уже пропала. Что ж, видимо, мне придется наведаться в Белфаст, — он недовольно выдохнул. — Может, лучше я? Мне хотя бы не придется пить оборотку для этого. — Нет, у тебя Фостер. Да и там не очень безопасно. — Серьезно? — она склонила голову набок. — Я могу о себе позаботиться, вообще-то. — Тонкс… — Я не стажер уже! Он напряженно выдохнул, потерев лоб. — Давай в следующий раз. Или, если мне понадобится твоя помощь, я тебя вызову. Это может затянуться, а Блэк и так трясется за каждого человека на своих дежурствах. — Ладно, — она качнула головой. — Мог бы так и сказать, что не хочешь целыми днями пялиться на Фостера, я бы поняла. Люпин слабо улыбнулся, поднимаясь с места. — Свяжись пока с Милли, попроси у нее письма подруги и пришли мне сову, если найдешь какие-то подробности. Тонкс кивнула, и Люпин, накинув пальто, покинул кабинет. Уже знакомая официантка подошла к ее столику с кофейным чайником и, получив утвердительный кивок, наполнила кружку. Тонкс поблагодарила ее и, кинув короткий взгляд на кухонное окно Фостера, вернулась к книге. Все тело уже ныло после нескольких часов без движения, и она, размяв спину и шею, окинула взглядом посетителей кафе. Все, кроме одной женщины, что постоянно смотрела на Тонкс, не вызывали какого-то подозрения. За последний месяц уже несколько авроров пожаловались, что на них то и дело пялились какие-то подозрительные люди в кафе, и это заставляло Тонкс каждый раз ежиться от взгляда незнакомки. Возможно, это была одна из сообщниц Фостера. Но спустя пару минут в кафе вошел мужчина, и нервирующая ее женщина вскочила к нему, кинувшись в долгие объятия. Тонкс отвела взгляд, а внутри все немного подуспокоилось. Нет, она просто ждала своего друга. Возможно, ее взгляд был таковым из-за долгого ожидания, ведь просидела она здесь около часа. О’Кларк, получив от Тонкс известие о смерти подруги обещала прислать письма той, но уже шел четвертый день, а посылки все не было. От Люпина тоже не приходило никаких новостей, но, скорее всего, он просто пытается напасть на след «вербовщиков» Лиззи, а это дело не одного дня, когда у тебя нет точных данных, кого искать. День медленно тянулся; к вечеру, когда уже на город опустилась темнота, в кафе заглянул Шон, который был в курсе, где искать Тонкс сегодня, и они, дождавшись сменяющего аврора, покинули это уже ставшее ей ненавистным место. Его рука крепко сжимала ее, но приятного тепла не было, что заставляло Тонкс чувствовать себя препротивнейше. Она понимала, что надо это все заканчивать, что это неправильно — обманывать его, но каждый раз, когда она уже, казалось, была готова к этому разговору, слова куда-то испарялись. Ее уже посещала мысль записать свою речь на бумажке и просто зачитать ее, но это бы выглядело дико. Шон сегодня был немногословен, но Тонкс замечала время от времени его улыбку. Чувство вины нахлынуло на нее большой волной, и она убрала руки в карманы пальто, вся сжавшись. Дом Фостера располагался неподалеку от Сити, и за время долгой, неспешной прогулки они успели дойти до центра. Народу, не смотря на холодную погоду, была тьма, и Шон вскоре кивком головы предложил ей зайти в ближайшее заведение. Это оказался какой-то модный бар, где по ушам била клубная музыка, а приглушенный свет и куча людей не располагала на отдых. Хотя буквально год назад Тонкс бы чувствовала себя в таком месте как в своей тарелке. Но, не желая портить настроение ни себе, ни Шону, она не стала противиться, и они уселись за барную стойку, так как все немногочисленные столики были уже заняты. После короткого изучения барной карты перед ними появились коктейли. — С тобой точно все хорошо? — спросил Шон, медленно потянув напиток через трубочку. — Устала просто. Два крупных расследования, а тянутся как незнамо что уже сколько месяцев, — она затравленно посмотрела на свой бокал с нежно-розовой жидкостью. Шон вздохнул, понимающе кивнув. — Понимаю. Это раздражает, — он отставил свой напиток обратно на стойку. — Я, к сожалению, так и не смог ничего раздобыть по твоей просьбе по той даме, Бетелл которая. Ее как будто не существует. Ну, или она ничего не сделала, чтобы попасть в систему. По дяде ее ищу, но тоже без каких-то результатов, но надо лучше изучить. Как вы их нашли-то? Все хотел спросить. — Да как-как, убили ее, вот и нашлась. На дядю попытались выйти, но тоже тупик. — Да нет, это-то я понял. Просто у вас же должен быть доступ к полицейской базе, — он внимательно посмотрел на Тонкс. — Это скорее мы должны у вас помощь просить, чтобы кого-то найти. — От нехватки ресурсов, — она отвела взгляд на свой напиток, ощутив после глотка приторную сладость с едва ощутимым вкусом алкоголя. — Дел дофига, людей нифига, чтобы все прочесывать. Еще и слежка эта постоянная. — Ты сколько уже на ней сидишь? — С конца лета, — она поморщилась, представив сколько времени улетело впустую. — Ну, если вам там понадобятся люди, можешь меня порекомендовать, — намекнул Шон, засмеявшись. — Что, устал грязь на улицах разбирать? Он снова засмеялся, почесав кончик носа. — В каком-то смысле да. Но и от прибавки я бы не отказался. Хочется уже съехать, но не кидать же маму с девчонками, надо им как минимум финансово помогать. А с моей зарплатой либо одно, либо другое. Даже с учетом всех премий и надбавок за ночные и сверхурочные. — Мне в этом смысле повезло. — А то! Еще и с друзьями снимаешь. Мои уже все давно отдельно живут, разве что с можно Вуди, но я лучше под мостом буду жить, чем с ним делить жилплощадь. — Почему? — Я не знаю, где он деньги берет, но у него просто двадцать четыре на семь какие-то тусовки, пьянки, а сам нигде не работает. И девок меняет как перчатки. Вот на какие шиши, скажи мне? — Ну, вероятно, какие-то подработки, — Тонкс пожала плечами. — Ага, конечно, — Шон саркастически усмехнулся, допив свой коктейль. — Не удивлюсь, если он толкает. Идеальные соседи: дилер и коп. — Может, ему родители просто денег дают? — Ой, не. Отец бухает, сколько его знаю, мать тоже. Живут на соцобеспечении. Денег у них не водится в принципе. Да квартиру их назвать таковой сложно. Так, клоповник скорее. Или притон. — А почему вы общаетесь-то? — Да со школы знакомы, общие друзья. — Шонни? — рядом с ними внезапно появилась Эбигейл, вынырнув из темноты. — Привет, Тонкс. Нимфадора, которая только начала приходить в себя, резко напряглась, завидев старшую дочь Рэймонда. Судя по бейджику на груди и подносу подмышкой, она здесь работала. Наряд был определенно для привлечения внимания мужской половины посетителей: белая рубашка в обтяжку, подчеркивающая ее формы и грудь в особенности, короткая, черная юбка и длинные, темные чулки чуть выше колен. — Опа, привет, Эби, — воскликнул Шон, и они чмокнулись в щеку. — У тебя смена сегодня? — Как и всегда, ты же знаешь. Пятница: сегодня и завтра только лучшие из лучших, — она с гордостью проговорила, проведя по плечу Шона и кинув оценивающий взгляд на Тонкс. — Покрасилась? Тонкс только угукнула, делая глоток из бокала. — Мне кажется, темный цвет тебе не идет, — сказала она и ушла обратно в толпу посетителей, виляя бедрами и улыбаясь каждому встречному. «Как будто я тебя спрашивала». — Мы из-за нее здесь? — спросила Тонкс, пока Шон пялился ей вслед. — Да брось, Тонкс, просто мимо проходили. Подумал, тебе здесь понравится. — Очень, — она отставила пустой бокал на стойку и сердито посмотрела на полки с огромным количеством бутылок разнообразного алкоголя. — Ты что, ревнуешь, что ли? — он усмехнулся. — Как минимум, мне неприятно видеть ваше воркование, — проговорила она, не смотря в его сторону. — Да ладно тебе, мы просто дружим. — О, так вы дружите! — воскликнув, она посмотрела на Шона и подняла удивленно брови. — Ну да, и что такого? У тебя же есть друг противоположного пола, как его… Мелл. И ничего, я же тебе свои «фи» по его поводу не высказываю, хотя мог бы. — То есть, я тебя еще благодарить должна? — она язвительно переспросила. — Мы вместе учились в школе и после, теперь еще и работаем вместе. И он вообще меня не интересует, как и я его. — Да откуда тебе знать, что у него в голове? — Оттуда, — отрезала она. — Он с Вив пытается замутить, а не мне глазки строит. — Да парни что угодно могут наплести, лишь бы под юбку забраться, — Шон засмеялся, смотря на нее, будто на наивную дурочку. — Знаешь что? — она спрыгнула с барного стула. — Желаю хорошего вечера. Вам обоим, повеселитесь как следует. — Тонкс, да что!.. Но она уже его не слушала, быстрым шагом протискиваясь сквозь людей на выход. Тонкс замерла, едва попав на улицу, и расслабленно выпустила воздух из легких, чувствуя бодрящий, холодный ветерок. — Тонкс, да погоди ты! — к ней через несколько мгновений выскочил Шон. — Куда ты? — Домой, — ответила она, смотря куда угодно, лишь бы не на него. — Да что ты взъелась из-за нее? Она просто поздоровалась. — Ага, я видела. — Тонкс, да… Хватит, пожалуйста, — он громко выдохнул и встал прям перед ней. — Не порть ты вечер этим. — Я его еще и порчу?! — она толкнула его в плечо, рассвирепев. — Притащил меня в бар, где твоя подружка работает, построил из себя милого парня перед ней, попялился на ее задницу, а я теперь его еще и порчу?! Катись ты к черту, Шон! И она, развернувшись, торопливо пошла прочь. Чепмэн не стал догонять ее или что-то даже кричать в спину. Дойдя до ближайшего поворота в какой-то переулок, у входа в который стояло двое курящих мужчин, она свернула в него. На другом конце виднелась параллельная улица с проезжающими машинами и людьми, но сама улочка был пустынна. В целом, отличное место, чтобы незаметно переместиться к себе домой. Или к дому Блэка. Возможно, разговор с ним ее немного успокоит. Компания дяди ей казалась сейчас самой подходящей. Она затормозила посреди переулка, доставая палочку из внутреннего кармана пальто, но ее всю трясло от бурлящей злобы и обиды, и палочка никак не хотела доставаться, зацепившись за толстую ткань кармана. — Мисс, огонька не найдется? — за спиной раздался сиплый, мужской голос, но Тонкс не успела посмотреть на владельца. В следующий миг ее нос и рот оказались закрыты чьей-то ладонью, а сзади крепко обхватили, не давая толком двинуться и превращая все попытки отпихнуть человека позади в безрезультатное барахтанье. Следом на сгибе шеи она почувствовала укол, и ее разум, все еще кипящий от недавней ссоры, начал стремительно гаснуть. Она продолжала отбрыкиваться и пытаться как-то высвободить руки, но, получив удар от другого незнакомца в солнечное сплетение, она закашлялась, а в глазах потемнело. Пока она пыталась прийти в себя от удара, Тонкс почувствовала, как ее ноги начали подкашиваться, темнота в глазах сменяться туманом, а тело обмякать. За спиной она услышала шум покрышек от резкого торможения. «Давай, быстрее, грузи ее», — раздалось рядом с ее ухом последнее, прежде чем она провалилась в небытие. Тонкс медленно приходила в себя от жуткой головной боли, словно в ее мозг с каждым вдохом втыкали зубило. Во рту было как в пустыне, а перед глазами — темное марево. Все тело невероятно ломило и болело, но стоило ей попытаться двинуть руками, как она почувствовала, что их что-то удерживало. Тоже самое касалось и ее ног. Тонкс несколько раз с силой зажмурилась и приподняла голову, посмотрев на себя. Ее конечности были крепко стянуты ремнями, а из сгиба левой руки торчала игла, держащаяся на пластыре. Проследив за шлангом от иглы, она увидела рядом со своей кроватью капельницу с несколькими бутылками, в которых от практически отсутствующего освещения слабо поблескивали жидкости. Она резко дернулась всем телом, но ремни не поддались. Из ее груди вырвался панический стон. Она лихорадочно осматривала помещение, пытаясь понять, где она. Но комната не давала ответа: маленькая, квадратная, с единственной дверью и закрытым плотной шторой, через которую практически не пробивался свет, окном. Кроме кровати и капельницы тут была только небольшая тумбочка у ее головы, на которой стояли еще какие-то наполненные бутылки. Ни понимания того, где она, ни сколько прошло времени. Она, вновь собрав крупицы сил, задергалась, но от ее действий только громко заскрипела кровать, наполняя комнату отвратительным звуком, который отзывался в ее голове лишь усиленной в сто крат болью. За дверью послышался чей-то голос и шаги, и через секунду дверь распахнулась. В комнату вошел старик с длинными, бело-серыми космами и бородой и в мешковатой, грязной одежде, громко шаркая по полу и стремительно приближаясь к ней. — Наконец продрала зенки. Думал уж, что подохла, — прохрипел он и неприятно оскалился, являя свои редкие, желто-черные зубы. — Кто вы? Где я? — испуганно и во все глаза таращясь на него, спросила Тонкс. — Тебе эта информация ни к чему. Он грубо прижал ее голову за лоб к кровати, возвращая в полностью лежачее положение и подставляя ко рту чашку. Та со стуком ударилась о зубы Тонкс. — Пей давай. — Что это? — она попыталась отвернуться. — Пей, я сказал, сука тупая! — прорычал он, с силой вдавливая керамику в зубы. Но Тонкс, сжав губы и стиснув челюсти, вращала головой. В следующий миг ее щека загорелась, пульсируя, от сильного удара ладонью, и чашка вновь уперлась ей в рот. — Или ты пьешь, или я тебя отправлю на тот свет! — гаркнул дед, из его рта несло тухлятиной. — Найдем еще шлюх мерцающих, как ты. Не думай, что ты единственная такая на свете. Тонкс с ненавистью глянула на него, приоткрыв рот. В следующее же мгновение содержимое чашки оказалось влито в нее, но она не спешила проглатывать. — Давай, сучка, пей, я сказал! — он схватил ее за челюсть, смыкая ее и сжимая щеки. Жидкость проникла дальше, обжигая всю гортань и переходя пламенем в ноздри. Казалось, что она пила чистый огонь. — То-то же, шалава. А теперь не дергайся, — он отставил чашку на тумбочку и достал из кармана то ли куртки, то ли халата большой шприц без иглы. — Тебе же хуже будет. Старик выткнул шланг из иглы на ее руке и заменил его шприцом. Тонкс со смесью ужаса и непонимания, зачем он это делает, наблюдала, как шприц наполнялся ее кровью. Закончив и посмотрев на полностью заполненный цилиндр, старик довольно усмехнулся, возвращаясь шланг от капельницы обратно. — А теперь, сладких снов, — с этими словами он воткнул в ее предплечье другой шприц, маленький, и выдавил поршень до упора. Голова через минуту снова пошла кругом, а по телу распространялась тягучая слабость, и ее потянуло обратно в сон. Последнее, что она запомнила прежде, чем отключиться, — удаляющийся силуэт старика и скрип двери. Тонкс не знала, сколько раз и как часто она приходила в себя. Или как долго она находилась здесь. Время было неосязаемым из-за перманентной каши и тумана в голове, а стоило ей хоть как-то обозначить свое бодрствование, как к ней заявлялся этот свирепого до больного безумия вида дед, тыкал ее иголками и заставлял пить непонятные жидкости, от которых ее то и дело рвало. В редкие минуты хоть сколько-то чистого сознания, ее пробивала паника и отчаяние, что все, это конец. Она здесь навсегда. Хотя «навсегда» в ее новых реалиях было понятием очень скоротечным. Сил не было толком сопротивляться, не говоря уж о попытке побега. Она еле могла двигать единственным доступным участком тела — шеей. А значит, как только она станет отработанным материалом по мнению старика, ее убьют. Казалось, что прошло не то что пару дней, а целые годы во мраке лекарств и редких проблесков сознания без какой-либо еды и питья, не считая тех случаев, когда старик вливал в нее свои «напитки». Первые разы она пыталась хоть что-то выпытать из него, хоть какую-ту информацию, но за это получала только сильные удары по лицу или телу, и вскоре перестала даже пытаться что-то спрашивать или говорить. — Долго ты ее еще здесь держать будешь? — послышался голос, кажется женский, за дверью, когда Тонкс очнулась и уже некоторое время лежала без единого звука и движения. — Она из магической полиции, ее уже ищут, я уверена! У Джеффа постоянно сидят полицейские патрули. — Найди мне другого человека с такой же кровью, и я с радостью избавлюсь от этой упрямой девки, — тихое и недовольное ворчание старика она узнала с легкостью. — Это не так-то легко. — Не мои проблемы. Вы сами притащили ее ко мне. — Потому что они подобрались к нам слишком близко! — А я-то здесь причем? Прихлопнули бы ее где-то, и дело с концом. — Мы решили, что убьём двух зайцев одним выстрелом: и девку от Джефа уберем, и тебе нового метаморфомага подгоним. — И что ты мне тогда этим мозг сношаешь? Сами притащили, а теперь недовольны. — Потому что ты обещал, что все будет быстро, а как-то не похоже. Уже на сколько месяцев ты отклонился от плана? — неизвестная женщина начала злиться, судя по возросшей интонации. — Чем больше вы меня отвлекаете по всякой херне, тем дольше я работаю, — огрызнулся он. — Сроки были приблизительные. Ты как будто в этом ничего не понимаешь, у меня тут не завод. Тонкс закрыла глаза: слабая надежда, что все-таки ее поиски и правда уже идут, придавала дополнительных сил. Возможно, Аврорат успеет найти ее вовремя. Возможно, Сириус уже переворачивает каждый камень во всем чертовом Лондоне и за пределами. Возможно, Люпина уже вызвали из Белфаста, как только стало ясно, что она пропала. Но успеют ли они? С каждым разом, с каждым пробуждением она чувствовала, как сил просто дышать, просто ждать чего-то становится все меньше. Словно горная речка своим быстрым течением уносила их все дальше, вымывая из нее все живое. Тонкс набрала в легкие побольше воздуха, пытаясь переключиться на что-то приятное. Ее мысли выбрали Люпина в который раз: все те моменты, когда она просто была рада находиться рядом с ним, когда они обсуждали какие-то пустяки, когда они тренировались. Слабая улыбка тронула ее губы, стоило вспомнить его улыбку и взгляд. Мерлин, ей до слез хотелось увидеть его хотя бы еще раз. — О, так мы не спим! — в комнате раздался знакомый до тошноты голос, и Тонкс посмотрела на старика. — Что ж ты не сказала?