N is for Tonks

Немного отойдя после скандала с Эбигейл и кое-как впихнув в себя остатки завтрака, Тонкс появилась в Аврорате. Голова гудела ото всех мыслей, и она поспешила скрыться в кабинете. Там хотя бы тише и нет мельтешащих людей перед глазами. — Рем, — она увидела его одинокую фигуру за рабочим местом, — ты же заходил в Мунго? Ответом послужил еле заметный кивок головой. — И что сказали? — Жить буду. Оставаться нет нужды. И дел по горло, — последовал сухой ответ, пока быстрыми движениями записывал что-то на пергаменте. — Ты же им говорил про Круциатус?.. — Я же сказал, что все нормально, — уже раздраженно бросил он, перед этим громко втянув воздух носом. Тонкс смотрела в его затылок: Римус даже не повернулся. Кажется, первоначальная ссора пошла на второй круг. — Как думаешь, Робардс прикопается, если я сдам воспоминания с момента появления у Рэя, а не с получения новостей? — Я изменил свои, что был один и отправил тебе чары. Про Меллора с непривычки забыл, о чем и пишу. Она опустилась в свое кресло, продолжая смотреть на Люпина. — Советую тебе поторопиться, Гавейн не в настроении, — безэмоционально посоветовал он. — Ты тоже. Его рука с пером замерла на пару секунд, но после продолжила свое движение по пергаменту. — Мы можем поговорить? — спросила Тонкс, нервно теребя край дырки джинсов на собственном колене. — Мы разговариваем. — Нормально поговорить. Посмотри хотя бы на меня. Римус молча продолжал свою писанину, а, оставив подпись, наконец развернулся в кресле с пергаментом в руках. — Мы достаточно говорили, Тонкс. С меня на ближайшее время хватит, — и вышел из кабинета. В голове закружились слова Вивиан, что они — две идиотки, и Нимфадора откинулась на спинку кресла, закрыв глаза сгибом локтя. Хотелось удавиться. Зачем он снова начал этой ночью весь разговор? Зачем нужно вновь проходить через эти пытки? Ни ему, ни ей это не приносит никакой радости, так зачем это нужно? Почему нельзя оставить все, как есть? Хотя бы на время. Она же не утверждала, что всего того, что предлагает Римус, она не хочет. Нужно просто подходящее время. Более спокойное. И он же согласился в итоге, что не стоило заводить этот разговор. И вот опять. Кое-как собрав себя обратно в более-менее рабочее состояние, она занялась приказом Робардса. И, пересмотрев на всякий случай свои воспоминания в Омуте, понесла сдавать. Заместителя она обнаружила у допросных, в сторону которых ее направил Кингсли, когда Тонкс не застала Гавейна в своем кабинете. — Ну, сделаем вид, что я поверил на этот раз… — пробормотал он стоящему рядом Люпину, сворачивая пергамент и убирая за пазуху. — Но еще раз такую забывчивость проявишь — пеняй на себя, — он заметил подошедшую Тонкс и принял в руку склянку с воспоминанием. — Выспалась хоть? — Бывало и лучше. Гавейн с пониманием осмотрел ее своими красными от недосыпа глазами. — Где ваше третье колесо? Побыстрее с этим чудом закончить хочу, — он кивнул на допросную, в которой виднелся один из схваченных напавших. — Позвал уже, сейчас будет, — пробормотал Люпин, смотря себе под ноги со сдвинутыми бровями и избегая зрительного контакта со стоящей прямо напротив него Тонкс. — Дожидаемся и начинаем тогда, — Гавейн искоса и нахмурившись глянул сначала на Люпина, потом на Тонкс, но никаких мыслей не озвучил. — Я со стороны понаблюдаю. Нимфадора, получив от Римуса короткое досье на мужчину в допросной, быстро прошлась глазами по тексту: Уильям Картер сорока двух лет. В семьдесят втором закончил Хогвартс, будучи студентом Хаффлпаффа. В Аврорате был частым гостем из-за множественных нарушений закона в последние годы войны: нападения на волшебников с целью ограбления, мародерство, шантаж и попытки крышевания лавок с подельниками на Косой аллее и в других местах. — Почему его не посадили еще в конце семидесятых? — спросила Тонкс, дочитав до последнего ареста Картера. После войны он закончил со своими злоключениями. По крайней мере, больше не попадался ни аврорам, ни правопорядчикам, и заявлений от граждан на него не поступало. — Потому что во время войны у Министерства были проблемы понасущнее, чем такой кадр. И Азкабан уже был практически под завязку к тому моменту, — мрачно ответил Гавейн, смотря на того через стекло. — Сейчас-то не отвертится. Когда из-за поворота появился бегущий мелкой трусцой Меллор, они разошлись: Тонкс последовала за Римусом в допросную, а друг — за Робардсом в наблюдательную. — Зачем вы напали на магглов, мистер Картер? — спросил того Люпин, с едва ли непредвзятым отношением представив их с Нимфадорой. — Не знаю, — Картер тут же отвел взгляд. — Не помню, точнее. Люпин натужно выдохнул, обведя потолок взглядом. — Не самая лучшая тактика. Вам грозит пожизненное: нападение на магглов с нарушением Статута да еще и в составе группы, вред имуществу и поджог, попытка похищения ребенка, сопротивление Аврорату, — Римус загибал пальцы левой руки на каждый озвученный пункт. — Знаете, внушительный состав преступления. И возможно, вам светит даже встреча с дементором в уединенной комнате, учитывая еще и ваши предыдущие заслуги перед законом. — А как будто с объяснением меня ожидает какая-то иная судьба? — с безрадостным сарказмом уточнил Картер, после скривившись от горечи собственному положению. — Может, сохраните рассудок. Такой вариант вам больше нравится? Картер издал хрип и следом кивнул. — Тогда продолжим, — Люпин разложил перед ним фотографии всех жертв. — Вы знакомы с кем-то из этих людей? — Нет, — Картер замотал головой, изучив каждую. — Лично точно никого не знаю. — Что насчет этих людей? На столе фото заменились изображениями подозреваемых. — Это подозреваемые, да? — он медленно рассматривал лица. — Отвечайте на поставленный вопрос, — Римус уставился на него, практически не моргая. — Его видел пару раз, — Картер повернул к ним фото Тобайса, — у сквибов. — Когда? О чем говорили? — В пятницу последний раз. Он подсел ко мне в пивнушке, говорили о том о сем. — О чем именно? — Да говорю ж, о всякой чепухе. — Я не собираюсь повторяться, — голос Римуса отдавал металлом в каждом слове. — Либо четкие ответы, либо мы заканчиваем разговор. Тонкс покосилась на Люпина, а Картер вздохнул, не сводя взгляда с фото. — В основном слушал, как его задолбал этот мир. И как уже хочет отправиться на покой. — Он знал, что вы волшебник? — А какая разница? — спросил Картер, но, увидев в очередной раз настроения обоих авроров перед собой, все же ответил: — Ну, он спросил, я ответил, что да. Но я там часто кручусь, большая часть местных в курсе, что мне можно доверять и я не угроза. Тонкс подавила презрительный смешок от последних слов. Знают ли сквибы о том, кому они как бы доверяют? Или он тактично умолчал? — Что вы делали после разговора с ним? — Я… — Картер озадаченно нахмурился, прыгая взглядом с одной точки к другой. — Я не помню, — он поднял на них глаза. — Правда не помню. Люпин сложил руки на груди и сжал губы в тонкую линию. — И когда вы обрели свою память обратно? — его голова склонилась на правую сторону, а бровь недоверчиво изогнулась. — Этой ночью. Уже за решеткой, — ответил Картер осторожно. — М-да, прекрасно… Удобно, ничего не скажешь. — Но я правда не помню! — тот подался вперед на язвительно-усталую усмешку Люпина. — Да, конечно, — Римус с явным сарказмом закивал. — Ваши показания проверят обливиаторы, если вы вдруг надеялись на обратное. В особенности про тот отрезок времени, про который вы как будто бы ничего не помните. — Какие у вас дела у сквибов? — спросила Тонкс. — Раз уж вы утверждаете, что часто бываете там, и они вам, волшебнику, даже доверяют. — Жить на что-то же надо, — Картер вернул своему телу прежнее положение, все еще то ли испуганно, то ли нервно посматривая на Люпина, и развел руками. — Моя репутация среди законопослушных волшебников оставляет желать лучшего, а в Лютном ничего толкового не найдешь из работы. Лишь проблемы, а тут вновь оказаться мне не хотелось. — И вот вы здесь, — вновь с сарказмом заметил Люпин. Тонкс посмотрела куда-то вбок, удерживая свои комментарии на его сменившуюся сегодня тактику допросов. Совершенно некстати. — И чем вы занимались для сквибов? — поинтересовалась она следом, и Картер перевел недовольный взгляд с Люпина на нее. — В основном помогал с поставками разных магических ингредиентов или еще чего-то. В общем, со всем, что связано с миром волшебства. Но ничего криминального. — Нам понадобится список всех ваших поставок и услуг, — заявил Люпин. — Всех?.. — Всех. Скажем, за последние четыре года. — Да где ж я его достану вам? — Картер ошарашенно посмотрел на него. — Я учета не веду. — Нас это мало волнует. Напрягите память, времени свободного у вас сейчас предостаточно, — проговорил Люпин, убирая фото в папку, и обратился уже к Тонкс, не поворачивая головы. — Давай, на выход. — Слушайте, я не хотел нападать на этих людей! — воскликнул Картер, подскочив. — Я их даже не знаю! — Да неужели? — Люпин обернулся у самой двери. — Не хотели? А ваш послужной список мне говорит, что таковое желание у вас очень даже может быть. — Но я бо… Остаток фразы Тонкс не услышала: Римус с грохотом захлопнул дверь и куда-то направился быстрым шагом. — Какая муха его укусила? — рядом появился Робардс, с прищуром смотря на уходящего Люпина. — Не знаю, сэр, — пробормотала Тонкс, прекрасно понимая, какая именно. — Может, за Троутонов сильно переживает. И не выспался тоже. Заместитель скривился, всем видом и интонацией показывая, что он в это слабо верит. — Второго, как очухается, тоже допросите. — А что с ним? — Блэк его хорошенько вырубил. До сих пор бредит в Мунго прикованный, — сообщил Гавейн и направился в сторону то ли своего кабинета, то ли Скримджера. — Ты точно не в курсе, что с Люпином? — поинтересовался Меллор, когда Робардс отошел на достаточное расстояние, чтобы не услышать. — Я не так хорошо его знаю, но что-то мне подсказывает, что он обычно не такой злющий. — Мы поссорились, — Тонкс посмотрела на друга. — Опять. — Сильно? — Не знаю, Мелл. Надеюсь, что нет, — она вздохнула, и они пошли к себе. Надежда на такой исход испарялась все сильнее с каждым разговором. В прошлый раз Римус хоть и был немногословен, но это было скорее грустное молчание. А сейчас он был злой, резкий и раздраженный. И это пугало Тонкс куда сильнее. К вечеру второй преступник, Колин Дауд, пришел в себя, но допрос с ним вышел практически идентичным: последние дни жизни у него оказались стерты из памяти после пятничного вечера в пабе. Со сквибами он тоже «сотрудничал», но не здесь, а в Шотландии, в основном в Эдинбурге. Единственное отличие — обливиаторы вытащили из его памяти лицо последнего неизвестного человека, который подсел к нему в пабе, ровно как и Гордон. Получив итоги, Робардс отправил Люпина в Эдинбург на несколько дней на поиски этого мужчины, наказав сменить внешность и опять отчитываться совами хотя бы о своем наличии в строю. На осторожную и полную скрытой надежды просьбу Тонкс уже в их кабинете писать ей тоже Римус ничего не ответил. — Сэр, вы не против? Свободных мест нет. Тонкс, осмотрев набитый битком кафетерий и занятые во время обеденных часов четверга столики, остановилась рядом с одиноко сидящим Гавейном. — Валяй, — он качнул подбородком на свободный стул. — Я скоро все равно уже уйду, допью только. Она, тихо поблагодарив его, опустилась напротив. И в последний момент поймала полетевшую вилку на пол, кое-как, слава Мерлину, при этом умудрилась не отправить следом всю остальную посуду, а то и сам стол. Робардс, кажется, вообще никак не отреагировал на почти произошедшую трагедию: он погрузился обратно в собственные размышления. — Ты же к Троутонам заглядываешь? — спросил Гавейн через несколько минут, и Тонкс кивнула. — И как они? — Ну… Нормально вроде. С нетерпением ждут, когда будет безопасно вернуться к прежней жизни. Разве что их младшая дочь радуется всякой волшебной фигне, вроде летающих предметов, и, кажется, возвращаться домой не особо хочет. Гавейн мягко усмехнулся, подняв один кончик рта. — А Рэймонд как себя чувствует? — Мы с Сириусом их всей семьей еще во вторник вечером сопроводили в Мунго, но там сказали, что все хорошо, переживать не о чем. Кроме Ступефая с Рэем ничего не приключилось, слава Мерлину. — Да уж, ничего не случилось… — Гавейн вздохнул, после отпил из кружки. — Сэр, а вам Римус ничего не говорил? Ну, про свое состояние. Он изумленно вздернул брови, тут же переключив на нее все свое внимание. — В него же Круциатусом попали… — добавила Тонкс тише и с запоздалой опаской. В голове этот вопрос, несмотря на ее постоянное переживание, что Робардс узнает про них с Римусом, звучал как-то… менее подозрительно. — Не считая остального. — Это я у тебя сам хотел спросить вообще-то. Я, кроме его: «Нормально все со мной», ничего не слышал. — Мы не особо сейчас общаемся… — она уставилась в тарелку со своей картошкой. — Только по работе. — И давно? — Ну… — Тонкс не спешила с ответом. — С этой недели. — Позволь уточнить, а раньше вы как общались? — Гавейн внимательно следил за ней. — Точнее, как бы ты это назвала. Так-то в общих чертах я и сам вижу. От его взгляда хотелось одним махом стереть все свои воспоминания. Как будто он мог взять и без видимых жестов использовать на ней Легилименцию. Он, возможно, и мог, но в данный момент обе его руки были в видимости и на столе, палочка отсутствовала, а главное — никаких новых ощущений в сознании не появлялось. — Намного теплее. И дружелюбнее, — Тонкс надеялась, что такой ответ не добавит новых подозрений. — Ты же бывала у него дома? «Ну, сама виновата, что начала этот разговор. Выкручивайся теперь». — Пару раз, сэр. Как и он у нас. Но это было только когда я восстанавливалась после зимы. — А что ты делала в ночь с понедельника на вторник? В твоих воспоминаниях я что-то не увидел, откуда ты к Троутонам трансгрессировала. В какой-то миг, когда Тонкс еще занималась тем, чтобы достать собственные воспоминания о ночи нападения, в ее голове проскользнула слабая, даже наивная мысль. Мысль, что Робардс обойдется просмотром воспоминаний только старших авроров, а то и вовсе забьет на это в потоке рабочих дел, но как бы не так. Теперь Тонкс казалось, что Робардс не только посмотрел все воспоминания, но и по нескольку раз и под лупой. — Дома спала. Не буду же я вам показывать, как одеваюсь, — она попыталась отшутиться. От всей этой наглой лжи хотелось пропасть, но делать было нечего. — А Финтана что не разбудила, когда чары получила? Вы же с ним и Чадвиг вместе живете, судя по адресам в досье. — Он съехал из-за… — Я понял, — он махнул рукой раньше, чем она озвучила причину. — В следующий раз сама отправляй в Аврорат сигнальные. Лишним не будет и времени это много не занимает. Тонкс старалась не выдать своего удивления, что Робардс и правда клюнул на все сказанное. Верилось едва ли. А если не клюнул, то почему молчит и делает вид, что не замечает лапшу на собственных ушах? Ей казалось, что вот кто-кто, а заместитель точно молчать не будет. — Да, сэр. Тонкс краем глаз увидела, как от столика, за которым сидели Мелл, Вивиан и Даян, поднялась последняя. Тонкс еще перед тем, как попроситься к Робардсу, на секунду захотела присоединиться к ним, но, заметив, что тарелка Хэмильтон уже почти пуста, решила выбрать другую компанию. За столом друзей повисла тишина, но через пару минут Чадвиг что-то сказала Финтану. Тот молчал несколько долгих мгновений, потом еле заметно кивнул, и через еще небольшой промежуток времени между ними завязался какой-то неторопливый разговор. Тонкс хотелось верить, что кризис между ними не разовьется еще сильнее. Что Вивиан все-таки сможет подобрать слова, а Меллор будет способен на внятный и, что важнее, хотя бы нейтральный ответ. По крайней мере, тот факт, что он не оставил ее одну за столом вслед за Хэмильтон, уже о чем-то говорил. — Круциатус, да еще и во время нападения на Троутонов мог, — неожиданно начал Робардс, опустив голову от лицезрения потолка, — пробудить в Римусе старые воспоминания. Очень и очень болезненные, — он внимательно и с горечью смотрел на Тонкс. — Нужно время, чтобы это все улеглось. Но я не знаю, сколько ему потребуется для этого. И никто не знает. Даже он сам. — Вы про Лонгботтомов? — Про Лонгботтомов, про Поттеров. Про всех и про все, — он слабо кивнул пару раз. — Эта война оставила на всех аврорах тех времен огромный отпечаток. — Я представляю. — Нет, Тонкс, ты, слава Мерлину, не имеешь даже приблизительного представления, — какая-то тягостно-сентиментальная улыбка тронула его губы, но не дошла до глаз. — И, надеюсь, такого шанса у тебя никогда не будет. У всего вашего поколения и последующих. Хотя бы парочки, раз мы говорим про реальный мир, а не выдуманную утопию, — и он поднялся из-за стола и, пожелав приятного аппетита, ушел, на ходу доставая сигарету из пачки. Тонкс вновь посмотрела на разговаривающих друзей, но все мысли вращались только вокруг последних слов Робардса. И болезненным уколом возникло понимание, почему Римус вновь начал тот разговор — возможно, для него это был способ оградить Тонкс от какой бы то ни было угрозы. А они последнее время только и делали, что появлялись со всех сторон. И захотелось провалиться сквозь землю от собственной глупости. Весь пятничный день Тонкс пялилась на окна квартиры Анвина с Блевинс. Аврорат смог организовать постоянное место для наблюдения еще с известий о гибели Доната: квартира на первом этаже в здании напротив. И Нимфадора была этому невероятно рада. Тут было куда комфортнее, чем на веранде кафешки, не говоря уж о вариантах, когда на ночь та закрывалась или начинал лить дождь. Да и никто рядом не ходит, официанты не пытаются скрыть свое разочарование от заказа очередной чашки чая или кофе или прямо перед уличными столиками не стоит крупный автомобиль, перекрыв почти весь вид. А остальным аврорам не приходилось постоянно пить оборотное, только на случай, если подозреваемые соизволят выйти на улицу. Но те показали нос из дома всего раз: поездка на пару часов в ближайший супермаркет, где они закупились огромным количеством консервов и другой долгохранящейся едой. Она в очередной раз посмотрела в окуляры зачарованного бинокля: Блевинс быстрыми движениями намывала посуду на кухне после обеда, а Анвин сидел поодаль и исподлобья следил за процессом, словно тюремный надзиратель. Тонкс отложила бинокль на диван рядом с собой и запрокинула голову на спинку. Картина практически не меняется все то время, что она наблюдает за ними и сегодня, и в другие дни: Роджер, который, как показалось Тонкс изначально, тепло и даже бережно относился к Джине, дома демонстрировал совершенно другое. Постоянные опасливые взгляды Джины на него да ссоры практически каждый день. Почему она вообще с ним, если у них такие отношения? И, особенно, зачем надо было приходить в участок и устраивать скандал с требованием освободить Роджера, когда его арестовали? Она казалась убедительной в своем возмущении арестом, но сейчас это поведение вызывало только вопросы. Заметив странное движение в их окнах через где-то полчаса, Тонкс вновь посмотрела в бинокль. Осколки посуды на полу, подскочивший и размахивающий руками Анвин и от страха вжавшаяся спиной в плиту Блевинс, пока тот орал в ее сторону. В следующий момент Роджер, схватив со стола то ли ручку, то ли карандаш, метнул его в сторону Джины. Та еле успела уклониться, мгновенно оказавшись на коленях и закрывая голову руками. Тонкс отправила чары Сириусу с просьбой заглянуть к ней, если не занят. Финтан должен сейчас видеть десятый сон после ночной смены, с которой она же его и сменила, Гавейна вызывать она не осмеливалась даже ради такого, а Люпин и вовсе в Эдинбурге. И из списка тех, кто хоть что-то понимал в этом расследовании, остался дядя. Блэк появился минут через десять, но скандал не прекратился, а наоборот — набрал еще большие обороты. Роджер уже во всю молотил ногами Джину по корпусу на полу, до этого нанеся ей несколько ударов кулаками. С одной стороны, Тонкс хотелось вмешаться, но с другой: а зачем? Она не питала никаких теплых чувств и даже какого-то простого человеческого сожаления к избиваемой женщине, а ставить под удар всю операцию из-за собственной морали, когда, она была уверена, на ее глазах один повинный в ее похищении преступник лупит другого, и вовсе было безумной идеей разводить их по разным углам. Если они друг друга поубивают — да и пусть. Может, это все дерьмо закончится. — Посмотри на них, — она протянула Блэку бинокль. — О, опять наш домашний боксер вылез наружу, — он хмыкнул в тот же момент, когда увидел происходящее. — Уже было такое? При мне они разве что орали друг на друга. Точнее, Роджер орал на Джину. — Ты не читаешь отчеты, что ли? — он отвлекся от лицезрения сцены буквально на секунду, со слабо заметным недовольством начальника поджав нижнюю губу. — Пару раз, да. — Может, пропустила. У меня порой текст плывет перед глазами. Или вообще забыла. — Ох е-е-е, — Блэк поморщился, убрав бинокль от глаз. — Что там? Дядя молча отдал бинокль: Анвин уже волочил Джину, лицо которой было в крови, за руку по полу в сторону либо спальни, либо гостиной. Блевинс не то что не сопротивлялась, а, казалось, приняла судьбу и сейчас была похожа на безвольный мешок с костями. На одной из тумб, у которых происходило избиение, правая дверца покосилась, слетев с одной петли. И на ней был видел четкий след размазанной крови. — Что делать будем? — спросила она, наблюдая, как Роджер усадил свою подругу у стены в гостиной и, выкрикивая что-то, отвешивал ей пощечины, от которых ее голова моталась то в одну, то в другую сторону, словно маятник. — А у тебя есть предложения? — Сириус плюхнулся рядом на диван и, растекшись по нему, вытянул ноги. Сильно зевнул в кулак и прикрыл глаза, растерев следом лоб. — Ну, это как-то странно, просто сидеть и наблюдать за этим, — Тонкс посмотрела на сонного Сириуса с сочувствием. — Ну, мы так и делали в прошлые разы. Ты решила помочь, что ли? — он со скепсисом выгнул бровь, приоткрыв глаз. — Я как-то не особо горю желанием. — Да я тоже… Она подумала несколько мгновений. — Но можно наоборот. Ну, в каком-то смысле. Вызвать магглов. Притвориться, что мы соседи, которые жалуются на шум. Так и себя по идее не выдадим, и им немного жизнь испортим. — Коварно, мне нравится, — Сириус засмеялся, снова зевая в кулак. — Неплохо ты уже в их мире понимаешь, — заметил он, когда Тонкс поднялась к телефону. — Можно лучше. — Всегда можно лучше, но давай без своих максималистских устремлений. Успеешь еще. — Это ты мне говоришь? — Тонкс усмехнулась, и Сириус вновь засмеялся, потирая глаза, и следом посмотрел через линзы бинокля в сторону квартиры подозреваемых. Хоть ее жалобу и быстро приняли, дожидаться патрульных пришлось добрых полчаса. К этому моменту ярость Анвина сошла на нет, и он даже помог Блевинс привести себя в порядок, хотя та этой помощи была не то что бы рада. Но по всем ее движениям и взглядам было видно, что она достаточно его боится, чтобы даже попытаться озвучить свой протест. Однако по лицам прибывших полицейских стало ясно, что Джина подавать заявление на своего друга не собирается даже при таких явных последствиях их новой перебранки. И те удалились. — Ну, другого финала я и не ожидал, — пробормотал Сириус, посмотрев в бинокль вслед за Тонкс. — Надеюсь, ты тоже. — Да я наслушалась от Рэя с Шоном похожих историй. — Хоть какой-то толк от вашей работы с магглами, — шутливо проворчал Блэк, за что тут же получил от Тонкс такой же несерьезный в своем недовольстве взгляд. — Ладно, я пойду, сплю уже на ходу, — он поднялся, потрепав ее за ближайшее плечо. — Мне тебя еще сменять через несколько часов на целые сутки ради этих двух клоунов, прикорну хоть немного. — Не проспи только, — кинула она ему на прощание, вновь посмотрев на этих двух «клоунов». Анвин все равно недобро что-то говорил в сторону Блевинс, которая сидела с ним на диване, но вся вжавшись в другой угол под пледом и утирая нос подрагивающей рукой. После смены она все же решила зайти к Римусу: он уже должен был вернуться. Должен был, но не факт. За весь его отъезд она не получила от него ни единого письма, которое бы не касалось работы. А те, что касались, были настолько краткими, насколько это было возможно. И подписывался стандартным «Р. Д. Люпин», словно между ними ничего не было несколько месяцев. Словно они друг другу никто. В прошлые разы, особенно когда он был в Кардиффе, подписывался он простым, коротким и более личным «Римус» или вовсе «Рем». Но на звонок в дверь он отреагировал довольно быстро: — Что? Ее обдало прохладным воздухом от сквозняка и запахом виски. Ни приветствия, ни какого-то хотя бы намека на дружелюбие. Тонкс сглотнула. Теплящаяся надежда все это время, что он хотя бы немного отошел после ссоры в начале недели и им удастся помириться, улетучилась мгновенно и окончательно. — Мы можем поговорить внутри? Или у тебя есть кто-то? — она попыталась заглянуть в квартиру через его плечо, но там была только сплошная темень. — Я один. Но нет, говори здесь. Что тебе нужно от меня? — Подумала, что, может, мы сможем поговорить, — повторилась Тонкс. — Я уже говорил тебе, что не хочу этих разговоров с одним и тем же концом, Тонкс. Так что иди лучше домой. Или еще куда-то. Он уже развернулся, чтобы закрыть дверь, но Тонкс уперла руку в нее, останавливая. — Римус, пожалуйста. Я не могу так. — Иди домой. От разящего отчуждения в его взгляде по спине пронеслись колкие мурашки, и она посмотрела себе под ноги, кусая губы. — Римус, я понимаю, что делала тебе больно своими… отказами. Оба раза. Но прошу тебя, не надо отталкивать меня. Люпин прикрыл глаза ладонью, громко фыркая: — Кто еще кого отталкивает. Кто кого отталкивает все время? — Римус, пожалуйста… Нам же было хорошо вместе. — Да. Было. Но пора это заканчивать. — Заканчивать?.. — она оторопела. Но голубые, полные пьяного холода глаза напротив были непреклонны. И не было в них даже малейшего намека на шутку. — Да, заканчивать. Сегодня. Теперь вновь только работа, ничего более. Как было изначально. Как и должно было быть все это время. Никакой угрозы твоей карьере. Совершенно никакой, — каждое его слово било больнее, чем что бы то ни было. — Ни скандалов, ни увольнения, ни чего-то еще, что ты там себе накрутила. Никакой помехи. — Ты уверен, что… Что хочешь этого? — Я тебе говорил, чего конкретно я хочу с тобой. Несколько раз. Ты этого не хочешь. А я не буду тебя заставлять. И в таком случае, извини, но на этом все. Так будет лучше всем. — Кому «всем»? Мне? Нет! Тебе? — она осмотрела его, пьяного и злющего, с ног до головы. — Ты и сам знаешь ответ. — Иди домой. Люпин продолжал смотреть на нее так, будто она ничего не заслуживает. Ничего хорошего. Только презрение и черствое безразличие. — Римус… — слова пропали из ее головы на несколько мгновений, но усилием воли удалось найти обрывки заготовленной речи. Про которую она, правда, забыла, стоило встретиться со взглядом Римуса в самом начале разговора. — Я понимаю, почему ты еще раз предложил мне эти... Следующий шаг. — И почему же? — он закатил глаза, вздохнув. Как будто он уже знал, что она ответит. Или что она в принципе не может догадаться о реальной причине. — Потому что… Круциатус… Он напомнил тебе о… — Неверно, — Римус тут же перебил ее. — Тогда почему? — Мерлин… Не важно, — он горько усмехнулся, утирая глаза. — Теперь уже не важно. И я уже устал повторять: иди домой. Между нами все кончено, Тонкс. — Серьезно?! Сейчас?! — ее голос надорвался от прорвавшихся обиды и негодования. Даже злости. — Почему все те, кто мне хотя бы немного начинают нравиться, всегда посылают меня к черту из своей жизни?! Я им оказываюсь просто нахрен не нужна! Потрахались и «ладно, все, давай, пока»! Почему, когда я наконец решаюсь кому-то довериться, меня отталкивают и гонят?! Его челюсти напряглись. — Хватит вопить на весь этаж, — рыкнул он. — Давай, назови и ты меня теперь истеричкой! Но Люпин просто молчал. Молчал и волком смотрел на нее. Захотелось накинуться на него, толкнуть от всей бури эмоций. Врезать так, чтобы прежний Римус вернулся, а не это подобие. Чужое, отдаленное, делающее только больно подобие. Но она лишь убрала руки в карманы, сдерживаясь. Перед глазами все еще стоял дневной скандал Анвина и Блевинс с его рукоприкладством. Римус, конечно, не будет себя так вести, а она, ей хотелось верить, сможет совладать со своими эмоциями, но в любом случае одного этого воспоминания хватало, чтобы не превратить их разговор даже в подобие того. Костяшек ее сжатого кулака коснулись ключи в левом кармане. — Знаешь, раз уж между нами все кончено, то возвращаю, — Тонкс достала связку. — Мне это явно больше не понадобится, — и влепила ему в грудь ладонь с его ключом, сняв тот с кольца. — Отдашь своей новой пассии. Или старой, меня это уже не касается. Римус уставился на ключ, когда тот упал в его подставленную руку. На секунду Тонкс показалось, что в его глазах промелькнуло сожаление. Или ей хотелось, чтобы это было именно оно. Но следом его голова дернулась в кивке, и он захлопнул дверь прямо перед ее лицом. Глаза и нос защипало через мгновение. В горле встал острый, шипастый ком, и стало трудно дышать. Голова затрещала и закружилась. Как она вышла на улицу, как попала домой, как оказалась в своей постели — все это потерянные моменты из жизни. Да и пусть. — … Тонкс? Нимфадора заметила перед собой встревоженное лицо Вивиан. Все было словно в тумане, а череп — набили ватой. Качнула головой, отвечая на вопрос, который она не слышала. — Что ты киваешь? Ты поняла вообще, о чем я тебя спросила? — Да-да, я согласна с тобой, — отмахнулась Тонкс и, найдя себя посреди ванной, поплелась обратно в комнату. — Тонкс… — Мне все равно, Вив, — она закрыла за собой дверь. Рухнула лицом в постель. Не хотелось делать совершенно ничего. Не хотелось думать вообще ни о чем. Все, чего хотелось — это отмотать время вспять. На день. Или на неделю. Даже лучше на месяц или пару. Когда рядом был еще родной в своем окружающем тепле Римус. Когда он смотрел на нее с нескрываемым обожанием. Когда его можно было обнять. Когда можно было почувствовать его запах. Когда можно было его спросить о чем угодно и ответ бы не заставил себя ждать. Когда еще можно было ему сказать, что она на самом деле чувствует. Когда еще было не поздно. Тонкс почувствовала, как матрац рядом прогнулся, и повернула голову: в темноте комнаты на кровати нарисовался силуэт Чадвиг, возвращая в горькую действительность. Хотелось обратно, в эти спасительные воспоминания о том, как было хорошо. Как было практически идеально. — Вив, оставь меня в покое, — свой голос, хрипящий и каркающий, Тонкс едва ли узнала. — Я просто посижу тут. Молча, — тихо заверила ее подруга, всем видом показывая, что согнать ее удастся только силой. Нимфадора улеглась на бок к ней спиной и поджала ноги. Если Вивиан будет тут и правда молча сидеть, то ладно, пусть сидит, сколько влезет. Главное, чтобы не начала свои наводящие вопросы задавать. Но со стороны подруги не доносилось ни слова. — Холодно у нас что-то совсем, — пробормотала Тонкс через неопределенное время, заворачиваясь в одеяло. — Если я усилю согревающие чары, то зажарюсь заживо, — послышался извиняющийся тон Вивиан. — Но могу принести свое одеяло. И Мелла, если двух не хватит. И трансфигурировать что-нибудь еще. — Не надо. Нужно было другое тепло, не физическое, но теперь оно недоступно. Возможно, навсегда. Тонкс зажмурилась, прочищая горло от горечи и напрашивающихся слез. — Как ты нашла в себе силы идти на работу после… после произошедшего? — она спросила подругу, рассматривая в темноте белесую страницу календарика на своем столе. — Вдолбила себе в голову, что потерять еще и работу — это последнее, что мне нужно. Тонкс с отчаяньем застонала. Вот только Вивиан не работала ни с Сириусом, ни с Меллором. Как ей теперь взаимодействовать с Римусом? Видеть постоянно это отчуждение к себе. Слышать эти сухие и отрывистые ответы. А если он найдет себе кого-то… Он же найдет. Такой, как он, обязательно кого-то встретит. От этой мысли все сжалось внутри. Видеть или хотя понимать, что все его отношение, которое когда-то было направлено на нее, теперь в полной мере окружает другую. А она это не просто упустила, а бесповоротно проебала, когда оно было практически навсегда в руках. Теперь ей осталось только сидеть и смотреть на жизнь со стороны, которая могла бы быть у нее самой, не будь она такой трусихой сомневающейся. — Со временем станет легче, — неожиданно послышалось из-за спины. — Когда-нибудь станет. — Это ты тоже в голову себе вдолбила? — В каком-то смысле да. И ты тоже, кстати, — судя по интонации, Чадвиг не обиделась на вопрос. — Я просто хочу забыться, — призналась Тонкс, укладываясь на спину. — Желательно навсегда. Просто лечь где-нибудь в поле и прорасти пшеницей. — А мне хотелось прокрасться в отдел Тайн и стащить оттуда маховик. — Или так. Хотя я настолько дурная, что, возможно, и он мне не поможет. А еще мир окончательно полетит к чертям с моей неуклюжестью. — Если мы объединим наши дурные головы, то выйдет хоть какой-то толк, и мир останется на месте, — пошутила Вивиан. — Возможно останется. Тонкс усмехнулась, пялясь в потолок в темноте. — Ты хоть что-то ела вчера? — поинтересовалась Чадвиг. — Кажется, да. Что-то уж точно точила, пока отсиживала задницу на наблюдении. — Тонкс, вчера была суббота, — заметила Вивиан. — Когда я пришла со смены, ты уже спала. Или просто лежала без движения с закрытыми глазами, как весь сегодняшний день. Нимфадора удивленно посмотрела на подругу, но еле различимое в темноте лицо Чадвиг выражало только возросшую в сотню раз тревогу. Нимфадора отвела глаза обратно к потолку. Полный провал в памяти ощущался странно: вроде, это должно было не на шутку перепугать и заставить беспокоиться, но… Какая разница? Ничего же не произошло в итоге. Римус не пришел к ней, и она сама, должно быть, не предприняла новой попытки. Так что если это все забылось, то без разницы. Даже лучше. Наверное. — Тогда не знаю. — Давай принесу что-нибудь, — Чадвиг слезла с кровати. — Вив, не надо. Я не хочу. В горло ничего не лезет. — Тогда йогурт хотя бы. Его не надо жевать. — Только не йогурты! — Тонкс подскочила на постели и следом сжалась. — Тебе же они нравились. Вон, весь холодильник ими забит, — Чадвиг, остановившись в дверях и поведя рукой в сторону кухни, сверлила ее все еще беспокойным взглядом. Но, поняв через пару секунд, что Тонкс не передумала, лишь вздохнула: — Ладно, придумаю что-нибудь другое, пока ты себя голодом не заморила, — и, не дожидаясь ответа, ушла на кухню. В обед рабочего понедельника к ним с Финтаном заглянул Робардс: — Тонкс, зайди сейчас к Блэку домой. Там Троутон хочет от вас что-то по расследованию. — Сэр, а вы не знаете, где Люпин? Его до сих пор не видно и не отвечает, — поинтересовался у него Меллор, пока Тонкс собиралась. Ее и саму интересовал этот вопрос, но произносить его имя сейчас не было никаких моральных сил. — Он не предупредил, что ли? — Гавейн разочарованно помотал головой. — У Кингсли двое заболели, Римус сутки у родителей дежурит в охране. Возможно, занят был все утро. Сегодня передо мной отчитываетесь. И, может, завтра еще. Из-за закрытой двери послышались его быстрые и удаляющиеся шаги. Тонкс, ища свою палочку в ворохе бумажек на своем столе, чувствовала взгляд Меллора, но он молчал. — Мелл, что? — она не выдержала. — Мне Вивиан написала про тебя вчера, — объяснился он, когда Тонкс повернулась. — Все хотел спросить, как ты. — В другой ситуации я была бы счастлива услышать, что вы начали хоть как-то общаться. — Извини, — Мелл выдавил улыбку. — Но я рад, что ты смогла вытащить себя сюда. — Да уж, а я-то как рада, — фыркнула она, захватывая с собой джинсовку. — Если что, пиши. Появившись в Блэковских хоромах, Тонкс первым делом услышала, еще в дверях, заливистый смех Белинды откуда-то с верхних этажей. Через несколько секунд с кухни выглянула Оливия: домашняя одежда, шаль на плечах, на кончик носа съехали прямоугольные очки — работала. — Тонкс, ты же к Рэю? — поинтересовалась она в усталой улыбке, и Нимфадора кивнула с ответной. — Он наверху с детьми. — Рон тут снова, что ли? — Тонкс заметила его верхнюю одежду на крючке. — Да там еще и Гермиона приехала. Если я правильно ее имя запомнила. — Да-да, все так. — С тобой все хорошо? — неожиданно спросила Оливия. — А? — она обернулась у лестницы. — Выглядишь как-то… грустно, что ли, — она поправила очки. — Или потерянно. — Да просто… Все нормально, спасибо. Работы куча, сами понимаете. Рэймонда она нашла в окружении Гарри, двух его друзей и Бэл, которая с интересом слушала рассказ Уизли, кажется, о волшебной школе и приключениях ребят там. Эбигейл не было видно, но это и к лучшему. Троутон тут же, едва завидев Тонкс, предложил поговорить в другом месте, и они ушли в домашний кабинет Сириуса. — Я сейчас не особо на работе появляюсь, сама понимаешь, — начал он, протягивая ей какую-ту тоненькую папку. — Но, в общем, помнишь же про детдома вашего Анвина? — Конечно. Что-то всплыло? — Я наведывался к психиатру из его самого первого приюта в надежде, что он мне сможет что-то рассказать и... — Рэй, я же говорила тебе! — она перебила его, воскликнув. — Тонкс… — он посмотрел на нее с терпеливым ожиданием. — Не лезь к ним, — уже вполголоса шикнула она. — Я прошу тебя, не лезь, не разнюхивай. Мы сами. — Да уже не получится. Я отсюда почти не выхожу, — он грустно улыбнулся. Злиться на него долго было невозможно. Да он и сам прекрасно осознавал все риски, учитывая произошедшее с Шоном. — Ладно, что там? — Ну, он мне ничего не смог рассказать дельного, кроме того, что Анвин первое время очень красочно описывал волшебство и способы его сотворения. Но старик уже в полу-маразматическом состоянии был, так что мог и попросту не вспомнить деталей. Я был даже удивлен, что он вспомнил самого Анвина. Но дело в другом: со мной пытался связаться детектив из Данди, но пока я под этой своеобразной защитой свидетелей, новости до меня доходят с большим запозданием. В общем, выяснилось, что старика этого убили три недели назад. — Именно убили? Он же мог в силу возраста-то уже… — Тонкс попыталась посчитать, сколько ему уже должно было быть. Лет восемьдесят, если не больше. — Того, сам. — Официально он умер сам, да. Дело не было возбуждено, но так как ездил я официально, то мне сообщили. Умер он от азотной гипоксии. — Это что такое? — Удушение посредством азота. Но у него были проблемы с дыханием, поэтому маской постоянно пользовался и без баллона своего с кислородом никуда не ходил. И поэтому-то вопросов его смерть особых не вызвала. Мол, забыл перед сном маску натянуть или кислород закончился. Но вот у меня подозрения возникли, да. — Думаешь, это они? — Я не верю в такие совпадения, дорогая, — он грустно скривился. — Я был у него в прошлом месяце. Если они следили за мной — а они следили, я уверен после всего произошедшего — то могли избавиться от него. Чтобы не сболтнул лишнего, если вдруг мы с ним захотим поболтать еще раз. Или он сам вдруг вспомнит. — Да, очень вероятно, — она закивала. — Но на этом все, ничего больше не ищи на него и остальных. С вас хватит. — Неожиданная перестановка ролей, — Троутон попытался пошутить. — Рэй… — она устало склонила голову. — Да я понял тебя, понял. Сижу дома, не мешаюсь под ногами. — Ты не мешаешься. — Я знаю, — он мягко улыбнулся, погладив рукой по ее плечу. — Чаю выпьешь со мной и Лив? — Пойдем, пара минут есть.