N is for Tonks

«You fooled me from the start When you let me start to love you It's like a bunch of broken picture frames But the photo still remains the same And I, I thought it'd be easy to run But my legs are broken. All alone, all we know Is haunting me Making it harder to breathe, harder to breathe I'm leaving tonight» The Neighbourhood — «Leaving Tonight»

«Захвати ключ Гордона», — Тонкс получила чары от Меллора, когда уже направлялась к камину, закончив с оформлением Хаггарда. Появившись на месте задержания оборотня, она увидела, что Меллор все еще копался в лаборатории. По середине комнаты на столе, словно на пьедестале, стоял сейф. — Как все прошло? — поинтересовался друг, распрямившись от какого-то ящика. — Хаггард не оказал сопротивления? — Гавейн отстранил Римуса от расследования, — она озвучила главную новость вечера. — Отстранил?.. За что? Тонкс посмотрела под потолок, вздохнув и пытаясь понять, как коротко объяснить произошедшее. — Забей, я и так, кажется, представляю, — пробормотал он. — Ключ взяла? — Думаешь, от него? — она кивнула на сейф. — Чары не сработали? — Не-а. В тумбе нашел за каким-то мусором. Тяжеленный, что капец. Ключ подошел идеально, и за дверцей обнаружились пробирки с алой жидкостью на подставках. Сделав очередную фотографию, Меллор вытащил ближайшую подставку. — Как думаешь, моя кровь тут еще есть?.. Финтан взволнованно посмотрел на нее, вернув пробирку обратно в ячейку: — Может быть. Но меня больше интересует, знал ли об этом сейфе Хаггард. — Он должен знать о крови. Доступа мог не иметь без ключа, но знать точно. Иначе бы как он помогал с новым рецептом? Я сомневаюсь, что она тут просто на передержке хранилась. И Хаггард — оборотень, а не вампир, чтобы она была для личного пользования. У Тобайаса клыков никаких тоже не нашлось, так что вариантов не сильно много. — Это да… Ладно, посмотришь чердак? Я тут скоро закончу. — Нашел еще что-нибудь? — она кивнула, отходя. — Аконитовое и, кажется, еще штук десять их нового оборотного, — Меллор указал в сторону ящика. — И еще парочку безымянных. — Вот Крикерли обрадуется очередному набору склянок, — усмехнулась Тонкс, и друг в ответ хмыкнул за ее спиной. — Ну, с кровью будет сложнее… — пробормотал Гавейн, посмотрев поверх отчета на часть улик, которые Тонкс с Меллором принесли в Аврорат вечером прошлого дня. — Можно через магглов провести, — предложила Нимфадора. — Я думаю, Рэймонд согласится помочь. — Да я уверен, что он будет рад просто на улицу попасть, не говоря уж о помощи. Займешься? — риторически спросил Робардс, и Тонкс кивнула. — Еще в доме что-то нашли? Кроме вот этого, — и он качнул рукой с отчетом на железный ящик с пробирками и парочку аконитового. — Зелий кучу, ингредиенты. Но такого очевидного, как кровь и оборотные — нет, — ответил Меллор. — Но мы все отсняли, так что, если туда кто-то проникнет, мы будем знать хотя бы, что пропало. На всякий случай перед уходом наложили магглоотталкивающие. Может не помочь, если это будет волшебник, но… — Лучше, чем ничего, да, — задумчиво закивал Робардс. — Ладно, молодцы. — И еще отдали найденные зелья на исследование, — добавил Финтан. — Замечательно. А теперь давайте побеседуем с нашим оборотнем, — он посмотрел на них двоих. — Меллор, я понимаю, что тебе не терпится принять куда более активное участие в допросе, но давай в другой раз? — Без проблем, сэр, — он коротко кивнул. — Мне еще многому надо научиться. Тонкс будет лучше в сто раз. Нимфадора покачала головой на эту лесть, пряча глупую улыбку. — Как спалось, мистер Хаггард? — поинтересовался Робардс, ставя перед оборотнем на стол аконитовое зелье в допросной. Тот растерянно посмотрел на склянку, потом поднял взгляд на авроров: — Это мне?.. — Ну, мне оно явно ни к чему. Как и аврору Тонкс. Кристофер настороженно взял зелье и, откупорив, принюхался. — Оно не отравлено, если вы об этом переживаете. Ваше, и мы с ним ничего не делали, — Гавейн подставил руку под щеку и, дождавшись, когда оборотень допьет зелье, начал: — Расскажите поподробнее о вашей работе с Гордоном. И о нем самом. — Он не особо меня посвящал в дела. Только: «Сделай это, сделай то». И я делал. — То есть, бездумно выполняли приказы? — Ну, — Хаггард набрал в легкие воздуха, — получается да. У меня были подозрения, что… что я участвовал в чем-то не особо законном, но… — он поднял стыдливый взгляд на авроров. — Но мне, больному ликантропией, очень трудно найти хоть какой-то заработок. Очень трудно. И я не хочу жить в стае. Я пытался, когда заболел. Но это… Я не могу. Я просто не могу жить, как они, понимаете? Их образ жизни против всех моих убеждений. — А ваша работа с Гордоном, стало быть, не против? — иронично уточнил Робардс. Плечи Хаггарда опустились вместе с его тяжелым вздохом. — Я понимаю, как это выглядит. Но я понятия не имел, что принимаю участие в таком. Думал, что делаю зелья для черного рынка. Это… Я знаю, что это противозаконно, но… Не настолько же, — он посмотрел на авроров со смесью мольбы и сожаления. И словно со словами «вы должны меня понять». — Я просто готовил зелья и выполнял мелкие поручения. В обмен на небольшой заработок, еду с крышей над головой и возможность варить себе аконитовое. Тоби мало интересовала моя проблема, я имею в виду ликантропию. Лишь бы сваливал на полнолуния куда-то подальше. Такого понимания со стороны работодателя едва ли встретишь. — Сколько он вам платил? — Два сикля в месяц. Если я не напортачу хоть с чем-то. — Два сикля? Пинта сливочного? — переспросил Гавейн, озвучивая мысли Тонкс. — Ну, да. Невесть какие деньги, — Хаггард протяжно вздохнул. — Но больше нуля. Да и я особо не покидал дом, так что копил. Еда-то есть, а для зелий, кроме моего, все закупалось не за мой счет. — Это все равно в разы меньше прожиточного минимума. — У ликантропов нет понятия «прожиточный минимум», — отозвался Хаггард с горькой усмешкой, посмотрев на авроров. — Ты либо жив, либо подыхаешь в канаве от голода. Или вон, иди в стаю, там накормят и дадут место для ночлега в обмен на… Вы сами знаете в обмен на что, — он дернул плечами. Робардс посмотрел на Тонкс и стрельнул глазами на Кристофера. — Что вы знали о Тобайасе? — спросила она. — Может, он вам что-то рассказывал. За два года-то должно было быть хоть что-то. — Я знал, что он сквиб. Или маггл, который узнал о существовании нашего мира, но каким-то образом избегший обливиаторов. О себе он практически ничего не рассказывал. Пару раз обмолвился, что у него есть дочь. Но кто она, где и чем живет — понятия не имею. Даже имени не называл. Еще про жену бывшую, которая ему жизнь якобы испортила. Но в основном он говорил только про зелья. — Чем ему жена жизнь испортила? Хаггард только пожал плечами. — У вас бывали гости? Друзья его какие-нибудь? — Нет. Мы были одни все время. Но он иногда подолгу отсутствовал. — Где? — Тоже не знаю. Я был в курсе только места, куда его переместить и откуда потом забрать. Но это были какие-то нелюдные места в Лондоне или в других городах. — И вы ни разу не попытались проследить за ним? Хаггард тут же горько усмехнулся. — Нет. Нет-нет. Я однажды, в самом начале как-то поинтересовался у него, для кого мы делаем эти зелья, но в ответ получил только угрозу, что если я еще раз суну нос не в свое дело, то буду уволен. И лишил меня зарплаты на два месяца в качестве наказания. Так что я даже не рыпался. Не хотел остаться даже без такой зарплаты. И всего остального. А еще боялся, что он может сообщить отловщикам. — В вашем доме мы обнаружили сейф, — намекнула Тонкс. — Сейф? — Да, ящик такой железный, — с рвущимся сарказмом пояснила она. — Запирался на ключ, который был найден на теле Гордона. — Я не… — Не надо нам тут рассказывать, что вы о нем не знали, — перебив, прорычала Тонкс. Хаггард сглотнул, отведя взгляд. — Я в жизни не поверю, что вы за столько времени не видели ни сейф, ни кровь в нем хранившуюся! — уже прикрикнула она. — Ладно! Я знал, я знал! — Кристофер вжался в стул, ножки которого проскрежетали о пол, и поднял ладони. — Откуда кровь?! Для чего использовали?! — она оперлась о стол руками, с кипящим раздражением уставившись на оборотня. — Я правда не знаю, откуда она и чья! Мы использовали ее для оборотного. Гордон хотел создать зелье, которое не требовало частиц человека, а работало как дар метаморфомагов. Чтобы принявший его мог по своему желанию менять свою внешность. — Для чего? — Не знаю! — с отчаяньем воскликнул Хаггард. — Мы не смогли его создать в любом случае. То, что нам удалось — только улучшенная формула. Человек мог несколько суток ходить с другой внешностью. «И которое не теряло своего действия после смерти», — добавила Тонкс про себя. — Кто был испытуемым? — ровным голосом спросил Гавейн. — Сначала я, но из-за ликантропии на мне и обычные действуют меньше стандартного времени. — Получается, сам Гордон его принимал? — Нет. — А кто тогда? Откуда вы знали о результатах? — Тонкс вновь перехватила инициативу, прожигая в Хаггарде дыру. — Друг, о котором я вчера сказал. Тоби иногда относил ему, как я понимаю, наши зелья, иногда — сообщал о ходе его параллельных исследований. — Имя у этого друга есть?! Ее просто разрывало внутри от того, как неохотно этот чертов оборотень отвечал на вопросы. Он тут строит из себя невинную жертву, но при этом не пытается нормально отвечать. Если он такой заложник ситуации, которая ему претит, то уж пусть будет добр выложить все без дополнительных вопросов, а не клещами из него все тянуть. «Я без понятия», «мне не рассказывали» — хотелось влепить ему да посильнее. — Да не знаю я! Я был просто домашним эльфом, которому ничего не сообщали, как вы не поймете?! «Сделай то, сделай это»! — Хаггард в истерике жестикулировал. — «Заткнись и делай, что велено, животное»! «Убери хлам»! «К ноге, псина вонючая»! — Да я ни в!.. — свирепо начала Тонкс, но Гавейн легонько, но ощутимо сквозь бурю в ее голове толкнул под столом ее колено своим, и она умолкла на полуслове, с яростью выдыхая и распрямляя спину. — Каким образом он связывался со своим другом? — тихо на фоне предыдущих фраз спросил Робардс. — Крысами ручными. — Как подпольные зельевары? — Да… — хрипнув, произнес Хаггард и утер вспотевший лоб рукавом. — С какого момента начался этот обмен сообщениями с помощью крыс? И как часто? И были ли другие способы общения? Совы, там, или еще что-то. — Кроме крыс, ничего. Точно уже год как. Раньше я даже не слышал о наличии у Тоби каких-то друзей. Или кто они ему там. Крысы прибегали с разной частотой. Могли по несколько раз за день, а порой и неделями я их не видал и не слышал. — На сегодня хватит, — коротко объявил Робардс, поднимаясь. — Поговорим после полнолуния, как в себя хоть немного придете. — А вы… — оборотень посмотрел на заместителя с мольбой. — Ко мне ведь не придут отловщики?.. — На данный момент ОРК понятия не имеет, что вы здесь. Но если вы не проявите большей заинтересованности, то я не могу ручаться, что все так и останется, — Гавейн посмотрел на него с мрачным и явным намеком, граничащим с безразличием. — Подумайте на досуге, время еще есть. Выйдя из допросной, он подозвал аврора, который привел Хаггарда из камеры, и приказал сопроводить того обратно. Дождавшись, когда задержанного уведут, обратился к Нимфадоре, внутри которой все еще бушевали эмоции: — Я все понимаю, Тонкс, но возьми себя в руки, пожалуйста, — спокойно произнес Гавейн. — Не стоит уподобляться. Плохой пример. От его взгляда, в котором не наблюдалось ни гнева, ни разочарования, Нимфадора была готова провалиться сквозь землю от стыда. Она вела себя сейчас ничуть не лучше Римуса, запоздало поняла Тонкс. Почему-то вдруг захотелось взвыть от злости и досады на саму себя, врезать по своей тупой, эмоциональной башке, но она вовремя подавила эту потребность не к месту, побольше набрав воздуха в грудь. — Да, сэр. Прошу прощения, это не повторится, — через горечь в горле проговорила Тонкс. — В отчете вы писали, что находили пустые клетки для животных, — он посмотрел на них с Финтаном. — На чердаке, да, — отозвалась она. — Как раз по размеру подходящие для грызунов. Робардс в задумчивости посмотрел в пол. — Другом мог быть кто угодно: хоть Анвин, хоть Фостер, — заметил Меллор. — Или еще кто-то, — заместитель кивнул. — Но давайте предположим, что крысы — это их основной способ связи. В таком случае, хоть все перечисленные разом могли держать связь таким образом все это время. Вы видели крыс у кого-то из них? — Нет, сэр, — Финтан помотал головой. — Но признаться, мы и не предполагали такой способ, чтобы их высматривать. Он довольно специфичный и очень редко используется даже волшебниками. — Тут не могу не согласиться, — он размял шею, задрав голову. — У Анвина дома клетки видели? — Нет. — У Фостера ни в одной квартире тоже не было, — добавила Тонкс. Робардс вздохнул: — Ладно. Финтан, ты, давай, пока по вчерашнему адресу, понаблюдай за периметром. Тонкс, ты к Рэймонду. Чем раньше мы получим результаты по найденной крови, тем лучше. И договоритесь друг с другом о попеременном наблюдении за домом. Я Сириусу передам новости, но у него некого отправлять еще и к Запретному лесу, так что действуем пока так. — Ты как, нормально? — поинтересовался Меллор, когда заместитель удалился. — Вроде того, — она понуро закивала. — Мерлин, я… Я просто вспылила. Сорвалась. — Я бы на твоем месте тоже сорвался, — друг грустно поджал губы. — Он только сидел и скулил. Но я думаю, и твой срыв, и вот этот шантаж на прощание от Робардса заставит его поменять свое поведение на следующем допросе. — Я не должна так себя вести в любом случае. Это непрофессионально. — Ну, мы же люди. Эмоции нам свойственны. — Да, но… — она вздохнула, сокрушенно помотав головой. — Мне теперь стыдно. Перед Робардсом в основном. — Он даже не разозлился, — заметил Финтан. — От этого еще больше стыдно. Надо было отчитать, вправить мозги. А он делает мне поблажки вместо этого. За какие такие заслуги, вот скажи мне? — Ты серьезно? — он скривился, склонив голову. — Думаешь, он догадывается?.. — Я практически уверен, что он не только догадывается, а все видит. Просто не говорит. — Но почему? — Тонкс посмотрела на него с глупой надеждой, что он знает ответ. И сейчас все станет на свои места. Она прозреет по поводу всего. — А вот этот вопрос уже не по адресу. И я не думаю, что тебе стоит сейчас об этом спрашивать Робардса, — Финтан шумно вздохнул. — Пойдем, от смены обстановки полегчает, — и похлопал ее по плечу, легонько подталкивая. Рэймонд, как и предположил заместитель, тут же ухватился за возможность покинуть стены Блэковского дома. Хоть и на такое короткое время: путь до маггловской лаборатории и обратно они укоротили с помощью трансгрессии, чтобы минимизировать шанс на любую попытку нападения или даже наблюдения за Троутоном и его семьей. Тонкс пришлось сдать собственную кровь лаборанту для поиска совпадения хотя бы с ней, раз уж никакой информации о крови Блюма у Аврората не имелось, но в этот раз процесс прошел в куда более спокойной обстановке. Хотя на моменте проникновения иглы под кожу на ее руке пришлось зажмуриться. Но не от боли, а от налетевших воспоминаний и последующего за ними страха. Сердце ускорило свой ход на пару долгих минут. Но после завершения процедуры мужчина вручил ей сладкий чай и даже предложил печенье, от которого она все же с благодарностью отказалась. И Тонкс вскоре отпустило. — А вот вас, барышня, я и ищу, — сбоку от Тонкс послышался голос Сириуса, и она повернулась, встретившись с взволнованным взглядом дяди, который совсем не вязался с его радостным тоном. — Мне тут придется на все выходные отправиться в Хог, так что я бы хотел с тобой хотя бы этот пятничный вечер провести. А то что-то все никак у нас толком времени не было. Поболтаем о том о сем, как обычно. — Приготовления перед Турниром? — Именно, — он поджал губы в улыбке, продолжая осматривать ее. — Финальная инспекция. Она прекрасно знала, что именно приковало его взгляд: ее дар стал снова терять свою силу. И с каждым днем все сильнее. А попытки самоубеждения, что все наладится в ее жизни, работали все хуже и хуже, никак не помогая. — Куда приглашаешь? — Небольшая посиделка, как обычно. — В «Аркануме»?.. Он кивнул. — И кто там будет? — Да я позвал почти весь стандартный наш состав, но, думаю, половина не сможет. Гави дойдет, надеюсь, если опять Крауча не повстречает, и Шторм еще. А вот остальные под большим вопросом. Рема я не стал звать, чтобы они опять с Гави не поцапались. Их скандал и так половина Аврората слышала, если не весь этаж. Кингсли всю неделю занят с предстоящим мероприятием с Фаджом и иностранными гостями по поводу того же Турнира. Винс весь в мыле из-за истории с Джоркинс. В него-то Крауч вцепился как незнамо кто. Но, может, хоть кто-то из них двоих тоже доползет. Что ж, отсутствие Римуса — это то, что она хотела услышать. Остальное ее мало волновало, любого из перечисленных старших коллег она была рада видеть. — Давай. Пятницу в одиночестве как-то не хочу заканчивать. Тонкс планировала просто напиться дома: Меллор был в ночном наблюдении за домом Гордона с Хаггардом, а Вивиан на сутках. Но вариант дяди был куда лучше. Может, получится отвлечься от дерьма в собственной голове хоть ненадолго. — И-и-и это правильное решение, мисс Тонкс! — Сириус просиял и тут же выставил согнутый локоть. — О, Мерлин, Сириус!.. — она хохотнула от его нарочито театрального жеста, но все-таки подыграла ему, взяв под руку. «Арканум», как и следовало ожидать, уже был полон волшебников. Живая музыка — дуэт гитары и саксофона — от двух музыкантов разливалась по всему пабу, заглушая гомон голосов. Получив от бармена свои напитки, они прошли в соседний зал. — Да что ты мне заливаешь! Чтобы Ала кто-то смутил? — Шторм, засмеявшись, махнула рукой на Гавейна по другую сторону их привычного столика. — Признайся, что это выдумки. Или это был Джерри. Или Бобби. Да, прости Мерлин, Руфус, хоть и маловероятно. Или даже ты. Вот, кстати, да! В такую историю я охотно поверю! — она победно улыбнулась, сложив руки на груди. — В какую из всех? — Что это был ты, а не Муди. — Я тебе клянусь, Энн: это был Ал и он был пун-цо-вый! — он, упираясь в локтями в спинку своего развернутого к столу стула, потряс руками у щек своего довольного лица. — Как самый настоящий помидор! — Я не верю, — она покачала головой. — Это когда Муди в краску вогнали? — Сириус, тоже застав их дружеский спор, плюхнулся на диванчик к Шторм и похлопал рядом с собой Тонкс. — Иди сюда. Робардс поприветствовал ее взглядом и посмотрел на Блэка: — Опять цветник вокруг себя собираешь? — А ты не завидуй, у тебя свой есть, — Сириус довольно скривился. — И да, я люблю находиться в окружении прекрасных дам, что тут такого? — и он положил руки на плечи Тонкс и Шторм, приобнимая. Энн посмотрела на него с наигранным упреком, делая глоток из бокала. — Так что там про Муди? — поинтересовался Блэк, опустив руки обратно и забирая со стола свой виски. — Колись давай. Робардс усмехнулся, склонив голову. — Я не хочу рушить его авторитет перед Тонкс. — О, Мерлин, — Сириус цыкнул. — Не думаю, сэр, что одна история способна на такое. Да и я ничего ему не расскажу, честно. Ни капли. Ей уже и правда стало интересно, что там такого произошло. — Ладно, — Гавейн усмехнулся в свой стакан с джин-тоником. — Это было… Э-э-э… Когда Джерри женился? — он спросил Шторм. — В шестьдесят шестом, вроде. — Во-о-от, да, — его голос, как отметила Тонкс, уже порядком опьянел и теперь похрипывал через слово, выдавая пагубную дымную привычку и приятные воспоминания, — это было на свадьбе моего друга и брата Энни, — Гавейн качнул граненым стаканом в ее сторону. — Точнее, на мальчишнике перед самим действом. Мы прилично набрались еще в первом баре и слонялись по городу. Нас было пятеро: Джерри-виновник, Ал, Руфус и Бобби. Роберт Мёрдок для тебя, — он посмотрел на Тонкс, — он сейчас шотландским Авроратом заправляет. Может, видела у нас или там этот шкаф бородатый под шесть с половиной футов ростом. Нам тогда было… Ну, как тебе или чуть старше. О, Мерлин, — он вдруг громко вздохнул, прервавшись на смех своим мыслям. — Это ужасная история, я не хочу. — Давай-давай, ты уже сказал «а», — Шторм подначила его. — Такую постыдную историю Муди ей вовек не расскажет. Кто, если не ты? Робардс вновь посмотрел на нее, склонив голову и усмехаясь. — Ты же не веришь, что эта история про Муди, — он с дружелюбным упреком буравил взглядом Шторм. — Рассказывай уже давай, — Сириус всплеснул рукой. — Я лучше о твоих постыдных историях расскажу. — Вы правда думаете, что я хоть одной из них удивлюсь?.. — Тонкс усмехнулась, кивнув на Блэка. — Тоже верно, — он засмеялся и обратился к Сириусу: — Ты вообще уверен, что ты ее дядя, а не старший брат? Или даже младший. Какой пример ты ей подаешь? — Гави… — тот устало склонил голову. — Давай сюда свою историю. А мы, как независимая комиссия, — Сириус отправил в рот кусок вяленного мяса из небольшой полупустой плошки на середине стола, — решим, про кого она: Муди, Скримджера или Мёрдока. Или же про тебя. Пока я склоняюсь на сторону твоей сестренки, ты слишком очевидно увиливаешь. «Сестренки?» — Тонкс скосила взгляд на Энн. — Вы тут все в детективы, что ли, заделаться решили? — Робардс с возмущением посмотрел на Блэка с Шторм. — Ладно, черт с вами, — он вздохнул и, развернув стул по-нормальному и опустившись на него, опустошил свой стакан и закурил. — Как я уже говорил: мы напились и переходили от одного бара к другому в Сохо. И Бобби предложил заглянуть в какой-то клуб, мимо которого проходили. Что-то среднее между кабаре и стрип-клубами сейчас. — А ты откуда знаешь, как стрипушники сейчас выглядят? Старый развратник, — Сириус торжествующе оскалился и отпил из своего стакана с виски. — Розалинда в курсе твоих приключений? Гавейн посмотрел на него поверх несуществующих очков и выпустил облако дыма. — Она с ним ходит, — добавила Шторм, следом прыснув пьяно-заливистым смехом. — Чтоб только смотрел, руками не трогал. — Ну, ты-то куда? — цокнул Робардс, откинувшись на спинку, когда Сириус, а следом и Тонкс засмеялись. — Тоже мне, подруга называется. Тебе вино уже в голову ударило? — Извини, Гави, не удержалась, — она посмотрела на него с улыбкой. — Ты же знаешь, я любя. По отношению к вам обоим. — Не слушай их, — заместитель поморщился, посмотрев на уже почти успокоившуюся Тонкс. — В общем, там проходило стандартное выступление: наряженные девушки танцевали на сцене, а самая главная пела. Единственное но — наряжены они были на манер монашек. Что-то вроде «грешной вечеринки», не помню уже, как назвали. Сириус на этой детали выдал оживленное: «О-о-о-о, это уже куда интереснее!» и заржал в стакан от своей бурной фантазии. — Но народу там было полно. Аншлаг самый настоящий, и нам пришлось занять отдельную кабинку. Что-то вроде здешних, — Гавейн махнул рукой в их сторону, — но расположены были амфитеатром и вместо двери — шторка. Мы все, кроме Ала и Джерри, то и дело выходили на перекур, но больше подышать свежим воздухом и проветрить голову от алкоголя. И Руфус в один из таких походов предложил заказать жениху приватный танец. Ничего криминального. Ну, как мы думали. — Подожди, Руфус?.. — перебил Блэк. — А ты думаешь он святоша, что ли? — Робардс тут же закатил глаза. — Я понимаю, что сейчас он ходит со своей надменно-претенциозной миной весь такой важный, но ты ж его застал еще даже не заместителем. Вроде бы. В любом случае, — он глотнул нового джин-тоника, — не лучше тебя был в те времена: ни единой юбки не пропускал. Так что, да, сам Руфус. — Неожиданно, — лицо Сириуса вытянулось от удивления и восхищения. — Пожму ему руку при встрече. Гавейн тут же закашлялся, разгоняя дым перед своим лицом, и после продолжил: — И, значится, заказали, но там в любом случае надо было дождаться перерыва между выступлениями. И мы, в очередной раз отлучившись как раз на этой паузе, возвращаемся к началу следующей части, отодвигаем шторку и видим прекрасную картину: Джерри нет. Зато, вместо него, застывший и краснющий Ал, который вытаращился во все глаза на танцовщицу перед ним. И с которой в этот самый момент из-под не по-монашески короткой юбки спадает нижнее белье со словами: «Преподобный, я согрешила», — последнее Гавейн произнес, пародируя томный голос той девушки. Блэк тут же загоготал, громко захлопав поднятыми над головой руками. Тонкс мгновением позже присоединилась к нему, согнувшись от смеха и попытки хоть как-то представить еще молодого Грозного Глаза в такой ситуации. — Для полноты картины: Аластор в ту ночь был одет практически как маггловский священник. Не хватало, разве что, копоратки за воротником и библии в руках, — Гавейн шумно выдохнул после очередной затяжки. — Я все еще уверена, что это был ты, а не Ал, — подытожила Шторм сквозь все еще громкий смех Тонкс и Сириуса. — Да ну почему я-то?! — Робардс всплеснул руками. — В смысле, «почему я»? Я много про тебя наслышана что от Джерома, что от Роуз. Да и мы с тобой знакомы уже целую вечность. — Ладно, Джерри, ты — я понимаю, — он повращал кистью с зажатой меж пальцев сигаретой, — но что такого тебе нарассказывала моя дражайшая супруга? — О, поверь, предостаточно, чтобы уничтожить твой грозный авторитет перед всем Министерством до конца дней одними ее «показаниями», — Шторм лукаво поджала губы. — Но так и быть, не при этих двух. Точно не при Блэке, — и она, пихнув под бок громко дышащего и утирающего глаза Сириуса после приступа смеха, кивнула в их с Тонкс сторону головой. — И на этом спасибо, дорогая, — с сарказмом ответил Гавейн. — Опасная ты женщина, конечно. — Не будешь обижать меня, то моя страшная кара обойдет тебя стороной. — Это когда я тебя вообще обижал, позволь поинтересоваться? — Робардс подался вперед, положив на стол обе руки и забарабанив пальцами левой по дереву, и со скепсисом и уверенностью посмотрел на Шторм. — Хоть один пример в студию, прошу. — Ни разу, не переживай, — она добродушно улыбнулась. — Как там тебя Роуз называет? Mi cab… — Так! — Гавейн мгновенно распрямился, перебив ее и выставив ладонь. На его щеках появился румянец. — Давай ты оставишь такие откровения для домашних вечеров? — Вот! Вот! О чем я и говорила! — Шторм тут же указала в его сторону рукой в изящном жесте, обращаясь к Тонкс с Сириусу. — Такая мелочь, а он уже краснеет, как школьник! И этот человек меня еще пытается переубедить, что это якобы не он был пун-цо-вый, — она передразнила Робардса, самодовольно смотря на него, — тридцать лет назад. — Мерлин всемогущий, дай мне сил, — взмолился тот и запрокинул голову к потолку, откидываясь на спинку стула и утирая лицо. — Я, кстати, полностью на стороне Энн! — сообщил Сириус, посмеиваясь, как и Тонкс, от вида их начальника. — Ты-то хоть мне поверила? — Гавейн посмотрел на Нимфадору в поисках поддержки. — Ну-у-у… — протянула она и вновь беззвучно засмеялась, вспомнив финал истории. — Я на перепутье. — Перепутье? — Гави, ты сейчас ее прямой начальник, — напомнила Шторм. — Другие бы вообще сразу выпалили: «На вашей, сэр, на вашей, конечно!» — Это никак не повлияет на работу, Тонкс, я клянусь, — заверил Робардс. — Ты с каких пор думаешь прежде, чем озвучивать свои мысли? — изумился Сириус, посмотрев на нее. — Да вот на тебя никак не налюбуюсь последний год и решила пересмотреть свое поведение, пока не уволили, — язвительно ответила Тонкс, наморщив нос, и посмотрела на посмеивающегося Гавейна. — Я не знаю, сэр. История имеет место быть, но… Грозный Глаз? Смутился от упавших трусиков танцовщицы? Я его в целом слабо вижу на таких мероприятиях, как мальчишник. — Тогда он еще не обзавелся своими параноидальными привычками. Как и увечьями. Статный молодой человек из приличной, чистокровной семьи. Но да, не особо сговорчивый. Горел работой. Отличный товарищ, но не душа компании. — И все-таки… Я едва ли могу эту картину представить. Любого другого на его месте — это пожалуйста. — То есть, ты думаешь, что это был я? — в его голосе отчетливо прослеживалась обида, хоть и совершенно беззлобная. Тонкс поперхнулась пивом, второй высокий бокал которого она уже практически прикончила. — Я не знаю вас так хорошо, как мисс Шторм, — она попыталась увернуться от прямого ответа. — Да даже как Сириус. — Вот так вот. Дожили, — Гавейн шлепнул ладонями по коленям и с очевидно шутливым разочарованием посмотрел на Тонкс. — Во времена. — Не ворчи, — проговорила Шторм, и из ее груди вырвался смешок. — Мы тебя все равно любим. Даже такого выдумщика. — Тебе в Омуте продемонстрировать? — Ой, в гробу я видала твои Омуты, — она отмахнулась на утомленном вздохе и пригубила из своего бокала. — Вот и поговорили, — заключил Гавейн и посмотрел на свои часы. — И раз уж вы все тут ополчились против меня, то пойду я. — Ну, Гави!.. — с грустью протянула Шторм. — Роуз мне голову оторвет, если я сегодня пьяным заявлюсь домой. А с вами иначе нельзя. Я и так уже близок, чтобы надышать на нее алкоголем и спать на диване этой ночью, — и положил на столешницу два галлеона. — Угощаю сегодня, так уж и быть, — сообщил он со сдержанной улыбкой, посмотрев на каждого из них, и направился в сторону выхода. — Ах, mi caballero! — громко бросила ему в спину Шторм, и Гавейн развернулся на полпути, разведя руками и возмущенно подняв брови, как бы вопрошая: «Ну какого ты творишь?» — Mi-что? — переспросила Тонкс, когда начальник все-таки скрылся из виду. — Это с испанского означает «мой рыцарь». Роуз родом из Испании, так что иногда мелькает в их ворковании, — пояснила Шторм с теплой улыбкой и тоже взглянула на свои часы на тонком серебряном ремешке. — Но знаете, я тоже, пожалуй, медленно направлюсь в сторону дома. Время и правда уже позднее. — Как там Тим? — Сириус посмотрел на нее. — Да как… — она неопределенно пожала плечами, допивая свое излюбленное белое вино. — Нормально, как обычно. Все по-старому: ходит темнее тучи, бурчит на меня по любому поводу. И без. Блэк ойкнул: — Переходный возраст никак не закончится, да? — Именно, — Шторм устало вздохнула. — Он самый, чтоб его. — Ну, ты это, если что, зови. Поговорю с ним. — Спасибо, Сириус, правда. Я ценю, — она сжала его плечо с благодарностью во взгляде и поднялась из-за стола. — Но я Гави попрошу, если он совсем несносным станет. Ты уж не обижайся. Слова дяди Гавейна не улетучиваются из его головы в следующую же секунду, — и усмехнулась. — Помощь брата всегда лучше, тут не спорю. — Я бы была счастлива просто его увидеть. Даже на мгновение. Хорошо вам посидеть, дорогие, — тихо проговорила она с печальной улыбкой. — Много только не пейте. А то двух галлеонов не хватит. — Я… Извини, Энни! Я не хотел! — громко сказал ей Сириус вслед, но она только махнула рукой, мол, все нормально. — Мерлин, идиот… — пробормотал он, утирая глаза. — Гавейн старший брат Энн? Или… Я запуталась, — осторожно спросила Тонкс дядю, провожая Шторм взглядом. — Нет. Ну, точнее, названный брат, — он вздохнул. — Ее настоящий, Джером Кесслер, про мальчишник которого Гави тут байку травил, умер в конце семидесятых. Мы с Джеймсом и остальными тогда только поступили на курсы, так что даже не застали его. Он… Он совершил суицид, в общем, — Сириус нервно затряс коленом, но, заметив, тут же сжал его рукой, останавливая. — Там длинная и запутанная история, которая закончилась кучей смертей. И все детали которой я даже близко не знаю. Может, Кингсли знает лучше, он теснее общается с Гави. Аластор и Руфус точно знают, но один — несговорчивый хрен, а второй… Даже не лезь в это, мой тебе совет, — он напряженно посмотрел на Тонкс. — Пожиратели вырезали всю семью Джерома. Убили его жену с сыном и первым мужем Энни, который к ним тогда зачем-то домой зашел. И Джером… Он продержался месяц или около того, а потом раз… Гави вызвался узнать, почему он не появился на работе и, — очередной тяжелый вздох прервал его, — застал всю картину. А Энни… Она тогда была беременна и на фоне всего произошедшего потеряла ребенка. Он умолк, уставившись в столешницу. Потом в один мах опустошил свой стакан, со стуком вернув обратно. Тонкс посмотрела в арочный проем, ведущий в первый зал, в котором скрылись сначала Робардс, а следом и Шторм. — А так как Джером с Гави были лучшими друзьями, то он, так сказать, возложил на себя его роль после гибели, — наконец прохрипел Сириус и взглянул на нее. — У нас у всех своя тяжелая ноша. — Да уж… — отозвалась Тонкс, переваривая услышанное. — Какая у тебя? — Что? — она удивленно посмотрела на дядю, вынырнув из размышлений. — Да ладно, Тонкси, я ж вижу все. Что у тебя происходит? Ты не ранена, так что… — он не договорил, подняв глаза с ее лица на мышино-серого цвета волосы. — Я не хочу об этом говорить, — она потянулась к своей третьей пинте, что появилась на столе еще перед уходом Робардса, как и новый стакан Блэка с виски. — Я такое не по причине здоровья у тебя только один раз наблюдал. И это было из-за какого-то мудака. Хочешь, я и этому сейчас рожу начищу? Только имя скажи. — Сириус, — Тонкс устало и раздраженно закатила глаза. — Мне не стоило тебе и в прошлый раз это говорить. Нет, Римус, конечно, мудак тот еще, но натравливать на него Сириуса не было никакого желания. Как и выслушивать все с этим связанное. Да и смысл в этом? — Хорошо, я отстал. Но… — Спасибо. — Но если тебе нужна будет жилетка, — он проигнорировал ее попытку прервать мысль, — то моя всегда к твоим услугам. Или плечо. Или что угодно мое. Все мое — твое. Она удрученно склонила голову, посмотрев на Блэка. — Я всегда тебя выслушаю. И порву на флаг любого за тебя. — Знаю, Сириус, я знаю. Тонкс проснулась от ужасной головной и во всем теле боли. Приоткрыла глаза, щурясь от света из окна, заливший все доступное окружающее пространство. В пересохшем горле волнами накатывала тошнота. «Мерлин, еще смена же… Нахер я вчера столько выпила?» Но сокрушаться на свое решение уже было поздно. Она скосила взгляд на одиноко стоящие часы на тумбочке: почти восемь. Есть еще минут пятнадцать до работы. Неожиданно она поняла, что комната не ее, а Римуса. Тонкс так часто просыпалась в этой постели, что понадобилось какое-то время, чтобы до мозга дошло старо-новое положение дел между ними двумя. Повернула голову в сторону его половины, но там было пусто. Рука даже не ощутила тепла на простыне. Тонкс в панике попыталась вспомнить остаток вечера, но все обрывалось еще на моменте их совместного с оставшимся Сириусом распитии в «Аркануме». Она прислушалась к обстановке: тишина. Только слабый шум города за окном. Римуса не было. Или он ушел спать на диван. Что из этого лучше — оставалось только гадать. Кое-как свесив ноги с кровати, она села и поежилась. Судя по отсутствию на ней одежды и жуткой изнуренности в каждой мышце — уснула она где-то под утро. Точнее, они. Перед этим переспав. «Какого черта меня сюда понесло? Какого черта Люпин меня не оттолкнул, как делал все это время? И какого, главное, хуя сбежал?» Сил на злость не было. «Получил свое и свалил, — фыркнула она сквозь горечь в мыслях. — Ничем не лучше остальных. Хотя…» Тонкс со слабой, еле теплящейся надеждой доковыляла до другой комнаты: на диване тоже было пусто. Да и вся квартира лишилась тех крох уюта, которыми она успела обзавестись с начала их отношений. Внутри тут же расцвело в отравленном свете отчаяние. Раскрылось, как огромный хищный цветок, и впилось острыми концами каждого лепестка прямо в сердце, вырывая целые куски души с мясом. Тонкс прижалась спиной к холодной стене в спальне, задерживая дыхание и стараясь не разрыдаться от нахлынувшего. Взгляд зацепился за часы на тумбочке. Ее подарок отсутствовал. Тонкс не стала ничего спрашивать у Римуса. Ни какого хрена он согласился переспать с ней после того, как он же ее бросил. Ни какого черта он свалил. Ничего. Главное, чтобы он подольше был отстранен от дела, и его не пришлось видеть в ближайшее время. Но судьба распорядилась иначе. Робардс вызвал ее к себе в самом начале рабочего понедельника. Едва открыв дверь его кабинета, она заметила в глубине Люпина собственной персоной. Потом уже и Робардса и Меллора. Заместитель мгновенно просканировал ее изучающим взглядом. — Прошу прощения за ожидание, — пробормотала она, закрывая за спиной дверь. — На повестке дня у нас две новости: одна плохая, вторая едва ли лучше. Начнем со второй: Римус возвращается к расследованию, но не как ведущий детектив, а на подмогу. А вот плохую давай лично озвучивай, раз уж сам принял такое решение и слушать меня отказываешься, — Робардс напряженно посмотрел на Люпина. — Я ухожу со службы через две недели, — объявил он. — В течение этого времени я передам вам все дела и отвечу на все вопросы. — А на вопрос: «Какого хрена?» ты ответишь? — с неприкрытой злобой поинтересовалась Тонкс, не сводя прожигающего взгляда с него. — На все вопросы, касаемо вашей дальнейшей работы, — с несвойственной ему последнее время сдержанностью добавил Римус. — Что будет с отделом после? — спросил Финтан то, что должно было волновать и Тонкс, но сейчас она о своем будущем в Аврорате даже не задумывалась. — Кто его возглавит? За две недели мы вряд ли успеем закончить расследование. Оно вон сколько времени уже идет. — По поводу этого мы еще будем решать с аврором Скримджером. Но скорей всего, вы оба отправитесь к аврору Хэйвуду. Отдел точно просуществует под моим командованием до завершения расследования. Все новости о вашем будущем вы узнаете как только, так сразу. Но в любом случае, вы останетесь работать здесь и никаких отстранений без зарплаты, — объяснил Робардс, все это время с неопределимой эмоцией следя за Тонкс. — Еще что-нибудь? — Нет, сэр, — сказал Меллор. Тонкс же никак не отреагировала, опустив глаза в пол. — Тогда возвращайтесь к делам. И не забудь, о чем мы с тобой беседовали намедни. И сегодня, — последнее заместитель сказал, видимо, Римусу. До кабинета она дошла, не смотря ни на кого из встречаемых волшебников. Если ее кто-то и окликнул по пути, то она даже не обратила внимания. — Тонкс, — раздался в тишине голос Римуса за ее спиной, — давай поговорим. — О чем, блядь, мы с тобой еще говорить будем? — кулаки сами сжались, но поворачиваться она не хотела. — Я уже услышала достаточно от тебя. С меня хватит. — Тонкс, пожалуйста. — Когда я хотела с тобой разговаривать, тебе это было не нужно. А теперь вдруг приспичило?! — и все-таки посмотрела на него, чувствуя адское пламя в груди. — Иди нахер со своими разговорами! Видеть тебя не хочу! Люпин набрал в грудь воздуха: — Я ухожу потому что… — Мне похуй! — Тонкс тут же отвернулась к своему столу, начав бесцельно перекладывать предметы с места на место. — …Потому что я хочу дать тебе возможность спокойно работать. Это ради твоего благополучия. — Вы только посмотрите на этого героя! Ты, главное, от тяжести медалей за такое самопожертвование спину не сорви. — Тонкс!.. — Я сказала, что мне похуй! — она метнула чернильницу, которой не повезло оказаться в этот момент в ее руке, в стену и следом ударила ладонями в угол столешницы в том же направлении. Рабочее место со стуком встретилось с преградой и громыхнуло обратно. — Похуй! Поебать! Как тебе еще объяснить?! Ты слова понимаешь вообще?! Молчание за спиной бесило и распаляло еще сильнее. — Ты, гавнюк, — Тонкс поднялась с места, подойдя к Люпину, — порвал со мной после того, как тебя чуть не убили! Потом делал вид, что меня не существует или я не достойна даже хоть мизерно нормального отношения! При этом два дня назад тебе это все почему-то не помешало поебаться со мной! Понравилось хоть, дорогой? — едко уточнила она, но тут же продолжила, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос: — Но зато свинтил сразу же! Бросив меня одну у себя дома! Не сказав ни слова! А теперь я должна поверить, что это все твое представление-увольнение ради моего благополучия?! — и с силой толкнула его в грудь. — Теперь ты решил, что время для разговора подходящее?! Катись. К чертовой. Матери, — сквозь зубы проговорила она последнее. Римус отшатнулся от нее, поморщившись от этой словесной отповеди, как от реальной пощечины. И покаянно опустил голову. — Я не могу тебе сопротивляться, Дора. Я просто не могу. Ты пришла ко мне в ночи совершенно пьяной. Накинулась практически мгновенно, стоило мне дверь открыть. Что я должен был сделать? Скрутить и выгнать тебя? — Да, еб твою мать! В прошлый раз тебе это было сделать как раз плюнуть! Или забыл уже, пока страдал от своей неспособности мне как бы сопротивляться?! Бедненький Римус! — Господи… — он закрыл лицо руками на мгновение. — Что ты хочешь услышать? Я знаю, что вел себя как мудак. Что я не должен был. Мне нет оправдания. — В том-то и дело, Римус, что я уже ничего не хочу от тебя. Ни решений, ни действий, ни слов, ни чего-то еще. Совершенно ничего. Делай, что хочешь. Говори, что хочешь. Мне уже все равно. Настолько все равно, что страшно. Я уже ничего не чувствую. У меня внутри все выжжено. Я только надеюсь, что скоро забуду путь до твоего дома, — она обессиленно упала в свое кресло. Ярость испарилась, словно ее и не было. Остались только отчаяние и всепоглощающая боль в сердце. — Что я забуду тебя и все с тобой связанное как страшный сон. Тонкс опять чувствовала его взгляд на себе. Тишина между ними забиралась в самое нутро, сдавливая горло в стальной хватке. — Я точно не смогу тебя забыть. И то, как я проебался. Никогда. Извини меня. Я надеюсь, ты когда-нибудь сможешь, — он сипнул на последнем предложении и покинул кабинет. Тонкс пыталась держаться, но… Черт возьми. И рухнула лицом в сложенные на столе руки, зарыдав. После этого между ними как будто все стало прежним. Еще до зимы, когда они были просто коллегами. Напарниками. Начальником и подчиненной. Даже, быть может, подобием друзей. По крайней мере, нормально со стороны Римуса. Он перестал отмалчиваться или говорить односложно, а взгляд снова заволокло старой тоской, к которой теперь примешалось угрызение совести при каждой встрече с ее глазами. Всего на секунду. Мгновение, и его взгляд устремлялся в любую другую сторону. И это оказалось еще невыносимее. Тонкс ощущала, как вокруг тела все плотнее с каждым часом стягивалась невидимая проволока, вонзая свои острые, смертельные шипы со всех сторон и душа. В мозгу вопила мысль: «Вот он! Вон он, перед тобой! Тот самый Римус! Просто коснись его! Обними! И все снова станет как прежде! Ты же хочешь этого! Тебе это нужно!» Но как прежде уже ничего не будет. Она была уверена, что стоит ей попытаться вернуть старое, как оно оттолкнет ее. Повалит наземь. Ударит ее, лежачую, еще сильнее. Больно будет еще сильнее. Боль физическая не шла ни в какое сравнение с болью душевной. — Оставь нас, — прозвучал требовательный голос Робардса в кабинете на следующий день. Люпин, который теперь был словно тень, тут же послушно вышел. Гавейн сел в его кресло и уставился на Тонкс. Он ничего не говорил. Просто смотрел на нее изучающе, как и все последнее время. — Сэр? — непонимающе спросила она через минуту. Он помолчал еще несколько мгновений. — Как ты, Тонкс? — Как я?.. — практически прошептала она. Что за вопрос такой странный? — Вопрос простой, — Робардс качнул кистью, словно услышал ее мысли. — Нормально. Этот вариант его не устроил, судя по поднявшимся бровям. Да и был очень далек от правды. — Я не могу с ним работать, — призналась она тише, посмотрев на дверь. Он все еще молчал. — Но я дотерплю. Всего две недели. И все, — она сглотнула. — Я справлюсь, сэр. Точно справлюсь. Его голова склонилась набок. — И что ты чувствуешь по этому поводу? Его ухода. — Облегчение. — И все?.. — А что я должна еще чувствовать? — Не знаю, поэтому и спрашиваю. Я чувствовал, как земля уходит из-под ног, к примеру. — Когда Римус сказал, что увольняется? — Нет, — он печально улыбнулся одними кончиками, поджав нижнюю губу. — В ситуации, похожей на твою. Когда человек, который тебе дорог, говорит, что уходит от тебя навсегда. Когда ваши жизни расходятся. И самое большее, что тебе светит — это видеть этого человека изредка. — От вас ушла жена?.. — Тонкс изумилась. — Нет, — он учтиво усмехнулся и помотал головой. — Нет, слава Мерлину. Я бы здесь и сейчас с тобой тогда не говорил, извини. — Тогда я не понимаю. — Все ты прекрасно понимаешь. Прекра-а-асно, дорогая моя. Ты девчонка совсем неглупая, — его лицо вновь приобрело серьезные очертания, еще сильнее заостряясь от освещения одними настольными лампами на двух из трех рабочих столах. — Это не облегчение, Тонкс. Может, ты хочешь, чтобы это было именно оно. Но это не оно и вряд ли когда-то им станет. — Вы хотите, чтобы я уговорила Римуса забрать заявление? — зубы сомкнулись. Это уже слишком, как бы она его ни уважала. — О, нет. Нет-нет. Я бы не стал тебя просить о таком, — он поспешил ее успокоить, замахав рукой. — Точно не в этой ситуации. Ты, конечно, можешь его попытаться уговорить, если сама хочешь. И тебе, вероятно, даже удастся, в отличие от меня. Но я здесь не поэтому. Мы с тобой просто разговариваем. — Это странный разговор, — заметила Тонкс осторожно. — Что, думаешь я только орать умею на подчиненных? — Гавейн ухмыльнулся без намека на негодование во взгляде и развел руками, словно спрашивая: «Ты серьезно?» — Ну… — из ее груди вырвался смешок, и она отвела глаза, вспомнив вечер пятницы в пабе. — Ладно, пойдем, — он коснулся ее плеча, поднимаясь. — Хаггарда должны уже привести в допросную. — Вы хотите, чтобы я участвовала в разговоре после прошлого раза? — А ты собираешься опять на него наезжать? — уточнил он, и Тонкс с полной уверенностью отрицательно мотнула головой. — Ну вот, тогда пойдем. Одному скучно этот допрос проводить. — Скучно? Неужели? Гавейн только тихо рассмеялся. — Сэр, можно вопрос? — спросила она, когда начальник уже потянулся к ручке двери. Вопросительно поднятые брови обозначили согласие. — Почему? — Почему что? — Почему вы, не знаю, не ругаетесь все же на меня? Причин ведь предостаточно. И почему вы начали весь этот разговор? Он снисходительно улыбнулся. — Причины, может, и есть, но давай я задам тебе встречный вопрос: от чего бы тебе сейчас стало легче? От ругани моей бесполезной или от этого разговора? — Ну… — Тонкс снова запнулась. Его то ли серые, то ли зеленые глаза сейчас излучали какое-то странное отеческое тепло. Которого она не заслуживала. Но в которое хотелось завернуться посильнее и остаться в нем, как можно дольше. Пока эта противная, гложущая боль не исчезнет. — Вот поэтому, — и он указал на уже открытый путь в коридор. — Давай, время не резиновое.