N is for Tonks

«What's a dead end to a dead man walkin'? (I feel fuckin' awesome) Hittin' that wall, everything's exhaustin' (I don't have a problem) Everybody's fake and they won't quit talkin' (This shit's lit, it's poppin') And if I don't stop, then I'll end up in a How many last chances will I get? How many times can I let you down with regret? How much can I ask for 'til you walk out that door?» Grandson — «Enough»

В этот раз допрос с Хаггардом прошел как по маслу: отвечал он четко и по существу. Тонкс не почувствовала даже и намека на былое раздражение к сидящему напротив них с Робардсом оборотню. Тот сам, его не просили, предоставил им рецепт их нового оборотного зелья и частично, как помнил, предыдущих итераций поиска. А еще смог вспомнить дни, когда последний раз с ними связывался тот безымянный друг, записки которого Гордон после прочтения сразу же сжигал. К удивлению Тонкс, сегодня для сопровождения Хаггарда до камеры Робардс не стал подзывать ответственного за это аврора, отпустив того еще перед допросом, а повел оборотня сам. И, заметив, что Тонкс застыла у допросной, изучая рецептуры, окликнул ее и махнул рукой. — Найди его вещи, — коротко приказал начальник, наколдовывая какие-то чары в помещении с камерами. Тонкс только нахмурилась, занявшись приказом. — Вы… Вы уже вызвали отловщиков?.. — запинаясь, в ужасе прошептал Хаггард и завращал головой в поисках укромного места. Будто бы ему это помогло. — Для чего? — словно не понимая причины, спросил Гавейн. Рядом с ним Тонкс поставила коробку, заместитель же открыл дело Кристофера и посмотрел поверх бумаг на него. — Но ведь… Я все вам сказал. И значит, больше не нужен. Но я… Я, мо-может, еще что-то вспомню… — он в отчаянии пытался придумать способ отсрочить момент казни. — Что-то важное!.. — Именно, не нужны. Только ваши вещи вернем, и вы свободны, — кивнул головой Гавейн, пододвигая уже открытую коробку к Хаггарду, и отложил его дело на стойку. Тот, не веря в происходящее, замер, а потом с неожиданной прытью схватил свои вещи, кроме палочки, которую успел перехватить Робардс. — Но если я вдруг увижу ваше упоминание хоть в одном деле — необязательно в этом, любом — или вашу фигуру в чьих-то воспоминаниях, то ОРК придут по вашу душу очень и очень быстро. Мгновенно, — и он щелкнул пальцами, от чего Хаггард вздрогнул. — Каждое мое слово было вам понятно, или нужно что-то повторить? — Д-да, ясно… Стоило палочке оказаться в руке оборотня, как он вылетел из комнаты быстрее снитча. — Но ведь он мог соврать, — в тишине заметила Тонкс, смотря в затылок Робардсу. — Мы не отдавали его обливиаторам для проверки показаний. — Я в курсе. Но чем меньше людей знают о его нахождении здесь, тем меньше шанс, что его утащат к себе эти палачи сразу, как мы закончим, — он повернулся к ней, откидывая пустую коробку за стойку к остальным. — Вы изначально это планировали? — Я ж говорю: не глупая, — он усмехнулся, посмотрев на нее. — Почти, да. Я планировал использовать его страх перед ОРК, чтобы раскрутить на максимально возможное количество информации. А уж дальше смотреть по ситуации, — он развел руками. — Отнеси пока Крикерли рецепты и попроси Блэка, чтобы участвующие в наблюдении за Анвином в указанные даты сдали свои воспоминания. Как получишь, проверь. Может, ребята не заметили, но сейчас мы знаем, что нужно искать и даже, вероятно, когда. — Вы думаете, Гордон связывался и с Анвином? — Почему нет? Я очень сомневаюсь, что эти двое сидят дома без единой весточки столько времени. Может, не Гордон им писал, а этот друг их безымянный. — Но ведь мы не можем на все сто быть уверенными, что, во-первых, показания правдивы… — А во-вторых, что в указанные даты Гордон связывался именно с Анвином, да, — он закончил за нее. — Но если он связывался, то шанс на правдивость всех остальных слов повышается. Пока я рассматриваю их где-то процентов на шестьдесят. А вот это, кстати, заберу, — и скрутил дело Хаггарда, убрав в карман пиджака. — Почему вы так уверены, что я никому не доложу? — вопрос вырвался у Тонкс раньше, чем она успела закрыть собственный рот. Нет, думать перед тем, как что-то сказать, она еще не до конца научилась. Можно было, хотя бы, другими словами, а не так, будто она его шантажировать собралась. Заинтересованный взгляд Гавейна мгновенно обратился к ней. — Как ты тогда сказала?.. — он посмотрел под потолок и через несколько секунд вздохнул. — Черт, забыл. Там было что-то про твое нежелание лишиться доверительных отношений с Римусом в обмен на собственную безопасность. Мерлин, казалось, этот разговор был в прошлой жизни, а не пару месяцев назад. Скажи ей тогда, что она будет просто счастлива — хоть и не в том понимании счастья как такового — не видеть Римуса лишний раз, то она бы послала этого человека куда подальше. Доверяет ли он ей сейчас? Ее это не волнует. А вот такой чести от Робардса она была несказанно рада. — Но это несколько другая ситуация. Мы не отпускали опасных, — Тонкс посмотрела на дверь, за которой скрылся Хаггард, — подозреваемых по этой причине. — А он опасный подозреваемый? Похитил или убил кого-то? Может, угрожал? Нимфадора вспомнила короткое воспоминание мадам Дейзи: Хаггард и правда скрылся с места будущего преступления раньше, чем Тобайас перешел к решительным действиям. И Тонкс не могла ответить положительно ни на один из вопросов. — Ворует — тут без сомнений. И что-то мне подсказывает, что воровал Хаггард у Гордона в том числе. Или вообще, только у него: пара кнатов тут, несколько ингредиентов там. Как и почему этого Гордон не замечал — меня мало волнует. Помнишь же слова про недостачу? Тонкс кивнула. — Ну вот. Иначе на два сикля в месяц ты никакое аконитовое не сваришь. Ну, может, одну-две склянки в год, если не профан в зельеварстве. Но даже такого количества на один месяц не хватит, а у них было найдено куда больше. Так что… — Но все равно, сэр, он ведь оборотень. — Который на аконитовом, напоминаю, — медленно произнес Робардс. — По крайней мере, старается при возможности его принимать. Стайные не варят себе его. И не покупают уж тем более, даже если есть на что. Они, наоборот, предпочитают свою, так сказать, природную и истинную форму, сущность. Некоторые были бы счастливы жить в таком виде круглые сутки, а не только раз в месяц. — Вы не боитесь, что он попадется? Ну, даже на том же воровстве: украдет что-то в особенно голодные и отчаянные времена, а тут авроры рядом окажутся. Или потом повяжут. И эта история всплывет наружу. — Я лучше буду отвечать перед законом, чем опущу руки еще глубже в чужую кровь. К тому же того, в чьей виновности я не уверен достаточно для такого решения. А чтобы быть в ней уверенным, мне придется сдать его. Так что… Я выбираю последствия за халатность. И надежду, что он никого не прикончит. Но вот ты, — он сделал паузу, посмотрев на нее. — Ты можешь поступить так, как считаешь верным, — и достал обратно дело Кристофера из кармана, протягивая. — Я ничего не скажу. — Но подумаете ведь, — она отрицательно мотнула головой. — Да какая разница, что я подумаю?.. — с иронией усмехнулся он. — Большая. Гавейн неожиданно рассмеялся и еще раз взмахнул палочкой, покидая помещение. Одна из дат все-таки оказалось верной. Тонкс в последний момент успела разглядеть в тумане воспоминаний тень, которую заметила Блевинс и повернулась, но в следующую секунду Олли убрал бинокль от глаз. На эту новость Гавейн отреагировал с едва заметным облегчением. В середине недели, когда Тонкс сидела на чердаке дома Гордона в ожидании вероятного появления его безымянного друга, она получила короткое сообщение от Люпина: к Анвину с Блевинс прислали крысу. А через еще минуту только два слова: «Они уходят». К моменту появления Тонкс в наблюдательной квартире там оказался только Гавейн. — Рем с Меллором отправились за ними, — сообщил он. — А мы давай заглянем в квартиру. Может, найдем зацепки какие-то. Тонкс, как и приказал ей начальник, если и трогала вещи главных подозреваемых, то возвращала их ровно на то место, на котором они были. То и дело посматривая на браслет в ожидании новостей, она медленно передвигалась по квартире. — Блядь!.. — донеслось сокрушенное от Робардса из спальни. — Сэр? — она вбежала в комнату. — Сегодня, — он показал ей клочок утреннего выпуска «Пророка» с началом статьи-напоминания о выступлении Фаджа и визите зарубежных гостей. — Быстро к Кингсли! Нимфадора тут же вылетела из квартиры, трансгрессировав в первом возможном месте. Гам голосов и музыка ворвались в ее голову, стоило появиться в Линкольншире. Огромное поле сейчас было утыкано палатками и прилавками местных и иностранных торговцев, привезших с собой экзотических зверей и прочие редкие товары. Тонкс ринулась сквозь толпу волшебников к возведенной сцене, видневшейся на другом конце. Бруствер уже был в курсе ситуации, когда она нашла того вместе с Долишем у палатки за сценой. — У вас есть хоть какие-то приметы, по которым мы можем опознать подозреваемых? — спросил Кингсли, оторвавшись на ее появление от своего блокнота. — Они, вероятно, будут использовать оборотное. Свою улучшенную формулу. У них есть как минимум десять готовых зелий. — А предполагаемое количество подозреваемых? — поинтересовался Долиш. — Точно неизвестно. Как минимум двое, Анвин и Блевинс, но мы знаем еще минимум об одном, а то и двух. За первыми двумя сейчас следуют Люпин и Финтан. — Надо эвакуировать, — коротко сказал Джон Брустверу. — Хотя бы Фаджа и остальных, — и кивнул в сторону входа в палатку. — Он не согласится на эвакуацию из-за магглов, — напряженно пробормотал Кингсли. — Ну, так силой его выведем, первый раз, что ли? Черт, Ки! — Долиш сжал палочку в руке, когда тот не отреагировал. — Успокойся, — рыкнул Бруствер. — Бери Тонкс и вот их, — он кивнул на Даян и, кажется, аврора Кемптона, — проверяйте каждого на оборотку. — Кингсли, мы не смогли с последнего трупа снять оборотное обычным способом. Мириам на это день убила! — выпалила Тонкс. — Только проверять, а не снимать действие зелья. — Тут больше двух сотен людей, Ки! — Джон не сдавался. — Мы и за час не управимся с учетом их постоянного перемещения. Бруствер в сдержанном раздражении посмотрел на него, а потом на Тонкс: — Выполнять приказ, немедленно. Никакой паники раньше времени не сеять. Я договорюсь на отсрочку речи, если на эвакуацию он сейчас не согласится, — и скрылся в палатке, взмахнув палочкой для отправки приказа всем в охране. — Хоть гоблинов сюда с их Гибелью Воров вызывай, — гневно пробормотал Долиш и махнул рукой своим коллегам, подзывая. — Тонкс, Даян, проверяйте всех новоприбывших у площадки для трансгрессии и порталов. Фил, начнем отсюда. Но подозреваемые не появились, никакого нападения на Министра и гостей не произошло. Тонкс вместе с Хэмильтон проторчала у указанного места до конца мероприятия, то и дело вылавливая взглядом в толпе ничего не подозревающих волшебников коллег с напряженными лицами. — Мерлин, — Гавейн утер глаза, когда Тонкс с Кингсли появились в конце дня в кабинете Скримджера, где уже были глава Аврората, Блэк и Люпин. — Римус, как им, блядь, удалось от вас сбежать? Ты как мог их упустить?! Руфус успокаивающе поднял руку, молчаливо обращаясь к своему помощнику. — А ты думаешь, это так легко по городу и то и дело в толпе двух людей вести? Давно сам на улицы не выходил, что ли? — спросил Люпин. — Да еще и так вести, чтобы они наше присутствие не заметили. Они разделились и… — Да мне!.. — Гави! — Скримджер повысил голос, и Робардс сомкнул челюсти, недовольно подняв брови. — Остынь. Сириус, у тебя есть хоть кто-то свободный? Тот уткнулся на пару мгновений в свой блокнот, озадаченно смотря на расписание дежурств. — Если даже стажеров в одиночку отправлять, то могу двоих выделить. Но только до начала Турнира. — Сделай тогда. Ки, у тебя? — Тоже пару-тройку человек могу. — Вот их всех, Гави, отправляй на поиски наших беглецов и… в дом, где вы последнего свидетеля нашли, так? — заместитель угукнул на вопрос главы. — Римус, организуй через Шторм поиски их же, но с помощью магглов. — Будет сделано. — Все свободны в таком случае. Кроме вас двоих, останьтесь, — Скримджер посмотрел на Гавейна и Кингсли. Поиски затянулись. Тонкс, пропадая практически ежедневно на дежурствах, нашла в один из одиноких вечеров себя на собственной кухне, терроризирующую календарик с последней неделей августа на холодильнике взглядом. Осталось всего три дня. Три дня, и Римуса она больше не увидит. Возможно, никогда. Кажется, именно в этот момент до нее дошли слова Робардса, что ее облегчение им и не было. Ну, может, первые мгновения новости о его отстранении. Ею прикрылась боль, словно маской. Захотелось завопить, но стеклянная кружка с хлопком лопнула в руке, и Тонкс от неожиданности только приглушенно вскрикнула, посмотрев себе под ноги на осколки. Перевела взгляд на руку с крошками стекла и мелкими ранками, через которые тут же проступила кровь. Мысль зайти к Римусу — попытаться все наладить между ними, отговорить его от увольнения, вернуть его, признаться — мгновенно улетучилась. Это была плохая идея. Он решил. Все решил: и порвать с ней, и уйти из ее жизни. Все. Решил. Сам. Ее мнение даже не рассматривалось при принятии такого решения. Ранним утром четверга Тонкс и заглянувшему после ночных поисков Люпину в кабинет пришли чары от Сириуса — тот вызывал их к себе в город неподалеку. Мелл отсыпался перед ночной сменой, поэтому они отправились вдвоем. Доехав до нужного адреса, Тонкс вышла из машины. Молчание между ними продолжало выворачивать душу наизнанку, пытать, как дыба, и она радовалась, что сейчас тут будет Сириус. Они, заметив его поднятую руку за углом какого-то магазина, направились к Блэку. — Ты тут еще какого лешего? — спросил Римус, завидев скрывавшегося за высоким кустарником до последнего момента Троутона. — Сириус согласился меня до работы сопровождать. Аластор не мог сегодня, а меня вызывали на совещание. Римус недовольно посмотрел на них двоих. — Ну, не держать же мне их полностью взаперти! — Сириус развел руками. — С Белиндой тоже гулять ходим, чтобы ребенок хоть воздухом свежим дышал, а не в четырех стенах сидел все время. — Да понимаю я. Ладно, что у вас? — он осмотрел округу и нахмурился. — Проезжали мимо на моей машине, — начал Рэймонд, и Тонкс заметила его авто неподалеку, домах в трех от них, — и увидели Блевинс, входящую во-о-он туда. Римус с Нифадорой посмотрели в сторону, куда он указал. Неприметный одноэтажный домик, скрытый несколькими деревьями с густой листвой. — Она еще там? — спросил Люпин. — Да, одна. Я проверил, — ответил Сириус. — Решил, что хотя бы один из вас захочет присутствовать при ее задержании вместо команды. — Да, спасибо, — Римус кивнул и добавил уже Троутону: — Держись позади, пожалуйста. На всякий случай. — Она ж не умеет колдовать. — Рэй, я не хочу объяснять Лив и твоим дочерям, как я допустил твою смерть из-за магии. При наличии еще двух волшебников. Хватит с вас одного инцидента. Троутон тяжело вздохнул, без слов соглашаясь. — Тонкс, — Римус посмотрел на нее, — при первой опасности трансгрессируй с ним домой. — Принято. Короткий путь до дома неожиданно прервал Люпин, все еще хмуро смотря на здание перед ними. Он остановился как вкопанный и повращал головой. — Ты че? — спросил Сириус. Но Римус молчал, а потом вдруг его взгляд застыл на магазине, у которого они до этого встретились, и от лица отхлынула кровь. И в следующий миг он сорвался с места, словно спринтер со стартовой черты. К тому моменту, когда они нагнали его у двери дома Блевинс, Римус уже во всю пытался выбить ее плечом. Темный силуэт Джины показался за матовым стеклом входной двери, а потом метнулся вглубь. — Стой, дрянь! — и с этими словами он наконец выбил замок. Дверь с грохотом и звоном задрожавшего стекла врезалась в стену. Блевинс застыла посреди коридора и очень медленно — словно за ее спиной прозвучал предвкушенный рык химеры от завершения охоты, которая неожиданно появилась из засады — развернулась. — Гиллиам, дорогая, — проговорил Люпин, растягивая слова и проходя внутрь, — у меня есть к тебе один-единственный вопрос. Чертов блядский вопрос. — Гиллиам?.. — тихо переспросил рядом замерший Сириус. — Ивон?.. Тонкс почувствовала мороз в конечностях. Он взметнулся по спине вверх мурашками, сковывая от медленного осознания. — Не подходи ко мне!.. — Блевинс попятилась в сторону другой двери, что виднелась на противоположном конце коридора. Ей оставалось всего пару шагов. — Никуда ты не денешься отсюда! — гаркнул Люпин и двинул рукой, и книжный шкаф в полуярде от нее дернуло вниз. Тот привалился верхушкой к стене, блокируя дверь и высыпая из своего нутра книги на пол. Джина тут же рванула в дверной проем сбоку, Римус дернулся за ней. Сириус сорвался следом. Когда Тонкс с Рэймондом появились — буквально через секунду — в комнате, крохотной кухне, Люпин уже держал в руке свой револьвер, но тот пока смотрел дулом в пол. — Где Грейс? — спросил Римус. Его голос был спокойным, слишком спокойным. — Я не видел ни одной фотографии с ней в вашей с Анвином квартире. Ни единой детской вещи. Джина молча смотрела на него, сжимая в подрагивающей руке первое оружие, что попалось ей под руку — молоток для отбивания мяса. Ее костяшки на пальцах побелели, но она и не думала ослаблять хватку. Тонкс скосила взгляд на стоящих рядом Рэймонда с Сириусом, но и они не спешили вмешиваться. Блэк только достал палочку, то и дело перехватывая поудобнее рукоять. Казалось, в этой комнате все до единого понимали, что дочь Римуса мертва. — Ты не притронешься к ней. Никто ее больше не тронет! — с яростью прошипела Джина, замахнувшись оружием. — Она в полной безопасности от тебя! От всех вас! — Ивон, — Римус продолжал сверлить в ней дыру и взвел курок. Щелчок был оглушающий, — мне нужен всего лишь один чертов ответ. Жива моя дочь или нет. — Я ничего тебе не скажу! — она опустила молоток, поняв, что напасть не удастся, а попытка запугать провалилась. Римус, все с таким же отрешенным спокойствием, поднял пистолет и, прежде чем кто-либо из присутствующих успел отреагировать, выстрелил в сторону бывшей жены трижды, но каждая из пуль попала либо в стену, либо в мебель сбоку от Джины. Тонкс и Рэймонд с Сириусом вздрогнули, а Джина пригнулась и выронила из рук молоток. Тот с грохотом упал на кафельный пол, и она тут же вжалась в кухонную тумбу за спиной. В воздухе мгновенно появился резкий запах пороха. — Не заставляй меня стрелять в тебя, — голос Люпина отдавал металлом. Он ощущался даже на языке Тонкс, во всем теле, прибивая своей тяжестью к полу. — Т-ты… Ты не убьешь меня… — ярость Джины сменилась страхом, пока она медленно поднималась, не глядя на Римуса. — Как же я устал, Ив, — проговорил Люпин, утерев свободной рукой лицо. — Просто, блядь, ответь на ебанный вопрос. — Почему ты?.. Знаешь, всем было бы легче, если бы ты орал в этой ситуации, как любой нормальный человек. — Извини, но я здесь не для того, чтобы делать чью-ту жизнь легче, — он ядовито скривился. — Особенно твою. И я уже давно не нормальный человек. Спасибо тебе. Они смотрели друг на друга несколько минут или секунд — Тонкс поймала себя на мысли, что время сейчас будто застыло, прямо как она сама — и Джина наконец нарушила тишину: — Ну, давай! Давай! Пристрели меня! Прикончи, ублюдок! — она взорвалась. — Ты же этого хочешь! Я вижу это по твоим глазам! Ты же ненавидишь меня, — последнее она прошипела, словно змееуст, с отвращением смотря прямо в его глаза. Римус рвано выдохнул, криво усмехнувшись. — Ты больна. На всю голову. — Это я-то больна?! Вы! — она обвела всех присутствующих безумным взглядом. — Вы все больны! Своей магией! Чертовым волшебством! — Что ты сделала с Грейс? — спросил Римус и тут же нажал на курок, выстреливая той под ноги. — Учти, у меня осталось всего три патрона. Предпоследний будет подарен тебе. Прямо в напрочь отбитую голову твоим ебаным дружком-профессором. — Надеюсь, последним ты свою прострелишь и избавишь мир от присутствия, — процедила она сквозь зубы и яд. Курок мгновенно был спущен еще раз. Тонкс вздрогнула, зажмурившись. — Последний будет добивающий. На случай, если тебе несказанно повезет. Тонкс открыла глаза: Блевинс сжалась, снова оказавшись на полу. — Встать. Та не двигалась. — Я сказал: встать! — он повысил голос, дополнительным холодом презрения забираясь под кожу. Блевинс подчинилась и, подрагивая в крупной дрожи всем телом, распрямилась. — Она мертва. Я убила ее, — наконец ответила она, и рука Римуса с пистолетом опустилась. Его взгляд мгновенно потух и устремился куда-то сквозь бывшую жену, сквозь стену, вдаль. В никуда. — Мне пришлось убить ее из-за тебя! Из-за того, что ты заразил нашу дочь! Она стала, как ты! Как вы все!!! Она должна была жить, в отличие от тебя!!! Ты должен был быть на ее месте!.. Джина перешла на крик. Истошный. Безумный. Неистовый. Она в ярости махала руками, жестикулируя, но Люпин уже не слушал ее. Казалось, ее больше никто не слушал: ни Римус, ни Тонкс, ни Сириус, ни Рэймонд. Люпин просто развернулся и молча, оставляя орущую Джину где-то на половине ее тирады ненависти и не встречаясь более ни с кем взглядом, вышел. Сириус, хрипнув формулу заклинания, взмахнул палочкой и мгновенно связал Джину, возвращая на пол и затыкая ее рот, из которого изливался праведный, по мнению той, гнев с пожеланиями мучительной смерти, дополнительными чарами. Рэймонд, не проронив ни слова, направился вслед за Люпином. — Проверь его, — Блэк обратился к Тонкс, и его голос прозвучал настолько низко и непривычно тихо на фоне еще недавно вопящей Джины, что она сначала не поняла, что говорил именно он. — Я пока вызову Гавейна. Рэймонд стоял неподалеку на улице. И она, поравнявшись с ним, замерла рядом. Римус нетвердой походкой медленно подошел к своей машине, голова безвольно качалась на каждом шаге. Уперся рукой в капот и недолго постоял, смотря себе под ноги. Сел за руль и, положив руки на него, уставился вниз. — У вас… — начал Рэймонд, но прервался на несколько мгновений. — У вас же есть заклинание, чтобы не пропускать звук? Я слыхал о таком. — Да, — отозвалась Тонкс, не сводя взгляда с Римуса. — Будь добра, сделай это для него. Не надо это никому слушать. Она коротко посмотрела на Троутона, который не сводил взгляда с Римуса, и достала палочку, мгновенно накладывая чары на автомобиль. Люпин уперся локтями в руль и закрыл лицо руками. Его плечи затряслись. Через несколько секунд — или даже минут — он резко замер и, убрав руки от лица, посмотрел куда-то наверх. А в следующий миг он уже молотил кулаками и головой по рулю, то ли крича, то ли плача, беззвучно для них. Для всех, кроме себя. — Давай, Тонкс, пойдем, — Рэймонд неожиданно взял ее за плечо, выведя из ступора и разворачивая обратно к дому. — Нечего на это смотреть. Оставим его один на один с этим. — Но ведь… С ним же ничего не случится, если мы его оставим вот так? Даже на время. Вопрос был совершенно глупый — она и сама это понимала каким-то отголоском собственного замороженного сознания. — Уже случилось, Тонкс, — пробормотал он. — Уже случилось. Когда они дошли до входа в дом, за спинами машина сорвалась вдаль с визгом покрышек. Гавейн уже стоял посреди комнаты напротив сидящей на полу Блевинс, смотря на ту с таким бурлящим гневом в глазах, что становилось страшно. А может, страшно было вовсе не от этого, а от мысли, что сделают эти новости с Римусом. Во что он превратится от этой правды, которую так отчаянно искал столько лет. Что они уже сделали. И во что уже превратили. — Где Рем? — коротко поинтересовался Робардс у них с Рэймондом, обернувшись. — Уехал, — еле слышно отозвался тот. У нее самой мысли едва ли формировались в голове от всего услышанного и увиденного. — Моргана… — Гавейн, потирая левую щеку, присел перед Блевинс, которая с ненавистью смотрела на него, но не имела возможности сейчас озвучить и слова. — Как тебя эта земля носит столько времени? Джина попыталась что-то сказать, но звук не шел. Она в ярости шевелила губами. Распахивала рот, как рыба. Разрываемая изнутри больной ненавистью рыба. И она, скривившись от своей неспособности говорить, плюнула в сторону Гавейна. Он посмотрел на плевок перед собой на полу и поднялся обратно во весь рост. — Вопрос был риторический, — бросил он, желваки на его щеках напряглись. Взмах его палочки, и Блевинс содрогнулась с горловым бульканьем от полезших из ее рта слизней. — Тонкс, сопроводи Рэймонда домой. Мы с Блэком доставим эту тварь в Аврорат, там встретимся, — распорядился он, резким движением поднимая за шиворот все еще извивающуюся Блевинс от действующего заклинания. Сириус подхватил ее за руку. И в следующую секунду они втроем исчезли. — Рэй, — она прервала их тягостную тишину за короткое путешествие обратно к Блэку домой, когда входная дверь за спиной закрылась. Свою машину он сам предложил бросить там до «более спокойных времен», — что мне делать? Что нам теперь делать? У меня ни единой мысли. — У меня тоже, — он посмотрел на нее. — Я, признаюсь, много каких вариантов окончания предполагал, но… Но явно не такой. Лучше бы они были просто мертвы, — его замерший от ужаса до этого взгляд опустился к полу. — Я не знаю, кто ему поможет. Или что. И поможет ему что-то вообще теперь. — Я думаю… Может… Может, мне стоит зайти к нему?.. Не оставлять его одного. Чтобы он не сделал ничего… Ничего с собой хотя бы. Крик Джины с проклятиями и пожеланиями ему смерти ворвался в голову. — Тонкс… — Что вы там встали? — их тихий разговор прервала спустившаяся с верхних этажей Оливия. Но, заметив выражения их обратившихся к ней лиц, замерла. — Все хорошо?.. — Не иди к нему одна, — Рэймонд вернул внимание Тонкс. — Потому что… Я не знаю, что он может сделать. А он может в таком состоянии что угодно. Возьми с собой Аластора или хотя бы Сириуса. Кого-нибудь, но, я очень прошу тебя, не одна. Только не одна. Я умоляю тебя. Она слабо кивнула. — У тебя остался его ключ? Если он не откроет, не хочу дверь с петель сносить. Вдруг напьется. — Вдруг?.. — его брови подлетели в риторическом уточнении, пока он снимал ключ со своей связки. — Он зальется под самую, — и вручил ей холодный металл, который она тут же запихнула в карман джинсов. — Если хочешь, я, конечно, могу с тобой пойти, — предложил он. — Но если он начнет творить магию, то я буду лишним грузом. — Не надо. Мне еще в Аврорат. Могут и не отпустить прямо сейчас. А ты лучше с Оливией останься, — Тонкс посмотрела поверх его плеча, на его жену. — С семьей. — Позвони хотя бы. Что с ним и как. И с тобой. — Как только, так сразу, Рэй, — и она, выдавив горькую улыбку и следом кивнув на прощание Лив, ушла. Робардса она нашла у решеток камер Аврората, за одной из которых лежала на полу Блевинс. Она либо сама уснула, либо ее насильно отправили в волшебный сон. Очень вероятно, что второе. Рядом со своим заместителем в гробовой тишине стоял Скримджер и, судя по сдвинутым бровям и беспокойно-смятенному лицу, явно не верил в такой поворот событий. В это слабо верил, наверное, любой, кто узнал о произошедшем. Финтан, которого вызвал Робардс и которого она застала в кабинете, вообще ничего не сказал. Просто смотрел на нее, когда она зашла туда, сама не зная зачем. Они обернулись на ее шаги. — Найди Римуса, — следом коротко приказал Скримджер Робардсу. — Ты не хочешь ее допросить? — уточнил Гавейн. — А ты хочешь, что ли? Меня сейчас мало волнует, что она нам скажет. А вот Римус… — он посмотрел на секунду на Блевинс и потом обратно на Робардса, тяжело вздыхая. — Я справлюсь сейчас один в любом случае. Тонкс, бери своего напарника, и тащите ее к обливиаторам. Пусть пороются в мозгах на предмет вариантов местонахождения дружка этой... — он повращал рукой, пытаясь подобрать правильный эпитет для бывшей жены Люпина, — этого чудовища. — Нет, Тонкс, ты со мной, — отрезал Робардс. В обычной ситуации она бы удивилась его прямому возражению, на которое Скримджер даже никак не отреагировал, но сейчас только кивнула. — Финтан сам справится с этой задачей. Двое авроров — слишком большая честь, — и он повел палочкой, видимо, отправляя Меллору приказ. — Пусть так, хорошо, — слабо кивнул Скримджер, с внимательной мрачностью посмотрев на Тонкс. — Только, Гави, ты… — Ага, расскажи мне то, чего я не знаю, — Робардс махнул рукой. И поспешным шагом направился на выход. Тонкс с промедлением побежала за ним. — Зачем я вам, сэр? — спросила она Гавейна, пока они ехали в лифте дома Люпина. Она не очень понимала, почему он с такой уверенностью потребовал ее присутствия на этих поисках. Они, не сговариваясь, начали с его квартиры. А криво припаркованная машина на площадке у дома только добавила надежды, что Римус тут. Тонкс хотелось верить, что еще живой. Даже предположить его состояние было страшно. И что он может в нем решить сделать. — Я думал, тебя это сейчас больше интересует, чем поиски Анвина и наблюдение за работой обливиаторов, — заметил он и, после тяжелого вздоха, посмотрел на нее в тревожном смятении. — При виде тебя он может немного сбавить обороты. Я, если ты заметила, не очень умею успокаивать людей. Точнее, делаю это ужасно. — Не думаю, что и я сейчас его хоть как-то успокою. Или кто-то еще, — отозвалась она. — Но по поводу своего умения вы заблуждаетесь, сэр. Он посмотрел на нее со слабо проглядывающейся благодарностью в подавленном взгляде. — Я уверен, что твое присутствие будет в разы лучше, чем отсутствие. — Почему? Но Гавейн ничего ответил и вышел из кабины, стоило дверям разъехаться. По ходу движения он ослабил узел своего галстука, а потом и вовсе снял, скомкав резкими движениями и запихнув в карман. Расстегнул две верхние пуговицы рубашки, освобождая горло от тисков. На звонок Римус не откликался. — У меня есть ключ, — предложила Тонкс, доставая его. — У Рэя взяла. — Подождем еще пару минут, — он кивнул и выжал звонок еще раз. На третью попытку из-за двери послышался разъяренный и пьяный рев Римуса: «Отъебитесь от меня!». Гавейн вдохнул полной грудью, еле слышно пробормотав: «Да поможет нам Мерлин», и нажал на звонок еще раз. — Я нечетко выразился? Проваливайте отсюда! — дверь распахнулась, и на них в неистовой ярости через водоворот боли уставился Люпин. В нос тут же хлынул запах алкоголя. Римус толкнул дверь, намереваясь захлопнуть, но Робардс успел вставить мысок ботинка, и та отпружинила обратно. — Гавейн, съебись нахуй, пока я тебе ногу не сломал. Бери Тонкс под ручку и проваливай! — Я никуда не уйду, как бы ты ни орал, — твердо проговорил Робардс. — Мне не нужна нянька, — фыркнул он. — Две — особенно. — Просто дай пройти внутрь. — Чтобы что? — голова Римуса склонилась с ядовито-болезненной усмешкой. Глаза были воспалены от всех эмоций и количества алкоголя в крови. — Решил мне на уши опять присесть? — Ты уж извини. — Не нужны мне твои ебучие беседы по душам, — тут же в гневе отрезал Люпин. — Ни беседы, ни ваше чертово сочувствие с как бы пониманием на кислых рожах. Я уже давно открыл для себя прелестного в своем молчании собеседника — алкоголь. — Дай пройти внутрь, — Гавейн уперся еще и ладонью в дверь, когда Люпин надавил на нее, чтобы закрыть. — Можешь бухать дальше, но при мне. Римус стиснул пальцами переносицу, зажмурившись с отчаянным вздохом. И в следующий миг развернулся, уходя внутрь квартиры. Схватил со стола полупустую бутылку с виски и плюхнулся на диван, тут же вливая в себя огромную порцию. Тонкс, закрыв за собой дверь, на ватных ногах прошла следом за Гавейном, который замер посреди комнаты и молча уставился на стол. Лежащий на нем револьвер смотрел дулом в сторону окна, и от этого внутри Тонкс все сжалось. Перевернулось. И еще раз, сводя все внутренности в узле холода и первобытного страха. Они же успели вовремя? Или он просто выложил его? — Довольны, сэр? — едко поинтересовался Римус. — Надеюсь, ты не в рулетку решил сыграть? — ответил вопросом на вопрос Гавейн. — А если и так, какая разница? Увольнять меня бессмысленно. Я и так буду окончательно отстранен от дела, а значит — полностью свободен! — он театрально взмахнул рукой и посмотрел на них двоих с отвращением и отчужденностью. — Можете проваливать, мое состояние вас уже не должно колыхать. Уже сыграл, в другую просто, — и горько усмехнулся. — И что это за рулетка была? — Жизнь называется, слыхал? Тонкс смотрела во все глаза на Римуса, прижавшись спиной к кухонной тумбе и вцепившись пальцами в ее край. Ей казалось, что, отведи она взгляд хотя бы на миг, в следующий он схватит свой револьвер и нажмет на курок. Услышать еще один выстрел хотелось меньше всего в этом мире. Дышать удавалось с трудом, сердце пропускало удар за ударом, притупленной болью отзываясь в груди на удавшуюся попытку. — Успелось-то за полвека. — Скажи мне тогда, о полувековой мудрец… — он вдруг прервался от своего саркастического вопроса. Нахмурился и вмиг затуманившимся взглядом уставился перед собой. Потом все-таки продолжил сиплым голосом: — Блядь, вот скажи мне, Гави, в этой жизни у разочарования вообще есть предел? У боли, разочарования и этого нескончаемого, непроглядного пиздеца? — Я не уверен, что мой ответ применим к каждому человеку, — ответил Гавейн, немного сдвинувшись вперед. — Лучше бы меня, блядь, запытали Круциатусом вместо Фрэнка с Лисой. Было бы однохуйственно уже, — отрешенно пробормотал он. — Никакого ебанного смысла в этих поисках просто не было все это время. Просто, блядь... — он вдруг засмеялся с истеричным отчаянием, утирая лицо. — Господи, выдай толпе меня. Я ничего не почувствую! Вообще ничего. Ни-че-го. Может, буду благодарен за избавление. Робардс сделал очередной медленный шаг к столу и уперся пальцами о столешницу. — Не трожь, — тут же рыкнул Римус, мгновенно ощетинившись. И, проследив, что рука Робардса так и не двинулась ближе к револьверу, сделал еще один большой глоток из бутылки, практически осушив ее. И следом, отставив на пол, поднялся. — Иначе что-нибудь произойдет. — Я не боюсь тебя, если ты еще не успел заметить, — сказал спокойно Гавейн, но все-таки убрал руку со стола и сделал шаг назад, полностью распрямляясь и вновь частично загораживая фигуру Люпина для зрения Тонкс. — Даже бухого в ноль. — Знаешь, в чем ирония? Я тебя тоже, — Римус приблизился к нему, словно хищник. — Угрожай и вопи, не поможет. — Рем, спокойно, — осторожно сказал Гавейн. Но Люпин мгновенно вскипел и схватил его за отвороты пиджака, вбивая спиной в дверцу холодильника. Тонкс тут же дернулась к ним, но Римус сделал короткий жест ладонью, которую попытался отвести в сторону Робардс, но не успел, и ее оттолкнуло обратно магией. В районе поясницы хрустнуло от столкновения с углом тумбы, а голова встретилась с верхним шкафчиком, и в глазах потемнело. — Римус, успокойся! — через вспышку боли в спине и особенно голове до нее донесся голос Гавейна. Где-то отдаленно по полу застучала палочка. — Не трогай ее! Можешь на меня срываться, сколько хочешь, но не трогай Тонкс! — О, ты теперь решил сыграть роль даже такого защитника?! Выставляя меня крайним?! Мне похую на твои муки совести! Ты сам ее сюда притащил! Думал тут что-то другое увидеть?! Послышался удар, после которого Нимфадора приоткрыла глаза, превозмогая свинец на веках: Гавейн сдавленно хрипнул, пытаясь руками и ногами оттолкнуть от себя Римуса. Тонкс попробовала встать, но голова кружилась от удара и затошнило, не давая достаточных сил на принятие вертикального положения. Тело отказывалось слушаться, а веки опять сдавались под гнетом невозможности толком сфокусировать зрение, в котором все плыло, множилось и расплывалось. Легкие слиплись, не пропуская кислород. — Тебе больно, но не надо делать больно ей! — прорвался голос Робардса через пелену, и Тонкс приоткрыла один глаз. — Давай-давай, сделай вид, что понимаешь мои чувства! — Люпин впечатал их начальника новым ударом спиной о холодильник. — Что ты знаешь об этом?! — Я могу представить. Только представить, — Гавейн старался изо всех сил говорить спокойно и успокаивающе, пока пытался его оттолкнуть руками, но Римус был сейчас словно скала. — Да нихуя ты не можешь, мозгоправ ебаный! — Люпин неожиданно отпустил его, попятившись на несколько шагов и закрывая лицо руками. — Ты прав, не могу, — осторожно произнес Гавейн, подняв ладони, но это не помогло: Люпин, тут же вскинув голову, словно очнувшись, с размаху отвесил ему со всей силы кулаком по лицу. Даже не помогло поймать его руку: Робардс влетел обратно затылком и спиной в холодильник. — Римус, прекрати! — Тонкс постаралась окликнуть его, все еще не оставляя попыток подняться. Чертовы ноги разъезжались как на отполированном льду, а в руках не хватало сил, чтобы подтянуться за край тумбы. — Римус!!! — У меня ничего не осталось! У меня не осталось даже ебучей надежды на обретение! Ни-че-го!!! — последовало несколько ударов, от которых Гавейн так же не успел увернуться, а защита в виде ладоней спасла только от первого. — Ты знаешь, что сделала Ивон!!! Ты знаешь, что я виноват в смерти собственной дочери!!! Люпин подволок Робардса по дверце холодильника вверх, но уже держа того за горло одной рукой. Тонкс только успела подняться на колени, как ее швырнуло новым заклинанием обратно. Голова раскалывалась, в ушах звенело и колотило, и едва получалось вдохнуть от прилипших к позвоночнику легких. Паника и ужас уже завладели телом. Сдавили в тисках, заставляя крик застрять в горле. — Я тебе сказал с самого начала оставить меня одного, — процедил Римус. — Ты и ее притащил сюда, идиот! На кой хуй?! — его пьяный рев сорвался от негодования и какого-то сожаления. Прозвучали звуки ударов и треск холодильника, и Тонкс, открыв через силу глаза, увидела, что Люпин подтянул за горло хрипящего Робардса еще выше. Так, что его ноги оторвались от земли, которыми он продолжал попытки оттолкнуть Люпина, но всех стараний, после полученных ударов и удушающего захвата, было недостаточно. Она предприняла новую попытку подняться с пола, но боль прошибла от позвоночника до мозга, и ноги тут же ослабли, заставляя ее осесть обратно. Перед глазами все вновь померкло на несколько мгновений. Липкий страх занял весь ее разум, с голодным наслаждением пожирая, как гиена найденный труп. — Р-рем!.. От… Отпусти! — донесся слабый через хрипы возглас Гавейна. — Ты же не боялся меня! Послышались звуки короткой борьбы, и, когда Тонкс смогла открыть глаза и сфокусировать зрение, увидела, что Гавейн уже каким-то образом оказался на ногах и даже смог обхватить согнувшегося Римуса за шею одной рукой, а локтем второй наносил удары по спине, коленом — куда-то в корпус. Но в следующий миг Люпин с ревом дернулся вперед, снова вбивая заместителя в многострадальный холодильник. И вырвавшись из захвата и обвив правую руку Гавейна своей, словно змея, выпрямил ее и дернул на себя. Отточенные и резкие, как перемещение стрелки на часах, движения, которыми она ранее восхищалась, сейчас заставляли орать от ужаса, но горло парализовало. Послышался хруст с последовавшим воплем Робардса. Он качнулся, а его правая рука безвольно повисла вдоль тела, стоило Люпину отпустить ее для замаха. Кулак пришелся в солнечное сплетение. Новое мгновение, и Гавейн полетел через плечо Люпина на пол. Обеденный стул отскочил в сторону, с грохотом падая, стол сдвинулся вбок, револьвер слетел со столешницы с дребезжанием. Робардс попытался подняться на одной руке, но Римус уже оказался возле, ударом кулака в лицо возвращая обратно. Следом, приземлившись на него, схватил за пиджак и с силой впечатал Робардса затылком в пол. — Я тебе говорил уйти! Уйти! — каждое слово сопровождалось новыми ударами по голове и корпусу. — Просто! Нахуй! Съебаться! Прочь! Оставить меня в покое!!! Одного!!! Мне! Не нужны! Разговоры!!! Гавейн пытался сопротивляться, но ни его положение, ни разница в комплекции, ни летящие грады ударов не давали ему толком возможности. Единственное, что ему удавалось — иногда закрывать свое лицо ладонью. Но после очередного пропущенного удара в голову, он вздрогнул, и его левая рука со стуком рухнула на пол. Тонкс кое-как смогла пересилить заново вспыхнувшую адскую боль, скручивающую все внутренности в морской узел, и, чуть ли не падая, подбежала к Римусу, все еще лупящему Робардса в пьяном безумии. Он даже не замечал, что Гавейн уже отключился и не оказывал никакого сопротивления. Тонкс накинулась на Римуса сверху, кольцом собственных рук прижимая его к бокам. Люпин взревел, поднимаясь вместе с ней, и сделал пару шагов назад, борясь. И, в конце концов скинув ее на пол между собой и Гавейном, уставился на нее. Но он просто замер, расставив свободные руки и смотря на нее в панике. В кошмарной панике и ужасе. Тонкс медленно и осторожно поднялась на одно колено. На второе не получалось. Да и правая согнутая нога ходила ходуном в попытке удержать равновесие. Ужасная дрожь била насквозь, словно у всех мышц в теле начался нервный тик или конвульсии. — Римус, прошу тебя… — она еле произносила слова сквозь пульсирующую боль вперемешку со страхом, выставив ладони перед собой. Тонкс понимала, что надо сконцентрировать магию хотя бы в одной руке для щитовых или еще каких-то чар, иначе ее точно постигнет та же судьба, что и лежащего без сознания — живого же? — Робардса. Но не выходило. Липкий страх уже вновь охватывал все тело. — Пожалуйста, остановись… Я не хочу против тебя сражаться. Пожалуйста, Рем. Услышь меня, про... Но прежде, чем он или она успели что-то сделать, под ее рукой пролетел сгусток заклинания, и Римуса отбросило в косяк открытой двери в спальню. В следующий миг его всего обвили волшебные путы, с силой стягивая. Тонкс оглянулась: Робардс, все лицо которого было в крови и из носа которого текла она же, осторожно и медленно опустил голову с вооруженной рукой. Полежал еще на полу, тяжело дыша через вырывающиеся хрипы из горла, и кое-как поднялся с третьей попытки. И тут же валко качнулся, заваливаясь на стол с палочкой руке. — Спасибо, — с трудом сглотнув и держась за горло, проговорил он. — Он прав, не нужно было тебя сюда приводить сейчас. Прости. Это была глупая, идиотская надежда. Безответственная и наивная. Прости меня, Тонкс. Он прикрыл глаза, шумно дыша через рот и упираясь лбом в столешницу. Стекающая кровь тут же превратилась в лужицу рядом с его лицом. — Сэр, я… — ее сковало. Морально и физически. Нервная дрожь продолжала бить насквозь. Двинуть любой конечностью было невозможно, они просто не ощущались подконтрольными ей. Он, оттолкнувшись от стола, подошел к сидящему в дверном проеме в бессознательном состоянии Люпину. — Проспись, — кончик его палочки врезался в висок Римуса, и его голова повисла на правую сторону от толчка. Робардс тут же согнулся на громком выдохе: — О, Моргана… — и грохнулся на одно колено. На пол быстро застучала кровь из его носа. Он фыркнул сквозь попытку вдохнуть и сразу же закашлялся, кровь полилась уже сплошным потоком. Из груди вырвался хрип. — Блядь… — он поднялся обратно, вцепившись в косяк, и его мгновенно повело вбок. Кое-как он успел опереться о стену. — Сэр, вам нужно в Мунго!.. — она, наконец разморозившись, быстро, насколько могла из-за жуткой и неконтролируемой тряски, подлетела к нему, ища свою палочку и не давая Робардсу упасть. И только сейчас поняла, что забыла ее в куртке, которую бросила на стул в кабинете, пытаясь сбить напряжение в плечах. — Сейчас же! — Не… Не надо, я больше двадцати лет женат на Мунго, — просипел Гавейн и, качаясь на каждом шаге, доковылял до раковины с ее помощью. Она выругалась про себя на его схожую с Римусом нелюбовь к посещению данного учреждения. Почему-то подсознание именно в этот момент решило вытащить наружу это давнее и когда-то отзывавшееся теплом воспоминание. Гавейн взмахнул палочкой и отложил ее рядом на тумбу, упершись левой рукой у умывальника, вторая все еще безвольно свисала. Только сейчас Тонкс заметила еще одну пустую бутылку из-под виски между стеной и краном. Отошла на несколько шагов назад, делая из себя какое-то подобие живого щита между двумя мужчинами, и вновь посмотрела на Римуса. — Сэр, но хотя бы колдомедиков нужно вызвать, — она повернула голову, взгляд тут же застыл на окровавленном затылке Гавейна с взъерошенными волосами. — Уже, — отозвался он с закрытыми глазами. — Где твоя палочка-то? Сама бы вызвала, а не уговаривала меня. — Она… Я забыла ее в куртке в Аврорате. Может, была бы не такой бесполезной. — Ты не была бесполезной, — он выдохнул и разлепил глаза, но не поворачивая к ней голову и упираясь лбом в кран. — Если бы не ты, он бы меня забил до смерти в пьяном угаре. Но лучше пусть меня, чем тебя, — он прервался на громкую попытку сглотнуть и сплюнул кровь в раковину. — Ты же сюда все равно бы пошла, да? — спросил он, но она не отозвалась. Он и так знал ответ. Вопрос был риторический. Через несколько минут, все время которых отсчитывал быстрый барабанный стук от раковины, а Тонкс переводила нервные взгляды с Римуса на Гавейна и обратно, в комнате с хлопком появилась женщина. Она с явным вопросом посмотрела на Люпина перед собой на полу, связанного и погруженного в сон, с кровавым следом на косяке над ним. Заметила кровь уже на полу и только потом рядом застывшую в не унимавшейся тряске Тонкс. — Роуз… Та мгновенно обернулась и увидела Робардса, обомлев на мгновение. — Гави!.. — и тут же подлетела к нему. — Lázaro, что произошло?! Палочка, что была в ее руке, уже двигалась по траектории каких-то лечебных заклинаний у его затылка. — Усмирение обезумевшего от горя зверя пошло не по плану, — он повернулся с опущенной головой, морщась, и облокотился рабочей рукой о тумбу. Тонкс только сейчас узнала в женщине жену Робардса, которую видела всего раз — на годовщине основания Аврората. Смуглая, высокая — выше его почти что на голову — и сухопарая. Темно-каштановые завивающиеся волосы были сейчас распущены и спадали до лопаток. На ней не оказалось привычной мантии целителей: только белая рубашка и черная юбка-карандаш. Но на руке чуть выше локтя красовалась лимонного цвета повязка с крупной темно-зеленой буквой «М» и крестом под ней. Тонкс встречала несколько волшебников с такими повязками — это были либо главы отделений, либо управленцы Мунго. — Что с ним? — она на мгновение обернулась на Люпина. — Тут каждый атом алкоголем пропитан. — Одна из главных подозреваемых, — Гавейн закашлялся и забулькал носом, стоило ей осторожно ощупать пальцами его переносицу, — оказалась его пропавшей женой. Которая еще и дочь их убила, считая, что из-за Рема она «заболела» волшебством. Напился в ноль и слетел с катушек. Точнее, я его довел. Не хотел, клянусь. Миссис Робардс уже с ужасом вновь посмотрела на Римуса, потом на Тонкс. — С тобой он что сделал? — спросила она у Нимфадоры, окинув с ног до головы. — Потом сама дойду до Мунго, — Тонкс слабо махнула рукой и тут же прижала ее второй к телу, лишь бы в одной конечности унять дрожь. Не помогло. — Мне почти не досталось, в отличие от… — она сглотнула от очередного взгляда на него, — от аврора Робардса. — Тонкс… — начал тот, но его перебила жена: — Почти? — Роуз, да не сжимай ты нос! — взмолился Гавейн с закрытыми глазами. — Мне и так дышать нечем. — Я его даже не касаюсь, — она тут же вернула к нему свое внимание, опустив руки. — Он сломан. Иди ложись, я нормально осмотрю тебя и все сделаю. — Вам… Вам помочь чем-нибудь? — спросила Тонкс у миссис Робардс, не зная, чем себя занять, пока та придерживала идущего Гавейна. Просто стоять и смотреть казалось совершенно бесполезным. Но мешаться целительнице, да еще и без палочки, тоже не хотелось. — Воды миску или еще в какой емкости и, если найдешь, тряпку чистую. Лучше бинты, — отозвалась она, изучая ранения уже лежащего мужа на диване и колдуя. — Спасибо. Тонкс тут же принялась исполнять приказ, который прозвучал вовсе не так, но для нее здесь и сейчас это был именно он. — Ну, легкое в этот раз, слава Мерлину, не пробито, — пробормотала миссис Робардс, сидя на коленях на полу. — Другие органы тоже целы. С тобой разберусь, осмотрю твоих авроров и в Мунго. — Если я там появлюсь, меня Руф в ваших стенах запрет на добрый месяц, — засопротивлялся он. — Гавейн! — она тут же возмущенно и грозно повысила голос. — Я не собираюсь с тобой сейчас компромисс искать. Сама тебя там запру и привяжу, если понадобится, — тише, но безапелляционно заявила она, не отвлекаясь от сотворения чар. — Вырвал с совещания на это безумство, а теперь условия мне ставит. Если ты решил провести это дело в обход, то сделаешь так, как я тебе сейчас говорю. Либо вызывай команду. — Роуз, я мог подождать, — заметил он слабым голосом. «Вы серьезно?!» — была готова воскликнуть Тонкс, но вовремя остановила себя. — В прошлый раз на твое «мне нужна помощь» я нашла тебя при смерти. Хотя и сейчас не сильно лучше: сотрясение, выбитое плечо и сломанный нос с ребрами. И рука в двух местах. Я удивлена, что ты вообще на ноги подняться смог. Тебя еще скоро рвать начнет и от боли зубами скрежетать будешь, как адреналин спадет. Так что прекрати упираться мне тут. Успеешь порадовать. Надеюсь, еще долго, — последнее она добавила уже с занятой теплотой в голосе, все это время пальпируя его правый бок и тут же убирая пальцы, когда он вздрагивал. Гавейн сдался тихим вздохом и еле заметным кивком. Тонкс подошла к ним с миской воды и найденными в аптечке бинтами с парой склянок лечебных зелий. — О, так даже лучше, замечательно. Спасибо, — миссис Робардс тут же осмотрела зелья и, окунув край оторванного бинта в воду, стала утирать полузапекшуюся кровь с лица Гавейна. — Тонкс, сядь на стул, не стой над душой. Что с тобой приключилось точнее? — спросила она. — Физически. — Пару раз влетела спиной и головой в мебель от заклинаний, — проговорила Нимфадора, опускаясь на ближайший стул. — Что-то где-то хрустнуло. — Шея нормально работает? Холод в конечностях? Покалывания? Тонкс осторожно повращала головой из стороны в сторону, размяла пальцы. Вроде нормально все. — Нет. Но тошнит и боль жуткая. Ну, не такая, как у аврора Робардса, я полагаю, — она тут же сжала руками оба своих дергающихся колена. — Выпей это тогда пока, — она прервалась на выбор нужного зелья и, не глядя, отдала Тонкс. И обратилась к мужу, усаживаясь рядом на сам диван и кладя ладони на его плечо и правую руку: — Гави, будет больно. Очень, но надо вправить сустав. Тот только шумно набрал воздух в легкие, и в следующее мгновение до ушей Тонкс донесся новый хруст с последовавшим хрипом и стоном через сомкнутые зубы от Робардса. Вскоре, закончив с перевязкой уже головы мужа, целительница повернулась к ней, поднявшись на ноги: — Показывай спину. Гавейн тут же отвернул голову к спинке дивана, и Тонкс поднялась, разворачиваясь и задирая рубашку. Тепло от лечебных чар разносилось по телу, наконец прогоняя физическую боль прочь и оставляя только слабое напоминание в виде жуткой усталости. И чертовой тряски. — Все более-менее нормально, ничего не сломано точно. Но есть легкое сотрясение. Так что сегодня или край завтра зайди к нам на первый этаж за консультацией по лечению. Не затягивай, — заключила миссис Робардс, опуская ее на стул обратно слабым нажимом руки, и направилась к Люпину. Присела рядом с ним, осматривая. Задержала долгий взгляд на костяшках его рук, покрытых кровью ее мужа. — Какой же мрак, Римус, — вздохнула она, покачав головой с сожалением и без следа ненависти или даже негодования к нему за совершенное. По крайней мере, ни ее голос, ни лицо, правую сторону которого Тонкс видела, сейчас не выражали таких эмоций. Осмотрела его затылок и следом приложила палочку к невидимой Нимфадоре травме. Тонкс растерянно наблюдала за ними, но через несколько мгновений почувствовала на себе изучающий взгляд Гавейна. — Сэр, что с ним будет? Теперь, — наконец спросила она у него. Миссис Робардс, уже закончив, перемещала Римуса чарами на его кровать и следом скрылась в спальне. — Ничего хорошего даже отдаленно, Тонкс, — медленно проговорил он. И осторожно принял сидячее положение на диване и закрыл глаза, пытаясь отдышаться. — Я ничего не могу поделать с его разверзнувшейся бездной. А она сжирает его. И сейчас она… Она будет пожирать его с огромной, невероятной скоростью. Ты уже увидела это, но… Но это только начало, — он сглотнул в очередной раз, потерев собственную шею. — Но, повторюсь, я не могу ему помочь. Мне просто нечем. Ему нужна помощь, но не моя. И я сомневаюсь, что подход Аластора будет действенен в этот раз. Да и нет у него уже второго запасного варианта. Как и у меня. Его тяжелый, мрачный и полный обреченности взгляд говорил лишь об одном: помочь могла Тонкс. Точнее, это было именно то, что она увидела. Что она поняла для себя. — Что ты намерена сейчас делать, когда мы уйдем? Что-то мне подсказывает, что прямо сейчас ты в Мунго не отправишься. Или еще куда-то. — Не будет приказов? — Тонкс слабо удивилась. — У меня нет сил на них, — он болезненно скривился в улыбке одними кончиками губ. — А Аврорат немного подождет. Хотя бы до следующей недели. Там все схвачено даже с нашим отсутствием. — Не знаю, но… Я боюсь его оставлять тут одного. Даже после… этого, — она обвела взглядом кухню. Это какой-то ебанный кошмар. Только наяву. И реальный до ужаса. — Он часов десять-двенадцать будет спать, — намекнул Гавейн. — У тебя есть время все обдумать. Но мне было бы в миллион раз спокойнее, если бы ты тоже ушла. Если хочешь, с нами. — Побуду тут, немного успокоюсь и, наверное, в Мунго тогда. Робардс, посидев еще несколько мгновений в задумчивости, посмотрел в сторону дверного проема в спальню, а потом обратно на нее. — Дай мне свой флакон, — он протянул руку. — Он пустой. — Я знаю, давай сюда. Он, получив его, призвал Акцио свою палочку от раковины и, вздохнув, приставил ее кончик к своему виску. В следующий миг принялся вытягивать серебряную нить воспоминаний и отправил ее во флакон, закупоривая. — Зайди тогда после Мунго сегодня к нам в Омутную, посмотри. Там относительно коротко. Но, надеюсь, ты меня поймешь, — он вернул флакон, продолжая смотреть на нее. — Что там? — Увидишь, Тонкс, — ответил он и, достав из внутреннего кармана свою записную книжку и вырвав листок, стал что-то писать. — Хотя я, признаться, совершенно не уверен теперь в том, что верно поступаю по отношению к вам обоим. Но, может, в этот раз окажусь прав, что еще есть шанс. — Шанс?.. В комнате появилась его жена, и Гавейн вновь через боль горько улыбнулся с непонятной для Тонкс тенью во взгляде. — Шанс, что хотя бы Римуса я не увижу в петле. Или с простреленной головой в его случае. — Гави… — миссис Робардс с тревогой вздохнула. В этот момент он повел палочкой, приманивая к себе револьвер откуда-то с пола. В следующий к нему в руки прилетели из разных сторон квартиры три коробочки с патронами. Он, разрядив револьвер, убрал патроны с коробками себе в карманы. — Я знаю, Роуз, я знаю, — Гавейн поморщился и поднялся. — Пойдем, запрешь меня на какое-то время. Только не привязывай. Оставь мне каплю благородства. Миссис Робардс криво от прорывавшегося ужаса улыбнулась и, подойдя к мужу, сказала Тонкс: — Не засиживайся с ним наедине. Я тебя лечила не для того, чтобы через пару дней присутствовать на твоих проводах в последний путь и поднимать палочку. Гавейн осторожно покачал головой и растер свое правое плечо. Потом посмотрел на Нимфадору, все еще немного морщась: — Да, Тонкс, раз уж ты решила пока остаться тут, то возьми мою. Хотя бы сигнальные чары пошлешь, — и протянул ей свою палочку. — Отдашь, как увидимся. И еще: прочти это после того, как посмотришь содержимое, — он положил под флакон сложенный листок. — А вы? — она взглянула на его оружие, взяв в руку, и вновь на Гавейна. — В Мунго она мне не особо пригодится. Да и дома тоже справлюсь, — он выдавил улыбку и с возросшим беспокойством посмотрел на нее. — И я тебя умоляю, если он снова слетит с катушек: начнет орать или, не дай Мерлин, поднимет руку, то сразу же — в ту же секунду! — чары. Ты не справишься один на один, даже не надейся. Ты не на тренировке с ним, где он будет давать поблажки и соблюдать какие бы то ни было правила. А я хочу увидеть тебя живой в следующий раз. И не в моем состоянии желательно. — Да, сэр. Спасибо, — Тонкс посмотрела на него и после на его жену. — И вам. Огромное спасибо вам обоим. И они исчезли. Тонкс окинула нечетким взглядом кухню: перевернутые стулья, пустые бутылки, маленькие и более крупные лужи крови. На столе стоял флакон с воспоминанием Гавейна, слабо поблескивая от света из окна. Тонкс в какой-то прострации смотрела на него. Потом перевела взгляд на палочку в своей руке: темное дерево — может эбеновое, может дуб или вовсе черный орешник — немного утолщалось к середине. Светловатые отметены, как прожилки, пронизывали его по всей своей длине в дюймов десять. Она с опасением взмахнула палочкой на следы крови рядом с собой — те исчезли в следующий миг. «Ну, колдовать я ею могу, уже неплохо», — где-то на окраинах подсознания пронеслась мысль. Хотелось надеяться, что ни сигнальные, ни тем более боевые чары ей не придется использовать. По крайней мере, не сегодня и не из-за Римуса. Не против Римуса. Практически бездумно — в голове было одновременно и пусто, и метались мысли, но их невозможно было остановить, чтобы хоть немного разобрать — она привела кухню в относительный порядок. Заглянула в спальню: Римус спал без единого звука и какого-либо движения уже без волшебных пут. Наткнувшись взглядом на бутылку у дивана, вылила остатки в раковину, заодно смыв кровь и оттуда. Выкинула обе бутылки в мусорку, на дне которой увидела еще несколько пустых из-под пива. Приложила руки к лицу, утирая. Горячий лоб раскалился под холодными ладонями. Включив вновь воду в раковине, умылась. Легче не становилось. Засунула голову полностью под ледяную струю, намочив волосы и утирая шею. Поток воды хлынул за спину, заставляя содрогнуться. Но физическое истощение и нервное напряжение слегка отступили, хоть все еще ощущались во всем теле колоссальным грузом. И все-таки, найдя силы, прошла к Римусу в комнату. Села рядом на кровать. Осторожно взяла его правую руку в свою и посмотрела на разбитые костяшки и прикрыла их своей ладонью. Его безмятежность на лице сейчас пугала. Но оторвать взгляда от него было невозможно. Дрожь вновь усилилась. Это ведь был не он. Это ведь не он избивал Гавейна еще буквально полчаса назад. Это ведь не он использовал против нее заклинания, будто она была его врагом. Это был кто-то другой. «Это был он, Тонкс, — горечью и болью отозвалось в голове. — Это. Все. Был. Он».